***
*** — Зачем… — Гермиона колебалась некоторое время. Не смотря на окрепшую дружбу — дружбу, которая процветала не смотря на сопротивление большинства слизиринцев и еще большего числа гриффиндорцев — она не была до конца уверена, стоит ли ей спрашивать об этом. Этот вопрос мог быть для неё очень личным. — Почему я помогаю ему с Чанг? — крошечная улыбка появилась на лице Дафны при виде смущения Гермионы. — Да, почему ты поддерживаешь его в этом вопросе? Даже я вижу, что она не подходящая пара, по крайней мере, для Гарри. — Гермиона вздохнула, ее лицо отчетливо демонстрировало, как несчастна она была, разговаривая на эту тему. Гермиона попыталась спрятать свои мысли под блоком, но этот блок и позволил Дафне получить несколько сокровенных знаний её разума, сокровенных достаточно, чтобы понять, о чём на самом деле хотела спросить Гермиона. Дафна пожала плечами и большинство людей даже не заметили бы ни колебания в её реакции, ее слегка напряжённые плечи. Но Гермиона не относилась к этому большинству. Она изо всех сил пыталась спрятать улыбку, когда слушала ответ Дафны. — Он должен испытать себя, он должен осознать, какой ограниченной сукой она является. То, что Дафна оскорбила девушку, открыла её внутреннее смятение больше, чем она того желала. Дафна никогда ни кого не оскорбляла — разумеется, за исключением Рона и Джинни. — Но, — сузила глаза Гермиона, — что если она… — Никогда, — покачала головой Дафна. — Для неё недостаточно даже быть мальчиком-который-выжил. Для начала, Гарри нужно стать Хогвартским чемпионом и только после этого она подумает, быть ли его девушкой. Гермиона надеялась, что Дафна была права. Луна не однакратно жаловалась на поведение ловца равенкло и это много значило для Гермионы, особенно, если учесть, как редко Луна жаловалась на кого-либо. Она не хотела бы проводить время с этой девушкой больше, чем это необходимо.***
*** Гермиона снова пожала пальцы Гарри и дружелюбно ему улыбнулась. Он вернул жест, про себя интересуясь, почему она так подбадривает его. Последние недели были такие, что как раз таки Гермиону нужно было саму подбадривать.***
*** Месяц назад С тех пор, как Гермиона вернулась из больничного крыла, по крайней мере один из её друзей был всё время рядом с ней. Гарри, Невилл, Дафна, Падма, Сьюзан и даже Трейси с Блейзом всегда по очереди провожали ее до занятий, до большого зала и до библиотеки. Неоднократно Блейз пользовался тем, что он сопровождающий, для извинений в женском туалете, чтобы проверить помещение на безопасность и только после этого позволял Гермионе войти, несмотря на не очень радостную Трейси касательно такого подхода, и не один синяк на его руках и голенях доказывал это неодобрение. В тот раз — по пути на зелья — была очередь Гарри наблюдать за Гермионой. Вид Драко и его дружков вызвал у него внутренний стон. И пока Миллисент оставалась молчаливой рядом с Гермионой — неоднократно обмениваясь задумчивыми взглядами со своими товарищами по факультету — Панси, наоборот, использовала любую возможность, чтобы унизить Гермиону. В тот раз, было тоже самое. Драко, который обычно был зачинщиком подобных разговоров, на этот раз отошёл на задний план, позволяя своей последовательнице — именно так, у Малфоя не было друзей, только слуги и фавориты — выйти вперёд. — Посмотрите, кто у нас здесь: Поттер и его маленькая грязнокровка. Я правда надеялась, что ты пробудешь в больничном крыле чуточку дольше и не будешь отравлять воздух своим присутствием. Поспешный взгляд вокруг показал Гарри, что Невилл был не с ними. По счастью, он глубоко о чём-то задумался. Прежде застенчивый юноша раньше не показывал свою гриффиндорскую натуру, но сейчас он уже не однократно защищал Гермиону и если бы он услышал эти ненавидящие ругательства, то определённо отреагировал бы очень зло. Не в первый раз ему стало интересно, почему в школе позволяется использовать это слово без всяких взысканий. Ни