Музыка небесного города

      Эван ненавидел холод. Когда он был маленьким, то постоянно таскал своё одеяло и подушку поближе к камину. На полу он мёрз, потому двигал ещё и любимое кресло отца к теплу и, мягко устроившись там, закутывался, будто в кокон. Поначалу отец терпел и, кажется, считал это невинной выходкой, почти что очаровательной, но с годами, едва мальчик подрос, грубо сгонял, заставляя спать в холодной комнатушке, где гуляли сквозняки. Внезапно в его затуманенном и спутанном сознании вспыхнуло воспоминание: ему семь лет, он плачет навзрыд, когда отец в очередной раз на него обрушился с упреками и требованиями ночевать у себя. Жалуется, что ему холодно и снятся кошмары, где его крадут в вечные холода и дожди. Тогда отец его пожалел.       Теперь жалеть было некому.       Эван негнущимися пальцами уже будто по наитию нажал все кнопки, ничего не соображая, спикировал вниз. Едва ноги коснулись земли, мужчина рухнул, будто подкошенный. Он летал долгими часами и приземлялся лишь тогда, когда понимал, что ещё немного — и запросто заснет, свалится в обморок или его руки отвалятся. С трудом поднявшись, Эван подполз к ближайшему дереву и обессилено прижался к нему. Он устал. Смертельно устал. Однако надолго задерживаться на земле бывший инженер не мог. Он уже не помнил, сколько летел — дни, недели, а может и месяц! Мужчина спускался на землю и забредал в городки рядом — несмотря на страх, желудок приставал к позвоночнику, и было дурно от этого.       В последний раз ему удалось выпросить еды у одинокой женщины — взамен небольшого куска хлеба и сыра она взяла сапоги Эвана. Босой, но поевший, мужчина подумал ненадолго остаться в городе, однако заметил, как тут бродят солдаты. И они расспрашивали местных о чём-то с бумагой в руках. Эван понял, что разыскивают именно его.       Австро-Венгрия безумно хотела найти его.       После этого Эван не решался посещать деревни и города — лишь мог наведываться в дома на отшибе, где молил о еде. Он уже почти остался без одежды, на нём были лишь штаны и тонкая рубаха.       Из груди вырвался судорожный вздох. Мужчина не знал, что делать и куда ему деваться. Конечно, следовало лететь прочь из Австро-Венгрии, но где её конец — непонятно. И как не попасть в лапы союзников империи на чужой территории тоже неясно.       Эван отложил крылья и размял затекшие плечи, помассировал руки. Следовало обдумать дальнейший план действий, куда лететь и что делать. Порою он вспоминал о своих старых друзьях: все они были в Англии, однако помнят ли о нём, помогут ли? Много лет прошло, их дружба могла себя изжить. К тому же, где гарантии, что его не выдадут при первой же возможности? Их нет.       Немного придя в себя, мужчина тяжело вздохнул и глянул в небо — и куда теперь? Вперёд, иначе некуда. Или на плаху.       Немного поспав и придя в себя от всего кошмара, что его окружал, Эван снова натянул крылья. Его преследовала плохая погода, потому мужчина давно перестал ощущать пальцы на ногах, и вообще, казалось, не чувствовал своего тела. Нажав кнопки и подергав за рычаги, мужчина разбежался и вновь взлетел. За всё это время он почти потерял эту любовь к полету — небо было с ним недружелюбным.       Время потеряло для него своё значение. Эван понял, что уже не вечер, не ночь и даже не ранее утро, лишь когда грозовые тучи отступили и появилось солнце. Оно согревало окоченевшее тело совершенно немного, но всё же поднимало убитое настроение мужчины.       Он летел. Летел, не зная куда. Просто вперёд, в надежде, что вот-вот пересечёт границу какого-то дружелюбного государства с добрыми людьми. Но какая же это была утопия!       