Лекарство от безумия

      Последнее сражение за Черную Книгу с Азидалом полностью истощило Бастет, эльфийка едва держалась на ногах и, если бы не Цицерон, то она не пережила эту битву. - Проклятая нежить! - Приговаривал Душитель методично, с жуткой улыбкой отрывая конечности от уже мертвого драконьего жреца. - Больше не восстанешь! Закончив с расчленением усохшей мумии, имперец полил её маслом из ближайшей жаровни и со смехом поджег, пританцовывая и шутливо примеряя магическую маску. - Ну вот и все, моя Слышащая, - Цицерон присел рядом с обессиленной босмеркой и нежно коснулся её руки. Девушка дернулась, но пересилила себя и не оттолкнула его. - Это ничего, Цицерон все понимает. - Нам пора выбираться из этого склепа, - устало проговорила Бастет, с трудом разлепив смыкающиеся веки. - Пойдем. Мужчина помог лесной эльфийке встать на ноги, забрал из ослабевших рук Зефир и закинул себе за спину и, поддерживая Слышащую за талию, побрел на выход. Воронья Скала была совсем рядом, а таверна Пьяный Нетч прямо в её центре. Гелдис ничуть не удивился заявившейся под утро парочке в черных доспехах, по уши изляпаных грязью, пеплом и Азура ведает чем ещё. Данмер молча кивнул молодой служанке, чтобы та подготовила купальню. Прелести сего помещения, располагающегося в подвале таверны, Цицерон оценил сразу по прибытию - миниатюрные каменные озера, наполненные чистой водой, из-за близости к Красной горе почва была горячей, и за день ванна успевала нагреться до восхитительно нужной температуры. Каждый раз спускаясь вниз и растягиваясь в воде, Цицерон отпускал свои мысли, которые неизбежно приводили его к обнаженной лесной эльфийке, что сейчас плескалась в соседнем "озере" за тонкой ширмой. Душитель уже давно не мог разобраться в своих чувствах к Слышащей, слишком уж все запуталось. Уважал ли он её? Боготворил, не меньше! Восхищался? О, да, она была воистину восхитительна, и не важно убивала ли она или сладко потягивалась в кровати утром. А ещё... Ещё он страстно её желал, желал так сильно, что боялся лишний раз поднимать взгляд, но все это отошло на второй план, пока они, словно дикие собаки, целый месяц носились по всему острову добывая кровью и потом даэдровы Черные книги! За это время Бастет ни разу не легла спать, тускнея и слабея на глазах превращаясь в блеклое подобие себя прежней. - Цицерон? - слабый голос из-за ширмы вывел имперца из раздумий. - Да, моя Слышащая, - мужчина пересел, чтобы оказаться ближе к разделяющей ширме. - Мне нужна твоя помощь, - после тяжелого вздоха тихо послышалось с той стороны. - Сейчас? - убийца радовался, что сейчас она не видит ни его лица, ни мгновенно затвердевшего естества. Одна мысль о том, чтобы оказаться по ту сторону ширмы сейчас делала с ним невозможные вещи. - Да, - снова вздох с предыханием, мурашками рассыпавшийся по предплечьям убийцы. Цицерон вылез из воды, подобрал полотенце и обвязал им бедра, ткань заметно топорщилась, выдавая его с головой, но поделать он уже ничего не мог: - Можно? - Да, входи, - голос Бастет был слабым, у неё не осталось сил бороться. Она сидела затылком к нему, сгорбившись, вся спина была в багровеющих синяках и ушибах, от левой лопатки до середины правого бока тянулся страшный довольно глубокий порез. Мужчина ужаснулся: это она прикрыла его от удара поднятого драконьим жрецом драугра. На полу рядом стоял серебряный поднос с серебряной иглой и зачарованными нитями. - Если бы не зачарованные доспехи, - она правильно поняла его молчание, ответив на немой вопрос, - то мне не помогло бы даже магическое исцеление. Я сама не дотягиваюсь, зашей пожалуйста. - О, Слышащая... - у имперца комок в горле встал, но он быстро взял себя в руки и опустился позади босмерки на колени. Цицерон старался причинять как можно меньше боли, но она вздрагивала каждый раз как он касался её кожи иглой или рукой. Каждый резкий выдох, дрожь тела резали душу человека на куски: - Ну почему ты так настойчиво лезешь под оружие? - Тихо спросил он, закончив кровавую работу и мягко промакивая смоченной в целебном элексире тряпочкой зашитую рану. - Лучше бы ты зашивала меня. - В тот момент я не думала об этом, - так же тихо ответила Бастет. Цицерон закончил обрабатывать рану, но убрать руки с её плеч было выше его сил. Осторожно склонившись и перекинув отросшие влажные пряди на левую сторону, мужчина мягко поцеловал обнажившеюся шею. Бастет вздрогнула, это была ожидаемая реакция, он уже привык, что на любое его прикосновение эльфийка так реагировала, пока не вспоминала, что это Цицерон, её верный Душитель. Мужчина уже собирался уйти, когда