одна магловская школа не позволила бы ни одному студенту долгое время произносить мерзости, подобные этой. Дин и Симус были достаточно близко, но предпочли проигнорировать перебранку. Они неоднократно заявляли, как печальны они были от дружбы Гарри и Гермионы со змеёй. И Рон — но никто не ожидал, что он ещё когда-нибудь поможет Гермионе. И в этот раз он проигнорировал возможность помочь девушке, которая была по прежнему влюблена в него и, возможно, это повторившееся предательство оскорбило её ещё больше, и может поэтому, она отреагировала на оскорбления Панси так сильно. Беспомощно Гарри наблюдал, как девушки продолжали оскорблять друг друга, он лишь осматривал оставшуюся шайку. Что-то было не так в этой перепалке и дело было не только в том, что голос Панси предал её и почти в открытую показал, как на самом деле её мало заботит эта перепалка. Несколько раз после неудачной попытки отравления, у Гарри складывалось впечатление, что Панси оскорбляет Гермиону больше для того, чтобы убедить саму себя, что она по прежнему ненавидит её. Это было по настоящему странно. Но эта перепалка, казалось, была спланирована, слишком сильно походя на ловушку. Когда Драко слегка отступил назад, сделав так, что Гойл теперь стоял между ним и Гарри, то следующие его действия были очевидны, но было слишком поздно. Палочки были вытащены, и хотя Гермиона не испытала ни каких проблем и разоружила Панси, мимоходом избегая жалкой попытки слизеринки проклясть ее, то предупреждение Гарри слишком сильно запоздало и Гермиона была проклята Денсангоу, посланным Драко. Со злобными усмешками, группа стала наблюдать как у Гермионы начали расти зубы. Теперь Дин и Симус готовы были вмешаться, но были остановлены хваткой Рона и его качанием головы. Гарри весь дрожал от ярости и его гнев многократно возрос, когда появившийся Снейп лишил его возможности проклясть Драко. В мгновения ока, палочки слизеринцев были убраны, и Снейп, как обычно, обвинил во всем гриффиндорцев. — Снова создаём проблемы, Поттер, — усмехнулся он, его глаза не отрывно наблюдали за лицом Гермионы и на его лице играла широкая ухмылка. Он сделал всё возможное, чтобы настроить других слизеринцев против Дафны после летних каникул, очевидно, раздосадованный мыслью о межфакультетской дружбе. Гарри ожидал, что Снейп отреагирует иначе из-за дружеских отношений мастера зелий и его матери, но очевидно, он был не прав. К удивлению Гарри, Дафна не разделяла его ненависть к Снейпу, но никогда не объясняла причины этого. — Драко, мерзавец, проклял Гермиону. — Ооо, — ответил Снейп, его усмешка стала еще шире, — и как? Я не вижу ни какой разницы. По крайней мере, у Симуса и Дина осталось еще хоть что-то человеческое и они выглядели пристыженными, но при этом так и не встали на защиту Гермионы, а Рон даже осмелился оскалиться в злобной усмешке, когда Гермиона убежала вся в слезах. В тот момент, ни на удивление грустный взгляд Панси, ни усмешка Драко, не было тем, что Гарри ненавидел всем сердцем. Даже то, что Дафна и несколько других слизеринцев пытались убедить его в обратном, он все-еще ожидал, что слизеринцы будут действовать как змеи. Но гриффиндорцы, друзья Гермионы, не должны были вести себя подобным образом. Поспешно, он последовал за ней в больничное крыло.***
*** Глубоко задумавшись, Гарри наблюдал как Гермиона вместе с Невиллом покидает больничное крыло. Лекарства мадам Помфри не только смогли побороть проклятие, но также вернуть зубам Гермионы почти прежний вид. Лекарство действовало чуточку дольше чем нужно, и теперь передние зубы Гермионы стали короче, даря ей ещё более красивую улыбку. Он не раз говорил с ней о коррекции её передних зубов, но она не позволяла магическую коррекцию, поскольку этого бы не желали её родители. Иногда лучше не иметь родителей дантистов. Итак это нападение в конце принесло свои плюсы. Выбранное проклятие, выбранное лекарство и промедление, вызванное