Эван поднимался всё выше, пока не стало тяжело дышать. Ветер сбивал его с пути, и вскоре он понял, что уже давно не летит вперёд. От мысли, что он может на самом деле летать кругами и никогда не вылетит отсюда, его охватил ужас.       — Нет! — прошептал Эван и поднажал из последних сил.       Взмахи крыльями давались всё хуже и хуже. Погода, кажется, вновь начала портиться — или это ему уже мерещится, или он опять так долго летит, что прошел почти день. И он вновь устал. Чертовски устал — даже перед глазами повисла какая-то пелена. Воображение рисовало огромное облако. Или не облако?..       Эван потряс головой и зажмурился, пытаясь прогнать наваждение. Это плохо. Очень плохо. Мороки и галлюцинации — это ужасно, его дела отвратительны. Голод, холод и полное непонимание, что делать и как жить, свели его с ума! Но, когда мужчина открыл глаза, странное облако приблизилось — точнее, он к нему. Вблизи это оказалось не облако, а что-то вроде летающего острова.       Эван не мог поверить своим глазам и был точно уверен, что это лишь его голодный бред. Мужчина решил облететь этот странный остров и, сделав уверенный взмах, едва не полетел вниз — в руках сил почти не осталось! Эван в панике начал вновь пытаться махнуть, дабы не полететь вниз, но понял, что на большее его не хватит. Надо было срочно отдохнуть, спуститься на землю. Он взлетел очень высоко и, дабы безопасно спуститься, ему потребуется много сил — иначе полет будет свободным, а значит, очень опасным. Взгляд Эвана, полный паники, метнулся к острову. Выбора нет. Если это иллюзия, то он хотя бы проживет последние секунды, зная, что ничего не мог сделать.       Из последних сил сделав пару махов, мужчина с глухо бьющимся в груди сердцем ступил ногой на остров. Он уже был готов, что нога провалится в пустоте, однако, к своему изумлению, ощутил твердую почву. Эван едва не припал к земле — коснувшись её, мужчина не мог поверить, что это правда. Быть может, он просто умер под тем деревом и это рай?..       Тяжело сглотнув, мужчина поднялся на ноги и хотел было осмотреться — впереди, скрытое туманом, но виднелось что-то похожее на горы или статуи. Но вдруг его голову окутал какой-то песок. Не ожидавший этого Эван вдохнул его и чуть было не задохнулся — это был порошок: тёмный, отвратительный на вкус, разъедающий лёгкие и… сражающий. Последнее, что успел увидеть сквозь эту пыль и собственное помутнение мужчина — какие-то светлые огромные фигуры, приближающиеся к нему.

***

      Эван проснулся, но глаза толком ещё не открыл — немного хотелось спать, однако, спустя пару мгновений он понял, что ничего не болит, нет дикой усталости, нет голода. В голову закралась мысль, что все те долгие дни полета, скитаний и мучений не более, чем дурной сон. Сейчас он встанет, спустится к завтраку и приступит к испытанию крыльев. А если и это сон?..       Тогда его ждёт Дороти. А ему надо собраться и решить всё с женой. Теперь-то он ощутил внутри силы поставить её на место раз и навсегда. И плевать, каков его доход, плевать на капризы Эммы. Полный решимости, мужчина открыл глаза и поднялся с мягкой кровати, как тут ему в горло уперлось острие.       Кажется, он всё ещё спал. Заснул, начитавшись сказок и легенд про крылатых людей, вот они ему и снятся. Сон был безумно чётким: перед ним стоял высокий мужчина в ярко начищенной светлой броне, такую он видел разве что на картинках в старых книгах, где изображали рыцарей. На груди у него был изображён распускающийся жёлтый цветок, Эван даже на какое-то мгновение залюбовался им. Однако смотреть дальше и изумляться здорово мешало острие у горла.       У этого человека было совершенно беспристрастное выражение лица, и он ничего не мог разглядеть в тонких и строгих чертах. Эван тяжело сглотнул и ощутил, как из-за этого немного порезало горло копье.       — Уберите копье от нашего дорогого гостя, — раздался неподалёку голос, и мужчина с копьем в то же мгновение отступил, стукнув своим оружием по полу.       И едва тот повернулся спиной, у Эвана пропал дар речи от изумления. На спине этого воина или стражника (боже, кем бы он ни был!) были крылья! Настоящие, большие, с гладкими белыми перьями, они были сложены и даже так полностью закрывали спину. На них можно было смотреть вечность — его механические крылья совершенно не чета этим! Это точно сон. Сон, бред, иллюзия.       Он всю жизнь читал о подобном в сказках да легендах и не думал, что такое может быть на самом деле. Эван покачал головой: нет, с ним определенно что-то приключилось и он просто сбрендил. Вдруг к нему подошёл мужчина лет пятидесяти, с благородным лицом и мягкой улыбкой. На нём была длинная бежевая туника с таким же цветком на груди, что и у стражника. И внезапно мужчине захотелось, дабы он повернулся к нему спиной. Какие же у него крылья?..       — Добрый день, незнакомец. Как себя чувствуете?       Старец придвинул стул к постели и присел. Вдруг он протянул свою длинную руку и положил её на голову Эвана — тот даже не успел и дёрнуться, как его окутало неясное тепло. Но оно исчезло сразу, не успел мужчина и насладиться.       — Абсолютно здоровы, но в край изумлены и напуганы. И кто вы: вор, шпион, заблудший?       Мужчина тяжело сглотнул, не сразу поняв, что ему говорят.       — Я потерялся, — пробормотал Эван, ощутив себя маленьким мальчиком, который разговаривает с нашедшим его где-то на ярмарке или магазине дяденькой. — В смысле, я заблудший.       — Интересно. К нам никто и никогда не попадал.       Тут его словно молния пронзила — крылья. Резко потрогав себя за плечи и лопатки, он осознал, что его крыльев нет. Осмотревшись, Эван не нашёл их рядом, зато смог понять, где он — это был небольшой зал с множеством кроватей. Не камера, не тюрьма.       — Ищете свои "крылья"? — продолжая улыбаться, спросил старый человек. — Мы были поражены, едва увидели их. А ещё более изумились, когда поняли, что они съёмные. Что это такое?       — Крылья, — бестолково ляпнул Эван. В голове его внезапно образовалась жуткая пустота, и он совершенно не мог придумать ответа — более того, с трудом осознавал, что ему говорили.       — Да вы что! — насмешливо хмыкнул незнакомец.       Он странно на него посмотрел и, поднявшись на ноги, протянул руку. Мужчина, словно завороженный, взялся за неё и поднялся на ноги. Стоял он твёрдо, что было так непривычно после долгих полетов и шатаний из-за холода и голода. И тут осознал, что и старик, и воин, стоящий неподалёку наизготове, выше. И значительно выше, едва не на две головы! А ведь что в Англии, что в Австро-Венгрии именно Эван был одним из самых высоких. Теперь же ощущал себя карликом или ребёнком.       — А вы всё так же малы, как и много веков назад, — сказал старик и жестом показал идти за ним. Встав рядом, мужчина увидел у старика такие же крылья, но перья были не чисто-белыми, а с коричневыми вкраплениями.       Едва они вышли — за ними сразу последовал и стражник, к которому присоединились ещё несколько вооруженных крылатых — оказалось, что это была вовсе не комната, а маленькое здание. Но как всё это было неважно! У Эвана дух захватило от увиденного: это был не их мир. Тут было очень светло и невероятно зелено, подобного мужчина не видел даже в деревнях. Улицы были вымощены белым камнем, а домов, построенных из какого-то на вид лёгкого и почти воздушного материала, было очень мало. Вдалеке Эван видел огромные статуи — то были лица людей с довольно одухотворенными лицами, будто это боги, изо рта которых шла вода.       — Это наши водопады, — заметив его взгляд, объяснил старик.       Мужчина отвлекся и вдруг понял, что на него все смотрят — вокруг было много людей с такими крыльями, как и у стражника. К слову, и их стало больше. Постепенно эти странные люди — а люди ли? — с копьями медленно их окружали, однако старик ничего не замечал и выглядел весьма безмятежно.       — Вам нравится? — восхищенным тоном поинтересовался он. Его глаза светло-серого цвета, довольно пронзительные, направились на него — кажется, он ждал ответа, вырывая душу, желая узнать правду. Однако врать не пришлось.       — Очень. Безумно красиво, — проговорил Эван, хотя тон его был отнюдь не очарованный — конечно, здешние красоты, неземные красоты, привлекали и завораживали, но количество стражников с оружием и подозрительные, почти злые взгляды окружающих людей пугали и напрягали.       — Вижу, но также наблюдаю на лице и смятение. Проводники вас смущают?       Неужели этому старику привычно ходить в окружении стражников, что готовы проткнуть насквозь своими копьями за лишнее движение? Когда Эван оступился и едва не упал, на него наставили острие — и теперь не одно, а шесть.       Наконец-то они остановились, и мужчину вновь захлестнуло изумление и почти что влюбленность — это был дворец с высокими шпилями, уходящими в облака. Казалось, он парил, ведь фундамент был почти что прозрачным. Немного напоминало храм, однако выполненный в светлый тонах и очень высокий — храмы Церкви Девяти были низкими, хотя и внушающими. Однако спустя несколько времени всё восхищение сошло на нет, ведь стражников стало ещё больше. Те, кто стояли возле входа, тоже окружили Эвана и старика. Он заметил, что эти крылатые воины были чуть моложе, но такие же рослые — лишь один, кажется, был ниже других, однако рассматривать своих потенциальных убийц не хотелось. Хоть от волнения сердце выскакивало от груди и ноги подкашивались, но он всё чаще ловил себя на том, что смотрит на убранства воздушного дворца. Тут практически ничего не было: напоминало некий аскетизм, но не такой, как у него дома или в университете, или же в храмах Церкви Девяти. Совершенно не такой — в здешний аскетизм можно было влюбиться. Не было ничего, но в то же время коридоры и залы были наполнены светом, витражами. Казалось, что тут сам воздух иной — будто он объемный, будто он звенит и что-то говорит. Эвана привели в огромный зал. Поначалу показалось, что тут никого нет, но стоило ему слегка приподнять голову, как мужчина увидел длинные балконы с ложами, в которых располагалось около десятка людей. Они все раскрыли свои крылья, и у Эвана захватило дух, захотелось прикоснуться. У некоторых перья, помимо белого окраса, который был у всех, ещё и отливали золотом, у других — небесно-голубым.       Они что-то оживленно обсуждали — довольно громко и порою с возмущенными нотками, но не это встревожило и взбудоражило Эвана. Речь для него была непонятна. Казалось, абсолютно непонятна: местами певучая, местами грубая, местами с играющими тонами, переходящими от длинных до протяжных и низких. Словно странная мешанина языков. Однако иногда мужчине мерещилось, что он понимает их речь. Но едва думал об этом, как понимание терялось.       И тут старик рядом с ним поднял руки вверх, держа… крылья Эвана. Откуда он их взял? Краем глаза мужчина заметил, что один из стражников стоял чуть ближе, но затем сделал шаг назад. Забавно. Как же сильно увлекся подслушиванием, что не заметил самое главное. У него сердце замерло от страха: Эван боялся, что с его творением что-то сделают, уронят или ещё что.       Однако старик был осторожен. Когда он заговорил, в зале воцарилась тишина. Мужчина видел, какими огромными глазами смотрели крылатые люди со своих мест на изобретение.       — Что ж, господин пришелец, — с улыбкой наконец-то обратился к нему его проводник. — Расскажите совету, кто вы, что важнее, что за чудо вас принесло сюда с земли. Вы же человек, верно?       — Верно, — кивнул Эван. — Я человек. Меня зовут Эван Принц, я… я ирландец. С земли, как вы сказали. Снизу, — мужчина ощутил себя глупцом — как смешна и нескладна его речь! — однако продолжил, указав на свои крылья. — Это крылья. Как у вас, только сделанные руками, а не…       Раздались громкие вскрики, из-за которых Эван осёкся на полуслове. Он заприметил, что старик молчит. Неужели крылатые его поняли и так? Они знают их язык?..       — А не природой? — внезапно спросил проводник, всё так же улыбаясь, но в улыбке теперь сквозила лёгкая напряженность. — Вы, люди, всегда стремились пойти наперекор всему и стремитесь получить то, что вам не положено. Это неправильно.       Обстановка вмиг накалилась, и в выкриках людей на балконах стали звучать настолько угрожающие ноты, что Эвана пробрало. И откуда-то появилось понимание, что его убьют. Убьют, а крылья уничтожат. Ведь они, люди, недостойны такого подарка, как крылья. Того подарка, который был сделан крылатыми. И которые покинули их… его любимая сказка. Легенда. Нет уж! Эван понял, что это была не легенда, а правда. И те, кого он представлял такими разумными, возвышенными и добродушными вздумали его убить. А умирать он не хотел. Не потому бежал через всё воздушное пространство! И его крылья… Нет, они не могут быть уничтожены!       — Нет, постойте! — с жаром воскликнул Эван, перекричав всех в зале — его голос эхом отдавался под высоким потолком. Он припомнил, что старик говорил о его росте — что он маленький, как и много веков назад. Значит, эти крылатые не следят за ними и не знают, что происходит на земле, внизу. Ведь они ушли навсегда, устав опекать безнадёжных. Разочаровались. — Люди изменились! У нас… у нас тоже есть крылья!       В зале повисла такая тишина, что можно было услышать дыхание крылатых.       — Не такие большие и сильные, как у вас, потому столь высоко мы не летаем, но!.. — на полуслове его резко обрывали новые громкие выкрики.       — Ты эти имеешь ввиду? — проговорил старик, махнув головой на крылья Эвана.       — Эм… нет. Настоящие! С которыми рождаются!       — Тогда где твои? Зачем эти?       — К сожалению, я родился бескрылым, такое бывает крайне редко! Родился с таким изъяном! Потому мне были подарены такие!       Эван не сразу осознал, что сказал, но, кажется, это тоже не помогло — балконы взорвались новыми криками. И среди выкриков он начал словно узнавать слова: «Убить». Убить. Его всё равно убьют.       — Если тебе их не даровали, значит, ты недостоин.       В то же мгновение руки мужчины скрутили, а по ногам ударили так, что он упал. Кажется, даже нос хрустнул. Эван зажмурился, когда его подхватили — вот и всё. Он отчаянно бежал от смерти от рук солдат, как вот-вот падёт от гнева сказочных существ. Однако вдруг прозвучал настолько громкий и грозный голос, что мужчина на секунду словно оглох. Но едва этот человек перестал говорить, как Эвана сразу отпустили. А старик с улыбкой протянул ему крылья.       — Не забудь поклониться и поблагодарить за заступничество, — прошептал одними губами он, незаметно указывая куда-то вперед.       Эван медленно забрал крылья и взглянул туда, куда ему показывали. Там стоял мужчина примерно его возраста, может, чуть старше, с жёстким лицом — его взглядом можно было убить. Однако Эван поклонился ему и поблагодарил, как и было велено. Его долго мучили расспросами: кто он, как сюда попал? Пришлось выдумывать прямо на ходу. Мужчина сдобрил правду огромной ложкой лжи — сказал, что выполнял задание по проверке небесного пространства, ранее неизведанного (естественно, в целях добрых исследований!), сбился с пути из-за сильной непогоды и собственного недуга, что поразил по дороге, и так сюда попал. Совершенно случайно.       