Однажды на "Кинотавре"

Я: И снова я. У меня плохие новости. На побережье никого, так как сильный шторм. Вода достигала аж верхней набережной, её забора. Я: У меня есть основания полагать, что в этом есть и твоя вина. Я рассказала о самом сокровенном, а ты решило украсть это. Ну что, тебя это сделало счастливым, а? Ты не можешь так просто решать чужие судьбы, забирая своим штормом все, что плохо лежит на берегу. Ты даже людей убиваешь, а я тебе верила. Думала, ты уносишь мысли и отправляешь их в небосвод, что соединяется с твоим горизонтом. Нет, ты просто огромная лужа, которую стоит осушить, чтобы никто больше не погиб. Что, не нравится, бушуешь так? Ты никогда не теряло часть себя. Я остановилась, потому что сказать больше было нечего. Но сквозь тишину мы находим истину: теряет оно часть себя. Каждый раз, когда из него вытаскивают рыбу, испаряется вода, когда в воду попадает грязь. Оно тоже теряет и хочет взамен что-то: людей, мусор. Оно тоже живое, ему тоже больно. Я: Ладно, прости. Только как успокоиться? Я ничего не могу взять, чтобы стать спокойной. Мне просто нужно привыкнуть. Несмотря на запреты врачей по поводу тяжелой работы, я начала убирать последствия недобеременности. У меня уже были растяжки, постепенно уходили яркие выступы. Особенно было обидно за ноги: была такая худая, теперь как уже родившая. За две недели я немного подтянула пресс, частично получилось убрать жирок с ляшек. Я: Ма, где пеленки и вся эта дребедень? М: Так я раздала все, как Сюшу вырастила. Я: Ааа. М: Мы можем сходить, если хочешь. Я: Это я могу и в Сербии сделать. М: Русских-то там не купишь. Она одним предложением уговорила меня. Конечно, мне было сложно смотреть на это, но мы купили миленький костюмчик, нормальных баночек для еды, соски, которые там же пробовала на зуб. Присыпку, так как таких я не видела у нас. Я: Наверно, хватит. Моя терапия так же проходила и на диване у Олеси, пока мы распивали алкоголь. Благодаря ей появились силы просто идти дальше. Перед выездом она меня очень красиво накрасила, сделала кудри, и с таким прикидом я поехала домой. Теперь вообще не знаю, где мой дом. Чемодан весил больше 20 кг, я вообще не понимаю, как это происходит. Ничего не взяла же. Снова они провожали меня, но теперь я благодарна им еще больше, что они есть в моей жизни. Я знаю, что он уже дома. Знаю, что говорить будет сложно, но это пережитое событие и я должна заразить его позитивом. В аэропорту, несмотря на то, что нас снимали, встречал он сам. Мы даже не общались, просто было важно, что наша семья воссоединилась. Я: Ты хоть скучал? М: Конечно скучал. Там такие закаты, а ты где-то в своем Сочи сидишь и кукуешь. Я: Вообще-то я занималась делом. М: Каким? Я: Я читала книги, отдыхала, учила домашних сербскому. Угар вообще был. Арсений так и ничего не понял, но из его рта это ужасно весело звучало. М: Я тебе привёз сувенир, дома уже стоит. Я: Кстати, как Америка? Наша жизнь вернулась в привычное русло. Я всё не могла наглядеться на то, как он с чашкой кофе сидит на балконе в трениках, без верха. Как он там сидит, если на улице уже декабрь? Холодно же. На город постепенно ложился снег, закрывая все деревья и землю небольшим покровом. На витринах магазинов начинали появляться огоньки, новогодняя атмосфера. Мы поставили ёлку прямо в центре гостиной, каждую неделю приглашали гостей, смотрели какие-то фильмы. Конечно, когда он уезжал было тяжело и одиноко, но как только его большое тело заваливалось на кровать и просило пощады, эта пощада его настигала в виде массажей. На некоторое время устроилась работать волонтером: помогала старикам, делала субботники с другими добровольцами, иногда участвовала в городских мероприятиях. Все забыли, на ком я замужем, поэтому в этом мире стало всё легче. Делала больше от скуки, так как постоянно сидеть дома - просто повеситься. Также я посещала курсы подготовки к материнству, чтобы когда увидела первые признаки неудобства малыша могла спокойно к этому отнестись. Проходила курс реабилитации после ужасных событий прошлого, где вовсе удалось избежать возобновления тех же чувств, поэтому сейчас я полностью готова чувствовать себя по-особенному. Июнь месяц. В своём графике у него наконец появилось окно для отдыха. Я давно уговаривала полететь куда-нибудь, поэтому мы решили махнуть в Испанию. Она давно манила меня своим языком, который я пыталась учить, но потом стало интересно совсем другое. Коста-Брава. Звучит уже красиво. Мы упаковали свои чемоданы, до аэропорта нас довёз большой друг семьи, который был кумом на свадьбе, и отправились в большое путешествие. Каждый день мы купались, загорали, ходили по крепостям, кушали. В общем все, что делают обычные туристы, приезжающие на отдых. Но у меня к тому же была другая миссия. Завтрак. М: Слушай, сможешь принести ложку с кухни, мне так лень вставать. Я: Конечно. Смотри не растолстей. М: Ну, если ты так стойко будешь верить, что я стану жирным из-за того, что не встаю за ложкой, однажды это случится. Я улыбнулась, пока шла в сторону кухни, где помыла ложку, которой он ел творожок. Но не стала отчаливать только с ложкой. По пути назад кое-что прихватила другое. Он сидел в телефоне, поэтому на автомате просто взял и сказал спасибо. Ложка была положена рядом. Уже идя обратно, включила запись его реакции. М: Ты серьезно? Он прям опешил, а я стояла и смеялась. М: Это не шутка? Я: Нет, не шутка. Он встал и обнял меня. Все были счастливы, соседи снизу были счастливы, так как видели с балкончика в его руках тест. Прекрасный день. На время беременности я устроила такой большой альбом с важными датами, замерами объема живота и веса. Он запретил выезжать в этот период куда угодно, и если мы куда-то ездили, то только вдвоем. Я всё еще старалась держать себя в форме, чтобы после восстановиться быстрее. Вроде 39 недель, небольшое число, но это аж 9 месяцев, 3/4 года с животом. Особенно было тяжело с поздним токсикозом на 6 и 7 месяцах. Но, всё же, я смогла пережить этот период, который закончился не очень лёгкими родами, они никогда и не бывают лёгкими. Девочку мы назвали Любицей (производное от фиалки на сербском). Милош так с ней нянчился, казалось что это не наш ребенок, в именно его.