несколькими зельями упавшими на пол, что заставило мадам Помфри провести время, убирая пол, за место того, чтобы во время остановить действие лекарства — во всём этом было слишком много совпадений. — Ты случаем не знаешь чего-нибудь о сегодняшнем инциденте, Дафна? — начал Гарри, его глаза были сконцентрированы на девушке стоящей рядом с ним. Дафна тоже наблюдала за тем, как Гермиона и Невилл покидают больничное крыло. Мягкая улыбка исчезла с лица Дафны и тот факт, что она попыталась надеть маску ледяной королевы, ещё больше убедил Гарри в том, что он был прав. — Эти зелья, упавшие на пол, — сказал он, его улыбка демонстрировала, что он согласен с её поступком, — ты послужила тому причиной. — возможно, — пожала Дафна плечами. Она попыталась было уйти, но Гарри остановил её, схватив за руку. Девушка нахмурилась, но не попыталась освободиться. — И возможно, ты знаешь почему Драко использовал это заклинание? — Возможно. — Теперь и Дафна позволила улыбке появиться на губах. Она моргнула, ожидая, когда Гарри продолжит, но парень только смотрел на неё и ждал. После нескольких минут молчания, она простонала, прогибаясь под его молчаливый вопрос. — Все знают, что оскорбление твоих друзей заденет тебя больше, чем проклятие, наложенное на тебя. Возможно, я упоминала Трейси о том, как несчастна Гермиона со своими зубами. Возможно, я была слишком беспечна и позволила Панси подслушать наш разговор. Знаешь, не всегда удаётся с глазу на глаз поговорить в общей гостиной. — Ты действительно маленькая змея, не так ли, — усмехнулся Гарри. Дафна слегка поклонилась: — Мы не можем пойти против нашей природы.***
*** Наше время Пока Гарри и Гермиона пытались успокоить друг друга, пытались убедить друг друга, что с приездом делегаций всё изменится к лучшему, за ними наблюдал не один слизеринец. Трейси Девис заметила, что несколько её сокурсников пристально смотрят на гриффиндорцев глазами, полными ненависти и ярости. Заклинание денсангео сработало не так, как они рассчитывали, вместо того, чтобы унизить Гермиону Грейнджер, оно в конечном счёте помогло ей, но очевидно, это был не первый и не последний инцидент. Трейси надеялась, что её сокурсники удержатся от применения чего-то более зловредного, не говоря уже о новой попытке убийства. К её облегчению, ни Драко, ни его дружки так и не поняли, что весь зубной инцидент был результатом сработавшего плана Дафны. Казалось, только Панси подозревала что-то, но с того инцидента миниатюрная девушка с лицом как у мопса не так охотно пыталась оскорбить или ранить гриффиндорку как раньше. Вместо этого, Панси вела себя очень странно, ее глаза блестели от непролитых слез, на лице её была маска печали, то чего Трейси никогда бы не ожидала от неё. Что может тревожить её? Особенно это было заметно в тот день после урока защиты, где они проходили богартов.***
*** Две недели назад Если первый урок у профессора Грюма прошел плохо, он продемонстрировал три непростительных, то в дальнейшем они только усиливали душевный дискомфорт студентов. Убийство паука, то, как бедное насекомое рухнуло замертво после удара зелёной вспышки, заставило не одного студента всхлипнуть. А применение круцио, вызвавшее у Невилла нервный тик. Он всегда будет связывать это заклинание с тем состоянием, в котором его родители будут находится до конца своих дней. Они живут — нет, они существуют — как пустые оболочки, лишённые рассудка и эмоций. Его мама даже не реагирует на его присутствие большую часть времени. Их состояние это результат того, что Беллатрикс Лестранж применяла на них круцио очень долгое время, тем самым, сжигая их разум нескончаемым потоком боли. В тот день урок был посвящен не непростительным, а богартам. Только год назад, профессор Люпин познакомил их с этим необычным существом, существом, которое для каждого принимало форму его самого сильного страха. У большинства не будет ни каких изменений в форме их богарта, предположил