Дотянись до меня

Как стало видно чуть позже, планам на этот день, так и суждено было остаться планами. - Эй, Грант! Отца твоего омегу, а! Вставай! Мы на тренировку уже опаздываем, тренер нас за это заставит жопой траву щипать на поле и это при том, что покрытие искусственное и сейчас зима, - кто-то грубо, со всей силы тряхнул кровать Энди. Если бы не его молодецкий вес – вылетел бы только так. - Тебе никак жить расхотелось, да Руп? – хрипло пробасил парень, отрывая голову от подушки. Утро понедельника, звучит как приговор. В голове как по заказу всплыл припев, некогда любимой обоими папами песни «Я не люблю понедельники»***. Хотя иногда он все же их любил. Но эта мысль так и не успела развиться. По понятным причинам. Сегодня его ждала утренняя тренировка, изюминка тренера садиста: пятнадцать километров вокруг кампуса в хорошем темпе, не слишком быстро, чтобы успеть насладиться лучами восходящего солнца, но и не слишком медленно, чтобы можно было прикорнуть на ходу. Затем, силовая тренировка, отработка построения, силовые приемы, пасы и так по кругу. - Да наш красавчик, никак с воскресного свидания такой обессиленный, - проблеял другой голос. – Дашь телефончик того горячего омежки, который так тебя укатал? - Да тебе-то зачем, Чак? Ты и пяти минут не продержишься, - хохотнул молодой человек, но друг этого уже не услышал. Быстро откинул одеяло и вскочил на ноги, неприятно поморщившись от ощущения ледяного пола. Споро одевшись в зимний спортивный костюм и подхватив полотенце, Энди вломился в ванную, и, умывшись, выбежал из комнаты вместе с друзьями. Через десять минут вся команда, включая основных игроков и запасной состав, выстроилась на поле в ровную шеренгу. Тренер Кёртис дал команду на короткую разминку для разогрева мышц, и далее вся кавалькада бодро выбежала через западные ворота и направилась в сторону парка. Хоть это и был стандартный, почти ежедневный маршрут пробежки, молодой Грант всегда наслаждался этими минутами. Снег приятно хрустел под ногами, мягкие, нежные лучи только восходящего солнца преображали пространство парка в розово-лиловое покрывало. Несильный мороз приятно пощипывал кожу. Чуть сладковатый воздух резко врывался в легкие и также резко вырывался уже преображенный. Эти мгновения Энди любил еще и за то, что можно было расслабиться и не думать ни о чем или наоборот, когда какая-то проблема довлела над ним, и сложно было найти решение, пробежка помогала ему привести мысли в порядок. Сейчас он невольно возвращался к событиям прошлого дня. После того, как доктор Хейли ушел, Энди еще немного побродил по экспозиции, пообщался с парой-тройкой докторов, наткнулся на одного профессора медицинского колледжа, немного пофлиртовал с двумя уж больно настырными омегами, но быстро с ними распрощался. Большинство омег его опасалось из-за его внешности, а те кто не боялись…в общем это долгая и совсем неинтересная история. Уже ближе к концу выставки он забрел в палатку Центра реабилитации омег и детей, подвергшихся домашнему насилию. Там его поймал невзрачный жилистый бета, который долго, нудно и монотонно рассказывал о подопечных их центра. Большого интереса он не вызвал. Это и понятно. Мысли вновь и вновь возвращались к рассказу Дока. Где-то внутри, на уровне интуиции, Энди понимал, что это то, что ему нужно – он на правильном пути, и не только из-за своей темы диплома, но и просто из чувства человечности. Если бы ему задали вопрос, почему именно этот дом престарелых – он бы не смог ничего вразумительного на него ответить. Возможно, аргументы приведенные мистером Хейли, как и весь его рассказ, произвели неизгладимое впечатление на молодого альфу. После тренировки, приняв душ и обсохнув, не спеша переоделся в университетскую форму. Во многих высших учебных заведениях уже не осталось традиции ношения формы. Но его Альма-матер была одной из старейших в стране. Форма, которую носили все ученики, была не просто данью, пережитком