***
В первый же вечер она ночевала уже не в своей комнате, слишком уставшая и вымотанная призывом, она отключилась, едва коснулась головой подушки, хотя обычно ей было сложно засыпать в незнакомых местах в первый день. Вернее в своей новой комнате, так как призванный король, назвавшийся Арчером, как само собой разумеющееся, взял себе большое помещение и самовольно оккупировал его. Вскоре вся роскошь, сочтенная им отвратительной грудой хлама была просто выброшена наружу, словно мусор и заменена тем, что появилось… откуда-то? Ну, он был королем и определенно с этим никто в академии спорить не стал или просто не хотел. Как минимум божественность выделенной ей постели она никогда уже не забудет. По крайней мере, больше никто над ней не смеялся, хотя шептаться за спиной и не перестали. Но все же, хотя сам фамильяр, казалось, был озабочен какими-то своими вопросами, пялясь в широкое окно комнаты, она волновалась. Ведь по сути Луиза совершила непредумышленное похищение представителя королевского рода из другой страны. Что впоследствии могло привести к настоящей войне. В любом случае, утром Арчер ушел самовольничать в местную библиотеку и дальше, а у Луизы инстинкт самосохранения не позволил его останавливать, она сама пошла, чтобы извиниться перед профессором Кольбертом, которого чуть не убил призванный ей «фамильяр» и перед директором Османом за комнату. Ведь он был мудрым, он бы мог что-нибудь придумать. — Ох, ну и денек вчера был, да? — мягко рассмеялся старый директор, выслушав ее сбивчивую речь, — столько потрясений, столько новостей. — Наш гость точно не из Альбиона, Галлии, Ромалии, или Германии, также не было новостей о пропаже принцев или королей откуда-либо еще. Хотя, конечно, если наш гость прибыл совсем издалека, то в столь скорые сроки ожидать хоть чего-либо неоткуда, — вздохнула секретарь директора Лонгвиль, которая так или иначе постоянно присматривала за башней, которую захватил самопровозглашенный король. У нее, конечно, был и свой… интерес, но одновременно она исполняла и приказ старого извращенца Османа. С одной стороны, ее там могли ждать куда более дорогие драгоценности, чем она могла бы найти еще где-нибудь, с другой воровать у того, кто мог позволить себе такую охрану для одной бездарной девочки… В общем хитрую воровку, скрывающуюся в академии, разрывали противоречивые чувства, ей пока пришлось отклонить план по грабежу в стенах собственной академии. И вся эта ситуация, откровенно говоря, создавала еще больше вопросов и споров. Когда директор попытался узнать имя короля, то… — Ты удостоился моего присутствия и не знаешь моего имени, жалкая крыса? — ответ был одарен настолько сильной жаждой убийства, что от дальнейших контактов обитатели воздержались. Луиза опасливо покосилась на двух ее постоянных сопровождающих. Золотые големы: первый крупный, выше человеческого роста, массивный, с большим, словно хрустальным, щитом и явно зачарованным мечом. Второй тоже высокий, но более тонкий и острый, вооруженный элегантным луком, колчан висел на его бедре, а на груди были закреплены метательные ножи. Даже она, не особо разбирающаяся в таких вещах, могла сказать, что лишь экипировка этих големов отдельно стоила целого состояния и требовала мастерства минимум мага уровня треугольника. А ведь треугольники фактически были основной элитой во всех областях. Выше были только очень редкие и продвинутые пользователи четырех элементов, квадраты, самые выдающиеся представители магического общества. Да и сами големы были явно не просто красивыми и изящными произведениями искусства, коих она никогда в жизни не видела. Даже в лучшей академии Тристейна, которая славилась и среди других стран, не было чего-то подобного. Она сглотнула. Если Арчер мог позволить себе призвать из своей страны или откуда-то еще пару таких големов, чтобы просто охранять ее круглосуточно, то насколько опасной может быть его армия? Что снова возвращало ее к возможной войне и втягиванию семьи в собственные проблемы. — Прошу вас, пока не сообщайте моей маме, — вежливо попросила Луиза, опустив взгляд, — если я действительно сделала что-то ужасное, то я не хочу втягивать в это свою семью или страну, я отвечу перед Арчером по всей строгости его законов сама. — Так значит его величество зовут Арчером, странно, — задумчиво пробормотал Осман, теребя длинную белую бороду, — впервые слышу, чтобы король называл себя так коротко. Например, когда тебя представляют, то говорят Луиза Франсуаза ле Блан де ла Вальер, — пояснил он ученице, поймав ее непонимающий взгляд, — странно для королевской особы не упомянуть свою фамилию, имя рода или хотя бы статусные регалии, особенно учитывая его… хм, своеобразный характер. Никогда не слышал этого имени, нужно будет заглянуть в старые архивы. Луиза не стала поправлять директора о том, как на самом деле другие дети унизительно представляют ее Нулизой. Но Осман это и так знал, просто не решался вмешиваться, ведь это всего лишь были детские шутки, никогда не переходящие грань физического насилия. Поэтому он просто предполагал переждать, когда детям надоест издеваться или они вырастут из этого возраста. Однако будучи сам хоть и весьма добрым, но выдающимся магом, он просто не мог понять насколько огромное психическое давление оказывалось на Луизу, постоянно понижая ее самооценку; темные эмоции, которые впоследствии повлияли на ритуал призыва, призвав не того героя, который должен был бы принести их миру спасение. Не того, кто мог бы спасти Луизу. Директор устало помассировал виски, проблемы были куда глубже и опаснее, чем даже могла вообразить себе Луиза, но он смог найти в себе силы ободряюще подмигнуть испуганной ученице. В обиду своих детей давать он не собирался и не важно, кем возомнил себя призванный король, он