Everything, Everything

Кэролайн медленно просыпалась, ей было теплее, чем обычно, она была завернута в одеяла из темно-синих и белых полос. Это не ее одеяло, и не ее мебель, и совершенно точно не ее комната. Ее тело было обвито чьей-то рукой, которая притягивала ее к чужому телу. Она чувствовала себя совсем другой, она соскользнула с кровати и свалилась на пол. Когда она снова подняла голову, готовая драться или бежать, на нее смотрел Клаус. Он выглядит более смущенным, чем она когда-либо видела его, и каким-то уязвленным, как будто он не знает, что делать или с чем он столкнулся. - Кэролайн? - его голос сонный, хриплый и восхитительный, что она обычно игнорирует. - Что за черт, Клаус !? - Она рычит, - Ты слишком далеко зашел! Где я? Ее сердце бешено колотится, Кэролайн совсем не чувствует угрозу от Клауса, хотя должна, скорее, это. - Я не могу… - Клаус убирает с себя одеяло, - Кэролайн, я не могу… Кэролайн в ярости, - Ты не можешь что, Клаус ?! Дай чертов намек ?! Потому что, позволь мне сказать, что похищение, определенно не способ получить мою благосклонность, ты, глупый… - Я не слышу, - рычит Клаус, - я не чувствую запаха, не слышу, ничего. Кэролайн делает паузу, - Что? На лице Клауса мерцает нечто среднее между ужасом и удивлением, - Я человек. Кэролайн смотрит на него достаточно долго, чтобы понять, что ее сердце колотится, а легкие пульсируют, и она не чувствовала этого - ее постоянный голод, вечная борьба с тягой, и теперь этого всего нет. - Я тоже, - она шепчет Клаус громко сглатывает на всю большую спальню. Он не отодвинулся от края кровати и выглядит довольно нелепо в своих мягких синих пижамных штанах и серой рубашке. Кэролайн стараясь не смотреть на него, осматривает комнату, но ее взгляд бросается на миллион вещей по всей комнате, и трудно решить, на чем сосредоточиться в первую очередь. Она бросается на комод, потому что видит фотографию, которую узнает: это она, Бонни, Елена и Мэтт, задолго до того, как Стефан и Дэймон приехали, и они выглядят такими молодыми. На мгновение ее утешает, что даже в странной сумеречной зоне, в которую они попали, у нее все еще есть Бонни, Елена и даже Мэтт. Рядом с этой фотографией стоит еще одна, сделанная со вкусом в серебряной оправе, и Кэролайн на мгновение тупо смотрит на нее, потому что она просто не понимает. Это определенно она на фотографии, только старше: она улыбается, с длинными волосами, вьющимеся вокруг ее плеч, но ее голубые глаза такие же. Более старшая версия Кэролайн на фото - она потрясающая. Она открыто смеется, Кэролайн не думает, что она когда-либо была так счастлива, как ее версия на фотографии. Не надолго, если вообще была. Эта Кэролайн выглядит так, будто никогда не слышала о Дэймоне Сальваторе, Кэтрин Пирс или вампирах. Фотография черно-белая: контраст между белым платьем, и черным костюмом мужчины рядом с ней поражает, но не так сильно, как тот факт, что на фотографии изображен Клаус. Он тоже старше, но у него такая же ухмылка, и на фотографии он смотрит на нее так, будто она единственная вещь во всем мире, которая имеет значение. Кэролайн чувствует шок, и чувство только усиливается, когда она смотрит вниз на свою руку, чтобы увидеть кольцо, сверкающее на ней. Это красиво, и именно ее стиль, и она ненавидит то, что теперь, увидев его, оно больше ни с чем не сравнится. Она оборачивается на Клаусе, который все еще не двигался, - Клаус, я выгляжу старше? Клаус поворачивается к ней, как будто на автопилоте, и Кэролайн почти чувствует себя плохо, потому что, вероятно, шокирует тысячелетнего вампира внезапно ставшего человеком. Он медленно мигает, но в конце концов отвечает, - Да, у тебя даже волосы длиннее. Кэролайн смотрит вниз, на свои удобные шорты, и ее спутанные волосы, которые теперь по длине ниже ее груди. Если бы она обратила внимания раньше, она бы заметила, что Клаус тоже выглядит иначе. У него есть морщинки вокруг глаз от улыбки, и теперь он мягче - он все также крепко сложен, что заставляет Кэролайн снова и снова ненавидеть его за то, что он чертовски привлекателен, но он кажется ... счастливее. Он хорошо выглядит. - Мы женаты, - Кэролайн шепчет, ее голос эхом отдается в тихой спальне. Клаус даже не вздрагивает от этого, просто смотрит на кольцо на своем пальце. - Я этого не делал, Кэролайн, - тихо говорит он, - я знаю, ты так думаешь, но… Кэролайн отмахивается от него, - Я не думаю, что ты сделал это. Ты никогда не станешь человеком ради девушки - ты даже не притворяешься смертным. Клаус падает обратно на кровать и кладет голову на ладони. Кэролайн никогда не видела его таким уязвимым, и она отбрасывает свою враждебность к нему, потому что в этом новом мире есть более важные вещи, особенно когда Клаус - единственное, что ей знакомо. Она смотрит на комод, находит другие фотографии с их свадьбы и фотографии с друзьями, есть некоторые с Бонни и Джереми, а также с Дэймоном и Еленой. Все они выглядят так же, и Кэролайн внезапно сильно соскучилась по ним. Увидев фотографию маленькой девочки с голубыми глазами и светлыми волосами как у Клауса, она идет в коридор в поисках детской комнаты. Там ничего нет, только ванная комната и кабинет, и одна свободная комната с кроватью в нем. Она спускается по лестнице в уютную гостиную, которая соединяется с кухней и столовой. Дом небольшой, но сделан со вкусом, и Кэролайн ненавидит, что она видит себя в каждой мелочи. Даже на книжных полках есть все, что ей нравится, а на кухне еда, которую она ела как человек. При виде картины на стене гостиной, у нее подгибаются ноги и она оседает на пол. Это она, и она лежит на траве, свернувшись рядом с той же маленькой девочки с фотографии наверху. Они оба почти как живые, и Кэролайн едва ли может сдержать страх перед чистой красотой картины. Нетрудно прийти к выводу, что Клаус их нарисовал. Наконец он идет за ней двадцать минут спустя, он воспринимает все как есть, и хотя ему потребовалось больше времени, чтобы собраться, он гораздо более сосредоточен, чем она. Он останавливается перед картиной, перед которой Кэролайн сидит на полу. - Я нарисовал ее, - Клаус говорит ей, - Я могу сказать. Это мой стиль, я чувствую, что я нарисовал его, и все же, я никогда не рисовал этот образ. Я никогда не видел эту маленькую девочку, хотя она – копия Ребекки в детстве. - Я думаю это дочь Ребекки, - Кэролайн шепчет, - Она еще наверху на фотографии. Клаус делает шаг вперед и осторожно двигая пальцами по картине, - Я должен любить ее. Услышав его слова, Кэролайн шокированно поворачивает головой в его направлении, - Что? Клаус смотрит на нее, его губы изогнулись в некотором подобии улыбки, - Я так заботился об этой картине, это видно в каждом мазке. В этой вселенной, сне, или реальности, я должен любить ее. Кэролайн не упоминает тот факт, что он, должно быть, также заботился и о ней. Клаус прав, но это не имеет значения в любом случае. - Думаю, нам нужно увидеть Бонни». Клаус сжимает пальцы в кулак и решительно кивает, - На этот раз, любовь моя, я полностью с тобой согласен. Он помогает ей подняться, и она направляется к двери, которую видела у лестницы, открыв ее, она находит то, что должно быть мастерской Клауса, а не гаражом. Это большая комната, и она покрыта картинами. В отличие от студии, которую он когда-то показывал ей, этот ярко освещен, и многие полотна покрыты цветами, которые Кэролайн никогда бы не ассоциировала с Клаусом. На многих из них изображена она. Глаза Кэролайн выглядывают как минимум из трех полотен, и два из них - карандашные наброски ее, лежащей в кровати, на многих также есть маленькая девочка с фотографии. Клаус смотрит на это немного беспомощно, и в конце концов закрывает дверь. Кэролайн не пытается остановить его. В итоге они обнаружили машину Кэролайн, припаркованную возле дома, с ключами в кармане ее пиджака. Все вокруг них знакомо, это все еще Мистик Фоллс, просто район, отличается от того, в котором она выросла. Когда они проезжают мимо старого дома Кэролайн, машина ее мамы находится на дороге. Кэролайн не хочет останавливаться, не хочет видеть старшую версию матери, и она не знает, кто она сейчас. В молчаливой поездке Кэролайн чувствует себя в ловушке под тяжестью