Все не всегда идет по плану

Япония. Маленький городок, где-то неподалеку от Токио. Здесь, в спальном районе, есть небольшой двухэтажный домик, в котором проживает одинокая мать с двумя детьми. Она не является матерью одиночкой, потому что замужем, и муж ее жив-здоров, но, вот незадача, он не участвует в воспитании детей, платит алименты, простите, переводит на счет жены половину своей зарплаты, размер которой позволял в достатке жить с двумя озорными близнецами, и в ус не дует где-то там, рядом с пингвинами. Может быть, даже с пышногрудыми и длинноногими пингвинами. Но Нане было плевать, где шляется Емицу, пока тот содержит мальчиков. Так уж сложилось, что брак растаптывает в пух и прах такие понятия, как любовь или влюбленность, с помощью бытовухи и серых будней… разлуки длиною в лета. Если честно, глаза бы ее не видели этого пьяницу и лжеца. Может быть, она решилась бы встретиться с ним на свадьбе своих очаровательных сыновей, но никак не раньше. Но вот не судьба, Емицу кое-как все-таки вспомнил номер своей законной супруги и сообщил, что скоро приедет, чтобы спустя пять лет увидеть мальчишек и то, как они подросли. Нана уже готова расцарапать ему лицо. Это яркое желание точных объяснений не имеет, но полностью удовлетворяет уязвленное женское, материнское сердце.

***

Исао Савада — младший сын Савады Емицу и Савады Наны. Брат близнец Савады Тсунаеши. Тихий и скромный ребенок. Пока что… Дело в том, что Исао помнит каждое мгновение своего детства с тех пор, как очнулся в люльке рядом, черт возьми, с Савадой Тсунаеши — два года отроду. Конечно, понять по ребенку что-либо сложно, тем более такому маленькому, но когда молодая японка с каштановыми волосами — идеал красоты, доброты и милосердия — нежно зовет тебя Иса-кун, а рядом лежащее улыбчивое существо — Тсу-кун, челюсть отпадает сразу. Естественно, если ты досконально знаешь мир «Реборна», начитался фанфиков о всяких попаданцах, а подруга твоей новой мамы зовет ее Наной, вывод напрашивается сам собой. Исао Савада — попаданец, приятно познакомиться. Было бы смешно, если не было так больно от того, как мальчик с непривычки случайно пухлой ручонкой заехал себе в глаз. Но это уже пережитки прошлого, о которых мальчику не хочется вспоминать. И в какой-то степени стыдно. Время бежало быстро, Нана заботилась о них, души не чая в обоих малышах, отец же… ну, тут все предсказуемо, Емицу даже на горизонте не появлялся, и Исао прекрасно знал почему. Без возможности делать, что хочется, ему оставалось делать только две вещи: тихо терпеть сюрпризы, приносимые его новым маленьким тельцем, и думать-думать-думать. Строить планы и рассуждать, собирая по крупицам от Наны, любящей поговорить со своими сынишками, информацию. Голова пухла от эмоций, красок и теорий, поэтому иногда в промежутках между сном и едой, он отвлекался на любование Тсунаеши — удивительно спокойный, тихий и милый ребенок с пухлыми щечками и большими карамельными глазами. Его судьба, можно сказать, в эгоистичных руках Исао, знающего канон, как пять пальцев. Сказать тут, намекнуть там, и вся оригинальная история Амано Акиры превратится в чертов фанфик! Бу-га-га, кхм, пока отложим зловещие мысли не совсем вменяемого ученого, и продолжим о насущных проблемах. Сейчас Исао четыре годика, почти пять — сегодня важный в жизни близнецов день рождения. Младший брат станет достаточно взрослым, чтобы быть хоть немного самостоятельным, и наконец узнает, есть ли в нем предсмертная воля. А старшего заметит Тимотео и потом, когда-нибудь, но точно до их четырнадцатилетия, назначит наследником. Все шло спокойно и обыденно. Нана готовила праздничный ужин, ничего не подозревающий Тсунаеши играл в кубики (чтобы использовать гипер-интуицию нужно морально подрасти), а Исао, чувствуя, что