Невилл — для большинства, но для некоторых… Грюм, будучи крайне осторожным, остался позади всех, начал вызывать учеников с конца списка и первым был Забини. Первым неожиданным изменением была форма Гарриного богарта. В прошлом году, его богарт принимал форму дементора, но в этот раз он превратился в хорошо известного пожирателя смерти. Большинство слизеринцев начали посмеиваться над страхом Гарри, а Невилл тем временем сконцентрировался на поведении пожирателя. Вместо того, чтобы напасть или оскорбить Гарри, он начал атаковать непонятную цель. Неясная фигура очевидна была женской, но сказать более точно не представлялось возможным. Невилл понял причину этого: дело в том, что Гарри боялся потерять не одну девушку, а несколько. После того, как Гарри изменил костюм пожирателя в клоунский наряд и стал поливать его водой, и после того, как еще несколько студентов были вынуждены столкнуться лицом со своим самым большим страхом, пришла очередь Невилла выступить вперед. В прошлый раз, его богарт принял форму Снейпа, и свой страх Невилл смог побороть, превратив одежду ужаса подземелий в отвратительное цветочное платье бабушки. Но в этот раз, это будет кто-то ещё и Невилл догадывался кто, и по мимо страха перед богартом, он дрожал ещё от ожидаемой реакции зрителей и в особенности её. Вздохи и взрыв смеха наполнили аудиторию, когда богарт принял форму второй Гермионы. — Ты ведь действительно не думаешь, что ты мог бы когда-либо понравиться мне, а мальчишка-Неви? Посмотри на себя в зеркало, ты жалкое подобие волшебника. Не в состоянии исполнить основные заклинания, не в состоянии сварить простейшее зелье, что по твоему я могу найти в тебе, кроме как цветочного мальчика? Ты никогда не сможешь сравниться с настоящим магом таким как Гарри. Мерлин, да даже Креб и Гойл более лучшие волшебники, чем ты. Невилл только смотрел на девушку, по его щекам катились тонкие ручейки слез. Он знал, что большинство студентов и преподавателей считали его не намного лучше сквиба. Мерлин, да даже его собственная семья думала о нём так долгое время и его бабушка неоднократно — не смотря на сильную любовь к нему — в отвращении сравнивала его успехи с успехами его отца. Затуманенным взором он взглянул на свою палочку, палочку, которую он унаследовал от своего отца, палочку, с помощью которой, как надеялась его бабушка, он сможет достичь чего-нибудь стоящего. — Ридди… Ридиклус… Ри… — Бесполезно. Гермиона была права, он никогда не станет настоящим волшебником. Видя фигуру богарта только как не чёткий силуэт напротив белой стены, он слышал смех других студентов и низкие комментарии Драко. Внезапно, он почувствовал как кто-то шагнул к нему и взял его за руку. Холодные пальцы перепились с его, нежный голос прошептал ему на ухо успокаивающие слова, перекрывая жестокие насмешки слизеринцев. Он знал, что Гермиона не разделяет его чувств, что она видит в нём только друга. Но этого было достаточно для него, ему хватало, что она считает его достойным её дружбы. Он был счастлив даже быть её другом. — Риддикулус. — Смесь чувств облегчения, счастья и не уверенность были отчетливо видны на лице Невилла, когда Гермиона-богарт изменил свою форму. На том месте стояла уже новая Гермиона, одетая в бальное платье, с тщательно убранными волосами и с небольшим букетом в руках. Лишним было бы сказать, что Невилл хотел пригласить Гермиону пойти с ним на рождественский бал. Избегая смотреть на Гермиону, он осмотрелся вокруг и увидел разные чувства на лицах других студентов. Справа на лицах Драко и его дружков были мерзкие ухмылки, только Миллисент слегка улыбалась и Панси задумчиво смотрела на парня. Слева Гарри и Дафна не только стояли вместе, но также вместе широко и счастливо улыбались. Дин и Симус выглядели удивлёнными, но не расстроенными. После инцидента с заклинанием Драко, они старались вести себя лучше и даже извинились несколько дней спустя за то, что