собственных страхов. Прошло много времени с тех пор, как она испытывала тот же тревожный, неконтролируемый ужас и панику, которые царили в ее юности. В некотором смысле, она чувствует себя скучной и приглушеной, потому что ее эмоции утратили остроту, созданное вампиризмом, все совершенно по-другому, Кэролайн чувствует, что тонет. - Я ненавижу быть человеком, - наконец говорит она, и Клаус смотрит на нее с места водителя, - я знаю, что не имею права жаловаться, потому что это должно быть страннее для тебя. По крайней мере, я помню, как быть человеком. ... это было не так давно для меня. Но иногда я забываю, как сильно я это ненавидела. Клаус кивает, - Все не так плохо, как я помню, - его руки напрягаются на руле, и Кэролайн думает, что он собирается промолчать, но в конце концов добавляет, - Есть вещи хуже, чем видеть эту сторону смертности. Кэролайн вздыхает, - Наверное, не мешало бы всем вампирам помнить об этом время от времени. Клаус не сразу отвечает, но указывая рукой, спрашивает, - Разве это не дом двойника, любовь моя? Кэролайн поворачивается, чтобы посмотреть сразу, и, конечно же, дом Елены стоит там же, где и всегда. Нет ни единого следа сожженной земли. Зеленая трава, и у дома росли те же бегонии, которые мать Елены всегда высаживала. Однако самым странным зрелищем является то, что Джереми гоняется за маленьким мальчиком со шлангом. - Остановись, - Клаус мгновенно слушается ее слов, и, прежде чем машинм успевает остановиться, Кэролайн выходит на краю забора и смотрит на дом Гилбертов. Джереми останавливается в своей игре в погоню и бросает шланг, - Кэролайн, что случилось? Мы не знали, что ты придешь. Крошечное лицо выглядывает из-за забора и улыбается ей, у маленького мальчика отсутствует передний зуб, а глаза у него темные, почти черные. Кэролайн полюбила его мгновенно, поэтому, вероятно, он решает произнести слова, которые останавливают ее. - Где дядя Клаус? Клаус появляется рядом с ней, как по вызову, и маленький мальчик визжит от восторга и бежит в дом. Джереми смеется над его выходками и машет им во двор. - Извините, Грейсон сегодня так взволнован, - говорит им Джереми, - Бонни, вероятно, выйдет через секунду, она переодевает Эбби. Заходите, я сейчас только уберу шланг. Кэролайн растерянно пытается разобраться в словах, которые Джереми сказал им, прежде чем понять, что абсолютно ничего не имеет смысла в этой глупой вселенной, где очаровательные дети называют Клауса «дядей». Клаус кажется столь же ошеломленным, как и она, что вряд ли утешает, хотя он, кажется, держится лучше, чем Кэролайн, потому что она может чувствовать как дрожит от всех глупых последствий и ожиданий этого мира. Рука Клауса скользит в ее, как будто он делал это миллион раз, и им обоим нужна секунда, чтобы все обдумать. Неожиданно Клаус первым убирает руку, уставившись на нее, как будто она предала его. - Я не… - Клаус мрачно хмурится, и это, вероятно, первое знакомое выражение, которое Кэролайн увидела на этом новом, постаревшем лице, - Я передумал. Быть человеком определенно переоценено, любовь моя. Кэролайн фыркает и открывает ворота забора, - На этот раз мы согласны. Он идет за ней в дом, и Кэролайн ненавидит чувство вины, угрызающее ее, потому как тяжело ему быть на той же кухне, где умер Кол? Кэролайн никогда полностью не соглашалась с ролью, которую она сыграла в смерти брата Клауса, хотя она знает, что не было других вариантов. - Воспоминания, любовь моя? - Его тон издевается, и если она просто закроет глаза, она почти может представить, что они вернулись в нормальный Мистик Фоллс, и он просто преследует ее. - Кэр! - Бонни появляется за углом, такая же энергичная как всегда. Ее волосы теперь короче, и она более пышная, чем была, когда Кэролайн в последний раз видела ее, но в этой вселенной это, вероятно, из-за крошечной девочки, которую она держит на бедре, - Давно не виделись! Что-то случилось? Кэролайн удается отвести взгляд от лица крошечной девочки - это, должно быть, Эбби, и она - точная копия Бонни - задержав взгляд достаточно долго, чтобы сосредоточиться на словах своего друга, - О, ничего такого, у меня и Клауса просто есть вопросы связанные с магией? Бонни смотрит на нее, весело освещая ее лицо, - Клаус?! С каких это пор ты его так называешь? - она смеется и поворачивается к Клаусу, - Ты должно быть разозлил ее! В этот момент Джереми заходит на кухню и избавляет Кэролайн от анализа того, о чём вообще говорит Бонни. Бонни вся светится при виде его, и в некотором смысле почти утешительно видеть, как Джереми забирает Эбби из рук Бонни и целует ее в щеку, потому что, по крайней мере, это то, что Кэролайн понимает. Бонни и Джереми были вместе - черт, им было хорошо вместе, даже в их обычной вселенной. - Эй, Клаус, я могу украсть тебя на секунду? Я работаю над одним художественным проектом для школы, и я никак не могу сообразить кое-что? Что-то связанное с акриловыми красками - у меня нет мыслей, я силен в науке, и все же они заставляют меня учить искусство каждый год! Клаус бросает на нее напряженный взгляд и пожимает плечами, - Я посмотрю, что смогу сделать? Они покидают кухню, и, наконец, Кэролайн остается наедине с Бонни, чей взгляд устремляется на нее. Выражение лица так знакомо, Кэролайн автоматически расслабляется и говорит, - Что? Бонни вздыхает, - Ты в порядке, Кэр? - О, да? - Кэролайн отвечает, - Честно говоря, мы не хотели беспокоить вас, просто у нас магические проблемы, и нам нужно… Бонни хмурится, - Ты продолжаешь говорить это. Магия. О чем ты вообще говоришь? Кэролайн злобно смотрит на нее, - Бонни, ты же знаешь! Волшебство, как у Салемских ведьм, и твоя бабушка? У меня проблема, и мне нужно, чтобы ты вытащил свой гримуар! Лицо Бонни превращается из раздраженного в сочувствующий в считанные секунды, и Кэролайн оказывается в ее объятиях. Она не может не ответить, ее плечи напрягаются, и ее голова стучит, вероятно, с самого начала дня, как она проснулась этим утром. Для нее не имеет значения, что эта Бонни немного по-другому чувствуется в ее руках ... это все еще Бонни. - Кэр - мне очень жаль. Не теряй надежду! Я не хочу, чтобы ты думала о чем-то негативном, я просто знаю, что это скоро сработает, - Бонни успокаивает ее, - Ты знаешь, что бабушка сошла с ума, ты никогда не верила ни во что из этого, не начинай сейчас искать магические решения. Просто подожди! Клаус терпелив, верно? Кэролайн медленно вытаскивает из рук Бонни, перебирая все слова, которые она только что услышала, - Ты ... не творишь магию? Например, заклинания? Колдовство, ты знаешь, что то подобное? Бонни закатывает глаза, - Кэролайн Майклсон, ты знаешь меня с пяти лет - конечно, я никогда не верила ни во что из этого дерьма. Если ты действительно хочешь моей помощи, мы могли бы пойти к патологу, но я думаю, что ты и Клаус должны просто продолжать делать то, что делаете. Кэролайн безмолвно кивает, ее сердце почти выскочило из груди, от того что Бонни назвала ее Кэролайн Майклсон, она знала что они с Клаусом женаты в этой дурацкой реальности, но было совершенно новым услышать, как Бонни это сказала. Кэролайн также понятия не имеет, о чем говорит Бонни, потому что эта вселенная абсолютно нелепа и глупа, и, конечно, Бонни Беннет не является ведьмой в этой реальности. Иди теперь разберись с этим. Бонни улыбается ей, - Продолжай в том же духе Кэролайн! Я знаю, что это сработает. Даже Елена и Дэймон думают, что у вас все получится! Вы пытались достаточно долго, определенно! Я не могу дождаться, когда стану тетей Бонни! Бонни сжимает ее руки и поворачивает голову в гостиную, говоря что-то о «поиске Грейсона, прежде чем он что-то натворит». Кэролайн замерла на месте, кровь бушующая в ее ушах мешает ей что-либо слышать или даже думать. Абсолютно невозможно чтобы Бонни говорила о том, что Кэролайн пытается завести детей. Даже в этой реальности, чтобы Кэролайн с Клаусом, и уверена что Клаус, черт возьми, не хочет детей. Она не сдвинулась, пока в дверях не появился Клаус с Джереми. Клаус выглядит раздраженным и смертоносным, и она хочет посмеяться над выражением его лица, потому что впервые ее утешает мысль, что, по крайней мере, Клаус такой же, даже как человек. - Эй, Джер, - говорит