скоро что-то произойдет — странное чувство, словно твоя черепушка чешется изнутри, не давало покоя — старался всю свою детскую энергию и волнение подавить привычным делом: занятиями по развитию мелкой моторики. Он ведь прекрасно знал, что произойдет и что за чувство его донимает, поэтому просто ждал неизбежного, совмещая неприятное с полезным. — Исао, Иса~о, И~са~о~, — начал свои пытки Тсунаеши, когда его башенка в очередной раз сломалась. Мальчику надоело, и он захотел поиграть с братом. Милое зрелище, против которого реборноман просто не способен устоять (кто откажется немного понаблюдать за пятилетним Дечимо Вонгола?), вот только в том случае, если подобное происходит в первый раз, а не в третий за утро. В такие моменты Исао считал это милое существо исчадием ада. — Тунец. Любопытный мальчик (вот кому действительно пять лет) тут же встрепенулся, подорвался и очутился рядом с младшим близнецом, принимая от него пластилин… — Сделай так, чтобы он легко мялся, — произнес поучительным тоном Исао, заметив, как заинтересованно засияли глаза брата. Таким образом Исао удалось просидеть в тишине и спокойствии еще пять минут. А потом Тсунаеши быстро наскучило заданное братом занятие: — Исао, давай поиграем на улице в мячик? — А ты помнишь, где он находится? Тсунаеши подпрыгнул, убегая на второй этаж так быстро, что чуть не упал с лестницы. Забавное зрелище. Обычный наивный мальчик, и совершенно не то стихийное бедствие, о котором обычно пишут в фанфиках. Но это можно легко исправить. Исао понимает, что уже своим существованием перекроил канон, поэтому не будет трястись над основным сюжетом, как над хрустальной вазой. Ему всего-то хочется сделать из Тунца его более уверенную версию, чтобы в унаследовании им Вонголы никто не сомневался, а тренировки заняли куда меньше времени. Как бы потом наследник не бежал от своей судьбы, факт того, что ты буквально создан для того, чтобы править Вонголой, не изменить. Все остальное случится само собой. Да, именно так. В конце истории Исао помашет белым платочком брату, севшему на рейс «Токио-Палермо», оставаясь рядом с мамой в Намимори. Идеальный план, простенький на вид, но сложный в исполнении. Исао подобрался, расслышав дверной звонок, и тихо подкрался к коридору, щурясь, чтобы увидеть хрупкую фигуру Наны, а за ней Емицу в шахтерской робе и Тимотео в гавайской рубашке. Что за безвкусица? — Дорогая! По лицу мужчины тут же пробежала рябь, по его реакции было видно, что ангел превратился в дьявола и знатно так его пугает. Нана — прекраснейшая женщина на Земле, нимфа, но только до тех пор, пока не разозлится. Внешний советник конкретно так провинился перед ней, и все присутствующие понимали это, не смея выгораживать мужа перед женой. — Кхм, дорогая, это тебе! — папаша выудил из-за спины букетик каких-то фиалок или васильков. Очень знакомых, между прочим, цветочков. Похоже на те, что в клумбах выращивает Нана… Емицу действительно думал, что она не заметит? — Какие красивые цветы, — всплеснула руками женщина, мило улыбаясь, но напряжение в воздухе не исчезло и даже возросло. — Не стоило так усердствовать, дорогой! Я люблю цветы не тогда, когда они сорваны. Цвели же спокойно в клумбе и никому не мешали. — Гм, — Емицу неловко почесал затылок, и посмотрел на Тимотео, мол, босс, спасайте. Но старик даже не думал лезть в семейные разборки. Мудрый человек! Наверное, именно поэтому он давно в разводе. Все-таки любовь зла, делает из уважаемого мафиози… ну, вы поняли. И ведь ничего возразить нельзя, как это можно сделать с союзными семьями, не приказать, как подчиненным, только чувствовать вину и щенячьими глазками смотреть на женщину, от настроения которой будет решено, где именно мужчина будет сегодня ночью ночевать. Пока для внешнего советника