Лекарство от безумия

      Мгновение остановилось, Цицерон неотрывно смотрел на Слышащую, продолжая ощущать ее пальцы на своей груди. Эльфийка замерла, завороженно глядя в глаза своему душителю, ее будто парализовало. Кролик перед змеёй наверняка чувствует себя так же. Преодолеть разделяющее их расстояние для мужчины было сравнимо подвигу. Мягкий шаг, внутри ожил страх быть отвергнутым, в своей темнице чуть громче хихикнул шут, но Цицерон устал идти у него на поводу. Медленно, давая шанс все прекратить, имперец накрыл губы Бастет своими, ненавязчиво, нежно, осторожно проводя языком то по верхней, то по нижней. Сильная рука обхватила босмерку за талию, прижимая к мужскому телу. Холодная узкая ладонь легла на щеку Цицерона, а сладкие уста приоткрылись, приглашая его. Он не заставил себя ждать, ласково поглаживая девичью поясницу, углубил поцелуй. Резкий стук в дверь заставил босмерку вздрогнуть и отстраниться: - Слышащая, - Назир продолжал стучать, - у нас проблемы. Эльфийка обошла своего душителя, стараясь не встретиться с ним глазами, и со словами: "Все же примерь броню" - вышла. Цицерон проводил скрывшуюся за дверью спину Слышащей тяжёлым взглядом, и со стоном обречённости вернулся к переодеванию, ведь его попросила она. Когда переодетый душитель вышел в общий зал, то застал только хмурую босмерку: - Слышащая, - шепотом позвал Цицерон, неслышно подходя сзади. Лесная эльфийка вздрогнула и вынырнула из своих раздумий, окинув взглядом непривычно одетого имперца: черные кожаные штаны и куртка с мелкими черненными заклепками, способными неплохо держать нанесенный вскользь удар, удобные сапоги с запрятанными за голенищами кинжалами, перчатки с металлическими вставками и тяжелый отороченный черным мехом плащ с глубоким, как и у нее, капюшоном. В высоком, крепко сложенном мужчине со спокойным холодным взглядом слабо угадывался тот сумасшедший скоморох, которого она повстречала у фермы Лорея. - Меня ищет какой-то культ, - Бастет протянула руку на предплечье мужчины и, слегка надавив, провела по ней своими "когтями". - Я хочу заставить их пожалеть о своих стремлениях. Ты готов поохотиться со мной, душитель? - с легкой полуулыбкой спросила босмерка, уже зная ответ. - Нет большего наслаждения, - имперец приблизился настолько, что на вдохе они невесомо соприкасались, - чем убивать во имя Ситиса с тобой. За парой с интересом наблюдали посвященные, поэтому Цицерон лишь глубоко вдохнул и отошел, склонив голову в почтительном жесте. - Выезжаем на рассвете, - Бастет накинула капюшон. - Отдохни, мой душитель. А я поговорю с Матерью Ночи, чтобы наши братья и сестры не скучали без работы, пока нас не будет.       Луны еще не покинули небосвод, когда двое всадников выехали из Данстара. Тенегрив и Мороз с недоверием и ревностью косились друг на друга, каждый так и порывался вырваться вперед, седоки не осаживали их, они спешили. Цицерон с беспокойством поглядывал на Слышащую, босмерка была задумчива и молчалива. Как не пытался душитель разузнать об опасности, грозящей эльфийке, она молчала, настаивая на скорейшем прибытии в Винтерхолд. Чтобы не пришлось спать на голой земле, путники пренебрегали привалами, перекусывая прямо в седлах вяленным мясом и хлебом. До Замезшего очага добрались почти в полночь, Бастет заплатила сонному хозяину и сразу же отправилась спать, так и не удостоив Цицерона хоть словом. В глубине сознания мужчины противно захихикал скованный шут: "Не скучаешь еще по мне? Как оно, быть не интересным?" Имперец взял бутылку меда Хоннинга и хмуро уставился в огонь. Слышащая спала беспокойно, все время ворочалась, раз даже чуть не упала с узкой кровати. Душитель все не решался выпить, грея напиток в руках. Дверь в бедно обставленную комнатку открылась совершенно бесшумно, хотя нещадно скрипела когда он притворял ее за собой. На пороге стояли двое - мужчина и женщина в белых костяных масках и широкополых одеяниях, украшенных драконьей чешуей и золотом. Увидев мужчину, незнакомцы замерли лишь на мгновение, чего опытному убийце хватило, чтобы с силой запустить в культистов нетронутой бутылью с медом. Пока мужчина ошарашенно мотал головой, душитель подскочил к его напарнице и вонзил кинжал прямо под маску, раздался всхлип, тело осело к ногам имперца. Второй культист вскинул руки для какого-то заклинания, Цицерон, встал у него на пути, заслоняя собой босмерку. - Цицерон в сторону! - холодный спокойный голос мог принадлежать лишь ей, Слышащей. Он едва успел отодвинуть плечо, как две черные стрелы вонзились в предплечья врага. Цицерон обернулся - она стояла на одном колене с натянутым двемерским луком в руках, даже глаза ее сияли чуть ярче, когда очередная