Кэролайн, - прости, мы должны идти! Я просто хотела узнать мнение Бонни о кое о чем! Джереми усмехается, - О, не беспокойся! Увидимся в пятницу на барбекю? - Хм, да! - Кэролайн соглашается, выходя из кухни и надеясь, что Клаус следует за ней. Она останавливается у двери, чтобы бросить на прощание, - Пока! Клаус соответствует ее темпу и залезает в машину, скользя в сторону водителя, как будто он владеет ею - и она предполагает, немного истерично, что так и есть. - Что случилось, любовь моя? - Он спрашивает, - Ты выглядишь так, будто увидела призрака. Кэролайн поворачивается к нему, готовая рассказать все, но она делает паузу. Клаус выглядит обеспокоенным, и он действительно единственный союзник, которого она имеет во всем этом беспорядке прямо сейчас, но она участвовала в попытке его убить вместе со своими друзьями, так что это, вероятно, ужасная идея. Прошло совсем немного времени после смерти Кола, и Клаус был зол на нее. - Все в этом ... мире ... другие, - Кэролайн соглашается. Клаус хмурится, - Очевидно. Мы похожи на тридцатилетнюю супружескую пару, которая ходит в дома своих друзей на барбекю! Это отвратительно! Она ничего не может с этим поделать, хихикает, - Слава богу, ты такой же злой страшный гибрид. - За исключением, без гибрида, теперь, - Он напоминает ей, что мгновенно отрезвляет ее. - Бонни не ведьма, - Она говорит ему, - Она понятия не имеет, что такое магия или на что она способна, как наша Бонни. Клаус проклинает, - Я боялся этого. - Что мы будем делать?, - Ее голос растет с тем, как она вспоминает, когда была человеком, - Мы никогда не вернемся, и я буду замужем за тобой навсегда, и хотя вечность уже не так долго, потому что мы даже не вампиры здесь, это все еще очень долго, и я … - Кэролайн, дыши, - вдруг Клаус склоняется перед ее лицом, - я пока не знаю, что мы будем делать, любовь моя, но мы вернемся домой. Как бы мне не нравилась твоя компания, Меня не особо волнует идея нашего брака. Кэролайн смотрит на него, - Это было грубо. Он закатывает глаза и скользит обратно на свое место, включая машину, - Ты сказала обо мне хуже. Это ранит, потому что это правда, хотя у Клауса не было яда в голосе, когда он это говорил. Он говорил и делал вещи пострашнее, он делал ужасные вещи всем, кого она знает, убил слишком много людей. Тем не менее, у Кэролайн нет братьев и сестер, но она воображает, что если бы были, она никогда не простила бы никого, кто причинил бы им боль. Но Клаус спас ее. Конечно, он был тем, кто изначально подверг ее опасности, но трудно забыть, как ее тело горело и болело от укуса оборотня, и как она расслабилась, как только почувствовала его кровь. - Было приятно видеть ее счастливой, - Кэролайн бормочет, потому что в машине стало тихо, и она ненавидит это. Они направляются из города к его особняку на краю Мистик-Фолс, и у Кэролайн нет аргументов для этого, потому что это кажется самым логичным местом. - Это место будет преследовать тебя, когда мы вернемся домой, - Клаус отвечает мягко. Кэролайн не думала об этом, но это правда. Мысль о том, что Бонни старше и она с Джереми и их детьми, была прекрасна, и теперь, когда она это увидела, она не может не задаваться вопросом, возможно ли это. Черт, брак с Клаусом может быть не идеальным, но она не может выбросить из головы эту фотографию с их комода. Она выглядела такой счастливой. Кэролайн чувствует слезы, угрожающие ее глазам, поворачивает лицо к окну и прижимает лицо к стеклу. Клаус ничего не говорит, даже когда они останавливаются в совершенно неизменном особняке. Кэролайн удивляется, когда он выпрыгивает из машины и подходит к ее стороне, чтобы открыть ей дверь. У него странное выражение лица, и он ничего не говорит, помогая Кэролайн выйти из машины. - Как думаешь, как ты обычно зовешь меня?, - Наконец он спрашивает, когда они стоят у двери особняка, ожидая, пока кто-нибудь откроет ее. - Что прости? Клаус хмурится на нее, - Бонни посчитала странным, что ты назвала меня Клаусом. Как ты думаешь, как обычно ты меня называешь? Кэролайн пожимает плечами, - Наверное, Никлаус. Он слегка побледнел, - Что? - Сам подумай, - говорит Кэролайн, - если ты женишься на девушке, особенно в этой реальности, разве она не назовет тебя полным именем? Клаус смотрит на нее, и Кэролайн подавляет дрожь под его взглядом, - Кэролайн ... Я бы предпочел, чтобы ты не называла меня Никлаусом. Кэролайн нахмурилась, - Для меня это не имеет значения, но люди здесь могут посчитать странным, что я этого не делаю, если я… раньше тебя так называла? - Это вопрос, потому что она просто не знает. Она не понимает, как могли живые, дышащие люди, дуэт Кэролайн-и-Никлаус, состоящие в браке и общающиеся со своими друзьями, а потом вдруг они исчезают, а Кэролайн-и-Клаус из другой реальности смерти и ненависти, бессмертные появляются. - Ник ... было бы лучше, если ты можешь, - Клаус говорит, - Не многие называют меня Никлаусом. После этого они неуклюже стоят секунду, пока дверь, наконец, не скрипит, и на них хмурится крупный человек. - Никлаус, - практически рычит он, - Кэролайн. Что вам нужно? Клаус реагирует мгновенно, его рука вытянулась, чтобы схватить ее и потянуть назад. Он выглядит совершенно испуганным, Кэролайн никогда не видела его таким, даже когда Кол горел перед ним, даже когда Эстер пыталась убить их всех. - Отец, - Он шипит, Кэролайн, наконец, понимает и снова отступает, прячась за Клаусом. Теперь она узнает мужчину, он огромный, темноволосый. Он похож на Элайджу и Кола, она не замечала этого раньше, когда была в Мистик-Фолс. Нетрудно понять, насколько Клаус и Ребекка похожи на Эстер, а не на отца. Майкл хмуро смотрит на них, - Кажется ты недопонял, в прошлый раз, когда ты омрачил мой порог, Никлаус, я велел тебе уйти и никогда не возвращаться, особенно с этой шлюхой, которую ты называешь своей женой. Клаус вздрагивает, как будто его ударили, и Кэролайн понимает, что, возможно, не все реальности идеальны, - Не говори с нами так! - Ее голос пронизан страхом. - Мы уйдем, - сухо говорит Клаус, - это была моя ошибка. Майкл кивает, - Смотри, не делай этого снова. Он хлопает дверью перед их лицами. Клаус поворачивается к машине и начинает идти, оставляя ее позади в одно мгновение. Кэролайн спускается с передней ступени и мчится за ним, бросаясь на дорожку, прежде чем он успевает уехать. Он сидит, положив руки на руль, напрягая мышцы со смертельным выражением лица, он выглядит точно так же, как Клаус, которого она всегда знала, и Кэролайн удивляется, почему ее пугает, что он вернулся к этому. - Клаус, я не ... - Мы не друзья, любовь моя, и не начинай притворяться, - рычит Клаус ей в лицо яростно, - только потому, что мы застряли в этой заброшенной чертовой дыре, это не делает нас друзьями, - Сегодня я полностью израсходовал все свое терпение, и я не хочу иметь дело с большим количеством тебя, поэтому сиди там и молчи. Кэролайн закрывает рот со слышимым стуком, но молчание не длится долго. Она сужает глаза, готовясь к израненному взгляду в его голубых глазах. - Клаус, не смей затыкать меня, - шипит Кэролайн, - я знаю, что мы не друзья, разве я не сказала это с самого начала? Но сейчас это только ты и я, и я не знаю как ты, но я хотела бы вернуться в наш старый мир, где все имеет смысл! Так что ты можешь забрать свои комментарии мудак, плохое отношение и затолкать их ... - Они должны были быть мертвы! - Клаус кричит, прерывая ее снова. На этот раз его глаза дикие, и он скидывает руки, - Майкл должен быть мертв! Кэролайн знает. Это не так сложно увидеть, как Клаус побледнел и трясется, смотрит на нее с абсолютным ужасом и растерянностью. Майкл был его худшим кошмаром, его единственным страхом на протяжении тысячелетий, и как раз когда он думал, что он мертв, Клаусу удается найти единственную реальность, в которой Майкл живет в доме Клауса, совершенно живой и такой же мудак. Вероятно, это не помогает, Клаус чувствует свою смертность в данный момент, он бессилен и человечен, и он только что столкнулся с единственным человеком, которого боялся. - Он мертв, - пробормотала Кэролайн, - ты это знаешь. Его нет. Это просто это место. Яркий взгляд Клауса абсолютно замораживает, - Я презираю