светит только коврик под дверью. — Ох, простите, что заставляем смотреть на подобное, — всплеснула руками женщина, словно только сейчас заметив еще одного гостя. Пока взрослые выясняли отношения, Исао ловко спрятался за юбку Наны, с интересом самого наивного ребенка выглядывал из укрытия и наблюдал за происходящим. Емицу вел себя очень неправдоподобно для такого важного мафиози, которым являлся, может быть, характер такой, заданный изначально Амано Акирой, а может — показуха. Играет ли он на публику? Все-таки мир реален и совершенно не похож на мангу или аниме. Следовательно нужно понять, кто же он такой: тиран, манипулятор или же все-таки отец (паршивый отец)… — А это у нас Тсуна-кун? — внезапно поинтересовался Емицу, наклоняясь к ребенку поближе. Хочет перевести стрелки и свернуть разговор о своем неподобающем поведении? Каков наглец! — Я не Тсунаеши, я — Исао, — буркнул мальчик, раздраженно поджав губы и прижавшись к матери поближе. Не дай, Боже, этому идиоту додуматься попытаться взять сына на руки. — Мы близнецы, но нас легко можно отличить по цвету глаз. У меня нарушение пинтали… пинмели… — Исао прекрасно знал, как произносится «пигментация», но постарался не выходить из образа, и смущенно опустил свои глаза в пол. — Врач сказал, что из-за болезни на ярком солнце глаза будут очень сильно болеть, поэтому мама купила мне очки, — мальчик, будто хвастаясь, показал взрослым очки с массивной оправой и затемненными стеклышками без диоптрий, которые висели у него все это время на шее с помощью шнурка. — У Иса-куна врожденная патология, называемая нарушением пигментации глаз, именно поэтому у него такого необычного насыщенно-желтого оттенка радужка, в то время как у Тсу-куна обычные карамельные глазки, — объяснила Нана, посмотрев на Емицу так, словно хочет выгравировать эти знания у мужчине на лбу, чтобы не забыл никогда. Все верно, близнецы на то и близнецы, что очень сильно похожи, особенно сейчас, но чтобы их отличать судьба внесла корректировки, связанные с небольшой мутацией. Подобное не является чем-то серьезным для здоровья или зрения, но неприятности доставляет. Если вы после окулиста, когда вам в глаза закапали специальные капли, сразу же выходили на улицу, то хорошо поймете, что происходит с Исао при ярком свете. Да, цвет радужки необычный, но, как говорится, красота требует жертв… Позади раздался грохот. Тсунаеши очень много потратил времени, чтобы отыскать мячик, поэтому торопился (вдруг, брат передумает?) и, как это обычно бывает, упал с лестницы. Слава богам, ноги запутались уже на последних ступеньках, и он отделался лишь испугом и саднящими коленками. — Тсу-кун, ты не ушибся? — поинтересовалась заботливая Нана. Тот, как ни в чем не бывало, поднялся, отряхнулся и подбежал к младшему брату, с широкой улыбкой на губах показывая красивый цветастый мячик, словно у него в руках Оскар как минимум. Забавный комбинезончик зеленого цвета, пухлые розовые щечки и искрящие беспричинной детской радостью глаза в совокупности ослепили Исао, пожалевшего о том, что очки все еще болтаются на шее, а не на переносице: — Идем играть? — Да! — ответил довольный жизнью Тсуна, но тут же стушевался, заметив гостей. — Ой… — Тсу-кун, Иса-кун, возможно, вы не помните, но это ваш папа, что сегодня сводит вас в парк Кокуе, чтобы отработать все праздники, на которых даже не подумал появиться, — безапелляционным тоном заявила Нана, тыкая в Емицу давно позабытым, но вовремя обнаруженным в руках кухонным ножом (она же готовила, когда гости появились на пороге), поэтому внешнему советнику пришлось молча согласиться с поставленными перед ним условиями проживания в этом доме. — А этот дедушка… — Меня зовут Тимотео, но можно просто дедушка, — улыбнулся старик, погладив детей по волосам. Вот