находился на землях маленькой, но великой страны, Тристейна. То, что этот Арчер позволил Луизе называть его именно по имени, а не обращаться «Ваше Величество» в таком сообществе однозначно указывало на близкие отношения. По имени дворяне могли называть друг друга в кругу семьи, или возлюбленных, признанных официально. Совершенно точно, что тут был иной подтекст, что-то вроде протектората короля. Он открыто заявлял о том, что теперь Луиза не просто находится под его защитой, но и фактически принадлежит ему? — Прости, но сегодня ты тоже свободна от уроков, прошу тебя, постарайся удержать Арчера от проблем, — ему тяжело было взваливать такое задание на плечи ученика, но больше этого сделать было просто некому. Големы были намеком не только на то, что «сокровища» короля неприкосновенны, но и на то, что он достаточно обеспечен, в очень широком смысле этого слова. Несомненно, либо он выдающийся квадрат, либо имеет в своем подчинении весьма искусного мага земли или даже нескольких. Опытный взгляд директора магического заведения, выпустившего немало прославленных магов легко распознал уникальность производства каждого конструкта, не просто разный подход к функционалу, но и разная механика производства и разные материалы. То же касалось и их вооружения: нетипичные для людей, а скорее характерные для эльфов изгибы лука и обработка дерева, оперение стрел и украшение колчана. С другой стороны, Осман впервые видел прозрачный щит, выглядел он довольно хрупко, но источал легкую морозную дымку, словно живой лед, в нем чувствовалась большая масса, которую обычному человеку без магии просто не удержать. Меч, пожалуй, был самым интересным, хоть и выглядел совершенно невыразительным, простая рукоять и гарда без украшений, широкое прямое лезвие, но в нем ощущалась… толика эфира. Магия пятого священного элемента, доступная лишь Бримиру, магия пустоты. Осман сглотнул, священная магия пустоты была использована, чтобы придать мечу способность прорезать любую броню, даже зачарованную. Это определенно не то открытие, которое бы он хотел совершить в такой напряженной ситуации. Если даже Арчер внезапно решит забыть о столь неоднозначной ситуации и не предпримет каких-либо акций по отношению к Тристейну, то фактическая связь «фамильяр-хозяин» или в данном случае «Мастер-Слуга», (как сам король обронил перед Луизой, а потом выделил для себя директор в ее сбивчивой речи-объяснении) позволит ему беспрепятственно и официально просто забрать представителя очень знатной и могущественной семьи Вальер. Глава которой — женщина, сильнейший боевой маг страны. Только тут как ни посмотри у директора уже оставалось не очень много места для маневра. Сегодня должен был вернуться ответ. Обычно, гонец даже на самом быстром коне бы потратил гораздо больше времени, но тут было не до того, Осман отправил одного из магов, того кто мог бы отправиться сразу и лететь достаточно быстро. Кольберту не доставляло удовольствия оставлять академию, но он понимал что тех кто справился бы лучше просто не было. Прибудет ли армия, чтобы задержать фамильяра и подвергнуть допросу, или приедет представитель королевской семьи, чтобы начать переговоры? В худшем случае при столкновении с элитным подразделением королевской гвардии наездников на грифонах этот король будет убит и новости не удастся замять, а через некоторое время начнется неизбежная война с некой страной, в которой может находиться маг пустоты. И все это на фоне уже начавшейся гражданской войны в Альбионе, которая может коснуться и Тристейна, их давнего союзника. При этом сорвется договорной брак принцессы Генриетты с императором Германии. Черт, если бы он увидел этих конструктов раньше, то приложил все силы, чтобы избежать эскалации конфликта, но теперь было поздно и от него мало что зависело. Наконец сигнальные чары на границе академии возвестили о прибытии королевского эскорта принцессы в сопровождении Кольберта, и директор Осман выдохнул. Ничего еще не кончилось, но, по крайней мере, теперь его руки были чуть свободней. Но такого развития событий он точно не ожидал… К тому времени как принцесса Генриетта прибыла со своими гвардейцами, Гильгамеш уже успел оборудовать помещение на свой вкус. Кричаще о роскоши и богатстве. Он говорил с позиции главенства как король, чей статус выше принцессы и хоть не всем это было по душе, никто не осмелился вмешаться в их переговоры. Король Героев про себя отметил, что юная принцесса умела подавать себя. Соразмерно выделять доброту и мягкость и при этом достаточно ловко задавать между делом нужные вопросы и расставлять акценты. Еще недостаточно подкована, но — имеет потенциал, — отметил он. Отвечал Гильгамеш, порой, не сразу, лениво обводя взглядом присутствующих, как бы невзначай построившихся полукругом. Принцесса со свитой из представителей местной знати и нескольких юристов в центре, по правую руку — директор Осман и Кольберт с парой преподавателей и секретарем Лонгвиль, чей взгляд был особенно заинтересованным, по левую — гвардейцы с оружием наготове. Еще одна отличительная черта: почти все маги в этом мире были вооружены палочками или жезлами, в редких случаях посохами. Хотя пороховое оружие было развито до пушек и мушкетов, в целом мир полагался во всем больше на магию, нежели науку. Обычные люди до сих пор использовали лошадей как единственный вид транспорта, производство в основном опиралось на сельское хозяйство. Четкое разграничение магической элиты и немагических простолюдинов прослеживалось легко, как в уровне образования, так и в финансовом достатке. До этого Гильгамеш видел очевидную слабость системы: все маги полагались на эти усилители. И хотя он не мог сказать насколько они хороши и универсальны в полноценном сражении, однотипность уже сама по себе просто