За ним следило множество пар глаз, а пристальней всего — тот человек, что заступился за него. Он буквально проникал в душу, сердце, и всё там переворачивал. Отвратительное чувство. Едва Эван договорил, — в горле пересохло от долгого говорения и страха — тот оторвал свой прожигающий насквозь взгляд и обратился к своим братьям. Одно его короткое слово словно сняло всю ту ужасающую атмосферу, царившую в зале. Прозвучало ещё несколько слов, явно обращенных к нему, однако Эван ничего не понял. Но в этот же момент все стражники расступились — старик с лучезарной улыбкой указал на выход и последовал за ним по пятам.       Недавно этот человек — а человек ли? — спокойно готов был отправить его на смерть. А теперь идёт и улыбается. И тут Эван опустил взгляд на свои крылья, и все страхи за себя испарились. Мужчина принялся рассматривать свои крылья: они были слегка грязными, но это ещё с тех времён, когда он отчаянно бежал от преследований, в остальном же в полной сохранности. Неужели эти крылатые испугались их или?.. Просто отвращение к не природному. Впервые он начал осознавать, что же наплел: спустись крылатые на землю или же будь среди них тот, кто бывал внизу и знает правду, то ему несдобровать. Но… ведь деваться некуда и время вспять не вернёшь. Первое время он проживёт, а затем…       — Не сбежите, человек Эван Принц. Пока совет не соберётся вновь, дабы вас выслушать.       — Зачем? Разве я не всё сказал? — спросил мужчина, хотя прежде испугался — этот старик умеет читать мысли? Но тот лишь ухмыльнулся и пожал своими широкими плечами.       — Всем интересно ещё узнать про человечество. Неужели вы всё же внемли нашим словам? К тому же, ваши крылья составляют интерес. Не почтите за грубость нашу просьбу здесь остаться.       Слова его были мягкие, голос медоточивый, но в нём улавливались нотки едва не угрозы. Эван тяжело сглотнул и натужено улыбнулся. На земле он изгой и преступник. Он не знал, куда бежать и как жить. А здесь, ежели останется, погрузится в пучины вранья. Однако что остается делать? Выбор невелик, к тому же… Эван поднял глаза, и его чуть было не снёс резкий порыв ветра — над головой пронесся тот самый крылатый, что спас его. Его перья были стального отлива. Рядом с ним пролетел ещё один с такими же крыльями, но младше и хрупче на вид. На землю перед ногами Эвана опустилось одно такое перышко. Не мечтал ли он в детстве встретиться с этими существами? И вот, его мечта воплощается в реальность, коль это не сон или горячечный бред. Мужчина аккуратно его поднял и осмотрел. Длинное, крепкое и завораживающее.       — Это ваш главный тут? — глянув в след улетающим, спросил он.       — Ах, нет, увольте! — воскликнул старик. Речь его иногда, заметил Эван, была чересчур старомодной и со странным акцентом. Хотя через мгновение он осознал, как глупы и бессмысленны его размышления — гораздо важнее, что он почему-то говорит на его языке! Однако прерывать и допытывать было крайне неловко, ведь старик продолжил: — С чего вы взяли? У нас нет главных.       — Но ведь его все послушали.       — Вы об этом, Эван Принц! — всплеснул он руками и вновь усмехнулся. — Все мы обладаем тайным умением — например тот, о ком вы говорите, видит помыслы. У вас они были чисты, ничего дурного вы не замышляете супротив нас. Значит, достойны пока что пребывать тут. А насчёт того, что он вступился за вас, — вдруг взгляд старика несколько смягчился и стал печальным. — Ему ли не знать, что кто-то иной может быть не дурным.