это место. Кэролайн кивает, - Я знаю. Мне это тоже не нравится. Но, серьезно, Клаус: мир? Хватит на меня кричать, я не виновата, что мы здесь. Клаус вздыхает, - И как ты это докажешь, любовь моя? В прошлый раз тебя использовали в качестве блондинистого отвлечения от твоих друзей, и теперь мы, о-о, так удобно оказались в другой реальности после того, как я сказал, что хочу убить твоих друзей. Это не совсем внушает доверия. Он не ждет ее ответа, просто заводит машину и выезжает. У Кэролайн нет ответа, на этот раз у слов Клауса больше смысла, чем она хотела бы признать, и она не может винить его за то, что он предположил это. Они остановились перед тем же домом, который они покинули всего несколькими часами ранее - их домом. Он белый с темной отделкой, и Кэролайн видит цветы во дворе, где они припарковались. Оно прекрасно. Она сглатывает, - Клаус. Я знаю, что у тебя нет причин верить мне, и я бы не стала винить тебя, если бы ты не поверил, учитывая наше прошлое. Но ... но на этот раз ... на этот раз, я здесь не как отвлечение. Я так же в смятении, как и ты, и я хочу вернуться домой так же сильно. Клаус вытаскивает ключи из замка зажигания и бросает их в карман, и после напряженного молчания он признается, - Я верю тебе, любовь моя, но мы должны найти способ вернуться. Если Бонни не подходит, мы должны найти что-то еще. Они вместе идут к входной двери, и когда они входят в дом, Кэролайн впервые за весь день расслабляется. Ей нравится дом, даже если он немного странный, и приятно, по крайней мере, быть рядом с человеком, с которым не нужно притворяться. - Я собираюсь порисовать, - Клаус объявляет, исчезая в двери со стороны гостиной. Кэролайн даже не сомневается, что это привычка из старой реальности, и если она его успокаивает, она поощряет это. Она снова блуждает по кухне, вытаскивая продукты на ужин. Странно чувствовать голод, но она не хочет останавливаться на своем новом «человеческом» статусе. В отличие от многих ее друзей, Кэролайн нравилось быть вампиром. Это успокаивало ее во многих отношениях, сила и уверенность помогли ей найти себя. Зазвонивший телефон пугает ее до безумия, и она кладет овощи, на которые смотрела достаточно долго, чтобы найти на стойке телефон. На экране нет имени, но она все равно поднимает его. - Алло? Голос Елены приветствует ее, радостный и успокаивающий, - Эй, Кэр! Бонни сказала, что ты приезжала к ним сегодня! - Кэролайн не может удержаться от улыбки, потому что она не слышала Елену такой беззаботной с тех пор, как в автокатастрофе погибли ее родители, - Да, просто хотела поболтать. Как дела? - О, хорошо! Деймон и я только что закончили ужинать - он уехал на какую-то деловую встречу на приют со Стефаном, и Бонни позвонила, чтобы поговорить со мной. Она так взволнована по поводу барбекю в пятницу. Я думаю, что у Ребекки будет сердечный приступ, планируя все это, но слава богу есть Мэтт, чтобы успокоить ее, как обычно! - Конечно, - Кэролайн отвечает, когда Елена замолкает. Она не знала что сказать, потому что это самое большее, что она узнала об их жизни за весь чертов день, и она не хочет, чтобы это закончилось. Трудно найти тему, хотя она абсолютно ничего не знает, - Итак, как Деймон? Это безопасная тема - так как Бонни почти подтвердила, что Елена и Дэймон были вместе, и даже Елена упоминала, что ужинала с ним. Елена вздыхает по телефону, - О, он великолепен, но я бы хотела, чтобы он перестал уезжать! Я имею в виду, мы только поженились, и я бы предпочла пока не проверять это. И я помню, как ты сходила с ума когда Клауса не было в те несколько месяцев, когда вы двое поженились! Кэролайн смеется, немного истерично, но достаточно нормально, Елена не реагирует, - О, да ... это было ... ужасно! - Эй, Кэрри, ты уверена, что ты в порядке? Елена тихо спрашивает, - Бонни сказала мне, что ты расстраиваешься из-за всей этой... ситуации с ребенком. Кэролайн чувствует, как ее щеки краснеют при этой мысли, хотя на самом деле не она думала о том, чтобы иметь детей ... это была просто «другая» она, - О, нет, нет, я не расстроена, я просто… я думаю, - она вздохнула и быстро задумалась, - мы на самом деле собираемся отложить это на некоторое время. Елена напевает, - Правда ?! Вы так долго пытаетесь! Кэролайн немного задыхается, вспоминая о том, что женщины говорят в этой ситуации в фильмах, и, наконец, говорит, - Да, нет, я имею в виду, это просто расстраивает нас. Мы сделаем паузу, посмотрим на нашу жизнь и, возможно, начнем снова пытаться, чуть позже. - Я думаю, что это правильно, Кэр. Вы просто любите друг друга, и Клаус ненавидит, когда ты расстроена. - Я знаю, - и на этот раз это не совсем ложь. Клаус странно защищает ее, поэтому понятно, что в этой вселенной это еще более усиливается, - Здорово переоценить наши отношения. - Это же не из-за денег, правда? -Елена спрашивает внезапно. Кэролайн на мгновение чувствует слабость, потому что, черт возьми, деньги! У них есть деньги!? - О, деньги сейчас не проблема, - Кэролайн быстро отвечает. Она не имеет ни малейшего представления, если деньги - проблема, но у них есть дом и машина, так что с ними должно быть все в порядке? Чем они вообще занимаются? Елена смеется, - Я рада. Я имею в виду, я так не думаю, Клаус, кажется, преуспевает в живописи, и у вас есть все, но вы просто никогда не знаете, что может случится. Клаус выходит из своей комнаты, весь в красках и нахмуренный, и замирает, когда видит ее с телефоном. - Да, у нас все хорошо, Елена, - утверждает Кэролайн, - в любом случае, мне пора идти, ужин готов. Елена смеется, - Хорошо, круто, увидимся в пятницу! Кэролайн вешает трубку и снова смотрит на Клауса, - Это была Елена. - Я понял это, любовь моя. Зачем звонила? - он спросил. - Услышала, что мы зашли к Бонни и хотела поболтать. Все говорят нам про встречу в пятницу, и я даже не знаю, какой сегодня день, Клаус, я волнуюсь! Клаус подходит к ней почти неохотно, - Мы это выясним. - Да, - кричит Кэролайн, - но не сегодня! Не раньше, чем мне, вероятно, придется работать, завтра, или перед этим дурацким барбекю в пятницу, который проходит у твоей сестры, которая, кстати, совершенно меня ненавидит! Клаус переступает через кухню и хватает ее за руки, слегка ее тряся, - Она не ненавидит тебя в этой вселенной! Ничто из раннего даже не применимо! - Он практически рычит, - У нас есть проблема поважнее, чем чертова работа, если ты забыла, мы теперь люди!? Кэролайн не хочет, чтобы это произошло, но она чувствует, как ее глаза наполняются слезами, и, прежде чем она это понимает, Клаус отпускает ее руки, как будто его обожгли, - Ты не понимаешь, я, мне страшно быть человеком, и я скучаю по своим друзьям, и я не знаю , что, черт возьми, происходит там, это важно для меня! Клаус хмурится на нее, его глаза смертоносны, - Ты ведешь себя как ребенок. Ярость струится сквозь нее от его слов, и она проходит мимо него, толкая его плечом, когда она проходит мимо, потому что, черт возьми, он человек, и она человек, и на этот раз они на равных. - Ужин на плите, мудак, - шипит она, выходя из кухни и поднимаясь по лестнице. Клаус не пытается ответить, и Кэролайн изо всех сил надеется, что он чувствует вину за свои слова. Она проскальзывает в их спальню, уставившись на кучу незаправленных одеял. Чувствуется все по-домашнему, и Кэролайн старается изо всех сил игнорировать это, поэтому она скользит под одеяло и позволяет себе расслабиться. Пахнет Клаусом, как кедр, дым и краски. Этот запах, наконец, доносится до нее, и каждый невротичный маленький уродец, которого она пытается сдерживать весь день, проливается слезами. Она плачет и рыдает так тихо, как может, пока не обессилив от слез засыпает. Ночью ей снится сон. Ей снятся миллион воспоминаний, которых у нее никогда не было. Ей снится окончание школы вместе со своими друзьями, выпускной, совершенно обычный и смертный. Ей снится первое свидание с Клаусом, которого она называет Ником. Они идут на молочные коктейли, и он выводит ее на танцы, и Кэролайн знает - она просто знает - что это было прекрасно. Ей снится свадьба Бонни, о том, что она была подружкой невесты, и одежда, которую она ненавидит в идеальный день. Ник, их свидание, и он выглядит