не поддержали своего товарища. Не удивительно, что Гермиона приняла извинения и коротко и выжидающе взглянула в сторону Рона. Но рыжий только надулся и отвернулся. Сейчас, он снова вёл себя как слизеринец, и на его лице промелькнули гнев и ненависть, когда он зло взглянул на Невилла. Почему он отреагировал подобным образом? Он же относился к Гермионе как к дерьму, говоря с ней только тогда, когда ему нужна была её помощь, и никогда не проявляя ни какого романтического интереса к ней за всё время. Но с другой стороны он, очевидно, завидовал ей, что у неё появились новые друзья, демонстрируя поведение совершенно недостойное дружбы, и показывал открытую ревность к любому, кто проводил время с Гермионой. Если его уже раздражало поведение Рона и заставляло впасть в ярость Гарри, когда он замечал то, какие чувства вызывало такое поведение у Гермионы? В последний раз пожав руку Гермионы, Невилл вернулся на свое место, изо всех сил надеясь, что Рон в скором будущем придет к заключению относительно своих чувств к Гермионе.***
*** Уже две трети студентов закончили сражаться со своими страхами, когда Дафна Гринграсс вышла вперед. Невилл, размышляющий о Гермионе и о том, будет ли ее боггартом профессор Макгонагалл, оторвался от размышлений и нахмурился. Он воспользовался последними неделями, чтобы узнать слизеринку получше, но даже сейчас у него не было идей, какой богарт у неё может быть. Какое-нибудь магическое существо на подобие одной из тех, которую боится Парвати? Или это профессор, которого она боится разочаровать или кто-то, кого она любит? Когда богарт превратился в девушку, Невиллу понадобилось время, чтобы все понять. Девушка была Асторией, немного старше, имеющая слегка измождённый вид и тёмные круги под глазами. На её губах играла жестокая улыбка и когда она шагнула к старшей сестре, то Невилл увидел в её руках палочку. Не веря своим глазам, Дафна побледнела и начала дрожать от страха, не в состоянии поднять палочку. С каждым шагом Астории, дрожь Дафны всё увеличивалась. Невилл нахмурился. Он прежде никогда не видел девушки подобно этой, даже тогда, когда Гермиона была отравлена. — Ну что, сестрёнка, теперь я сильная, теперь мне суждено править. Ты омерзительна в своей слабости. Отцу не следовало позволять тебе запятнать честь нашего дома твоим предательством. Ты чёртова предательница, и как чёртова предательница ты и умрёшь. И когда я закончу с тобой, я нанесу визит нашей чудесной маме. Дафна, ледяная королева, сильная Дафна, сейчас сильно дрожала и медленно рухнула на пол, не предпринимая даже попытки поднять палочку и защититься против предстоящего нападения. Только сейчас, Невилл заметил тату на руке Астории, что говорила о том, что она пожиратель смерти. Её самый сильный страх, что её младшая сестра станет пожирателем смерти и что она будет вынуждена сражаться против неё, содрогнулся Невилл. Он ожидал, что между девушками пропасть из-за их различных взглядов на мир. Как не прав я был? Как бы я себя чувствовал, будь я вынужден сражаться против бабушки? Не удивительно, что гордая, стойкая девушка отреагировала подобным образом. — Ничтожество, — продолжала ругаться Астория, — а ведь я могла увидеть близкий образ мысли в тебе. Но я смогла вырасти, смогла увидеть свет. Ты же маленькая, омерзительная куча… Определённо, Астория-богарт продолжала бы и продолжала, поскольку Дафна была не в состоянии побороть свой страх, а профессор Грюм не желал прийти ей на помощь. Невилл сконцентрировался на Дафне и не заметил признаки понимания на лице ни одного слизеринца, не заметил, как одинокая слезинка скатилась по щеке Панси. Он только слышал злобный смех на счет слабости Дафны и комментарии по поводу того, что она не достойна зваться слизеринкой. Он начал поворачиваться, как быстрое движение привлекло его внимание. Гарри достал свою палочку и послал в богарта сильное взрывное заклинание, которое разнесло существо на