Death's desire — Прежде чем я умру

– Ты уверен, что всё это тебе понадобится? – Трудно сказать. Но если я оставлю это дома, тогда точно понадобится. Терри Гудкайнд, «Первое Правило Волшебника»

С памятного разговора с Дарымом прошла неделя. Пока президент не выздоровел, мы с Чонгуком жили вместе с дедушкой Канхо в пентхаусе самого высокого здания в столице. И каждую свободную минуту я практиковалась в магии. Чон младший был удивлён моему рвению, но позволил мне маяться «ничегонеделанием» в саду на крыше. Это он так думал, что я валяю дурака и медитирую, практикуя концентрацию, подставив лицо свежему летнему ветерку, пока он наслаждался чтением на мягкой софе. На самом деле я училась скрывать эмоции от Чонгука. Сердцем можно управлять, главное – практика. Стоило мне избавиться от страха и мыслей о провале, как дышать стало намного легче. Да и магия воздуха поддавалась охотнее со спокойной душой и миром внутри. Я сосредоточилась на своей цели – усовершенствовать умение создавать стрелы из ветра. Никто их не ощущал, даже Чон младший перестал изредка озираться по сторонам, он больше не слышал свист магии, она стала слишком быстрой для человеческого уха. – Сири, может, на сегодня хватит? – на мои плечи опустился плед. – Нет, – встала, чтобы размять затёкшие мышцы. На парапете уже зажглись фонарики, в тёмном небе летел самолёт. Уже так поздно? Вдохнула полной грудью ночной воздух, в это время суток он ещё податливее, изменять его магией – одно удовольствие. Сотворила пару невидимых стрел и проследила, как они вонзились в облака. – Всё же тебе стоит отдохнуть, – меня заботливо взяли за руку и повели к стеклянной двери в гостиную. – Мне нужно тренироваться! – высвободила свою ладонь и попыталась отступить на пару шагов, но картинку резко повело, голова закружилась. Мне не дали упасть, подхватили за спину и усадили на ближайшую плетёную табуретку. – Видишь? Ты уже на ногах не стоишь, – забурчал Чон, потеплее укутывая меня в плед. – Сейчас поужинаем и спать, завтра мы едем к моему отцу. Недовольно выдохнула, сделав вид, что засмотрелась на цветы с красными листьями. Чонсок хотел, чтобы мы с Чонгуком переехали в городские президентские апартаменты. Жаль, мне нравилось жить с дедулей Канхо. Он не слишком доставал нас своим вниманием. Парень вновь повёл меня к дому, в его полуобьятьях было уютно, хоть он и не представлял, что творилось у меня внутри, всё же его уверенность давала мне силы держаться и идти дальше. Взглянула на наши руки с браслетами, с которых свисала цепочка и волочилась следом за нами, я хотела свободы для нас обоих, не только для себя. Чон тоже настрадался за прошедшие недели. И хоть он оставался сыном моего врага, моя ненависть к нему уже не горела синим пламенем, а теплилась под ворохом сумбурных и непонятных мне чувств и эмоций. – Чонгук, – повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. В чёрных глазах юноши горели звёзды, отражаясь от огней гостиной. – Поедем на море? Помню, это твоя мечта. Улыбнулась, удивлённый предложением парень взъерошил волосы свободной ладонью, взглянул на меня и кивнул, отвечая на мою улыбку своей. К моей огромной радости и изумлению Чонсок с лёгким сердцем отпустил нас, надеясь, что за неделю мы только укрепим наши отношения. И Чон младший тоже лелеял свои надежды. Одна я терялась в непонятках, металась в собственной клетке из противоречивых чувств. Странно, похоже, президенту нравилось оставлять нас одних с Чонгуком, наедине. Неужели он хотел, чтобы новости о фиктивной помолвке как можно дольше занимали место в новостных строчках? Его сын был непрочь поиграть в настоящие отношения. Но я старалась избегать темы недавнего поцелуя любой ценой, даже если выглядела нелепой или смешной в глазах окружающих. А об искренней речи моего спутника по цепному несчастью, когда по мою душу пришла аллергия, старалась не вспоминать лишний раз, и так в последнее время бабочки под сердцем ожили и не давали мне спокойно спать по ночам и здраво думать наяву. Но сопротивляться природному магнетизму Чонгука было даже сложнее, чем навязанным эмоциям, хотя в последнее время он и перестал контролировать меня. Сказал, что хочет вести игру по честным правилам. Каждый раз, стоило моему сердцу забиться быстрее от действий или слов юноши, я запиралась в ванной, накрывалась с головой одеялом или зажмуривала глаза до