ice

«У меня была с ней история, правда очень короткая история. А любит она совсем другого…» — Сложно было переехать в Россию, учитывая, что ты практически всю жизнь кочевала из Канады в США? — спрашивает ведущая.       Я оглядываюсь. Сколько бы мне не приходилось сидеть в таких студиях, я всё равно продолжаю любить арены. Мне не нравится находиться в таких залах, где на тебя смотрят сто людей и задают одинаковые вопросы. Хотя в этот раз Дмитрий сказал, что всё будет не так, как всегда. — Я до сих пор не владею языком так, как того все хотят, — отвечаю на английском. Точнее я никак им не владею. Уже десяток лет живу в России и через каждое слово вставляю английский, люди начинают на меня косо смотреть, — девушка улыбается.       Я помню тот выпускной и поверить не могу, что это был лучший день в моей жизни. Не победа на Олимпийских, не победа на Всемирных. Это был обыкновенный выпускной в старшей школе, когда я чувствовала себя девочкой, что жила нормальной жизнью. Будто мои родители были рядом, и все воспоминания, что были под замком — стёрлись.       Тот рассвет. Последний счастливый рассвет в моей жизни. Я абсолютная чемпионка мира с фигурного катания, у меня более тысячи наград, и лучшие ученики. Я сделала всё для своего брата — заменила ему непутёвую мать и давно ушедшего отца. И могу с гордостью заявить, что я довольна собой. — А что насчёт вашей личной жизни в подростковом возрасте? — я отвожу взгляд в сторону, прикладывая указательный палец к краю губ.       Несмотря на то, что я живу в России, иногда я тренирую девушек из Америки. Здесь все иначе. Мне кажется, что достаточно было просто захотеть, и я вновь бы вернулась в США. Но я не хотела. — Был один парень, — говорю я, вспоминая то самое родное лицо. Шатенистые кудри, шоколадные глаза, чентко очерченные губы, что так сильно притягивали меня. — Он сейчас, кажется, генеральный директор Старк Индастриз. Мне уж повезло быть однолюбом, поэтому с семнадцати лет ничего сильно не изменилось. Связь мы не поддерживаем. Я уехала сразу после выпускного, сменила номера, наверное, этим и показала ему, что всё кончено. — Можно ли это назвать той самой любовью? — ведущая завороженно смотрит на меня. — Я могу привести сотню тысяч причин, что это не любовь, а просто привязанность. Но тогда я бы обманывала саму себя. Ведь в двадцать семь лет можно отличить одно чувство от другого.       Я любила Питера. До сих пор люблю. Вот только нас разделяют тысячи километров, и он вообще вряд ли помнит обо мне. Сейчас его жизнь так кардинально изменилась… намного сильнее чем у меня. Ведь моя судьба была известна на много лет вперёд, уж так получилось, что если ты пришёл в большой спорт, ты отсюда не выйдешь.       Его личность знают во всем мире, он официальный мститель, генеральный директор Старк Индастриз, впрочем, Паркер заслужил этого как никто другой.       Я тогда с ним не попрощалась. Выпускной, а следующую неделю Дмитрий следил за мной на льду. Я заново училась кататься после разорванных связок. Тренер катался за мной вместе со страховкой для прыжков. Я стала намного чаще падать и психовать из-за этого. Ко мне вернулась старая привычка вонзать зубы в кожу правого предплечья. Черт бы побрал.       Я выбрала карьеру вместо любви. Мы перелетели в Сочи на Всемирные, к которым следующие полгода меня и готовили. Я знала, что откатаю, знала, что займу первое. Но люди не верили. Мол, где это видано, чтобы американка побеждала.       И тогда Дмитрий рассказал мне о любви всей его жизни, которую он так же бросил ради коньков. Она замужем, у неё есть двое чудесных детей, а он всё так же любит её, но никогда не вернётся. Так же, как и я.       Мы уже давно разные люди, которые не имеют ничего общего, кроме совместного школьного года, во время которого у нас вспыхнула любовь. Говоря, что первая любовь самая сильная и искренняя, удивительно, что она у меня была и последней, что разрывало меня изнутри.       Я, вроде бы, сидела в зале и улыбалась, а, вроде бы, этот вопрос зашевелил болезненные воспоминания о том, что этот человек был в моей жизни. Был лучшим во всем грёбанном мире.       Тот, кто никогда не любил, будет думать, что это прекрасно.       Дмитрий оставался моей опорой и поддержкой, хоть его голова и поседела. А фигурное катание для меня больше не было воздухом. Я была просто женщиной, что хотела научиться летать, а вместо этого научилась беззвучно плакать.       Тот, кто полюбил, не будет говорить, что это прекрасно.       Любовь меня не окрыляла. Придавала балласт в груди, вот и всё. — Мистер Паркер, Вы видели? — секретарша вошла в кабинет без стука.       Висевший не стене телевизор транслировал тот самый эфир, а карие глаза мужчины были сосредоточены лишь на одной её темной головке. Он жестом указал девушке выйти. Его указательный палец подпирал подбородок, а сердце билось слишком медленно.       Выдохнув, он повернулся к панорамному окну, за которым шел снег. Так давно его не было в Нью-Йорке, наверное, целую вечность.       Он тоже любил её, до сих пор.