Ты же меня любишь?

В свои двадцать четыре года Владислав Мороков может ответственно заявить, что жизнь его вполне удалась. Он работал репетитором, учился на заочном отделении при местном колледже и все-таки нашел достойную работу по своей специальности. Официально — литературовед, на деле — преподаватель древнерусской мифологии и фольклора. Именно за Владиславом была закреплена самая малая аудитория, данная по причине самого большого количества прогулов. А ведь именно у него пересекаются несколько потоков с совершенно разными специальностями! Впрочем, низкая явка Морокова не особо и расстраивает, потому что все его пары обычно стоят на вторую половину дня и мужчина многого не теряет, приходя на свои занятия в пустую аудиторию. Молодой человек часто изучает книги, при его предшественнике пылившиеся за стеклянными створками шкафа и посвящает рабочие часы любимому хобби, а именно — генеалогии. Это же так интересно рыться в почве времен и пытаться найти ту самую «первую обезьяну», давшую начало всему человеческому роду. Да, отчасти это странно и недостоверно, но с другой стороны сколько же всего интересного скрывается в пыльных архивных записях и давно забытых справочниках по этнографии. Впрочем, злостных прогульщиков Владислав тоже не особо жалует и часто требует от студентов появляться хотя бы раза три за все учебное полугодие. Многие, как не странно, забывают об этой просьбе и неизменно отсеиваются после первого «вводного занятия». Не мудрено, что эти несчастные не сдают зачет с оценкой с первого раза. А если студенты попадают под горячую руку, то Мороков вовсе не церемонится и беспощадно заваливает с порога. И незадачливому ученику повезет, если это случается единожды. Саша Абрикосов, например, вечный обитатель факультета лингвистики, установил антирекорд по заваленным зачетам. Шесть раз. Шесть чертовых раз. Впрочем, подружка Абрикосова вполне могла побить заданную планку и завалить еще больше зачетов, даже при ее идеальной явке. Если бы она не приходила на каждое занятие и не открывала рот без особой необходимости, то вполне могла бы стать одной из самых любимых студенток. Но увы, Рыжова (она фамилию под цвет глаз подбирала?) была болтливой, шумной и обращалась к преподавателю так, словно он был ее ровесником! Это возмутительно, учитывая их разницу в пять лет! Хотя, иногда, длинными тоскливыми вечерами, сидя за сборником славянских мифов, Мороков ощущает себя действительно древним человеком, который по чистой случайности попал в этот суетливый двадцать первый век. Испытывать неприязнь к студентам — неправильно, но глухое раздражение само дает о себе знать, как только рыжая макушка попадает в поле зрения. Алена занимает место прямо перед учительским столом, лишая Влада всякой возможности проигнорировать свое присутствие. В глаза Морокова сразу бросается круглое лицо, обильно покрытое яркими, почти детскими, веснушками. И с такой внешностью эта второкурсница пошла на исторический, наивно полагая в будущем стать преподавательницей истории в какой-нибудь местной школе. От этого и смешно, и досадно. Если уж Влад действительно решит обзавестись потомством, то ни за что и никогда не отдаст потенциальное чадо на учение к Рыжовой… — Я долгое время терпел ваши нахальные выходки и фривольное обращение, но это уже слишком! — Влад резко отвернулся в сторону, благословляя всех богов славянского пантеона за то, что классная комната сейчас пуста. Было бы очень неловко, окажись здесь кто-нибудь еще. Четырнадцатое февраля Мороков не любил и признавать не желал из-за католических корней празднества, оттого в этот день литературовед пребывал в достаточно мрачном настроении. Ситуация усугублялась тем, что сегодня стояла та самая пара, наедине с Рыжовой. Молодой человек уже подготовил гору материала, которая требовала тщательно конспектирования и наивно полагал уделить себе полтора часа для спокойного чтения преданий, но неприятная студентка порушила всякие планы, бесстыдно подсунув валентинку под нос. Какой бы скандал поднялся, если бы кто-нибудь увидел это своими глазами?! Такими темпами и рабочего места можно будет лишиться, не то что выговор схлопотать. И вообще, с каких пор она ему записки любовные подсовывает? Они виделись не так уж и часто, чтобы что-то успело зародиться. Влад поморщился. Мороков сам часто презирал коллег, которые опускались до личных встреч со своими студентами. И видит Ярило, он не мог предположить, что одним прекрасным днем окажется на их месте! Что делать? Как реагировать на это безобразие? — Я буду вынужден пойти с этой записочкой к декану, — холодно отчеканил педагог, резко встав со своего места. От такой прыти внушительный стол подпрыгнул, канцелярские принадлежности затряслись. — Вы знаете о последствиях, что могут свалиться на наши головы? Меня уволят, а вас отчислят! — Вы только не горячитесь, — эта девчонка даже не думала бояться! Она вела себя так, словно случайно обронила вазу или упустила собаку с поводка, то есть достаточно спокойно. Неуверенно улыбнувшись, Аленка внимательно посмотрела в глаза молодого человека. — Прочтите для начала, а там уже и решим, что делать дальше. Пойдет? — И зачем мне читать очередное пошлое послание, состоящее из ванили и сиропа? — литературовед фыркнул, демонстрируя пренебрежение, но бумажное сердечко раскрыл и бегло пробежался взглядом по тексту.

Вы согласитесь писать со мной дипломную работу?