тебе и дедушка — девятый босс Вонголы, крестный итальянской мафии. Не долго думая, Исао схватил своего брата и повел его во двор, где за ними смогут следить из зала взрослые. На улице ярко светило солнце, поэтому пришлось надеть очки, и начать аккуратно катать с Тсунаеши мячик по земле. Старшенький буквально цвел и пел, увлеченно подкидывая или неуклюже пиная мячик, а вот младшенькому подобное времяпровождение откровенно достало уже на тридцатой минуте. Сколько можно? — Тунец, мне захотелось попить, ты со мной? — поинтересовался Исао, желая ненавязчиво немного отдохнуть от унылого, на его взгляд, времяпровождения. Лучше бы учился иероглифы выводить. Ну, или хотя бы музыки сюда — сразу повеселее станет. — М, я не хочу, — не уверенно ответил Тсунаеши, сжимая в руках мячик. — Я подожду тебя здесь. — Я скоро вернусь. Исао быстро вернулся в дом, проходя мимо зала, где Емицу, доставший откуда-то саке, и Тимотео о чем-то переговаривались. Мальчик подумал, что было бы хорошо подслушать, но пить все же хотелось больше. Навряд ли они обсуждают действительно что-то важное. Забежав на кухню, Исао удивленно вскинулся, заметив на столе вазу, в которой цвели аккуратно обрезанные заботливой Наной фиалки (что от них осталось после варварства мужа). Пф, ничего страшного, скоро он заплатит за все сполна. Когда Емицу поведет их в парк, тут-то близнецы покажут ему, где на самом деле зимуют настоящие пингвины. Вдоволь напившись прохладной водой и хорошенько остудившись, Исао задумчиво осмотрелся — интуиция зашептала что-то неразборчивое на ушко. А ведь, если вспомнить, то в коротких воспоминаниях о прошлом главное событие произошло где-то в середине дня, как вот сейчас. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Исао поспешил во двор, быстро перебегая зал своими короткими ножками за диванами, чтобы попасть на улицу и увидеть, как на Тсунаеши лает соседская избалованная ошибка природы. Чихуахуа — это не собака, а ее жалкая уродливая пародия. Это вам говорит любитель немецких овчарок. Ты 3-D дизайнер, придумывающий новых монстров? Тогда бери за основу не пауков и тараканов, а чихуахуа. Оригинально, со вкусом и действительно страшно. — Тунец! Но уже было поздно. Братишка испугался и вспыхнул, словно свеча, ярко-оранжевым пламенем. На шум предсказуемо вышли Девятый и Емицу, всполошившись увиденным. Неизбежный поворот судьбы, благодаря которому завязывается история, случился. Неожиданно, и прямо перед глазами Исао. Он не хотел ничего менять и вмешиваться, но впредь решил стать более осмотрительным, чтобы не попасться и не быть пойманным кем-то другим. В мафию совершенно не хотелось, а значит, нужно деликатно и аккуратно избегать подобные ситуации (безопаснее всего не в эпицентре урагана, а где-нибудь в бункере). Успокоив свое злорадство и ликование, мальчик поднял на Емицу свои по-детски большие глаза, увлажнившиеся от яркого солнечного света: — Папа, а почему соседская собака внезапно убежала? Я видел, она хотела съесть брата! Внешний советник и Ноно Вонголы переглянулись. Все верно, если человек не может видеть посмертную волю, значит ее у него нет. Беспламенный. Исао видел четко и ясно, как сияло оранжевое пламя брата и искренне рад происходящему — у него как и у Тсуны есть предсмертная воля, но ребенок обычно не будет врать насчет чего-то подобного, беспечно стараясь узнать неизвестное, поэтому ему обязательно поверят. Взрослые менее подозрительны и внимательны к ребенку, руководствуясь его наивностью и простотой. — Она испугалась твоего отважного крика, сынок, — спокойно ответил Емицу и, аккуратно придерживая на руках заснувшего Тсунаеши, погладил Исао по голове. Неплохой ответ. Но еще не все подозрения стерты. Поход в Кокуе не в пользу отца пришлось отложить на следующий день.