***

      Эолы. Так они себя называли. Эти прекрасные и жестокие создания.       Когда Эван на следующий день проснулся в крохотном доме, что ему отвели тут, он первым делом потрогал голову и выглянул в широкое окно. Всё это было реальным. Он не спал и не хворал. Мужчина и правда оказался в мире, что считал сказочным.       С существами, что считал сказочными.       Старик, что представился Лоаном — перед этим снисходительно сказав, что настоящее его имя Эван не произнесёт никогда в жизни — любезно согласился продолжить быть его проводником. Но вскоре мужчина понял, что тот делает это не из побуждений помочь заплутавшему. Этот старейший из эолов интересовался ими, людьми, хотя откуда же достал знания о языках — не сказал. Зато ответил, почему же Эвану иногда казалось, что он понимает какие-то слова.       — Когда мы ещё были близки, то говорили на одном языке. Но затем человечество разбилось и начало переделывать единый язык каждый под себя. Однако внутри все вы его помните, пусть и вряд ли способны это осознать и когда-либо вернуться к нему обратно окончательно. Вы, Эван Принц, точнее, ваша душа, отозвалась на единый язык, потому кое-что могли узнать.       Его и правда вновь затребовал совет, однако в этот раз его отвели в зал с круглым столом, куда заставили положить крылья и рассказывать о них до хрипоты. Рядом с эолами Эван чувствовал себя едва ли не карликом. Все они были намного выше него. Это вызывало смущение.       А ещё смущало то, что он никогда в жизни столько не врал. Пришлось рассказывать, что у людей тоже есть крылья, какие они. И, главное, как же люди теперь живут. Эван с осторожностью рассказал о технологиях, которыми пользуются люди — и в эти моменты не врал. К своему облечению, он заметил, что эолы отнеслись к этому с неким одобрением. Однако когда Эван пустился в рассказы о бытности людей, то наврал так много, что порою ощущал, что вот-вот и его лицо, лицо взрослого человека, мужчины, покраснеет. Войны? Нет, конечно нет. Мирное содружество государств? Да, именно. Всеобщее благо. В мыслях чисты, помыслы кристальны. Благо, что в тот момент отсутствовал эол, что вступился за него. Ибо чтение души явно не покажет ничего доброго.       Ведь стоило Эвану наврать о мире, в голове вспыхивали планы империи. Чего одна Австро-Венгрия с её помыслами стоила! Однако ему, кажется, поверили. И отпустили. Правда, гулять где хочешь запретили — лишь рядом с его домом и полем, что было за ним. Впрочем, Эван не возражал. Чем меньше он встречается с другими, тем лучше. Кто знает, у кого ещё какие «умения» окажутся. Быть может, кто-то сумеет понять, что он нагло врёт. К тому же, его домишко был за дворцом, ближе к тем статуям с водопадами, что так его поразили и заворожили. У него был хороший шанс насладиться этим миром. В конце концов, совсем недавно он считал город в небесах и летающих людей мифом.       Рядом с ним всегда был Лоан. Он от него не отходил, мягко расспрашивая обо всем, что его интересовало. Спрашивал даже о семье Эвана — отце, жене и даже дочери. А однажды попросил показать, как использовать крылья и объяснить их механику. Лоан, стоящий в его доме, казалось, занимал его большую часть. Эвану даже дышать стало сложнее, потому он быстро подхватил свои крылья и открыл дверь.       Однако не сделал ни шагу — прямо под дверью лежал куб. Небольшой, блестящий на ярком солнце всеми цветами. Мужчина хотел было нагнуться и поднять, как его остановил Лоан.       — Постойте. Не берите.       Старик, протиснувшись между Эваном и дверным проемом, вышел на улицу и поднял куб. Внимательно его осмотрев, он, будто что-то увидев, ухмыльнулся и покачал головой.       — Что это?       Лоан на мгновение словно потерялся в своих мыслях, чему-то странно улыбаясь, но затем медленно повернулся к мужчине.       — Говорите, у вас жена?       — Да. А к чему?..       — Ничего, забудьте. И о вопросе, — сказал старик и бросил куб, — и об этом тоже. Идёмте, мне не терпится узнать про ваши крылья!       Эван кивнул и последовал за ним на полянку. Но когда они отошли подальше, мужчина словно ощутил дуновение ветра — словно взмах крыльев. Он оглянулся и увидел, что возле его дома, примерно там, куда бросил куб Лоан, стоит эол, повернувшись спиной к Эвану. Солнце несколько преображало перья стального отлива, делая их ярче. Но это был точно не его заступник — кто-то меньше. Однако, словно почувствовав на себе взгляд, крылатый взмыл в небо.       Вернувшись вечером, Эван не нашёл куб.