боли, клянясь себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не изменю себе, что Крайл останется моей первой и единственной любовью до самой скорой смерти. Но чем больше я старалась избегать его, тем чаще образ Чона появлялся в сознании. Я готова была выть от бессилья и отчаяния, раз даже чувства капля по капле предавали меня. За размышлениями о своей нерадостной доле пропустила всю подготовку к путешествию. За последнее время я вдруг внезапно поняла, что для жизни не нужен большой чемодан, всего лишь комплект сменной одежды и небольшая сумма денег. Сколько мы уже сменили мест обитания, а у меня до сих пор нет огромного багажа, и я ничуть не расстроена этим фактом. Рядом со мной лежал небольшой рюкзак с запасным платьем, нижним бельём и несколькими мелочами. Оказывается для того, кто уже выбрал смерть, внешний уют, мнение других и любимые безделушки уже ничего не значат. Усмехнулась своему же открытию. Намного легче доживать последние дни налегке. Но взглянув на сборы Чона, ошарашенно покачала головой. Вроде бы вещей было немного, но кучка всё равно внушала мне некоторые опасения, когда выяснилось, что Чонгук не просто предусмотрителен, а, можно сказать, маниакально запаслив, как пережившая голод бывалая мышь. Начиная от аптечки до портативных зарядников на солнечной энергии, от двадцати пар носков до двух коробок, наполненных печеньем со вкусами на все случаи жизни. – Ты же всё равно не ощущаешь, солёные они или сладкие, – я несколько раз подкинула пачку крекеров, слушая, как они ломаются. – Это не для меня, – насупился парень, забирая бедные печеньки. – А для кого? – Для тебя же стараюсь, – хмуро бросили мне. – Ты же всегда у меня еду отбираешь, если не наедаешься. Я фыркнула, да не было такого. Подумаешь, пару раз всего лишь напал жор, что съела порции Чона, пока он отвлёкся. В нашем мире потребительства если не будешь быстро потреблять, то останешься не у дел. – Ладно, на выход, – парень подцепил сумки и вышел из дома. Глава телохранителей Лихван забрал всё остальное и понёс к багажнику, именно он вызвался охранять нас в путешествии. Прибавила шагу, потому что Чонгук уже залезал в салон машины, цепь, натянувшись, вела к нему. Июнь входил во вкус, ароматами, солнцем и ясным небом радуя землю. Мы опустили все окна, стоило выехать на загородную трассу, ветер играл с волосами, ласкал лицо. Я смотрела на солнечных зайчиков, играющих в зеркалах заднего вида, жмурилась от блеска, но улыбка не сходила с губ – я так давно не ощущала это прекрасное чувство дороги. Выставила руку наружу, ладонь охватила прохлада, подушечки на пальцах щекотало от воздушных потоков. Чонгук надел наушники, скинул кроссовки и положил голову мне на колени. От шока первые несколько секунд я не могла и слова сказать. – Ты не офигел? – Тебе жалко что ли? – парень приподнял бровь, смотря с вызовом. Сердце пропустило пару ударов, прежде чем я изменила курс своих мыслей. – Нет, – с предвкушением улыбнулась и положила руку на макушку юноши, пробежалась по волосам. Парень прикрыл глаза, давая добро на мои действия, и я уже с наслаждением проводила пальцами сквозь чёрные пряди, играясь с ними наравне с ветром. Чон чуть не мурлыкал от удовольствия, уголки рта дрожали в улыбке. Прикусила губу, любуясь счастьем на его лице. – Будешь? – Чонгук вдруг распахнул ресницы и вынул наушник, протянул мне. Кивнула и склонилась, чтобы мне надели миниатюрный белый предмет на ухо. Мир наполнился музыкой. Композиция только началась, несколько нот запели главную мелодию, присоединились смычковые на заднем фоне. Клавишные переливы волновали своим неровным перебором, но главная скрипка успокаивала и дарила крохотное ощущение надежды. Словно штормовое небо, созданное чёрно-белыми клавишами, прорезало лучом света. Море из нот вокруг волновалось, пыталось сбиться в диссонанс, но тонкий голос ведущего инструмента усмирял тревогу. Аккорды вновь ласкали слух своей гармоничностью, и буря сменялось тишиной, а затем вновь – тихая гладь напряжёнными, но притягательными переборами. Этот небольшой отрывок стоял на повторе, я смотрела на тонкую полоску горизонта, тянущуюся над холмами, гладила волосы Чонгука и слушала, слушала, теряясь в элегическом звучании. Пальцы по своей воле спустились с волос на лоб, провели над бровями, коснулись кончика носа, я очнулась, ощутив тепло мягких губ. Юноша