восхитительно в своем костюме. Ей снится ее племянница, Ханна, и о том, как Ревекка нежно обнимала ее, как Кэролайн. Кэролайн снится, что она любит ее до самых крошечных пальцев, и она любит ее еще больше за то, как Мэтт позволяет себе плакать от счастья, когда он смотрит на нее и Ревекку, двух возлюбленных его жизни. Ей снится, как они переезжали в их дом, спали на полу, и как она проснулась, когда Ник щекотал ее усами на животе и целуя ее бессмысленно. И когда она просыпается, она плачет, потому что она помнит свои сны. Солнечный свет заставляет все казаться более обнадеживающим, и Кэролайн тащит себя из кровати в душ, прежде чем думать о всех воспоминаниях, проходящих в ее мозгу. Душ ее освежает, и Кэролайн копается в своих ящиках и натягивает одежду, которая кажется незнакомой, но подходящей. Когда она наконец спускается вниз, она чувствует себя лучше, и помогает то, что дома пахнет невероятно. Клаус стоит на кухне, и на секунду тело Кэролайн болит от желания подойти к нему, обвить руками его талию, как она могла бы делать в другой жизни. Кэролайн успокаивает себя, потому что приближение к Клаусу со спины может закончиться ее смертью через нож. Он поворачивается, солнечный свет через окно делает его менее опасным, чем он есть, и он протягивает ей тарелку, - Я сделал завтрак, - тихо говорит он. Он не извиняется, но Кэролайн знает, что он, вероятно, никогда бы этого не сделал. Это все что он способен сделать, близкое к извинению. Она берет тарелку и направляется к столу, скрестив ноги под собой. Это просто бекон и яйца, но пахнет потрясающе. Клаус садится напротив нее со своей тарелкой и начинает есть. - Я знаю где ты работаешь, - он говорит ей. Кэролайн замирает, - Что!? - Прошлой ночью я осмотрел дом, нашел кое-что, - он вздыхает, - Я думал, что ты, вероятно, не захочешь идти на работу, если ничего не знаешь об этом. - Спасибо, - осторожно говорит Кэролайн, - ты вообще спал прошлой ночью? Клаус хмурится, - Нет. Я устал и ... и я обычно не чувствую себя таким уставшим. Это то, с чем Кэролайн действительно может помочь. Даже если она ненавидит это, она сейчас эксперт по людям, - Ты человек. Тебе нужно спать каждую ночь, есть три раза в день, и тому подобное. Клаус закатывает глаза, - Да, любовь моя, я все понял. Как спалось? Кэролайн колеблется, потому что она не хочет говорить ему, что проснулась с воспоминаниями о его дыхании на ее волосах, его поцелуях на ее губах, она также не хочет вспоминать, как он смотрел на нее каждый раз, когда он осознавал, что она отвлекает, предает, лжет. - Нормально, - она говорит ему, потому что это правда. Он смотрит на нее, - Просто нормально? Она ненавидит это, лгать. Ей не нравилось это в их реальности, и она ненавидит это еще больше за их столом, окруженным фотографиями их жизни и воспоминаний. Она ненавидит это, когда он смотрит на нее голубыми глазами, пылающими от любопытства. - Мне снилась ... - вздыхает она, - Мне снилась наша жизнь, но наша жизнь в этом мире. Мне снились воспоминания, которых у меня нет, с тобой и со всеми моими друзьями. Мне снилась Ханна... - Кто такая Ханна? - Клаус спрашивает немедленно. Этот вопрос наполняет позвоночник Кэролайн дрожью, потому что Ханна важна, Клаус должен знать ее. Кэролайн избавляется от этих чувств, - Твоя племянница. Дочь Ребекки и Мэтта. - Квотербек? - Клаус насмешливо усмехается. Кэролайн хмурится, - И она моя лучшая подруга! Она прекрасна. Она на твоей картине. Клаус медленно кивает, принимая ее слова, - Итак, у тебя остались воспоминания. Как ты думаешь, мне тоже приснится, когда я посплю? - Я искренне надеюсь, что нет, - шепчет Кэролайн, глядя ему прямо в глаза, - ради тебя. Он не сомневается, что она имеет в виду, возможно, он видит, как ее преследуют образы в голове, которые она никогда не сможет забыть, даже когда они вернутся домой. Они заканчивают есть в тишине, вопросы и страхи, распространяются в их жилах. Кэролайн подносит тарелки к раковине и моет их, складывая обратно в шкаф со всей остальной посудой. Клаус стоит в дверях с книгой, и когда, наконец, оборачивается. Он выглядит задумчивым и немного ранимым, и сердцебиение Кэролайн ускоряется при виде этого. - Я нашел это, - он говорит ей, и устанавливает книгу на прилавке. Он не остается, чтобы объяснить, он просто уходит, в свою студию. Кэролайн даже больше не задает вопросов, она просто берет книгу и идет к дивану. Когда она открывает его, она задыхается, потому что это чертовски знакомо ей. Внутри фотографии ее взросления, она с косичками в детском саду с мамой, она с Еленой в четвертом классе, когда они впервые встретили Бонни, она и Тайлер на ее первом танце. Кэролайн даже не думала о Тайлере с тех пор, как они прибыли. Трудно смотреть на его лицо, хотя, улыбаясь ей подростку. Он выглядит такии же влюбленным в нее, как в другой реальности всего несколько недель назад. Трудно смотреть на себя, не потому, что на ней самое уродливое фиолетовое платье в истории, или ее светло-зеленые сережки, это потому, что она просто не выглядит счастливой. Кэролайн с Тайлером даже не сравнится с Кэролайн с Клаусом в ее свадебном фото. Она ненавидит себя за то, что пытается сравнить их, и переворачивает следующую страницу. Фотографии, которых она никогда не видела раньше: ее мама на выпускном, Дженна, живая и здоровая, обнимает Елену и Джереми, Стефан и Дэймон ухмыляются друг другу, как и должны братья. Каждая страница погружает ее глубже. Там Клаус, обнимающий ее, свадьба Ревекки и Мэтта и первый день рождения Ханны. Есть фотографии Клауса и ее на пляже, и Кэролайн хочет помнить это. Там много фотографий, их дом, вечеринки, свадьба, жизнь. Кэролайн никогда не видела, чтобы Клаус улыбался так, как на фотографиях. Она никогда не видела, чтобы Мэтт так улыбался. Когда она добирается до конца фотоальбома, она находит их свадебную лицензию, их домашний акт, их завещание. Они оставляют все друг другу. Кэролайн даже не удивлена, она просто оцепенела. Ей удается аккуратно положить книгу, даже если она ненавидит эти фотографии, которые она никогда не забудет, другая Кэролайн любила этот фотоальбом, дорожила ею и работала над ней, и она не может так просто разрушить что-то драгоценное. Кэролайн укутывается в одеяло и позволяет себе погрузиться на диван, пока не почувствует, что умрет, а вместо этого просто засыпает. Когда она просыпается, Кэролайн знает, чем она занимается, и что Ханна приезжает по вечерам в четверг, и что Клаус и она уже больше года пытаются завести ребенка. Она даже больше не удивляется, хотя она счастлива, что теперь она знает, что она делает на работе, даже если она не совсем уверена, как это сделать. Наконец она поднимается наверх, взяв стакан воды и батончик мюсли, а Клаус сидел на их кровати. Они встречаются взглядами, и он выглядит ужасно, что впервые для него. - В чем дело? - спрашивает она, почти не думая об этом. Трудно игнорировать то, как ее тело стремится быть рядом с ним, как ее ложные воспоминания начинают вторгаться в ее голову. Он проводит рукой по глазам, - Мне, видимо, тоже снятся наши воспоминания, когда я сплю. Он не похож на злодея, которого она знает, в его глазах нет ярости, нет убийственной злости. Когда Кэролайн смотрит на него сейчас, она видит только мужчину, она не видит человека, который хладнокровно убил Дженну, который разрушил жизнь Тайлера, Елены и многих других. Он просто выглядит уставшим, смертным и отчасти идеальным. В этой жизни нетрудно понять, почему она его любила. Там на кровати лежит Никлаус. Не Клаус, не тысячелетний вампир. Она смотрит на изображение женатого мужчины, который зарабатывает на жизнь и хочет завести ребенка. Кэролайн ненавидит то, что когда она смотрит на него, она забывает обо всем, что он сделал. Она ненавидит эту реальность, не он это сделал, и поэтому она могла бы простить его. - Я думаю, что мы будем получать воспоминания каждый раз, когда мы спим, - Кэролайн говорит, - Я думаю, что это заклинание, держит нас здесь, отвлекает нас. Я понимаю, почему кто-то сделал бы это с тобой, но не со мной. Какой смысл держать меня здесь? Я не ключевой игрок в этой тупой битве Мистик Фоллс . Клаус закатывает глаза, - Ты часть моего