стрела вонзалась в ногу культиста, все еще пытающегося выпустить свое заклинание. Бастет выхватила изогнутый кинжал из-а голенища своего сапога, закинув лук за спину: - Пора познакомиться с нашим припозднившимся гостем, - яда в ее голосе хватило бы отравить половину Скайрима. Цицерон молча поднял за шиворот оказавшегося довольно легким культиста, равнодушно перетащив его через труп, швырнул к ее ногам. - Истинный Драконорожденный идет, - из-под маски голос культиста звучал глухо, слова едва удавалось понять. - Избавь меня от необходимости прислушиваться, мой душитель, - треснувшим льдом упал приказ, легким кивком Бастет позволила Цицерону действовать, все так же поигрывая кинжалом. Жесткий удар и на пол упали обломки некогда костяной маски, явив бледное с темными кругами под глазами лицо норда. Кровь текла из расплющенного носа, на левой щеке отсутствует часть кожи, волосы взлохмачены. Даже стоя на коленях, истекая кровью, культист продолжал читать молитвы своему идолу. - Мда, а птичка упрямая. Ну ничего, есть у меня один способ. Многозначительно улыбнувшись и вернув кинжал за голенище, босмерка извлекла из рюкзака маленький флакончик черного стекла, душителю не нужны были слова, чтобы понять свою роль. Культист пытался сопротивляться, но стальная хватка на горле и голове не позволила отстраниться. Тягучая темно-зеленая жидкость с резким запахом паслена напоминала недопереваренную похлебку, каково было глотать такое Цицерон не хотел даже знать. Еще какое-то время норд пытался сопротивляться действию зелья, но вскоре обмяк, уставившись перед собой абсолютно пустым взглядом. - Кто твой хозяин? - Бастет устало села на кривой с занозами стул, уперев локти в колени и свесив кисти рук. - Первый драконорожденный, Мирак, - от голоса норда внутренности Цицерона покрылись липким холодком ужаса. - Зачем он ищет меня? - босмерка спешила, у эликсира был один явный побочный эффект, который уже начал проявляться. - Ему нужна живая драконорожденная, - речь живого трупа медленно теряла четкость, голос становился все более хриплым и неприятным. - Где он? - В Храме, - культист разлагался на глазах, синея и чернея, кусками отпадала кожа, высыхали глаза. - Где этот Храм? - эльфийка едва не кричала от нетерпения и злости. - На острове Солст... - договорить существо некогда бывшее человеком не сумело, последние ошметки плоти сползли с черепа, продолжающего клацать челюстями, будто он все еще говорил. - Йол! - Одно слово крика огненное дыхание испепелило скелет норда и труп его подруги, опалив дверь остаточным жаром. Больше о произошедшем не напоминало ничего, кроме легкого запаха дыма. - Почему ты не сказала мне? - Цицерон чувствовал себя преданным, сердце сдавило, а в голосе хрустел лед. - Ты бы не смог быть столь же натуральным, если бы знал о том, что они уже ведут нас, - Бастет устало вытянула ноги, запрокинув голову. - Я знаю, о чем ты думаешь. Это неправда. Цицерон неопределенно хмыкнул и постарался задвинуть какую-то глупую обиду на край сознания. "Конечно, - смеялся шут. - Давай все это ко мне сюда, места в моей тюрьме много!" - Я всецело тебе доверяю, - продолжила Слышащая. - А еще я неплохо тебя знаю. Ты бы попробовал снять их, и я не получила бы информацию. - А если бы они успели..? - раздраженно возразил душитель. - Ты им не позволил, - с грацией кошки Бастет поднялась, потянулась с удовольствием хрустнув затекшей спиной, устроилась на кровати. - На рассвете отправляемся в Виндхельм. Душитель проследил за девушкой взглядом и устроился в кресле, надеясь немного поспать.       Дорога до столицы Истмарка не отличилась событиями, зато в таверне Очаг и свеча Бастет узнала о том, что больше десятка странных личностей в костяных масках и коричневых одеяниях приплыли около недели назад на судне Северная дева: - Гьялунд Пуд Соли наверняка знает больше, - загадочным полушепотом проговорила Эльда, владелица таверны. - Правда, с того дня он больше не ходил в Воронью Скалу. Цицерон стоял за правым плечом Слышащей словно монолит, босмерка в свою очередь ощущала его напряжение, готовность закрыть ее своим телом. Все время путешествия имперец был молчалив, ни о чем не спрашивал, лишь вежливо кивал и соглашался с любыми словами своей госпожи. Потребовав бумагу и перо с чернильницей, Бастет написала записку в Убежище с требованием забрать лошадей из стоила таверны "Свеча и Очег", после чего заплатила владелице за постой животных и услуги гонца. Душитель наотрез отказался покидать Слышащую и располагаться в соседней комнате, снова устроившись в кресле, несмотря на просторную двухспальнюю кровать.       