резко открыл глаза, отчего моё сердце испуганно ухнуло. Одёрнула руку, пытаясь погасить смущение, но не получалось. – Моя очередь, – я заставила парня приподняться. Мы поменялись, Чон сел на моё место, а я же с блаженным вздохом развалилась лёжа на заднем сидении внедорожника, использовав чужие ноги в качестве подушки. Теперь Чонгук смотрел на меня сверху вниз, в тёмном взгляде светилось ехидство. Я попыталась расслабиться, поёрзала, ища удобную позу для спины. Да, так ехать намного лучше. Салон машины казался отдельными миром, и напоминанием о движении служил только едва слышимый рокот мотора да тенистые силуэты деревьев, со скоростью пролетающие мимо. Сын президента потянулся к бутылке с водой, я заворожённо смотрела, как он открыл крышку, припал к горлышку, как сделал несколько глотков. Прозрачная капелька сорвалась с губ на вершину подбородка, потекла по шее, то замедляясь, то вновь ускоряя бег по бледной коже. Оставив влажную дорожку, она скрылась за воротом рубашки, а меня же просто вынесло. К лицу прилила кровь, сердце гулко застучало уже где-то ближе к горлу, оглушая. И я поняла, что если что-нибудь сейчас не сделаю, чтобы отвлечься, то просто сойду с ума! Решительно поднялась, скинула наушник и выхватила бутылку у прифигевшего Чонгука, залпом выпила всю оставшуюся воду. Но утоление жажды прочистить разум не смогло, и тогда я просто без объяснения перелезла на переднее пассажирское сиденье, поближе к Лихвану и подальше от Чона, который сводил все мои эмоциональные установки на нет. Пристегнулась и высунулась в окно, не отвечая ни на какие вопросы, холодный воздух остудил мои щёки, смыл краску смущения, но он не мог потушить внутри пожар. Пламя трещало сухими ветками-запретами, которые я так долго возводила в своей душе, дрожали небеса, трепетала сама твердь от смешанной бури из эмоций, мыслей и картинок из воображения, а над синими и алыми язычками с трепетом порхали бабочки. Стиснула зубы, обняла себя руками и, почти не дыша, смотрела на вьющуюся серпантином дорогу, пытаясь очистить разум. Так мы и доехали до побережья, остановились на вершине холма, чтобы полюбоваться закатным пейзажем. Внизу шумели волны, широкая полоса пляжа наступала на тёмный лес. Шагах в двухстах от нас из-за кроны деревьев выглядывала крыша домика, стен почти не было, их заменяли огромные окна от пола до потолка. Крохотное убежище от мирских забот, почти такое же, как и в моём воображении, такое же, как описывал Чонгук. На небе уже зажглись первые звёзды, провожая алое солнце за горизонт, а вдалеке, на скалах вспыхнул свет на маяке. Я с упоением вдохнула морской воздух, магия проснулась и забежала по крови, радуясь прибрежному ветру даже больше меня. – Буду здесь ровно через неделю, – Лихван закрыл багажник, вся наша поклажа осталась лежать на траве. Телохранитель кивнул нам на прощанье и завёл мотор. – И он просто так уедет? Даже дом не проверит? – повернулась к Чону, который до этого тоже смотрел неотрывно на море. – Это закрытые земли, сюда никто не проберётся. Даже Лихван не может войти. Разрешение есть только у нас. – Магия Забвения? – понятливо протянула я. Чонгук кивнул. Мы проследили, как огоньки фар затухли вдали. Лишь шум прибоя и стрекотание кузнечиков в зарослях отделяли нас от полнейшей тишины. Смеркалось. Мой спутник выпустил из ладони огненного светлячка, подхватил часть сумок и ступил на едва заметную тропинку. С небольшой долей испуга взирала на спину парня. Идея отправиться к морю казалась уже не такой здравой. Да, здесь никто не помешает мне воплотить план по избавлению от бомбы. С одной стороны это радовало. А с другой… на многие метры вокруг кроме Чона и меня здесь больше никого не было. Если сыну президента, например, взбредёт в голову убить меня, он же с лёгкостью потом сможет спрятать мой хладный труп, просто закопает в песчаном бархане. – Ты идёшь? – донеслось из темноты. Встрепенулась, прогоняя бредовые мысли. Цепь уже натянулась, поэтому я поспешила взять сумки и нагнать Чонгука. Как бы я не боялась своих чувств к нему, всё же с ним мне было спокойнее. И я бы всё в жизни отдала, чтобы покой, который я ощущала рядом с Чоном, был бы и в моём сердце, когда я смотрела на парня, ловя в ответ глубокий проницательный взгляд чёрных глаз. В его взоре только бы глупец не прочитал влюблённость.

× × Death’s desire × ×

ჯ Влюблённость ჯ