отвлечения, любовь моя, ты просто не хотел быть им в этот раз. - Я боялась этого. Я ненавижу нашу жизнь, - отвечает Кэролайн, а Клаус молчит. Она ждет, прежде чем тихо спросить, - Это было плохо? Что тебе приснилось? Он издает звук, который звучит почти как смех, - Некоторые из них были ... знакомыми. Кто бы ни создал это заклинание, он должен был убедиться в его безупречности. Я в основном пережил то же детство, которое у меня всегда было, кроме того, что оно было современным и смертным, я бы хотел снова разорвать Майкла на куски. - Ты не можешь сделать это, по крайней мере, в этой жизни. В любом случае мы знаем, что он придурок, - Кэролайн невесело рассмеялась и подошла, чтобы сесть рядом с ним, - А как насчет твоих братьев и сестер? Клаус пожимает плечами, - Я не знаю. Я не могу сделать это, Кэролайн, у меня есть планы! Кэролайн нахмурилась, - Да, спасибо, что напомнил мне, поскольку твои планы предполагают разрушение моей жизни. - Не твоей жизни, любовь моя, - ухмыляется он, и Кэролайн, наконец, видит гибрида, который пропал без вести на весь день, - просто жизни всех, кого ты знаешь. - Почему? - Кэролайн требует, - Почему ты должен быть таким ... таким плохим !? Клаус усмехается, - Я хочу то, что хочу, Кэролайн. И я всегда получаю то, что хочу. Дрожь пробегает по ее спине от его слов, они больше не звучат угрожающе, а звучат тепло. Она смотрит на него, и он не теряет улыбку. - Ты меня не получишь, - Она шипит в ответ. - Мы женаты, ты уже моя, - он шепчет, улыбаясь ей. Кэролайн закатывает глаза, - Будь серьезным, дурак. Нам нужно действовать вместе, чтобы вернуться домой, а затем снова ненавидеть друг друга. Клаус слегка ухмыляется и пожимает плечами, - Мы могли бы подождать, этот тип магии должен каким-то образом исчезнуть. Чтобы его удержать, потребуется много сил. Или мы найдем лазейку в заклинании, должно быть что-то, у всякой магии есть кнопка выключения. Ведьмы и их баланс, - В конце его голос звучит насмешливо, и Кэролайн закатывает глаза. - Мы не можем просто ждать. Мы смертны, если ты не заметил, - Кэролайн злобно напоминает ему. Это не его вина, но она устала чувствовать себя такой слабой. Он рычит на нее, - Да, я заметил, Кэролайн. Я ненавижу это так же сильно, как и ты. Мы могли бы покинуть город, если думаешь, что это поможет. - Это не сработает, - Кэролайн говорит, мягко и уверенно. Клаус не спрашивает ее, почему, вероятно, потому что он чувствует это также, как и она. Им некуда идти. Они не уверены, насколько далеко простирается эта реальность, но она началась в Мистик Фоллс и здесь же все и закончится. - Ну, и что ты предлагаешь? - Клаус огрызается. - Я думаю, что мы должны просто смешаться на данный момент. Притворятся теми, кем мы не являемся, и искать лазейку. Должна быть хоть одна. - Я не думаю, что вписываюсь в эту жизнь, Кэролайн, - Клаус говорит ей, - Ты помнишь свою человечность, а я помню столетия крови и смерти. Я не человек, я бессмертный гибрид, и я сделал много всего, чтобы стать им. Кэролайн не отвечает, просто обнимает себя и шепчет, - Я ненавижу это. - Как и я, Кэролайн, - медленно встает Клаус, - я буду стараться изо всех сил. Пока что, но мое терпение ограничено, и эта реальность утомительна. Кэролайн вытесняет улыбку, - Спасибо. За попытку. - Я буду в запасной комнате, постараюсь немного поспать. Тебе тоже нужно спать, тебе рано на работу. - Спасибо за напоминание, - она ворчит. Он останавливается в дверном проеме, - Кстати, я никогда тебя не ненавидел, - он говорит ей. Кэролайн не может удержать тепло, которое распространяется в ней, и то, как он все еще застыл в дверях, заставляет ее сказать, - Я не могу сказать то же самое. Я ненавидела тебя, Клаус ... но ... но я не ... больше не ненавижу. Не тогда, когда ты не пытаешься убить моих друзей. Когда он уходит, он не оглядывается назад, но Кэролайн думает, что было бы приятно узнать, что человек, с которым ты невольно живешь как смертный, не ненавидит тебя настолько, чтобы причинить тебе боль пока ты спишь. Она готовится ко сну, ставит будильник, потому что не может снова пропустить работу, и ныряет под одеяло. Она может чувствовать, как ее мозг пульсирует миллион миль в минуту, как это было, когда она была человеком дома. Сон не придет легко, ни после того, как она сегодня подремала, ни после разговора с Клаусом. Хотя она пытается, заставить себя забыть, потому что это легче, чем чувствовать запах Клауса на простынях или смотреть на их фотографии. Ей требуется ровно три часа и двенадцать минут, чтобы освоить работу, которую она на самом деле обожает. Это планирование событий, и Кэролайн любит это так сильно, и она уже знает, что изучит это, когда они наконец вернутся домой. Впервые с тех пор, как она и Клаус появились в этой реальности, она почти надеется на положение их дел. Помогает то, что она находит зарплатные квитанции на своем столе и навсегда избавляется от страха, что у них проблемы с деньгами. Кэролайн кладет их в свою сумочку, открывает любой веб-сайт, который она могла использовать на своем компьютере во время перерыва, и пробует каждый пароль, который она использовала в другой реальности. Она достаточно легко попадает в свою электронную почту, хотя никак не может зайти на свой онлайн-счет в банке. Она находит рабочие электронные письма, которые она посещает в меру своих способностей. Она отправляет Елене электронное письмо о барбекю на следующий день и закусках, которые она принесет, и читает приглашение в художественную галерею, где будет представлен «Никлаус Майклсон». Она хочет позвонить Клаусу и рассказать ему об этом, но на самом деле она не знает номер его телефона. Это не имеет значения, потому что за час до ее рабочего дня звонит ее офисный телефон, и когда она берет трубку, слышит голос Клауса на другой линии. - Кэролайн. - Привет, - отвечает она. - Я только подумала о том, чтобы позвонить тебе. Я попала на свою электронную почту, но не могу зайти на банковский счет. Когда у тебя день рождения? Она почти чувствует, как он закатывает глаза по телефону, но он отвечает, и Кэролайн проверяет свою и его дату рождения в их банковском пароле. Оно подходит, и Кэролайн чувствует себя немного плохо от идеи совместного аккаунта между ней и Клаусом, которые используют свои дни рождения в качестве пароля. - Фу, наш пароль - оба наших дня рождения, разве это не смешно! - Она говорит, - Но хорошая новость в том, что у нас достаточно денег, чтобы заплатить за еду и ипотеку на некоторое время. Но плохая новость в том, что у тебя есть галерея, показ на следующей неделе. Клаус вздыхает, - Как утомительно. Давай отменим. - Ни в коем случае, - говорит ему Кэролайн, - ты должен увидеть, сколько пытаются тебе заплатить, это просто отвратительно много. - Ты говоришь мне, что моя работа не стоит того, чтобы они платили, любовь моя? - Голос Клауса удивительно теплый, дразнящий ее. Кэролайн ничего не может с этим поделать, и смеется, - Я не говорила ничего подобного. Довольный голос Клауса отвечает, - Почему ты так счастлива сегодня, любовь моя? Кэролайн говорит, - Я действительно люблю эту работу. Это просто абсурд. - Как человеку, - он говорит ей, но в его голосе нет насмешливого тона, - Ребекка позвонила сегодня и напомнила мне, что ты должна забрать Ханну после работы. Они, очевидно, живут в старом особняке Локвудов. Моя сестра захватила второй по величине дом в Мистик Фоллс. У Кэролайн перехватывает дыхание, во-первых, от того, как Клаус так легко дает инструкции, как мог бы сделать муж, и, во-вторых, при мысли о том, чтобы войти в дом Тайлера и увидеть только Мэтта и Ребекку. Она не может себе представить, чтобы увидеть особняк, где погибло так много людей, где она влюбилась в Тайлера и где она обнаружила, что в Клаусе есть что-то. - Я не думаю, что ты позволишь мне отменить нашу предполагаемую племянницу, не так ли? - Клаус спрашивает, - Если мы должны позаботиться о ней, ты сможешь забрать ее? Я мог бы сделать это, но я не очень хорош с детьми ... Клаус снова дразнит, но на этот раз Кэролайн слышит правду в его голос. Клаус не был с детьми на протяжении веков, он не ее муж, и он не просто художник, он убийца. Кэролайн тяжело сглатывает при