Лекарство от безумия

      Перед глазами мелькнуло бесформенное нечто, напоминающее клубок из скользких черно-зеленых щупалец и десятка разного размера глаз. Через мгновение кружение остановилось, явив взору нечто вроде лаборатории у каменной стены Слов под резным металлическим куполом: большой каменный стол, уставленный различными приборами и заваленный старыми свитками и книгами, богато изукрашенное бирюзой и изумрудами каменное кресло, широкая мягкая софа, огромный изогнутый книжный шкаф, забитый книгами и листками. Мирак стоял, уперев руки в стол и опустив голову, на полу были разбросаны куски камней душ как белых, так и черных, обрывки пергамента, словно Первый Драконорожденный только что в ярости разметал все это. Наверное это был его дом в этом ужасном мире. Он явно не ожидал увидеть здесь эльфийку, поэтому был совсем один: не было ни уродливых стражей, и жуткого дракона. "Это мой шанс", - мелькнула мысль в голове Слышащей, в мгновение ока вскинувшей свой лук. Мирак встал ровно, и Бастет увидела, что на нём нет маски, черные прямые волосы рассыпались по широким плечам: - Долго думаешь, моя дорогая, - мужчина резко развернулся, голубые немного фосфоресцирующие глаза, хищный нос с горбинкой и тонкая полоска губ. Весь его вид выражал мощь и безжалостность дракона. - Ну же! Стреляй! Бастет лишь на мгновение замешкалась, но выпустила одну за одной три последние стрелы из колчана, не достигшие цели - сильный крик "Фус-Ро!" разметал снаряды и опрокинул Слышащую на спину, выбив из той дух. Пока эльфийка пыталась вдохнуть, мужчина неспешно подошел и бесцеремонно схватил её за лодыжку, потащив к софе: - Раз уж тебе так не терпится оказаться со мной наедине... Спиной эльфийка прочувствовала все вступающие на узоры полу-сетке прежде, чем сильная бесцеремонная рука подняла ее за шиворот, словно котенка. Врезавшийся кожаный ворот комбинезона перекрывал кислород, Слышащая не понимала, что задумал поймавший её человек, но нутром чуяла, что вежлив этот сукин сын не будет. Драконорожденная дернулась, сквозь потемнение в глазах пытаясь достать свой эбонитовый кинжал. - Это ищешь? - Издевательский тон Мирака помог эльфийке понять что за темное пятно он держит перед ней. - Прости, я нашел первым. Раздался противный "хлюп" словно в бочку прогорклого масла упал крупный камень, затем послышалось тихое шипение. Бастет догадалась, что черно-зеленая жижа растворила её последнее оружие. Когда воздуха уже почти не осталось, теряющая сознание Слышащая почувствовала как её грубо швырнули на что-то относительно мягкое. Сквозь судорожный кашель и хрипы, она чувствовала как грубые руки врага нащупывают скрытые застежки. Понимая к чему все идет, довакин задергалась, стремясь свалиться в спасительную кислоту, но в эту секунду последнее крепление было найдено. В одно движение Первый Драконорожденный сорвал броню, оставив эльфийку перед собой лишь в набедренной повязке и лоскуте ткани, перехватывающей её грудь. В глазах плавали желто-зеленые круги, но Бастет уловила как хищно мужчина облизнулся, почти как дракон. Все еще лелея надежду, избежать насилия в спасительном забвении, эльфийка скатилась с софы, даже не пытаясь подняться на ноги, поползла к краю искусственного металлического острова. В два шага враг обошел девушку и с триумфальной улыбкой приподнял, взявшись за горло крепкой хваткой: - Я отпущу тебя, - прошипел он на ухо своей жертвы. - Но сначала получу свое! Асфиксия снова едва не лишила Слышащую сознания, она не уловила момента, когда вновь оказалась на мягкой поверхности софы, а Мирак скинул свою мантию и обувь, оставшись в черных