Цветок ганимеда

      Чонгук пьёт почти остывший чай, сжимая холодными пальцами свою любимую кружку. На часах почти пять утра, солнечные лучи только-только начинают выглядывать из-за горизонта, а ему не удаётся заснуть после увиденного кошмара. Тело до сих пор трясёт, но уже больше от сквозняка на полу, нежели его необычного сна. Чон сделал вывод, что голос, вырывающийся из собственного горла во сне, принадлежит тому же человеку, что мерещился ему всю дорогу от ночного клуба. Хочется встать и крикнуть всему миру, что не так он мечтал проводить всю оставшуюся жизнь в лице сумасшедшего человека, но тешится надеждой, что он просто одарённый. Слышит там чужие мысли, реплики, а ночами реальные ситуации из жизни, да как-то поникает сразу. Будь это так, то он сочувствует этому человеку с такой нелёгкой жизнью. Горло внутри снова начинает першить и Чонгук делает новый глоток. Чай уже остыл. Он чувствует, что его ноги жутко ледяные, но лень даже притянуть их к себе на стул. Сжимает пальцы только сильней на кружке и смотрит на чуть приоткрытое окно. Настенные часы начинают уже настолько раздражать своим тиканьем, что хочется их обо что-нибудь хорошенько приложить. Но Чон терпит, пытаясь отвлечься на внутренние тревожащие вопросы, что так и останутся никем не услышанными. Экран телефона загорается, мелькая новым непрочитанным сообщением от Сокджина. И почему ему не спится? Чонгук смело игнорирует, не желая сейчас переписываться со старшим, но, видимо, не судьба. Ким, увидев значок о доставленном сообщении, сразу же отправляет ещё несколько вопросов о самочувствии младшего. Желудок непроизвольно скручивается от такой приятной заботы, что Чон никогда ее не признает. Что ж, приходится выпустить из своих холодных пальцев кружку с недопитым чаем, чтобы ответить. Сначала он неуверенно вводит свой пароль от телефона, который не видел в последние сутки своей жизни, а потом нажимает на новое пришедшее сообщение хёна. Смертоносные смайлики Джина почему-то даже веселят, отчего Чон немного расслабляется и отпускает лёгкую улыбку. Он начинает уже писать ответ, но старшему, наверное, надоело его ждать. — Алло, Чонгуки? — тихо начинает парень. — Чонгуки? Ответь уже что-нибудь, я всё-таки волнуюсь, — тараторит старший. — Да, хён, я тут, — слабо отвечает, продолжая улыбаться. — Всё в порядке, я снова с вами. — Правда? Мы приедем? — с любопытством спрашивает Сокджин, прекрасно зная уже ответ младшего. — Конечно, хён, но… Время пять утра, наверняка Намджун-хён ещё спит. — Он проводит рукой по своим волосам. — Я буду ждать вас ближе к обеду, а сейчас пойду спать. И надеюсь, ты сделаешь то же самое, Джин-хён. — Ну ладно, только лечь мне удастся как минимум через час. Чимин должен отчитаться, что домой приехал, — вздыхает старший. Точно, Чимин. — К-как он? — выдавливает из себя Гук, решая всё же притянуть замёрзшие ноги к себе. — Он тоже волнуется за тебя, Чонгук-и, все мы волнуемся. Он порывался приехать, но Юнги забрал мелкого к себе. — А Юнги…? — Соулмейт Чимин-и, он ещё тогда, в клубе… Помнишь? Ах, да. Соулмейт. Сутки прошли с его галлюцинаций, а у друга пара появилась. Везёт же кому-то. Зависть? Возможно. Чонгуку ведь никогда не познать этого чувства. Что там говорили учёные? У каждого человека есть родственная душа? Враньё. Он ведь и сам знает таких же обделённых людей, живущих без собственной пары. Бывали очень редкие случаи, когда соулмейты рождались на разных континентах, но больший процент составляет совпадения меток на одной территории стран. И Чонгуку очень хочется тешить себя надеждой, что его пара просто далеко от него, нежели не существует. — Кхм, да, припоминаю. Ладно, хён, до скорого. — И сбрасывает, не дождавшись ответа. Снова кошки на душе скребут, снова этот холод пожирает изнутри. Он в очередной раз задумывается о том, что просто не настало ещё то самое время. Но вместе с тяжёлым вздохом смывает все эти глупые надежды. Полюбить ведь можно не только своего предназначенного человека? Он… Будет стараться прожить эту жизнь, как все. Но знает, что не получится. Тихой поступью возвращаясь в свою комнату, он устало разминает затёкшую от неудобной позы шею. Будет хорошо, если ему всё же удастся проспать до приезда хёнов, ведь ничего на своё место не вернулось. И уже не вернётся никогда. Этот голос давно засел во все уголки памяти, а ужасные кошмары с галлюцинациями не забываются через несколько часов. Возможно, ему стоит сходить к психиатру? — Привет, мелкий-номер-два, — тепло улыбается Намджун, обнимая сонного Чона. Да, парню всё же удалось заснуть спустя несколько часов размышлений. — Ну всё, задушишь его сейчас, — бурчит Джин, отцепляя свою пару от младшего. — Привет, Чонгук-и… — Джин-хён, сам же не лучше, — хрипит Чонгук, но сразу же начиная смеяться. — Ну перестань, я не маленький уже. Уворачиваясь от больших рук старшего, Чонгук заметно расслабляется в их компании, вновь чувствуя себя нужным и любимым. Пока Намджун проверяет по указаниям Джина его холодильник, Чон предлагает всем чай, достав две дополнительные кружки. Чимин, как узнаёт Гук, сейчас занят, но обещал навестить его чуть позже, заодно познакомив со своей парой. И Чонгук вроде бы рад за своего хёна очень, сгорая от желания познакомиться с его парнем, но в то же время начинает уже мысленно придумывать любые отмазки. Слишком неприятно осознавать, что без соулмейта в их компании остался только он. Намджун говорит, что Чонгук может отдохнуть дома ещё несколько дней, так как они с Джином ещё вчера позвонили и попросили младшему больничный в университете. И тот удивляется даже их способностям, ведь староста его группы всегда недолюбливал Чона. На этот вопрос хёны, конечно же, не отвечают, даря лишь хитрые улыбки. Они беседуют ещё около часа, попивая по второй кружке ароматного чая, но встреча быстро близится к концу. Ещё раз обнявшись со старшими, Чонгук закрывает за ними дверь, сразу же опираясь на неё спиной. Приятные ощущения от обычных разговоров проходят электрическими разрядами по всему телу. Он включает первый попавшийся канал на своём телевизоре, решая занять свой свободный вечер просмотрами сериалов. Нужно же как-то пользоваться бесплатными выходными.