прошлого, она была показателем престижа и безграничного уважения к образовательному процессу. Темно-синий двубортный пиджак классического покроя с шестью золотыми пуговицами с эмблемой университета и неизменно белой подкладкой были обязательным атрибутом каждого студента. Но бОльшую гордость в Энди вызывало осознание того, что за эти три года родители не заплатили ни цента за эту роскошь. Все это с лихвой оплачивала его спортивная стипендия. Молодой Грант еще раз сверился с расписанием в коммуникаторе и пошел на первую лекцию, сегодня это была психология. Хоть папа Эдриан и был психологом, но в семье, для своих родных, он был всегда только папой. Поэтому этот предмет для Энди, как и для всех на курсе, являлся темным лесом с голодными волками. Зайдя в большую, полукруглую аудиторию амфитеатром, молодой человек взглядом отыскал Рупа и Чака, и недолго раздумывая, плюхнулся на сидения рядом с ними. Вытащил легкий тонкий ноутбук и врубился в сеть, сразу же загрузив необходимые для занятия файлы. - Так все же, друг наш Энди, - Руп поиграл бровями, - что же за прелестник так задержал тебя вчера вдали от твоего одинокого студенческого ложа? – для пущего эффекта в театральном жесте прижал руку к груди. Грант закатил глаза к потолку и поднял в воздух обе руки, как бы прося у небес терпения – ему его не доставало больше всего в такие минуты. - Если коротко и не вдаваясь в детали… - друзья замерли, обратившись во внимание, - то это все из-за моего старшего брата Декса, – раздался дружный разочарованный вздох. – И, кстати, - Энди мастерски ушел от дальнейших расспросов – Руп, помнишь, ты рассказывал про одного старшекурсника с факультета журналистики…ммм…как же его Лартера, Лертье или… - Энди славился плохой памятью на имена, - ну, который еще писал «письма счастья» в дома престарелых? - Ларса? – лицо Руперта Моргана на мгновение приобрело странное выражение. - Да! Точно! Мне бы с ним поговорить…устроишь? - Да неужели наш благочестивый «мистер Грант» решил облагодетельствовать кого-то? – Чак затрясся, глотая приступы хохота, и бухнулся лбом в парту. – Зачем тебе эта кучка отщепенцев? – злобно и презрительно бросил он, и лицо его исказила гримаса омерзения. – Причем, говоря про отщепенцев, я имел в виду и этого шлюховатого омежку с журналистики, - Норн хмыкнул, - Эта блядь годна лишь для одного… - альфа сделал красноречивое движение бедрами. Руперт немного растерянно посмотрел на Чака Норна, того самого, который уже 10 лет являлся его лучшим другом и несмело улыбнулся. Но, что самое странное для Эндрю, за все три года, что он знал Рупа, он впервые увидел, как улыбалась только его правая сторона – левая же при этом оставалась каменно неподвижной, что создавало еще более неприятное впечатление вкупе со словами Норна. - Ладно, - резко выдохнул Энди, - так сможешь или нет? - Прямо сейчас ему и напишу, - сказал друг, доставая свой телефон. Аудиторию заполнили легкие мелодичные переливы мелодии Бетховена «К Элизе», что возвестило о начале пары. Маленький, но очень энергичный бета – профессор Мёрдок, быстрым шагом влетел в аудиторию еще до того как смолк последний аккорд. Двигаясь все так же порывисто, он, как и всегда аккуратно положил на массивный стол стопку каких-то документов и, подойдя к огромной доске, абсолютно немыслимым для прочтения почерком вывел тему на сегодня. «Мотивация. Пирамида потребностей Маслоу. Критика теории». В то время как профессор Мёрдок, яро жестикулируя и стремительно передвигаясь по кафедре, раскрывал основные положения теории и историю её появления, мысли молодого Гранта занимали не менее интересные, но не относящие к теме вопросы. Впервые он заговорил с друзьями на подобную тему, до этого круг их интересов замыкался на учебе, вечеринках и омегах, и необычная реакция обоих альф его очень заинтересовала. Но, конечно, не настолько, чтобы вмешиваться в эти дела. Может, ему просто показалось. За этими размышлениями