Капитан Северной девы вставал засветло, но не успел выйти из каюты как его с силой пришпилил к мачте гибкий и сильный имперец в черных доспехах. Гьялунд про себя успел помолиться Девяти и пересчитать всех кого мог даже с натяжкой считать своими недругами. В списке не значилось никого, кто мог бы нанять такого человека, как тот, что практически без усилий держал норда за горло. Сзади послышались легкие поскрипывания досок палубы, словно там осторожно шел кто-то маленький и практически невесомый, под спокойными шагами самого Пуда Соли палуба скрипела как старая кровать в борделе. - Ты отвезешь нас в Воронью Скалу, - тихий вкрадчивый полушепот заставил мужчину покрыться липким потом страха. - Я, - капитан облизал в момент пересохшие губы, - я больше не хожу на Солстейм. Извините, но... - На твоем судне приплыли члены какого-то культа, - в поле зрения попала миниатюрная фигура девушки со шрамами на левой щеке и правой брови одетая в похожую броню, что и державший его мужик. - Они напали на меня. Им почти удалось покушение. Мне кажется, что будет правильно, если тот кто привез их сюда, отвезет меня к ним. Как считаешь? С последней фразой Гьялунд с ужасом почувствовал как стальная хватка на глотке становится все сильнее, перекрывая оставшиеся крохи воздуха. Понимая, что прямо сейчас его просто удушат, норд прохрипел: - Хорошо, я отвезу... Пощади... - Отпусти его, - мужчина молча разжал руку, а изрядно посиневший капитан упал на четвереньки, пытаясь сделать хотя бы один вдох. Команда, спешно собранная и жутко помятая после ночного кутежа в борделях и местном клубе "Новый Гнисис", все никак не понимала с чего вдруг капитан решил вновь плыть на Солстейм. Опасливо поглядывая на утренних визитеров, Пуд Соли просто раздал морякам по малому лечебному зелью, чтобы устранить последствия обильных возлияний и передозировки скумы. Пассажиры больше не проявляли интереса к делам капитана, за исключением тихого предупреждения имперца: "Попробуешь обмануть нас - накормлю собственными кишками." Сказано это было настолько спокойным и будничным тоном, что у норда не осталось никаких сомнений, что странный человек уже такое делал и не раз. Плавание заняло полтора дня, за которые Бастет прокляла все на свете: начиная от даэдрового культа и загадочного Мирака до деревянной посудины и безудержной качки, страдая жесточайшей морской болезнью. Цицерон постоянно находился рядом, не позволяя эльфийке при очередном приступе тошноты свалиться за борт. Моряки не рисковали приближаться к озлобленной босмерке и ее "телохранителю", как позиционировал себя Цицерон, лишь кидали опасливые взгляды на пару.       В Воронью Скалу прибыли на закате, что и говорить в оранжевых лучах заходящего светила серая пустошь играла миллионами блесток, словно кто-то смешал пепел с бриллиантовой крошкой и распылил по всему острову. - Красиво, - завороженно произнесла Бастет. - Да, красиво, - тихий шепот рядом даже удивил босмерку, за все плавание Цицерон не обмолвился с ней ни словом. - Жаль, что нет времени любоваться, - Слышащая, не оборачиваясь, знала, что верный душитель стоит сразу за ней, и без страха откинулась в его объятия. Горячие руки сомкнулись на талии, а сердца под черными доспехами забились в унисон. - Только прикажи и я брошу этот остров к твоим ногам, - все так же тихо проговорил имперец. - Я подумаю над этим, - босмерка извернулась в руках Цицерона, нежно провела ладонью по щеке и с огорченным вздохом отстранилась. К ним приближался сурового вида темный эльф, явно кто-то из представителей власти. Когда с муторной процедурой расшаркиваний и ознакомления с местными законами было покончено, эльфийка и человек с облегчением покинули душное здание таможни. Слышащую привлекло странное строение на самом берегу моря, не раздумывая, она направилась туда. Увиденное заставило сердце на секунду замереть в ужасе, а после перегонять кровь в ускоренном темпе. Над сооружением трудились несколько данмеров, ни один не реагировал на прибывших. Находившийся неподалеку данмер, пребывал в сознательном состоянии и с интересом наблюдал за строительством. Мастер Нелот, как назвался созерцатель, подсказал, что в глубине острова есть некий храм посвященный Мираку: - Право, я не понимаю, чем заинтересовал он вас, - маг осмотрел одетых в похожую броню имперца и босмерку. - Мирак умер очень давно. - Видимо, кто-то выдает себя за него, - задумчиво потерла подбородок Бастет. - Или весть о его смерти - ложь, - отрешенно глядя на море, произнес Цицерон. - В ваших словах есть зерно истины, - надменный взгляд мага смягчился всего на мгновение. - Мне стоит подумать над этим в одиночестве. - Не будем мешать, - с усмешкой попрощалась Бастет, направившись в единственную таверну "Пьяный нетч".