претила ему. Теперь была видна разница. Гвардейцы принцессы имели при себе не только запасные жезлы, но и короткие зачарованные мушкеты и шпаги, которыми явно хорошо владели. Эти маги были на совершенно ином уровне по сравнению с преподавателями академии и тем более учениками. Тела гвардейцев были физически тренированны и дополнительно защищены артефактами и зачарованной броней. Разумеется, если бы Гильгамеш захотел забросать эту свору фантазмами, дворняги бы могли только умереть. Но, по крайней мере, теперь, хотя бы, было понятно, как горстка магов держит под контролем огромную территорию с многомиллионным населением. Даже ученик мага мог летать и исполнять летальные магические заклинания. Группа из десятка гвардейцев уровня тех, что сопровождали принцессу, могла без труда захватить любую укрепленную крепость не-магов. Летая на магических зверях и бросаясь массовыми заклинаниями, маги могли безнаказанно уничтожать целые армии простолюдинов. Стоило ли говорить, что маги были ключевой боевой единицей любой страны? Учитывая феодальный строй этого мира, под началом короля имелись некие дворяне и каждый обладал магией как минимум из двух стихий, причем обязан был владеть боевыми навыками в обязательном порядке. За каждым взрослым дворянином имелось гражданское ополчение и некая регулярная небольшая обученная армия. Так что у простолюдинов просто не было шансов в открытом противостоянии. Бросив мимолетный взгляд на взволнованную Луизу рядом с собой, Гильгамеш задумался, было ли столь спешное прибытие следствием его статуса фамильяра дворянина гораздо ниже по положению или давних дружественных отношений с семьей Вальер, которая обладала высоким положением в стране и была одной из опор королевской власти? Не столь уж крепкой, учитывая те немногие разговоры, что ему довелось мельком услышать от детей местной и не только знати. Он не спешил помогать, излагал удобные ему факты, но сразу признал, что не является частью этого мира. Ознакомившись в общих чертах с историей континента и местной географией со слов Луизы, Гильгамеш просто не был заинтересован. Магия применялась повсеместно, став частью скучного быта, технологическое развитие практически не продвинулось за шесть тысяч лет со времен Бримира, местного то ли бога, то ли кого-то вроде. По крайней мере, религия уверяла в его божественности и уникальности его магии, некоего таинственного пятого элемента в системе пяти стихий, которой тут все маги пользовались. Для короля эфир был вполне знаком и привычен, поэтому, опять же, всего этого преклонения перед лишь иной ветвью магии он не понимал. Эфир был сложен в освоении, мог сильно повлиять на разум и душу в негативном ключе, не обладал какой-либо особой гибкостью или практичностью по сравнению с другими. Преимущества пятого элемента были несомненны в определенных сферах, например в бою, но не имели явного превосходства в общем как созидательный элемент. В его понимании более мощное, но чистое разрушение всегда уступало более универсальным стихиям. В его времена сильнейшие маги огня могли превращать города в пепел и уступать лишь богам и драконам, но при этом они могли и дарить тепло и свет целым городам. Маги земли создавали неприступные крепости, способные выдержать натиск орд древних чудищ и армии големов, на фоне которых уступали даже те, что были в его сокровищнице. Водные маги могли топить целые деревни, выпуская бурлящие потоки рек по своей воли и наоборот спасать сотни жизней в долгую засуху. Конечно, Гильгамеш судил в первую очередь по своим меркам. Тут могла быть лишь внешняя схожесть, но просто наблюдая за процессом обучения и сравнивая с боевыми магами… он склонялся к тому, что большинство магов просто были обывателями. Маги мира под кровавой луной по крайней мере имели высокую планку, хоть и скучную до зубовного скрежета, здешние просто были. Были феодалами тысячелетиями и продолжали существовать в стагнации и копошиться в своем уютном муравейнике. Ему как владельцу сада было просто все равно как живут черви под землей, но доля человеческого разочарования, все же мелькнула в его уставшем взгляде. В общем он потерял бы интерес к беседе еще где-то в начале, если бы не любопытная деталь. Взгляд принцессы, изредка бросаемый в сторону его Мастера. Так не смотрит один политик, пришедший на помощь другому, и так не смотрят деловые партнеры. В нем была искренняя забота, что противоречило тому, что слышал об успехах Луизы сам Гильгамеш. Девчонка была бездарна, не имела успехов ни в одном практическим направлении, хоть и была на хорошем счету в теоретических направлениях. Луизу откровенно высмеивали, или жалели, так как на фоне других более выдающихся членов семьи Вальер она блекла еще сильнее. Все это не потребовало от него особых усилий: выловить парочку учеников постарше, допросить, заставить кое-кого принести то, что ему нужно и прочее. Типичная рутина в политических играх. Ведь в академии Тристейна обучались дети тех, кто был у власти и многие вещи просто были услышаны внутри их семейного круга и переносились сюда в виде сплетен. Отделить россказни, выделить факты, опросить учителей и учеников, где-то невзначай обронить пару фраз или услышать тех, кто думает, что шепот в магическом сообществе хоть что-то может скрыть. Налет лени и высокомерия, отталкивающая агрессия при необходимости. И что же связывало самое бездарное дитя Вальер и восхваляемую и любимую народом Тристейна принцессу? Ему было любопытно и наверное поэтому он позволил подвести разговор к оформлению своего официального статуса. Для них он был королем без королевства, Гильгамеш не собирался тратить время на то, чтобы доказать свою позицию у власти, разумеется, местные представители не собирались просто оставлять его в таком положении. Прецедент, где