Death's desire — Прежде чем я умру

Эту неделю я решила прожить как самую счастливую за всю историю человечества. Двое роботов-угодников готовили и убирались, предупреждая все наши запросы, поэтому даже ненавистное мытьё посуды не омрачало наш отдых. Мы с Чонгуком как беззаботные маленькие дети носились по пляжу и лесу днями напролёт, а по вечерам собирали костёр, жарили зефир на палочках, слушали шорох ветра в листьях и тихий шёпот прибоя. Я отчаянно старалась ощутить и прочувствовать каждое мгновение, понимая, что малейший промах с извлечением бомбы приведёт к концу. Я не боялась ошибки, мне просто не хотелось, чтобы Чонгук погиб. Поэтому и продумывала свой план до мельчайшей детали, прокручивала его в голове снова и снова, пытаясь найти проколы. Чон вздохнул, отбросил ветку, на которой до этого запекал отрезки маринованного мяса, мы объелись по самое не хочу и теперь отходили от слишком плотного ужина. – Почему ты такой недовольный? – усмехнулась против воли. Хотелось позлить парня, который целый день подкалывал меня, смеясь над тем, что я испугалась дельфинов, перепутав их с акулами. Издалека были видны только спинные плавники, да и было ли время присматриваться? Я с диким ором рванула на берег, протащив юношу лицом по дну, потому что он споткнулся о цепь и не смог выпутаться, пока я не пришла в себя и не помогла ему. Акулы всегда вызывали у меня страх, в детстве однажды, оставшись одна дома, посмотрела ужастик с этими хищницами. С тех пор от рыбы с огромными челюстями меня воротило. – Твоя мечта же сбылась. Мы у моря. Вон ракушки – собирай сколько влезет. Чон одарил меня мрачным взглядом. Мы уже с ним слишком давно не ссорились, да и магию Чонгук почти не тратил, поэтому по чёрным волосам тут же побежали искры. – Прости, – подняла я руки и отползла как можно дальше, – не буду больше злить. Юноша выдохнул, расслабился. Положил засветившуюся руку в костёр и через пару ударов сердца по ней запрыгали огненные язычки. Красно-оранжевые лепестки танцевали на бледной коже, не опаляя. С восторгом наблюдала за представлением, пока пламя переливалось на ладонях Гука, притягивая взор. – Можно мне? – я сама подивилась своему безрассудству. Парень недоверчиво взглянул на меня, но всё же кинул сгусток своей магии. С трепетом в сердце поймала горячий шарик, который приятным теплом расплавился на пальцах, по ощущениям – будто опустила руки в жидкий мёд. Магия окутала запястье, вспыхнула, пощекотав чувствительную кожу, и каплями стеклась к основанию безымянного пальца, где и застыла кольцом. – Что это? – Подарок, – на губах Чона мелькнула угрожающая улыбка в стиле «не примешь добровольно – тебе же хуже будет». От тонкого ободка исходило едва заметное сияние, а внутри украшения, казалось, тлело пламя. – Спасибо. Оно особенное? – Нет, просто магическая безделушка. – И зачем ты мне его подарил? Чонгук пожал плечами. – Не знаю, просто захотелось. Магию всё равно нужно было куда-нибудь потратить. Усмехнулась. Так он не от чувств и романтики мне тут дары преподносит, ему просто необходимо сбросить напряжение? – По закону мне тоже нужно что-нибудь тебе подарить? – я закусила губу, силы воздуха тратить не хотелось, они были нужны мне ночью. Чонгук лёг на песок, подложив руки под голову. – Если ответишь на мой вопрос, я зачту его, – парень даже не взглянул на меня, пока говорил. Сощурилась, предчувствуя, что ответ мне дастся нелегко. Юноша же с восхищением смотрел на небо, в его тёмных глазах отражались звёзды, мерцающие в обилии на тёмном небосводе. – Как тебя зовут? – не став ждать моего согласия, спросил парень. Напряглась, делиться единственной драгоценной вещью, что ещё осталась – именем, я не желала. – Может, задашь другой вопрос? Друг по цепному несчастью горько улыбнулся, переведя взгляд на меня. – Так всё-таки, Сири, как тебя по-настоящему зовут? – Не скажу, – резко встала, повернувшись к Чонгуку спиной, лицом к темноте, в которой плескалось море. – Почему? – тут же донеслось тихо. Промолчала, позволяя тишине с наслаждением обволакивать мир. Казалось, если скажу, предам себя. Настоящее моё имя помнило и знало не так много людей: несколько друзей, пара знакомых, отец и президент. Вся моя жизнь была в Виртуле, в игре у меня был псевдоним, поэтому я редко слышала своё имя из уст других. Говорят, раньше люди считали дурным тоном называть друг друга по истинным именам, данным при рождении. Мне же до сих пор непривычно отзываться на слово, которым