легких штанах. Его грудь украшали черные волоски, почти исчезая на рельефном животе, уходя дорожкой под ткань. Бастет почти восстановила дыхание, сейчас она не напоминала хладнокровную убийцу, Слышащую Темного братства - в ястребиных глазах плескался первобытный ужас. Собрав последние остатки своего еще осознанного, не превратившегося в комок страха, "Я" эльфийка издала Крик: "Йол!", но Мирак с ухмылкой увернулся, словно ожидал именно этого. Огненный Ту'ум самое мощное оружие в арсенале Драконорожденной, но и самое последнее, как говорил Арнгейр она еще слишком юна и неопытна, чтобы подчинить себе мощь огня. Этот Крик лишал довакина возможности Кричать на несколько часов. Метнув испуганный взгляд на своего насильника, эльфийка уже не успела ничего сделать - по щелчку пальцев чемпиона владыки этого места из решетки вылезли склизкие черные щупальца, опутав лодыжки и запястья девушки. Из глаз выступили слезы, Слышащая закричала от собственного бессилия и глупости, но изменить уже ничего не могла. Её враг исполнит свою угрозу... - Ты неплохо сопротивлялась, - подытожил Первый Драконорожденный. - Не волнуйся, когда я взойду на престол этого мира, а ты будешь моей послушной королевой, я обучу тебя всему, что должна уметь и знать истинная Драконорожденная. Поцелуй был грубым, властным, Мирак придавил распростертую эльфийку своим телом, не церемонясь срывая нижнее белье и обхватывая грудь. Бастет что было сил укусила мучителя за нижнюю губу, но он лишь кроваво улыбнулся, продолжая целовать её шею, ключицы, размазывая кровь по телу Слышащей. Ощущать его желание и возбуждение было столь омерзительно, что эльфийка ощущала приливы тошноты, но извергнуть её из себя не могла. Она больше не могла сопротивляться, больше не кричала, лишь слезы стекали по лицу, заливаясь в чувствительные уши. Закрыв глаза, эльфийка только молилась про себя Матери Ночи, Отцу Ужаса и, как сумасшедшая, тихо, едва заметно шевелила губами, беззвучно зовя: "Цицерон... Цицерон, где же ты..? Мой Цицерон..."       Сколько она провела в Плане Хермеуса Моры? Может часы или дни, время здесь стояло на месте, продлевая её муки. Мирак не наносил ей увечий, даже не бил в полную силу, лишь иногда отвешивал ощутимые шлепки по груди и ягодицам, но каждое его прикосновение оставляло позорный след на её коже, пока она вся не оказалась покрыта этой скверной. Он не был жесток, но и не проявлял нежности. Первый Драконорожденный не спешил, он сполна наслаждался происходящим, исследуя её тело. Его не интересовало мнение жертвы, которую он уже считал своей королевой, ведь иначе не могло быть. Норов - отличительное качество любого с кровью дракона в жилах. Ему нравилось, что она молчала, нравилось, что смирилась и не умоляла. Со временем она станет покорной ему. - Избавьтесь от нее, - распорядился Мирак одеваясь, оглянулся на распростертое тело, хоть щуполец уже не было, она не шевелилась. - Я всегда держу слово, моя дорогая. А теперь мне пора вернуться к делам. Ничего, скоро ты привыкнешь к моему голоду. Возникшие из ниоткуда монструозные твари Первого Драконорожденного синхронно щелкнули пальцами, и на Бастет вылетели два облака желто-зеленого тумана, затем ещё и ещё, в какой-то момент сознание эльфийки помутилось. Открыв глаза, Слышащая оказалась на каменном полу, похожим на искусную вязь символов, сжимая в руках большую Черную книгу. Она была одета, но чувствовала себя нагой, сломанной, избитой, грязной. Между ног было липко и мерзко. - Ты знаешь, что это такое? - Возникшая рядом Фрея с отвращением и ненавистью взирала на фолиант. - Нет, - босмерка поднялась, слегка