низший может повелевать высшим никому был не нужен. И, разумеется, местная знать, которая ничего о нем не знала и не присутствовала при его призыве, предпочла просто понизить его статус до захудалого фамильяра или какого-нибудь низкого звания, чтобы разница между ним и Луизой была минимальна и смотрелась на бумаге правильно. У Гильгамеша было оружие, способное уничтожать города, он собирался аргументировать свою позицию стиранием с лица земли дворца. Вместе с королевской семьей. Но это было бы слишком скучно и просто. Он предпочитал играть человеческими судьбами, поэтому решил выслушать предложение, сделать вид, что ему необходимо все обдумать и для начала хотя бы поискать способы вернуться назад. Он не лгал, он просто не говорил, что не собирается возвращаться. Он Король Героев, все остальные либо подчиняются, либо уничтожаются… если он этого желает. Поэтому когда принцесса попросила всех удалиться и за закрытыми дверями попросила о личном одолжении, он был искренне доволен…***
— Если честно, не ожидала, что ты так легко согласишься, Арчер, — хмыкнула Луиза, устраиваясь поудобней на борту Виманы, несущейся из Тристейна в Альбион быстрее любого другого магического судна. — Письмо, мне показалось это любопытным, — также хмыкнул Гильгамеш, проигнорировав кучу нарушений этикета своего Мастера только потому, что она была его Мастером и являлась якорем в этом мире. Он мог быть сколько угодно могущественным и обладать бесконечным арсеналом оружия и техники. Но он оставался заперт в рамках фамильяра призванного магом, который должен был обладать чудовищным внутренним резервом… и быть его самой важной уязвимостью. Да, при всей универсальности сокровищницы, Гильгамеш был Слугой, потеря Мастера автоматически стирала его из мира. Вертя кубок с вином и смотря на странную метку на другой своей руке, он нахмурился. — Что это? — с любопытством поинтересовалась Луиза, заметив его интерес. — Руны некоего Гандальфа, думаю, это аналог местного связывающего заклинания. — Никогда раньше таких не видела, откуда ты знаешь, если не из этого мира? — с плохо скрываемой подозрительностью спросила маг, позабавив короля. — Я применил старую проверенную стратегию, девочка, особая техника тех, кто собирается быть на вершине, — усмехнулся Гильгамеш, поигрывая вином, — я спросил. Для этого и нужны вассалы и слуги королям. Сначала спросил у ученика, когда он не смог ответить, узнал, кто самые лучшие ученики и спросил у них. Когда ответ не был получен — поинтересовался у преподавателя, когда и он не смог ответить, пошел к директору, но и тот оказался малополезен. Полагаю, основная информация требует времени на поиски, поэтому я заплатил нескольким людям, чтобы они ее поискали. — А не проще ли было бы сразу отправиться к директору? — Арчера позабавила доля ехидства в тоне Луизы. Отстраненно он подумал, что раньше бы такое поведение от какой-то малявки разозлило бы его. Но возможно тесное общение с другой малявкой в некотором роде сделало его сентиментальным. Или это было влияние на него странной связи от рун, которые не походили на стандартные Командные Заклинания. — Проще, если бы я сразу знал, что этот Гандальф является чем-то настолько секретным, — все же ответил он, — но основная причина в информации, чем большим ее количеством владеешь ты и меньшим о тебе владеют другие, тем лучше. Луиза поняла, что это был очередной «урок» от ее Слуги и серьезно кивнула. Девочка все еще иногда смущалась от того, что отдала ему свой первый поцелуй, Король Героев же внутренне развлекался от этого. У него было много женщин и даже богиня предлагала ему себя… впрочем, эта история закончилась плохо. Немного подумав, он решил продолжить с прерванного разговора, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Да и это дитя могло не понять его. — Скажи, Луиза, зачем письмо доставлять обратно? — Не знаю, так попросила моя подруга и сказала, что это письмо важно, — честно ответила Луиза, позабавив короля своей невинностью еще сильнее. — Ты знаешь. И хоть ответ твой неверен, мне интересно услышать его, — улыбнулся Арчер, заметив, как вильнул взгляд мага, — ответь, я поясню в чем ты не права, это улучшит твои навыки. — Полагаю, у принца Альбиона и принцессы Генриетты была романтическая переписка, — начала Луиза, смущаясь и запинаясь. Естественно, что разговор двух королевских особ был за закрытыми дверями, защищенными от любой попытки подслушать и поэтому об их внезапном отъезде узнают лишь на утренней перекличке. Присланный позже в помощь надежный рыцарь короны тоже их не застанет. Гильгамеш не собирался тратить время на ожидание всякого бесполезного отребья. Вся суть их секретной миссии была именно в секретности, и внезапность была сейчас их козырем. Он сомневался в политической подготовке этой Генриетты и тем более в надежности ее охраны, но теперь, к тому времени как шпионская сеть доставит информацию тем, кому нужно, они уже будут на шаг впереди. — Продолжай, тут у тебя все, можно сказать, верно, — кивнул он, в данный момент избавившись от доспехов и оставшись в дорогом выходном одеянии. — Если это письмо попадет в Германию, то о браке и союзе между двумя странами можно забыть, — продолжила более уверенно Луиза, пока еще не понимая к чему клонит король, — Германия одна из самых крупных и сильных держав на севере, ее восточные границы проходят рядом с нами, а Тристейн — небольшое королевство в западной части Халкегинии, с севера и запада его окружает море, а юг граничит с Галлией. Учитывая военную опасность от Реконкисты, одерживающей быструю и решительную победу над королевской семьей Альбиона, огромного летающего острова на западе от Тристейна, который нас поддерживал, то Генриетте ничего не остается кроме как… — она сжала руки на груди, с