нарекли меня родители. – Тогда почему ты решила назваться Сири? Вздохнула, Чонгук не отступал. Хорошо, я улыбнулась, эту правду я могу поведать. Повернулась и уселась прямо перед парнем, подставила шею. – Видишь? Что там написано? – «Сири двадцать два», – прочитал юноша, проведя пальцем по шероховатой поверхности ошейника. Ухмыльнулась, обнажив зубы. – Разве не забавно? – Что? – У слова «сири» много странных, метафорических и неочевидных значений. Но ни одно из них я не готова сейчас обсуждать. Чонгук завис, не поняв моей шутки. – Ладно, – отчего-то мне стало грустно. Хотелось растянуть вечер на бесконечность, но любопытство и нездоровое желание ставить эксперименты вкупе с возможными смертельными последствиями поторапливали меня. – Пойдём спать? – Последний вопрос. О чём ты мечтаешь? Кроме смерти… Зажмурилась на мгновение, подавив желание искупать визави в песке. Ну почему именно сегодня у него напрочь пропала догадливость? Я же уже давно всеми силами подталкивала его в сторону дома. – О куче-куче денег, – выдохнула я, вставая. – А что ты будешь делать, если у тебя будет куча-куча денег? Я видела, Чон хотел развести меня на откровенный разговор, поговорить по душам, как это часто бывало в последнее время, но мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы скрыть безумный блеск в глазах и дрожь пальцев на руках от нетерпения и страха. Поэтому и отвечала нелепыми шутками, надеясь, что ирония в них отпугнёт Чонгука. – Маяться дурью. Нарисую кролика, заведу ему блог и буду фоткать его на фоне достопримечательностей, путешествуя по миру. Сын президента лишь удивлённо приподнял брови, и пока он медленно осознавал мои слова, я потушила костёр, подхватила юношу под руку и поспешила к дому. Ветерок играл с волосами, радуясь морскому простору, ночь стояла ясной, поэтому магия послушно текла по крови, ожидая своего часа. Нервно выдохнула, сердце не желало успокаиваться, гулко стучало в ушах. Я боялась, что скоро эмоции выйдут из-под контроля и Чонгук заподозрит неладное, помешает моему безумному плану. Роботы-угодники, удостоверившись, что мы легли в постель, отправились в соседнюю комнату на перезарядку, Чон, поворочавшись минут пять, тихо засопел. Осторожно выбралась из объятий парня, который в последнее время взял в привычку засыпать со мной в обнимку. Сняла браслет с цепью и прошмыгнула в ванную, где стояла уже заранее мной приготовленная коробка с медицинскими инструментами. Выпила сразу две таблетки обезболивающего и, пока ждала, когда оно подействует, несколько раз тщательно почистила зубы. Пальцы мелко дрожали, когда я отвинчивала крышку со спиртосодержащего раствора, чтобы прополоскать им рот. Всю жизнь ненавидела больницы и всё, что с ними связано. С отвращением взглянула на инструменты, которые мне передал Дарым вместе с инструкцией, как удалить себе бедный, ни в чём неповинный зубик. «Верхний первый моляр справа – это шестой зуб сверху. Сначала положи стерильную марлю, затем, расшатывая, попытайся вытянуть его из лунки. И не торопись. Если поспешишь и резко выдернешь его, могут остаться корни, и тебе потом будет ещё больнее. Помни, у тебя на всё лишь десять секунд...» –уже в тысячный раз прочитала я. Десять секунд. За пару ударов сердца я должна была отбежать от Чонгука с вырванной из десен бомбой, запустить её в небо и любоваться эпичным взрывом. Широко открыла рот и попыталась, насколько возможно, задрать голову, чтобы рассмотреть отражение в зеркале. На шестом зубике справа стояла пломба, отливая синим цветом. С ненавистью взирала на неё несколько секунд, эта бомба мне последние недели жизни испортила. Недобро помянула голубоглазого Ли, который придумал это безумное изобретение. Хоть бы он там весь учихался от моих проклятий. Щипцы опасно блеснули в свете лампы, с тяжёлым сердцем взяла их и примерилась. Точно, почти забыла. Выглянула из-за двери ванной, Чон всё так же мирно спал, не ведая, что творилось у него под носом. Шепнула заклинание, полог тишины обволок спальню – хотелось подстраховаться. В последний раз взглянув на себя в зеркало, попрощавшись на всякий случай со своей никчёмной жизнью, я приложила марлю и с безумной решимостью потянулась к щипцам. Казалось, если ещё промедлю хоть секунду, то никогда уже не смогу избавиться от этой смертельной насмешки судьбы. Зуб, нехотя, но поддался, челюсть, несмотря на обезболивающее, сковало вспышкой боли, в рот хлынула кровь, но времени останавливать её не было. Подхватила