части, спустя буквально секунду воздух прорезали более слабые, но не менее яростные заклинания Трейси и Гермионы. Но было еще четвертое заклинание, которое по настоящему потрясло Невилла. Слабое и не своевременное заклинание, больше досадившее боггарту чем ранившее его, ударило фальшивую Асторию за долю секунды до попадания в нее Гарриного заклинания. В поисках источника заклинания все взгляды скрестились на Панси. Миниатюрная девушка смотрела на палочку будто интересуясь от куда она могла взяться и кто был тем, кто послал первое заклинание в богарта. За исключением судорожных всхлипов Дафны в аудитории стояла полная тишина, поскольку никто не знал, что сказать после такого поворота событий. Когда Миллисент осторожно дотронулась до локтя Панси, девушка вздрогнула и убежала, подобно преследуемой самке оленя. Секунды спустя, она покинула аудиторию. Профессор Грюм, поскольку богарт был уничтожен, был вынужден закончить урок и студенты тихо покинули аудиторию, а Трейси и Гермиона повели Дафну в больничное крыло, надеясь, что мадам Помфри сможет помочь потрясённой девушке.***
*** Несколько часов спустя, во время ужина, большой зал увидел слизеринцев за своим столом. Панси сидела слегка в стороне от всех только с Миллисент по соседству и, на удивление, Блейзом Забини. Драко и его дружки, очевидно, смогли побороть короткий момент неуверенности и вернулись к своему типичному поведению, изредка посылая неодобрительные взгляды в сторону Панси. Только Астория казалась слегка встревоженной, улыбка на её лице была вымученной, глаза лишены счастья, которое она всегда испытывала, находясь рядом с Драко. Когда Дафна вошла вместе с Трейси и Гермионой, большой зал погрузился в полную тишину. Все знали о ее боггарте и срыве, все ожидали реакции её товарищей по факультету. И они не были разочарованы. Начиная с Драко Малфоя и Теодора Нотта, волна злобного смеха прокатилась по слизеринскому столу, приветствуя слабую девушку, продемонстрировав-шую такие сильные эмоции касательно одного из членов своей семьи. Это было так омерзительно не по слизерински, объяснил Драко, так по хафлпаффски. Возможно, им следует изменить её зелёный галстук на жёлтый? Собравшиеся преподаватели молча наблюдали за тем, как Дафна остановилась. Профессор Макгонагалл, казалось, вела сама с собой внутреннюю борьбу, но удержалась от вмешательства. Это был не её факультет, она не могла повлиять на слизеринских студентов. Короткого сна в больничном крыле было не достаточно для Дафны, чтобы успокоиться. Её внутрение терзания и опасения были отчётливо видны на её лице. Она очевидно решала, стоит ли ей последовать за Трейси или за Гермионой. Гарри встал со своего места и пошел к ней, когда увидел как маленькая фигура делала то, на что он надеялся, но чего не ожидал. Он знал о глубочайшей преданности Дафны к своей младшей сестре, но не был уверен в чувствах Астории. Теперь он узнал. Выскочив из-за стола, игнорируя выражение лица жениха, которое выражало омерзение, Астория, совершенно не соответствуя поведению леди, бросилась к сестре, наскочила на неё и чуть не опрокинула на пол. Тяжело было решить, какая девушка дрожит больше, когда девушки так крепко обнялись будто их жизни зависели от этого. На некоторое время, Гермиона, увидев Асторию, напряглась, но затем вновь расслабилась, улыбнулась на не совсем слизеринское шоу и слегка сжала плечо Астории, чтобы продемонстрировать благодарность за этот сестринский жест. — Убери руки прочь от моей невесты, грязнокровка, — прорычал Драко. — А тебе, Астория, лучше немедленно вернуться на место. Такое поведение… — Заткнись! — Не один студент подпрыгнул от этого пронзительного голоса. Не один студент совершенно изумлённо наблюдал, как покрасневшая Панси Паркинсон шагает к Драко, продолжая ругаться на него. — Заткнись, ты безмозглая размазня. Мне уже осточертело твоё отвратительное пустозвонство. Если ты не можешь сказать