трудом сдерживая слезы, — как бросить Уэльса и выйти за императора Германии, чтобы спасти свою страну. — Итак, какова же ошибка в твоем уравнении, Луиза? — безразличный к судьбе других, спросил Гильгамеш, убирая кубок и наконец удостоив своего Мастера взглядом. — Письмо? — после минутного раздумья скорее вопросительно ответила она, удивленно приподняв брови. — Верно, зачем нам письмо? Генриетта могла бы просто попросить Уэльса уничтожить его, да даже сам принц мог бы сделать это, поняв, что проигрывает, ведь это компрометирующий документ. Нужно быть полным кретином, чтобы продолжать хранить то, что может подвергнуть опасности твою возлюбленную, это очевидно. Даже если мы благополучно возьмем и доставим его, — Арчер указал рукой на кольцо и письмо Генриетты, что хранилось у мага, — это все равно будет опасный документ и всплыви он позже, может даже начаться война между Германией и Тристейном из-за вскрытого обмана. Так что по сути наша миссия — одна большая глупость. Идиотизм посылать неподготовленного ученика твоего возраста в пекло войны, когда можно просто сжечь обычное любовное письмо. — Но принцесса… — Правильно, не настолько глупа, так в чем наша настоящая миссия? — терпеливо спросил Король Героев. — Защитить Тристейн, — уже быстрее ответила Луиза, — но как? — Полагаю, в тех бумагах, что даст нам Уэльс, скрыты чертежи важных разработок или нечто схожее по ценности. Все те дорогостоящие разработки и открытия в магии или технологиях, что были сделаны на парящем острове, а это уже очень серьезно. — произнес он, замедляя Виману, так как вдали уже показались очертания туманного Альбиона, парящего в ночном небе. Острое зрение Короля Героев уловило череду вспышек сражения между летающими кораблями. Грубый подсчет сил легко дал понять какая из сторон одержит верх, — если Реконкиста захватит письмо, то легко может подкупить другую страну или использовать себе во благо, и тогда Тристейн может не только лишиться поддержки Германии, но и получить еще одного сильного врага. — Ты так говоришь, словно нападение Реконкисты на Тристейн неизбежно, — Луиза обладала обычным человеческим зрением, но она смогла ощутить замедление их движения по окружению и увидеть остров вдалеке, напряженная и вместе с тем воодушевленная улыбка появилась на ее лице. Она еще не знала, что сотни людей, где-то там скрытые туманом, гибнут прямо сейчас, прикрывая отступление раненого принца, сгорают живьем или падают в бездну с предсмертными воплями, лишенные конечностей и истекающие кровью. Король Героев тоже не смог сдержать улыбки от такого зрелища — видеть отчаяние на лице Уэльса, пока он вырывался из рук своих товарищей и наблюдал, как другой корабль прикрывает его своим корпусом, получая град выстрелов. — Война требует огромных ресурсов, Альбион будет слишком истощен, для восстановления инфраструктуры потребуется много времени и финансовых средств. В данный момент Реконкиста все это отбирает у мирных жителей Альбиона, однако они не могут забрать совсем все, иначе крестьяне просто умрут от голода и холода в первую же зиму. С другой стороны, есть богатые земли Тристейна, которыми правит слишком старый король и слишком юная принцесса, нам известно, что сейчас происходит срочная мобилизация у тебя на Родине, ведь никто не ожидал, что столь сильная страна, как Альбион проиграет какой-то своре мятежников, тем более в открытом сражении. Ударить, пока Тристейн слаб, разумный шаг. — И Реконкиста тоже это знает, а значит и попытается задавить нас, пока имеет численное и военное превосходство, — понятливо кивнула Луиза, нахмурившись, потому что наконец смогла заметить вспышки выстрелов и горящие корабли Альбиона в туманных облаках, — во имя Бримира, — ужаснулась она. Несколько военных суден заметили их приближение, но не стали открывать огонь, неуверенные в принадлежности Виманы. В любом случае она производила неизгладимое впечатление, но была небольшого размера, рассчитанная не более чем на несколько пассажиров, а изначально спроектированная вообще лишь для одного Короля Героев. К тому же у нее не имелось пушек, какие привыкли видеть у боевых летающих кораблей местные. Однако все же один корабль Реконкисты начал прокладывать свой путь им наперерез. Гильгамеш спокойно раздумывал. Реконкиста бы никогда не победила Альбион в честном сражении, на их стороне должна была быть могучая сила, такая, с которой не справились сильнейшие маги короля Альбиона. А раз был призван он, то ничего не мешало быть призванным другому Героическому Духу. Собственно на это и был его расчет в этом и была его цель: найти и уничтожить других Слуг. Он никогда не славился сдержанностью в сражении, но и не был в стратегии или тактике лучшим, предпочитая подстраивать ситуации в свою пользу обычными политическими интригами и скрытым манипулированием отдельных личностей. Он мог бы с легкостью уничтожить весь флот Реконкисты буквально щелчком пальцев, просто обрушив на них свои фантазмы, но это могло бы спугнуть другого Слугу и открыть его слабые стороны. Экскалибур, пронзивший тело Гильгамеша, был хорошим напоминанием того, что всегда найдется тот, кто ударит тебе в спину, когда ты повернешься. Во многих смыслах, учитывая, что его носительнице он сделал предложение выйти за него, и так и не получил согласия. Что за ужасная женщина, раз смогла настолько сильно повлиять на него! Вимана остановилась после того, как были сделаны первые предупредительные выстрелы. Арчер отметил, что эти ядра были обычными, в то время как те, которыми корабли обстреливали друг друга были наполнены небольшим количеством различной магии. Также летающие корабли были сделаны из крепкой, но обычной древесины, а позже обработаны магическими растворами и дополнительно зачарованны несколькими заклинаниями