самую опасную вещь на многие десятки километров окрест и выбежала из дома, нацепила её на воздушный наконечник, прикрепив дополнительно магией, и запустила стрелу ветра в небо. Не зря я столько времени тренировалась создавать это заклинание. По несколько тысяч в день до изнеможения, чтобы увеличить скорость до максимума. Яркая, в тысячу солнц вспышка озарила всё вокруг, и родилось жуткое, но в тоже время красивое тёмное облако. Со слезами на глазах я смотрела на остывающее клубящееся кольцо, не в силах поверить, что всё закончилось. От ударной волны незначительно поднялись волны в море, ветер чуть сильнее взметнул волосы и одежду. С облегчением выдохнула – значит стрела унесла зуб на значительное расстояние от земли. И я надеялась, что в это время мимо не пролетали птицы или самолёты, всё же не хотелось стать причиной катастрофы. Сплюнула накопившуюся кровь и опустилась на ступеньки крыльца, вмиг потеряв все силы. Ошейник слегка сжался, тихо запиликав. Да-да, от него ещё только предстояло освободиться. Дарым пообещал, что сделает это в ближайшем будущем. Устало встала и, пошатываясь, добрела до кровати. Скинула полог тишины, упала на постель и подползла к Чону, чтобы побыстрее согреться. Волосы юноши пахли мятой и морской солью. Улыбнулась уже на грани яви и царства Морфея, с одновременной радостью и печалью осознавая, что скоро наши пути разойдутся, и я больше никогда не услышу его спящее дыхание и искренний смех во сне. Наутро нам позвонил президент. Он обрадовал сообщением о том, что в лаборатории, наконец, нашли способ снять с меня бомбу-ошейник. Через пару часов Лихван уже вёз нас в столицу. Чонгук с предвкушением улыбался, постукивая пальцами правой руки по коленке, я же смотрела на мир с апатией, потому что исчерпала лимит эмоций ещё ночью. – А-а-гра-а, – Тибай с умным видом рассеивал с ошейника «заклинания-обманки». Мужчина сощурился, склонившись надо мной, и подмигнул, уголок его губ дёрнулся в недоулыбке. – Ещё немного осталось. Дарым удивительным образом устроил нам встречу со своим подручным, который теперь занимался важной и опасной работой – снимал с моей шеи бомбу, которой уже не существовало. Президент с волнением в глазах следил за каждым движением псевдолаборанта, иногда даже стискивал от напряжения ручки кресла, в котором сидел. Чонгук стоял рядом, сжимал в своих руках мою ладонь, поддерживая и даря спокойствие. – Теперь держите её, – помощник Ли обратился к Чону младшему. – Она не должна двигаться. Только хотела спросить, к чему такие сложности, как Тибай достал небольшую круглую пилу с крохотными зубчиками и включил её. Тут же дёрнулась, с ужасом слушая жужжание инструмента. – Магически ошейник не снять, – словно извиняясь, проговорил мужчина. Чуть не взвыла, когда пила приблизилась к моей голове. Чонгук, как мог, пытался удержать меня, но стоило мне учуять запах металла после того, как зубчики проехались по поверхности моей удавки, как я взвизгнула, молясь о том, чтобы меня или уже прикончили поскорее, или чтобы отстали. Идея ходить с ошейником всю жизнь уже не казалась такой бредовой. – Может, её усыпить? – предложил Чонсок. Моего мнения не спросили, сын президента просто пробежался пальцами по моему лбу, тёплая ладонь накрыла глаза. В следующий раз я уже очнулась, ощутив дуновение сквозняка на коже. Миг, когда с моей шеи сняли эту удавку, стал самым счастливым моментом в жизни. С восторгом подбежала к зеркалу, чтобы убедиться, наконец, что кошмар закончился. Так непривычно было без тяжёлой ноши на шее. Легко. Закивала, растягивая затёкшие мышцы. – Что? – возмущённо взглянула на потешающегося Чона в отражении. – Ты даже не представляешь, как было ужасно спать с этой штукой под головой! Юноша в ответ хотел что-то сказать, но его опередили. – Хотите оставить на память? – с хищной улыбкой спросил Тибай, поднося распиленный на две части ошейник. Меня аж передёрнуло, а Чонгук усмехнулся. – Просто уничтожьте, – бросил президент, выходя из лаборатории. Кивнула в подтверждение и последовала за главой страны, снимая на ходу цепь с браслетом. Какое же это невероятно удовольствие – свобода. Теперь я вольна идти, куда пожелаю, не оглядываясь вечно на Чона младшего и не примериваясь к его шагу. С улыбкой села в машину. Солнце, небеса, птицы, вся природа и всё живое пело о свободе. Прощай, бомба, надеюсь, кошмар в лице тебя больше никогда не потревожит последние деньки моего существования.

× × Death’s desire × ×

ჯ Прощай ჯ