напоминании об этом, - Все в порядке, я могу с ней справиться, у меня все хорошо с детьми. Я могу позаботиться о ней, не волнуйся. Я пойду туда сразу после работы. Клаус на мгновение замолкает, - Я не собираюсь извиняться за это. Я не человек, у меня нет детей, и никогда не будут. Я никогда не делал больно ребенку, но и никогда не проводил с ними время, так что в любом случае ты здесь эксперт. Его голос кажется уставшим, и Кэролайн не может собрать сил, чтобы чувствовать себя виноватой из-за того, что расстроила его. - Я сказала, что все в порядке. В морозильнике есть куриные крылышки и картошка фри. Я нашла их сегодня утром, ты приготовишь их? Она будет голодна. - Считай, что сделано. - Спасибо, - вздыхает Кэролайн, - послушай, я знаю, что дети - это не твое, но, пожалуйста, попробуй хотя бы притвориться для меня, я не хочу… Клаус прерывает ее, - Кэролайн, мне может не нравиться идея детей, но я знаю, что такое дети. Я буду хорошо играть. - Знать, что такое дети, и не пугать их - это две разные вещи, - отрывисто огрызается Кэролайн. Клаус смеется, - Расслабься, я не буду ее пугать, я, очевидно, попытаюсь смешаться. Я ненавижу это, Кэролайн, я должен быть всемогущим бессмертным гибридом, а не женатым человеком среднего возраста. - Прямо сейчас ты говоришь так, будто у тебя кризис среднего возраста, - Кэролайн хихикает, - это весело. Я не могу дождаться, когда мы вернемся домой, я не могу этого пропустить! Клаус вздыхает, - Это глупое заклинание будет тем, что окончательно убьет меня. Кэролайн прощается с ним, все еще смеясь, несмотря на ее беспокойство по поводу Ханны, и она чувствует себя более оптимистично, чем эти два дня. Когда она, наконец, выходит из работы, она без колебаний едет в дом Тайлера. Это почти похоже на то, как она помнит, когда ездила туда. На секунду она чувствует себя так, будто все ее силы высосали, она садится в машину и пытается вспомнить, как дышать, но затем начинает замечать крошечные различия. Машина Ребекки на дороге. Нацарапанные рисунки из цветного мела на дороге. Скакалки привязанные к забору. Кэролайн вылезает из машины и направляется к входной двери. Ребекка даже не дает ей постучать, сразу же открывает дверь и улыбается ей. - Привет, Кэр! - она приветствует ее, - Я постараюсь ее поторопить, она так взволнована. Какие у вас планы на вечер? Ребекка поворачивает голову через плечо и кричит, - Ханна, поторопись! Кэролайн немного нервно смеется, - Куриные крылышки и картошка на ужин, может кино? Посмотрим, чего она захочет. Ребекка улыбается, - Отлично, ей нравятся вечера кино в вашем доме. Хорошо, спать в 8, как всегда, не позволяй Клаусу и ей рисовать сегодня вечером, у нее завтра школьное фото и она не может быть покрыта краской. Мэтт и я будем к девяти или десяти часам, чтобы забрать ее, к тому времени наше свидание должно закончиться. Маленькая девочка спускается по лестнице и бросается в руки Кэролайн, это самая быстрая реакция смертных, которую когда-либо имела Кэролайн, когда она подбросила девочку и обняла ее, потому что это кажется естественным. Кэролайн внезапно понимает, что Клаус и она нянчали ее по четвергам, потому что у Мэтта и Ребекки свидании. Она понимает, что они проводят вечера кино у нее дома, Клаус рисует со своей племянницей, Ханна такая нелепо милая, а Кэролайн чертовски очарована ею. - Привет тетушка Кэр! - Ханна говорит, ярко улыбаясь. Кэролайн умиляется от одного отсутствующего переднего зуба, и то, как ее буквы "Р" скатываются с ее языка как "Л". - Привет, малышка! - Кэролайн говорит, - Ты готова? Она отпускает Ханну, но держит ее за руку. Ребекка присела на корточки и поцеловала в щеку дочь со словами «хорошо себя веди» и протянула Кэролайн детское сиденье для машины. - Благодарю! - Ребекка говорит, прежде чем Кэролайн загоняет Ханну в свой автомобиль. Она вставляет детское сиденье, и Ханна сама в него вскакивает, все время взволнованно болтая. У нее яркие голубые глаза, а светлые волосы имеют неуклюжую кудрявость, что, как известно Кэролайн, идет из генетики Мэтта. Ханна разговаривает с ней всю дорогу до дома, едва останавливаясь, чтобы Кэролайн могла сказать хоть слово. Для Кэролайн необычно позволить в разговоре доминировать кому-то еще, но она очарована рассказами и историями Ханны, поэтому она позволяет ей продолжать. Кэролайн теперь буквально знает все о ее дне в дошкольном учреждении, о том, как спорят Ребекка и Мэтт, и что они делали с тетей Еленой на прошлой неделе. Ханна - как миниатюрная Ребекка, но со всей милотой Мэтта. В нее невозможно не влюбиться. Удивительно, но вечер проходит гладко. По прибытии в доме пахнет едой, и Клаус без колебаний поднимает Ханну на руки, даже если при этом он выглядит немного напряженным. Они едят непомерное количество чипсов и нездоровой пищи, и Кэролайн помогает Ханне переодеться в пижаму и почистить зубы после еды. Когда она спускается вниз, Клаус уже стянул с дивана подушки и застелил на полу гигантскую постель с одеялами и игрушками Ханны. Он выглядит неуместно, рядом с такой домашней сценой, и Кэролайн не может удержаться от смеха. Он смотрит на нее, с намеком на гибрида в его глазах, она видит, что он раздражен, но он пытается сдерживаться. Ханна, конечно, взволнована. Она бросается в гнездо подушек, и Кэролайн ставит новейший детский фильм, который у них есть, и позволяет себе прижаться к импровизированной кровати с одной стороны Ханны. Клаус неподвижно сидит на другой стороне, но по крайней мере немного расслаблен в эту особенную ночь. Фильм длится около двадцати минут, прежде чем Ханна крепко засыпает рядом с Клаусом, ее ноги лежат на коленях Кэролайн. Это восхитительно и предсказуемо, Кэролайн еще предстоит встретиться с ребенком, который сможет пройти весь путь перед сном. - Это было утомительно, - говорит Клаус. Кэролайн издевается над ним, - Она ангел, ты не особо то и нянчился. Клаус смотрит на нее с поднятыми бровями, и Кэролайн смеется над ее нелепыми словами. Клаус изумленно изгибает губы и переводит взгляд на ребенка, посягающего на его место. Кэролайн вскакивает на ноги. - Расслабься, я отнесу ее в гостевую комнату. Мэтта и Ребекки не будет еще больше двух часов, - Кэролайн говорит ему, - Мы можем поговорить о нашем плане битвы на завтрашнем барбекю, и о том, как убраться из этого чудного заклинания. Она наклоняется, чтобы схватить Ханну, но Клаус хватает ее за запястье, - Я сделаю это. Он без усилий поднимает ее, и Кэролайн рада, что он предложил это, потому что спящие дети тяжелы, и теперь она смертна. Они молча поднимаются по лестнице вместе. Клаус кладет Ханну на кровать после того, как Кэролайн стягивает одеяло, и она старается не думать о том, как болит ее сердце, когда она заправляет одеяла вокруг ее крошечного тела. У нее никогда не будет этого. Как бы Кэролайн не нравилось быть вампиром ... как бы это ни было улучшением ее жизни, это значит, что у нее этого никогда не будет. Там никогда не будет блондинки, которая выглядит как она, заправленная в кровать принцессы, у нее никогда не будет вечеров кино, походов по магазинам и неловких школьных фотографий. Ее горло забилось непролитыми слезами, когда они наконец вернулись в коридор и закрыли дверь. Клаус странно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки, она позволяет себе прислониться к стене и посмотреть на Клауса. - Завтра мы должны пойти на барбекю. Нужно выяснить, знает ли кто-нибудь что-нибудь о том, что происходит. Если никто ничего не знает, то в выходные нам лучше начать поиски. Клаус кивает и говорит ей, - Мне не нравится идея поисков, когда я могу убивать людей, чтобы получить то, что я хочу. Кэролайн закатывает глаза, - И как только я начала думать, что Клауса заменили инопланетным человеком, как ты сразу и говоришь такие вещи. Клаус ухмыляется, - Признайся, я бы тебе не понравился, если бы был скучным. Кэролайн издевается над ним, но она не отвечает на его вопрос, потому что это прозвучало как правда. Ее всегда тянуло к опасным парням. Вместо этого она направляется в их комнату, - Я иду в душ. Она оставляет Клауса, наблюдающим, как она уходит, и она решительно отвергает мысли о гибриде, запрыгивая в душ и отмывая свое тело. Ее