послойно. Палочки и мушкеты были направлены на них, в то время как подтянутый мужчина в более дорогой одежде оценивающе осмотрел их. — Господа, это зона военных действий, я попрошу вас удалиться для вашей же безопасности, — было что-то в нечеловеческих глазах пассажира в белом пальто, некая предостерегающая угроза, которую нельзя было игнорировать. Нечто, что заставляло инстинкты трепетать, капитан сразу же сбавил тон и перешел на уважительную речь. В другой ситуации его подчиненные бы угрожающе запугивали пассажиров надеясь стрясти деньжат с явно богатого судна, а некоторые голодные солдаты и по совместительству разбойники мятежной армии похотливо бы скалились на молодую, хоть и совсем не оформившуюся, девушку. Но сейчас никто не хотел шутить с тем, кто испускал такую угрожающую ауру. — Мы дипломаты Тристейна, — получив кивок от Арчера, вышла вперед Луиза, демонстрируя грамоту, — мы прибыли, чтобы урегулировать некоторые вопросы с королевской семьей Альбиона. Однако у всяких инстинктов были границы. Мятежники не признавали власти короля и Уэльса, и эти слова мгновенно ввели их в ярость. — Мы власть в Альбионе, королевская семья больше не стоит над нами! — огрызнулся капитан, мигом растеряв вежливость, — валите отсюда в свою захудалую деревню, пока целы, — его палочка угрожающе заискрилась, — считаю до десяти. — Десять, — первым равнодушно произнес Арчер сразу же. Мгновением спустя демонический меч врезался в палубу, объял весь корабль зеленоватым пламенем, сжигая сами души людей на борту. За несколько секунд боевой зачарованный корабль превратился в пепел, — знай свое место, шавка. Уже вяло сопротивляющиеся остатки королевского флота посмотрели в их сторону с надеждой и Луиза не смогла игнорировать это. Там гибли граждане Альбиона, гибли за свою Родину и имея возможность помочь им, она не могла стоять в стороне. Она не была обязана вмешиваться и имела полное право держать нейтралитет, но Луиза бы никогда не приняла цену такого решения. — Арчер, прошу, одолей Реконкисту, спаси давних союзников Тристейна. Несколько магических ядер врезались в защиту Виманы, щиты слегка зарябили на судне — в этот раз стреляли магическими зарядами, но этого все равно было не достаточно. Арчер поднялся со своего трона, угрожающе сузив глаза. Он король и всякого нарушившего его волю и законы будет ждать кара. В целом, для вчерашних крестьян, мятежники больно уж хорошо держали боевую формацию. Тяжелые боевые корабли активно прикрывались магическими щитами довольно высокого, даже слишком высокого по местным меркам уровня, и малыми судами поддержки тоже созданными с помощью высокоуровневой магии. В задних рядах сохранялся небольшой резерв из малых и средних быстроходных и маневренных фрегатов прикрывающий тыл. Корабли снабжения и даже ремонтные транспортники надежно прикрывались некой защитной сферой из магии и зачарованных металлических крутящихся колец, блокирующих редкие ответные удары Альбиона. Солдаты Реконкисты не распыляли свой залп каждый куда мог, боевые суда по трое-четверо сосредотачивали огонь пушек и магические заклинания на одной цели в секунды нанося коллосальный, по их меркам, урон в одну точку. А значит и тактика и руководство у них уже было хорошо отработано, что невозможно для простых мятежников из народа. За Реконкистой стояли опытные офицеры и сладенные подразделения военных. Можно было точно сказать, что в этом сражении принцу Уэльсу ничего не светило с самого начсла. Переворот в Альбионе определенно был тщательно спланирован могущественным врагом, скорее всего крупным соседним государством, так как даже самый богатый дворянин в одиночку подобное бы не поовернул. Разброс флота был далеко не хаотичным, имея правильную боевую формацию, например даже если бы Арчер сейчас запустил один из фантазмов по прямой, пробивая все на пути, то едва бы уничтожил пару кораблей и повредил еще пару. На секунду Гильгамеш даже задумался, для уничтожения всего флота понадобится слишком много мороки от него. Конечно пожно бросить что-то вроде перегруженного праной фантазма, как это делал Имитатор, но Король Геров считал это уже совсем дикарским примитивизмом, лишенным жестокого очарования убийства. С другой стороны эти враги не были достойны того, чтобы он принимал бой хоть сколько-нибудь серьезно. Требовалось просто смахнуть их, как мусор со стола, при этом не касаясь сей мерзости. Тень за секунды накрыла флот Реконкисты. Не один корабль и не группу, а весь огромный флот разом. Адмирал мятежников запрокинул голову и онемел. Это была огромная тень неотвратимости. Череда быстрых приказов прервалась, когда солдаты с каким-то чувством ужасной неизбежности заметили движение над головами. Лепестки черной летающей крепости раскрылись сияя фиолетовыми огнями древнего волшебства, острые шипы и резкие очертания придавали ей еще более угрожающий вид. У Реконкисты был опытный флотоводец, прошедший немало битв и получивший заслуженную репутацию. И сейчас он обреченно снял свою фуражку, потому что осознал, что даже отступить они уже не успеют. Сотни орудий имели Висячие Сады в нишах со всех сторон, фантазм-крепость, признанный одним из чудес света возник в своем мрачном великолепии разверзая небесные облака. Лепестки из магического камня, каждое размером с маленький замок, сейчас были инертны. Без хозяина этот смертоносный фантазм, увы, был лишь большим куском железа, дерева и камня. Впрочем, Арчеру и не нужно было большего, чтобы поставить шавок на место. Разогнанная до скорости свободного падения глыба просто смела флот Реконкисты с такой же легкостью с какой задувают свечу. Уже почти ощутимая в руках победа мгновенно сменилась полным крахом. Орудия боевых кораблей принца смолкли, даже солдаты Альбиона с ужасом наблюдали, как на их врагов несется неотвратимый удар, пока не осталось пустоты и развеивающиеся клубы тумана там, где смолкли крики и треск ломающихся кораблей. И осталась лишь мертвая тишина. Последний из старших офицеров флота Альбиона сглотнул, посмотрев на маленькое золотое судно с изумрудными крыльями, принц Уэльс перестал вырываться из хватки своих телохранителей и замер. Весь этот кошмар начался после того, как Реконкиста приблизилась к этим… кем бы они не были и ему совершенно не хотелось повторить судьбу врагов. Офицер, оставшийся командовать, не мог винить замерших в ужасе и шоке подчиненных, как и не мог отдать приказа на сближение, его руки тряслись, не переставая. Наконец, золотой корабль продолжил движение, как ни в чем не бывало. Вимана двигалась не в их сторону, и это все что сейчас волновало солдат Альбиона…***