Слышащая неожиданно его позвала: - Не уходи, побудь со мной, - девушка отодвинулась, приглашая его присоединиться. - Слышащая, ты уверена? - Для имперца это стало неожиданностью. - Да, ты не причинишь мне зла. Цицерон помялся, но все же сбросил полотенце и опустился в теплую воду рядом с Бастет. Лесная эльфийка взглянула на него: огненно-рыжие пряди намокли и стали темнее, щёки и подбородок покрыла едва заметная щетина, на правой груди красовался огромный фиолетовый синяк, подарок от ловушки в гробнице Азидала, бесконечно преданный и родной ей Цицерон. Он смотрел на неё так, как никто и никогда: в его карих глазах плескалась огненная смесь из желания, верности и нежности. Он был рядом все это время, был терпелив, пренебрегал своим комфортом ради неё. Бастет положила голову на крепкое плечо и выдохнула так, словно только что сбросила с плеч целую гору. - Слышащая? - Обними меня, Цицерон, пожалуйста... Душитель аккуратно обхватил босмерку за талию и посадил к себе на колени, нежно обняв обеими руками, стараясь не задеть свежую рану. Сидеть так, в его объятиях, было настолько естественно, что Бастет едва не заснула, легкий поцелуй в висок заставил открыть глаза: - Я боялась, что ты не захочешь больше ко мне прикасаться... - Иногда ты слишком много думаешь, - Цицерон мягко приподнял её лицо, заглядывая в потускневшие глаза. - Ты ни в чем не виновата. Касание губ ударом молнии пронзило обоих, Бастет прижалась к имперцу всем телом, впитывая его силу и словно пробуждаясь от черного кошмара, резко обхватила его за плечи, сама превращая нежный поцелуй в полыхающую страстью схватку. - Ты уверена? - В который раз спросил Цицерон, с силой отрываясь от желанной женщины, высматривая страх в её глазах. - Я уже давно была твоей, - глаза Слышащей заблестели, в них не было страха, только страсть. Девушка извернулась, оседлав бедра мужчины, но он не спешил, несмотря на обоюдное желание. Цицерон нежно огладил гибкое женское тело, он не подозревал, что она была такой чувственной. Горячее дыхание сплеталось в единый выдох чистой страсти, когда большая ладонь скользнула между стройных ног. Каждое касание вырывало из Бастет томные вздохи, а иногда и стоны. Пусть в это время купальня была пустой, но их все равно могли слышать, и Цицерон хотел чтобы их слышали. Хотел, чтобы каждая душа узнала, что эта женщина его и только его! Собственное возбуждение уже причиняло боль, когда его уха коснулось её обжигающее дыхание: "Возьми же меня, Цицерон!". Бастет развела бедра шире, позволяя ему войти в жаждущее его члена лоно. Глубокий женский стон эхом прокатился по купальне, Душитель сжал в ладонях ягодицы босмерки, губами припадая к неистово пульсирующей жилке на её шее. Она двигалась плавно, сперва едва ощутимо, но вскоре заставила имперца откинуться на бортик и раскинуть руки, требуя, чтобы он смотрел на неё. Его обжигающий взгляд и напряженные мускулы, желающих касаться её тела рук были афродизиаком. Вода колыхалась и расплескивалась от сильных рваных движений. Бастет уперлась ладонями в широкую грудь своего Душителя, увеличивая темп, пока с громким криком не упала на него, содрагаясь всем телом. Цицерон вновь обхватил Слышащую, делая несколько глубоких и сильных толчков, отпуская себя, изливаясь внутрь лесной эльфийки. Несколько минут они просто лежали, обнявшись, в воде, наслаждаясь друг другом, но вот Бастет открыла все еще затянутые наслаждением глаза: - Пойдем спать, - она сладко зевнула и улыбнулась самой милой улыбкой, какую Цицерон когда-либо видел в своей жизни. - Больше никаких зелий выносливости? - Душитель поднял брови в удивлении. - Я больше его не боюсь, - мягкая улыбка превратилась в хищный оскал, превращая её в ту, кем она есть и всегда была - Слышащую Темного Братства, лучшую из убийц. Гелдис Садри определенно был самым понимающим и пронырливым трактирщиком Нирна, когда уже одетые Цицерон и Бастет поднимались в свои комнаты, их встретила служанка и сообщила, что их вещи уже перенесены в другую, "более подходящую" комнату. Более подходящей по мнению Садри была просторная комната, с большой бадьёй и поистине необъятной двухспальней кроватью. Слышащая и её Душитель многозначительно переглянулись и засмеялись - эту комнату он предлагал им в самый первый их визит, а услышав отказ, понимающе пробормотал: "В любом случае, вещи можно будет перенести в любой момент..." - Видимо, момент настал, - проговорила Бастет, уютно устраиваясь в объятиях Цицерона. - Определенно, моя Слышащая, - счастливо улыбаясь, ответил имперец, зарываясь носом в её черные пряди. - Определенно настал...