Энди не заметил, как вновь заиграла знакомая соната. Собрав вещи и уже собираясь выходить, в дверях он был пойман Рупом, следом за которым подошел и черноволосый Чак. - Ларс сбросил мне в сообщении, что будет ждать около столовой главного корпуса. Пошли. До начала следующей лекции оставалось минут пятнадцать времени, поэтому они поспешили. Уже петляя между арками первого этажа главного корпуса, выстроенного в викторианском неоготическом стиле, Эндрю немного удивился месту встречи, но не придал этому особого значения. Завидев издалека хрупкую фигурку Ларса, молодой альфа, поддавшись абсолютно необъяснимому порыву, окликнул его. Совсем юный с виду омега, стоявший к приближавшийся компании боком, едва заметно вздрогнул и обернулся. Энди заметил, как стремительно поменялось выражение красивого утонченного лица с удивления до тихого ужаса, всего за секунду. Когда компания подошла вплотную, лицо Ларса выражало лишь легкую внешнюю заинтересованность. - Эндрю Грант, - омега протянул руку в приветственном жесте, Чак, стоявший за Энди, прыснул и отвернулся, Руп изучал носки своих туфель от Ральфа Лорена, - мистер Морган написал мне, что вы хотели со мной о чем-то поговорить? Альфа кивнул, также протягивая руку, и расплылся в дружелюбной улыбке. - Может, присядем за столик в столовой, чтобы удобнее было беседовать? – внес предложение Энди. Ларс быстро стрельнул глазами в сторону Рупа и Чака: последний, положив руку на плечо друга, что-то активно нашептывал ему, отчего Морган таинственно улыбался. Заметив это едва заметное движение, Грант обернулся: - Эй, парни! У нас следующей парой «Теория экономического анализа», забейте мне место не дальше второй парты, а то мистер Йилс, не ставит больше 50 баллов тем, кто сидит дальше, - он махнул альфам рукой. После того, как оба скрылись за углом, Ларс тихо выдохнул и как будто расслабился. Выбрав тихий, но не сильно уединенный столик у эркерного окна, они присели. - Эммм…Ларс, - немного растеряно начал альфа, сначала он принял реакцию паренька за страх перед ним, но окинув его лицо сейчас, понял, что его начальный вывод был не верен. – Я слышал, ты как-то писал так называемые «письма счастья», не мог бы ты немного рассказать об этом, так сказать – поделиться опытом. - Кхмм… - прочистил горло омега, - сказать, что я удивлен – ничего не сказать. Зачем тебе это? Энди немного наклонился вперед, стул под ним предательски скрипнул, и уставился немигающим взглядом серых заинтересованных глаз прямо в лицо парня. При этом выражение его было настолько искреннее, что Ларс на секунду забыл, что перед ним альфа. Глубоко вздохнув и слабо улыбнувшись, он продолжил: - Ну ладно. Видно, что тебе интересно. Но рассказывать особо не о чем: выбираешь заведение, куда будешь писать, выходишь на их сайт – там обычно выставлен список возможных кандидатов на получение подобных писем – выбираешь кого-нибудь и просто пишешь. Потом отправляешь – почтовый ящик за главными воротами, выемками писем с 10 до 19, кроме воскресенья – и ждешь ответа. Если ответ приходит, это может дать начало переписке, особой дружбе на расстоянии, если нет – ну что ж – повезет в другой раз. Лучше сразу выбирай нескольких, потому что не все отвечают, порой людям совсем не хочется делиться с кем-то их несчастьями… - на последней фразе голос юного мистера Кёнинга совсем затих, так что Эндрю пришлось придвинуться еще ближе. - После нескольких таких писем, получив приглашение или самому «напросившись» можно поехать и навестить подопечного «друга по переписке», - уже увереннее продолжил Ларс, подняв голову и спокойно посмотрев в лицо Гранту. Выражение последнего было почти комично: в глазах читалось какое-то мальчишеское воодушевление. - Страшного в этом ничего нет, если есть желание – все получиться. - А… - впервые нарушил молчание альфа, - может, вопрос покажется тебе странным: о чем писать в первом письме? Кёнинг заразительно и по-доброму рассмеялся, его