— Было несколько важных причин, почему я позволил дворнягам узреть часть моих сокровищ при призыве, — буднично продолжил Арчер с толикой сожаления, — это избавило нас от многих лишних проблем и недоразумений, отсекая мелочевку, но привлекло крупные силы, Мастер. Она продолжала смотреть перед собой с шокированным выражением лица. Луиза предполагала, что король страны может быть квадратом. Очень могущественным и богатым квадратом, глядя конкретно на Арчера. Но такое было просто за гранью. За гранью не только логики, но и даже фантазии. Кому вообще придет в голову стрелять магическими мечами и ронять на летающие корабли огромные крепости?! Это было настолько нетипичное использование магии и вообще, никто в здравом уме так вычурно не сражается. И все эти люди, убить стольких вот так, казалось ей чем-то неправильным, хоть она сама и отдала приказ, теперь ощущение непоправимой ошибки не покидало ее. А еще она испытала нечто вроде откровения, когда поняла, что ее действия и слова могли бы сделать это существо врагом Тристейна. — Я… я просто не знаю, что я должна сказать, — наконец сдалась Луиза, повернувшись, но так и не заставив себя посмотреть в глаза королю. — Армия Реконкисты все еще гораздо больше армии Альбиона, то, что мы видели лишь их флот, даже часть флота, есть еще пехота, конница и прочие рода войск, — продолжил наставительным тоном Гильгамеш, вновь вернувшись на трон и почти скучающе подперев подбородок, — сейчас мы нанесем мощный удар, который убьет примерно шестую-седьмую часть населения Альбиона. Мастер, ты все еще подтверждаешь приказ? — Что? — она все же подняла взгляд и вздрогнула, когда увидела его кровожадную улыбку. — Это гражданская война, Луиза, а Реконкиста это в первую очередь низшая знать, использующая отчаявшихся в нищете простолюдинов для того, чтобы просто усадить собственные задницы на места получше. Не важно, какую сторону мы поддержим, в первую очередь будут страдать простые люди, на которых лягут тяготы возросших налогов, грабежи, изнасилования и прочее. — Если ударим, убьем не только врагов короны… — запоздало поняла Луиза, смотря на появившийся в поле зрения лагерь Реконкисты. Самый большой палаточный городок, окруживший столицу, тысячи маленьких костров, за которыми грелись такие же граждане Альбиона. Просто им не повезло родиться не магами. Она никогда не задумывалась о том, насколько отличается жизнь простолюдина и дворянина-мага. —…но и уничтожим снабжение, земли, на которых ведутся сборы урожая. Все это будет потеряно, — насмешливо продолжил за нее Гильгамеш, как опытный правитель он умел выделять многие побочные последствия войны, — страна погрузится в самый ужасный голод. Много мирных людей, не солдат, а крестьян, Альбиона умрет, еще больше умрет в первую же зиму. Вполне возможно начнется новая гражданская война, война за кусок хлеба, — он говорил спокойно и размеренно, позволяя своей речи проникать в разум девушки, отравлять ее душу, словно ядом. Король обожал это, смотреть, как чистые души оскверняются миром и ломаются, как рушатся идеалы и умирают мечты, — а если позволим Реконкисте победить, королевская семья будет уничтожена, что сравнимо с предательством, учитывая, что мы направлены от Тристейна как послы, чтобы оказать им помощь. Такого же голода не будет, но Реконкисте понадобятся другие ресурсы для поддержания войск и строительства нового государства, и она все равно нападет на слабый Тристейн, чтобы укрепить позиции на политической арене, тогда уже погибнет много граждан твоей страны, твои знакомые, возможно, члены семьи. Это война, нет плохой Реконкисты и хорошего Альбиона, люди не восстали бы в таком количестве при сколько-нибудь хорошем и сильном правителе. Реконкиста рано или поздно нападет не потому что сплошь плохая, а потому что если этого не сделают они, Тристейн обязан будет выступить поддержкой монархии Альбиона в силу договора. — Генриетта и ее отец могут отказаться от обязательств, — неуверенно пробормотала Вальер, содрагась лишь от мысли, что война придет к ним. Что ее одноклассников отправят на войну, где они вот так просто… тоже могут умереть. Это было неправильно и жутко, несмотря на то, что никто в академии не был ей товарищем. — Тогда другие страны будут иметь право считать слово короля Тристейна пустым трепом, армию трусами, — легко парировал Арчер, — а страну слабой. А слабая страна быстро лишается своей независимости. Ты и сама понимаешь и наверняка слышала, что кто-то уже начинает готовиться, где-то потихоньку мобилизирует отряды из запаса и прочее. Он усмехнулся. Такие как тот имитатор предпочли бы спасти большее количество людей. Да, возможно закрыть глаза на всех тех женщин, которые подвергнутся насилию, на тех, кого ограбят и изобьют ради ресурсной базы Реконкисты, на тех, кого эти мятежники уничтожат впоследствии. В основном местную аристократию конечно, и не то чтобы многие из них не заслуживали этого. Легко было понять как маги-феодалы