шампунь такой же, как у нее дома, и на секунду она хочет притвориться, что ее не перенесли в какую-то альтернативную вселенную, где Клаус - ее муж, и как бы она ни старалась, она просто не может ненавидеть его. Кэролайн помнит Дэймона. Ей хотелось забыть, потому что она просыпается ночью, боясь того, что она будет делать, как ее тело будет двигаться без ее желания, и как его команды будут звучать в ее голове. Ей снятся кошмары, как Дэймон велит ей убить свою мать, Елену, Мэтта, всех, и она делает это, потому что она себя не контролирует. Кэролайн вспоминает, что она была не более, чем игрушкой и мешком с кровью, и холодный взгляд Деймона, когда он сказал ей, что в конце концов убьет ее. Она знает, что такое зло, и она знает, что такое страх. Клаус ни разу не заставил ее почувствовать это. Кэролайн боялась его - Клаус был хладнокровным убийцей, и Кэролайн боялась его совсем по-другому. Она никогда не боялась, что Клаус возьмет и сотрет, то кем она была, превратит ее в своего раба. Кэролайн никогда не боялась, что Клаусу все равно , потому что это очевидно, что он делает, даже если не хочет. Елена не сможет этого понять - и это справедливо, потому что Кэролайн действительно помнит все, что сделал Клаус, - но Кэролайн также не может понять любовь Елены к Дэймону, так что, возможно, это всего лишь две стороны одной медали. Они оба видят в людях что-то, что доказывает, что они не злодеи. Кэролайн знает, что Клаус не злой, он определенно плохой, но он не злой. Она выходит из душа и вытирает с зеркала пар, и смотрит на свое отражение. Она выглядит знакомо, такие же светлые кудри, голубые глаза, бледная кожа. Но выглядит иначе, меньше подвержена стрессу, вокруг ее глаз есть слабые линии морщинок, на которые повлияли годы улыбок, а ее тело, хотя и по-прежнему стройное, имеет немного другую форму. Она похожа на свою мать. Не в нынешнюю ее мать, не с тех пор, как пришли вампиры и умерла Кэролайн, она похожа на свою мать, когда Кэролайн была маленькой. Она выглядит старше, счастливее и красивее. Она скучает по своей матери. Это как когда она натягивала одеяла на крошечные плечи Ханны, потому что Кэролайн не может сдержать горечь, которая накапливается в ее сердце, потому что она знает, что у нее этого никогда не будет. Дело даже не в том, что она хочет состарится, а в том, что ... она просто хочет вырасти. Она надевает пижаму и спускается вниз с мокрыми волосами. Клаус на кухне ест кашу, и когда Кэролайн смотрит на него, она уже не видит гибрида, который разрушил жизнь ее друзей. Он выглядит спокойным и немного уставшим, и сердце Кэролайн отчаянно бьется пытаясь вырваться на свободу. - Эй, - говорит она вместо этого, - Мэтт и Ребекка должны быть здесь в любое время. Он медленно кивает, - Я боюсь, что Ребекка увидит, что я не тот брат, которого она знает. - Она не узнает. Елена и Бонни не заметили, что я не тот человек, и они знают меня лучше, чем кто-либо другой, - Кэролайн уверяет его, - Кроме того, они будут здесь всего несколько минут, только чтобы забрать Ханну. Стук в дверь заканчивает их разговор, и одним последним взглядом друг на друга Кэролайн направляется к двери. Ребекка одета в милое фиолетовое платье, а Мэтт в серой рубашке, которую Кэролайн никогда не видела раньше, они оба улыбаются и смеются, и Кэролайн думает, что она никогда не видела никого из них такими счастливыми. - Привет, Кэрри, - Мэтт приветствует ее, - Где моя девочка? Кэролайн не может сдержать улыбку, которая появляется на ее лице, потому что она всегда знала, что Мэтт будет отличным отцом, - Она спит наверху. Я принесу ... - Не обязательно, любовь моя, - перебивает ее Клаус, неся Ханну вниз по лестнице, - она у меня. - Привет, Ник, - усмехается Ребекка, - сегодня вечером не рисовали? На секунду Клаус выглядит растерянным, но выражение его лица мгновенно проясняется, - Не сегодня, Кэролайн сказала мне, что я не могу покрыть Ханну краской. Он передает Ханну Мэтту, а затем подходит к Кэролайн. Она чувствует, как его рука ложится на ее талию, но она никак не реагирует. Это утешительное прикосновение. - Ребята, вы же придете к нам завтра, верно? На барбекю? - Ревекка спрашивает. Кэролайн кивает, - Конечно. Я думала принести какой-нибудь салат. - Да, отлично, я приготовлю гамбургеры для основного блюда, которое мы будем готовить на гриле. Думаю, у Елены закуски, а у Бонни десерт. - Прекрасно! - Кэролайн улыбается, - Увидимся завтра. Они машут на прощание, и Кэролайн закрывает дверь только для того, чтобы прислониться к ней, истощение пронзает ее тело. Она хочет плакать, или кричать, или упасть и умереть. - Это то, на что была бы похожа жизнь? - Шепчет она, и, на самом деле не ожидает ответа, но Клаус кладет руки ей на талию и притягивает к себе, и она охотно прислоняется к нему. Его руки обвивают ее, и на секунду кажется, будто это танец, когда все было так прекрасно и все же так запутано. Его дыхание щекочет ее волосы, и он покачивается настолько, чтобы было похоже на танец, и Кэролайн позволяет себе слабость, обхватить его шею руками. Он держит ее, и когда он наконец отпускает ее, что-то меняется. - Как ты думаешь, что происходит дома, пока нас там нет? - Кэролайн шепчет, ее лицо в нескольких дюймах от его. - Я полагаю, что Елена по-прежнему является центром вселенной, Сальваторе все портят, и все думают, что мы сбежали вместе, что очень рассердит Ребекку, но я сомневаюсь, что она поверит в это. В этот момент Кэролайн чувствует миллион вещей: она злится, что картина, которую он рисует, звучит правдоподобно, что она всегда уступает Елене, она знает, что никто на самом деле не будет искать ее, и Ребекка - единственная не поверит, что они сбежали вместе. Она также довольна, тем, что исчезнув, они ничего не испортят. - Ребекка, наверное, единственная, кто ищет нас, - говорит она ему. Он поднимает руку, чтобы погладить ее по-прежнему влажные волосы, - Ты недооцениваешь свою важность, как всегда, любовь моя. - Они не будут искать меня, - Кэролайн вздыхает, - Я говорю это, не потому что я думаю, что я не важна, просто - если они думают, что я сбежала с тобой и отвлекла тебя от Елены, они не будут искать меня. Они либо поверят, что я сделала это, чтобы помочь им, и я не хочу, чтобы меня искали, или им повезло, и они не будут смотреть в рот дареной лошади. Клаус привлекает ее еще ближе к себе, так что она даже не может сказать, где она начинается, а он заканчивается, и его глаза сверкают, - Они идиоты, Кэролайн, я буду искать тебя хоть на краю земли, и буду охотиться на тебя вечно, пока не найду. Кэролайн знает, что однажды он дал Кэтрин подобное обещание, и это почти смешно, как он говорит это ей. Клаус не романтик - он никогда не был. Он воин, охотник, гибрид, он не понимает любви, ему никогда не показывали, и Кэролайн сомневается, что он ее узнает. Она не может, она не боится слов. Они похожи на правду, и до этого момента она никогда не понимала, что она не просто ему нравится, он был одержим ею. - Я знаю, - она выдыхает. Это единственное, что она может сказать, она не сбежит, как Кэтрин, она не может процветать, бегая с места на место, и отказывается уступать ему. Еще нет, не сейчас, когда она все еще просыпается, крича от воспоминаний о пытках и боли от укуса оборотня. - Не забудь забрать меня после работы завтра. У нас барбекю, - Он отпускает ее последним прикосновением к ее волосам, а затем поднимается по лестнице, - Спокойной ночи, Кэролайн. Она осталась стоять в пустой комнате, чувствуя как кожа покрылась мурашками и громко бьется сердце. От автора: Предупреждения для остальной части истории, вам не нужно их читать, если вам не нравится : 1. Существует ссылка на отношения Дэймона и Кэролайн в первом сезоне. Я не буду вдаваться в подробности, но намекну на то, что он сделал, считалось изнасилованием. Я люблю Дэймона, но я думаю, что это справедливое заключение, и я хотела бы чтобы Клаус отреагировал на это, особенно учитывая, что практически никто в сериале этого не сделал. 2. В этой истории есть два довольно серьезных убийства персонажей, и я не буду говорить кто, но я скажу, что это не Клаус, и не Кэролайн, и - как и в сериале - эти смерти - всего лишь фактические.