покачиваясь, её трясло. - Но эта дрянь наверняка сможет проложить портал к Мираку. К чему бы этот ублюдок не готовился, нельзя чтобы он дожил до исполнения его плана. - Вижу ты настроена серьезно, - криво усмехнулась скаалка, придерживая раненный левый бок. - Ты даже не представляешь себе насколько, - ледяным тоном бросила Бастет через плечо, кивнув в сторону черного выхода из святилища. Слабость накатывала волнами, словно чуть-чуть отставала от неё. - Сколько меня не было? - Минуту, - неуверенно ответила скаалка, - может три, но не больше. - Сукин сын, - прошипела себе под нос Бастет. - Я скормлю твои кишки твоему же дракону. По пути к выходу эльфийка несколько раз пошатнулась, а потом и вовсе упала. Голова нещадно болела и кружилась, ноги подкашивались, тошнота сводила с ума, а проклятая дверь совершенно не поддавалась, а когда измученная Драконорожденная все же смогла ее открыть, то выпала лицом в снег, смешанный с пеплом. Поднявшись на четвереньки, девушка не сдержала рвотного позыва, вывернувшись наизнанку и снова падая в пепельный снег. - Не знаю, - осторожно произнесла Фрея, подавая руку и помогая Слышащей подняться, - что с тобой случилось, но тебе явно нужна помощь. Моя деревня рядом, там нам помогут... Бастет едва могла слышать нордку, повторяя одно единственное слово: "Цицерон... Цицерон..."       Цицерон расплатился за лечение, оглянулся, но не увидел Слышащей в лавке кузнеца, где она была еще несколько минут назад. Встревоженный он спросил у данмерки-целительницы не видела ли она куда ушла его госпожа. Эльфка удивленно подняла брови, а потом указала на кузницу напротив. Коротко поблагодарив, Душитель уверенным шагом направился к кузнецу, но тот оказался скользким типом и просто так не отвечал на вопросы. Пришлось выбить из какого-то полубезумного старика какую-то особенную кирку, чтобы разговорить человека. Получив информацию о Храме и деревне Скаалов, имперец вооружился и быстрым шагом направился из Вороньей Скалы, надеясь, что его драгоценная Слышащая не вляпается в очередные неприятности без него... Деревня не представляла из себя ничего примечательного, обычное нордское поселение, однако над деревней мерцала розоватая дымка. - Наши шаманы защищают нас от влияния Херма Моры, - пояснила Фрея, земетив легкий интерес в глазах висящей на её плече лесной эльфийки. - Ты в безопасности. Завидев девушек, половина жителей бросилась помогать им, Бастет приняла помощь только от престарелой женщины, шарахнувшись от мужчин, словно сумасшедшая. Фрея нахмурилась, и знаками попросила отойти от босмерки. Наконец, Бастет и воительница Скаалов оказались в теплом домике, им принесли горячей похлебки из хоркера с бататами и какого-то темного горячего напитка, показавшегося Слышащей заваренными травами с терпким вкусом. Фрея с аппетитом накинулась на угощение, в то время как её соратница едва хлебала бульон. - Давно это случилось? - тихо спросила Фрея. - О чем ты? - Бастет продолжала вяло ковыряться в еде. - Тебя взяли силой, - уверенно произнесла нордка. - Ты боишься мужчин. Можешь не говорить мне ничего, я все понимаю. Я уже видела такое. Мою кузину тоже... взяли против воли. Она покончила с собой через три дня после этого. Если захочешь поговорить или прикончить мерзавца, если он еще жив, то мой топор к твоим услугам. У Слышащей не было сил ответить и она лишь кивнула, наконец принявшись за еду. С улицы послышались крики и шум, бросив: "Я разберусь" Фрея вышла. Снова послышались громкие голоса, но потом все стихло. В дверь раздался стук: - Слышащая, - этот голос невозможно было не узнать. - Это Цицерон, Слышащая...