чего-нибудь разумного, то лучше закрой свой грязный рот. Ты просто завидуешь, что не у всех такая безэмоциональная семья как у тебя, желающая продать единственного ребенка тому, кто больше всех заплатит. Некоторое время, Драко только потрясённо смотрел на неё, и только потом нашёл в себе силы ответить: — Завидую, я? По крайней мере, кто-то желает сделать предложение для меня, в отличии от тебя. Определённо, твои родители потеряли всякую надежду избавиться от тебя, не платя при этом за удовольствие. Полной силы удар был встречен гробовой тишиной. Неверие читалось в глазах Драко, кровь тонкой струйкой потекла из разбитой губы. Не произнося больше ни слова, Панси ушла. Она была на полпути к входным дверям, когда близнецы Уизли начали аплодировать, начиная волну поддержки от трёх столов, что случилось впервые со слизеринцем. И изюминкой этого действия было то, что даже Снейп оставался молчаливым и вместо того, чтобы назначить ей отработку, наблюдал с небольшой, но довольной улыбкой за удалением девушки. И только слизеринский стол хранил молчание, не зная, что этот взрыв принесёт им в будущем. Никто больше не чувствовал желания доставать Дафну. Пока Астория сопровождала сестру к Трейси и Блейзу, Драко внезапно понял, что больше не может воспринимать симпатию его невесты как должное.***
*** Хогвартс, большой зал, 31 октября В последний раз жестоко улыбнувшись, он отвернулся от спящей фигуры мадам Спраут. Он изменил её память и когда она проснётся, то просто будет считать, что задремала на ходу на некоторое время. Кинув настороженный взгляд по сторонам, он приблизился к кубку огня. Как и ожидалось, на магический артефакт было наложено несколько защитных заклинаний. Но не было ни одного заклинания, с которым он не смог бы справиться так, чтобы ни кто ничего не заметил. Все эти заклинания предназначались, чтобы студенты младше семнадцати, подобно братьям Уизли, которые негодовали по поводу возрастного ограничения, поскольку им самим будет семнадцать всего лишь через несколько месяцев, не могли подойти к нему, но эти заклинания не могли помешать ему. Нет, ему не нужна была помощь с этими заклинаниями, но та информация, которую дал ему Дамблдор о работе кубка оказалась весьма полезной. Несколько секунд он хихикал через чур по девчачьи, этот звук ошеломил бы каждого, кто знал его. Но он не мог сдержаться. Это было просто слишком смешно. Дамблдор, всесильный, всезнающий Дамблдор пожелал помочь ему выполнить задачу, которую перед ним поставил его лорд. На некоторое время, его хорошее настроение улетучилось, стоило ему подумать о том, что мальчишка не желал доверять ему, не желал проводить время с ним. Определённо, эти девчонки были виновны в его поведении. Очевидно, Гринграсс и Грейнджер имели всё возрастающее влияние на мальчишку Поттера и даже убедили его отклонить, вежливо, его предложение обучить его окклюменции. Конечно, на самом деле, он не намеревался помогать ему в защите своего разума, но это была хорошая возможность повлиять на его разум, прозондировать его мысли и испытать его на сопротивление заклинанию империо. Но в конце-концов, это было и не так уж и важно. Важна была его задача, и в течении минуты он смог обманом заставить кубок не только принять кусок пергамента с именем Гарри Поттера, но также изменить турнир трёх волшебников в турнир четырёх. Некоторое время, он размышлял, почему директор просто не выбрал путь замены законного чемпиона хогвартса на Поттера. Но он предположил, что даже Дамблдор не ожидает, что Поттер сможет выиграть турнир, а он хочет, чтобы у Хогвартса был реальный шанс на победу в этом соревновании. Это было, впрочем, не важно тоже. Единственное, что было важно, — это то, что Поттер будет участвовать в турнире. Мадам Спраут всё ещё спала. Постукивая, он удалился, довольный проделанной ночной работой. Теперь пришло время думать, как помочь Поттеру выиграть турнир. Его хозяин будет доволен.