обращались со своими крестьянами лишь по масштабу и силе бунта. Отложить разрушение сейчас, чтобы дать шанс, чтобы сохранить жизни большинству и попытаться решить дело с минимальными потерями. В конце концов, идеальным решением было бы отрезать голову змее, лишить Реконкисту управления, убить их командиров-магов, возможно лишьть средств связи и обоза и тогда мятеж развалится сам по себе. Дать шанс непричастным людям вернуться к мирной жизни, дать шанс одуматься. Спасти многих, кто в этом конфликте лишь пешки. Имитатор поступил бы так, наверное. — Я слышал, твоя мать героиня Тристейна, — но Гильгамеш сейчас предпочел бы решить проблему в корне и быстро, так как это мешало его собственным планам. Вариант не лучше в долгосрочной перспективе, но решающий главные проблемы сейчас. Луиза вздрогнула, ощутив неясную угрозу в последних словах. Кричали, умирая, простолюдины также, как и маги. Она едва сдержала порыв тошноты и зажала рот, вспоминая первое убийство, увиденное ей настолько отчетливо. Горящие тела, запах жженой плоти и кости, и крики. Ее сердце забилось быстрее, а тело охватил непонятный страх, ведь ей то ничего не угрожало? — Выбирай, граждане Альбиона или Тристейна? — безразлично произнес Арчер, коварно делая вид что есть лишь два вприанта, загоняя в рамки и ожидая, сможет ли этот ребенок выйти из ловушки, — это один из подводных камней высокого положения. Могущество — это не просто рычаги власти и лучи славы, это также и сложные решения, ответственность, которую ты берешь на себя, Мастер. Сила, это не только твоя личная магия или ум, это твои последователи, их компетентность и преданность, ресурсы, которыми ты и твои союзники обладаете и многое другое. На самом деле личная сила не ключевая часть, даже не в первых строчках списка. Их кто-то заметил, в лагере поднялась тревога, первые пристрелочные выстрелы прошли далеко в стороне от маневренной Виманы, но в воздух уже начали подниматься наездники на вивернах и боевые корабли мятежников. — Мы потеряли эффект неожиданности, решай быстрее, — жестко заметил Гильгамеш, она зло топнула ногой. Луиза поняла, что он намеренно загнал ее в такое положение, они ведь могли обсудить все, обдумать варианты! Но он намеренно заставил ее решать в критической ситуации, а ведь на кону стояло огромное количество жизней. Она не хотела снова убивать. Не так она хотела показать свою силу, не так она желала вписать свои деяния в историю. Но у Короля Героев было другое мнение, он не любил тех, кто думал забраться на вершину на чужой спине. Лишь достойный имеет право подняться, она, в его глазах, пока этого не заслужила. Он мог оценить ее усердие и терпение, ее амбиции и упорство, но также он не мог закрыть глаза на ее слепоту и отрицание своих возможностей. У нее был талант, но она отказывалась его развивать, только потому что боялась и это было недопустимо. Талант либо сияет либо гниет. — Останови Реконкисту, — прошептала Луиза обреченно. Как бы то ни было, в первую очередь она должна была позаботиться о судьбе граждан Тристейна и об Уэльсе ради своей подруги. В этот раз это была раскаленная скала. Лишь потом она поняла, что Арчер снова выстрелил мечом. Мечом настолько огромным, что будь он еще чуть больше, то смог отрубить значительный кусок от Альбиона. Сотни тонн пылающей магмы затопили лагерь мятежников вместе с их лидером, элитными частями, техникой и магами. Удар был таким сильным, что сотряс весь остров, обрушив самые старые и хрупкие здания. Кое-кто может сумел скрыться от летящих во все стороны обломков, которые, словно метеоритный дождь, покрыли округу, вызвав второе землетрясение. Пламя объяло весь лагерь Реконкисты почти мгновенно. Крики длились дольше, ненамного дольше, так что ей хотелось закрыть уши. Луиза смотрела, не отрываясь, и по ее детским щекам лились слезы. Это было ее решением, все те жизни были отняты по ее приказу. Она остро ощутила, что ее мечта стать влиятельным и могущественным магом такой ценой не оправдывает себя. Ее мать ведь проходила через подобное? Недаром старшая Вальер считалась сильнейшим квадратом Тристейна. Так почему она не сказала ей, что могущество мага требует такой цены? Внезапно она вспомнила, что мать не любила говорить о своих военных подвигах, пока дочери слепо восхищались ей. Теперь она ее понимала. Даже если все вокруг будут пересказывать историю о том, как Луиза остановила целую армию, она никогда не расскажет своим детям правду. Правду о том, что стала массовым убийцей в свой семнадцатый год… Бледноватый Уэльс встретил их натянутой улыбкой. Его солдаты шарахались от нее в стороны и отказывались смотреть в лицо. После стандартного обмена приветствиями, увидев кольцо Генриетты и прочитав послание, принц без вопросов отдал письмо. — Я ожидаю получить титул и земли, — Гильгамеш безапелляционно ткнул пальцем в точку на карте, — это будет мой Анклав внутри Альбиона, — едва Уэльс открыл рот, чтобы возразить, Гильгамеш с усмешкой добавил, — разумеется, мои земли будут союзником королевской семьи и окажут поддержку ресурсами в трудную минуту. Например, сейчас. Сундук, заполненный золотыми монетами, драгоценными камнями и груда серебряных слитков с оттиском появились перед Арчером из золотого портала. Луиза недоверчиво посмотрела на него, поняв, что чужой король решил построить новое государство внутри другого. — Мне нужна реальная власть и нормальный статус, а не подачки дворняг из Тристейна, — пожал плечами Гильгамеш. Он не собирался тратить время, чтобы искать других Слуг на своих двоих, он создаст шпионскую информационную сеть и распространит свое влияние в течение нескольких месяцев, максимум полугода и с легкостью найдет других. Обеспечит себя армией и союзниками по всему континенту так быстро, как сможет. Так играет король.