кофейно-карие глаза, лучились дружеской теплотой. - А ты забавный Грант! Никогда не думал, что ты такой… - Ларс немного замялся, - дружелюбный и совсем не страшный. Энди смешно пожал плечами: смешно, потому что выглядело это, как будто огромный великан с резкими и немного хищными чертами лица, внезапно преобразился в эдакого доброго увальня. Кинув беглый взгляд на часы, омега заторопился. - Ой! Скоро пара начнется – у меня в другом корпусе. Да и тебе, судя по всему, опаздывать нельзя. Давай сделаем так: запиши мой телефон и пришли мне сообщение с адресом твоей почты, а я скину тебе электронный вариант первого моего письма. Молодой альфа резво вскочил на ноги, и сграбастал тонкую руку Ларса в своей лапище, предварительно добавив контакт в свой коммуникатор. - Договорились! Жди вечером часиков в девять. Проводив хрупкую фигурку Кёнинга до угла, Эндрю поспешил на свою пару. *** Мистер Йилс - грузный лысоватый альфа, который читал «Теорию экономического анализа», полтора часа не выходя из-за кафедры и не поднимая головы от бумажки, монотонным голосом зачитывал выкладки. Оставшиеся пары пролетели для воодушевленного альфы очень быстро. Пообедав с друзьями в кафе по дороге в кампус, Грант направился в сторону небольшого канцелярского ларька, который, как назло оказался закрыт. Идя на подработку в музыкальный магазинчик, он снова подумал о Ларсе Кёнинге, ничего особенного – он был симпатичным, даже, можно сказать красивым, но пах также безразлично сладко, как и все остальные омеги. Хоть и не так приторно. В период полового созревания, Энди обнаружил, что абсолютно ВСЕ омеги (папа не в счет) пахнут для него до отвращения сладко. Запахи он их не дифференцировал, а со временем научился просто не замечать и не реагировать слишком остро. Отработав положенное ему время, Грант переоделся и направился прямиком в кампус, по пути зайдя в продуктовый и купив какой-то новомодный корейский напиток из почек сосны, судя по описанию – очень полезный и полкило отборной говяжьей вырезки. Готовить Энди умел и иногда даже любил. Не зря же переехал от родителей. Зайдя в блок, быстро переоделся и, вымыв руки на кухне, разрезал кусок вырезки на два одинаковых бифштекса. Обжарив их на раскаленной сковороде, разогрел остатки вареной картошки. Было уже почти девять часов – достал телефон, и отправил сообщение с адресом электронной почты. Спустя полчаса, уже доев свой нехитрый ужин, он открыл ноутбук и получил письмо от Кёнинга, параллельно вводя в строке информацию, что дал Док. Сайт открылся. Простое, но приятное оформление: главная страница, вопросы и ответы, подопечные, деятельность и контакты. Чистенько и аккуратно. Наверху - панорамный снимок комплекса дома престарелых. Белые жилые корпуса, небольшой больничный корпус, тоже белый с колоннами по фасаду, парковка, большая парковая зона, оранжерея и небольшой зоопарк. Внимательно изучив информацию, представленную на сайте, Энди остался доволен. Открыв список подопечных, молодой человек увидел ровные колонки имен и фамилий - около двухсот альф и омег. Просто имена и фамилии, без каких либо данных: ни возраста, ни статуса. Этот факт его очень озадачил, но, в то же время, заставил задуматься о том, насколько это правильно. Ведь подобные меры исключают дискриминацию и позволяют всем без исключения получить одинаковый шанс. Просмотрев список, Эндрю Грант наугад выбрал трех человек: Терри Гигенса, Артура Хаммонда и Лесли Джеймса. Открыв письмо от Ларса, его внимание привлекла приписка – «Лучше пиши от руки – так интереснее. С наилучшими пожеланиями Ларс Кёнинг». На часах была уже почти полночь. Устало потерев глаза одной рукой и приятно потянувшись, альфа завалился на кровать. Чака и Рупа еще не было, и он начал спокойно засыпать, думая о том, какой же все-таки хороший парень этот Ларс и что нужно его будет отблагодарить. А завтра он все-таки купит конверты и напишет хотя бы одно письмо…но это будет завтра…