J-rock на льду

Солнечные лучи освещали парковку около ледового дворца, где уже было скопление машин и мотоциклов. Народ уже по-тихой стекался в фойе дворца и сдавал в гардероб верхнюю одежду. Всем уже не терпелось зайти в зал и занять свои места, предвкушая грандиозные номера своих любимчиков. Малисы стояли за кулисами, изо всех сил пытаясь побороть волнение и в некотором роде страх. Чтобы не сорваться, Гакт крепко сжал кулаки, но тяжесть, что была на душе, оказалась сильнее. Сокомандники сторонились его: инцидент на льду за несколько дней до шоу запомнили все. — Ты правда думаешь, что после твоих выходок мы будем с тобой нормально общаться, так, как будто ничего не произошло? — шикнул Кози. — Ты о чём вообще? — Гакт сделал вид, что ничего не понял. — Ах, ты не понял, значит? — вмешался Тетсу, — Ну так я тебе напомню: ты в очередной раз поссорился с Клахой и засадил ему пощёчину! Раньше ты это делал только при всех нас, но теперь это безобразие увидела команда Иксов! Позорище! — Мы вообще на тебя обижены, — тихо произнёс Юки, — И сейчас ты под жёстким бойкотом! После шоу ты снова перейдёшь в одиночное катание. Из-за занавески выглянул Мана: — Хватит лясы точить! Кози! Тетсу! Юки! Вам на лёд пора! Парни решили оставить выяснение отношений до конца шоу и вылетели на ледовую сцену. Настроение у всех троих было далеко не радужным, и это не могло не сказаться на их номере. Косяк произошёл как раз в том месте, где начался переход от медленной мелодии к быстрой: Кози недокрутил тройной риттбергер. Мана выглянул из-за кулис и недовольно прищурился. «Что это с ним?» — подумал он. А номер продолжался. Злость Тетсу отразилась на его движениях: они были резкими, быстрыми и чёткими, чего раньше не было никогда. Парень схватил Юки за руку и подбросил в воздух. Тот сделал тройное сальто, и акселем опустился на лёд, а после оба подхватили Кози и закружили в верхней поддержке. Зал взорвался аплодисментами, и трио покинуло лёд. А досадного недокрута, похоже, никто не заметил. Следом на лёд под тихую и печальную мелодию выплыл Клаха. Медленно-медленно он начал прочерчивать первый твиззл, вкладывая всю боль и печаль, которая была внутри. Несколько человек в зале не выдержали и всхлипнули. Но вскоре мелодия приобрела более быстрый темп, и народ начал громко визжать и хлопать в ладоши, увидев блестящий четверной сальхов, который Клаха решился включить в свой номер. Раньше парень прыгал этот элемент только на тренировках, и только сейчас решил опробовать его на шоу. Реакция зала превзошла все ожидания. И снова тройной лутц/тройной риттбергер, бильман, волчок — и для эффектного завершения номера снова четверной сальхов. Парень поклонился и покинул сцену, а за кулисами на него в буквальном смысле налетели приятно пораженные сокомандники. — Блин! Это… Это охрененно! — произнёс шокированный Газ, — Всё-таки решился! — Сначала страшновато было, скрывать не буду, — отозвался Клаха, явно довольный собой, — Но потом я подумал: один раз живём! И решил рискнуть! — И правильно сделал! — Ками хлопнул сокомандника по плечу, — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское! В это время Мана снова выглянул из-за занавески. — Газ, дуй на лёд! Не до болтовни сейчас! — Всё-всё, Мана-сама, уже ушёл! — Газ покинул кулисы и вышел на сцену. На льду он был эдаким Котом-Бегемотом: по задумке Маны, шоу было в стиле «Мастера и Маргариты». Обстановка, сложившаяся в команде, повлияла и на его прокат. Газ, который вывозил за счёт работоспособности (Мана-сама всегда говорил, что особо выраженного таланта у него не было), в этом своём номере выложился так, как не выкладывался ещё ни разу в жизни. Его движения стали более уверенными, появилась совсем не характерная для его катания скорость. Мана смотрел на него из-за кулис и приятно удивлялся. «Не знаю, что на него так повлияло… Может быть, дополнительные часы тренировок… А может, обстановка в команде… Сложно сказать. Но я им доволен». Газ прочерчивал твиззл за твиззлом, выдавал потрясающие прыжковые элементы, включая свой коронный флип. Публика буквально взревела от восторга. Газ покинул сцену и, пройдя за кулисы, сказал: — Капец! Сам не знаю, что это было! — Видимо, постоянные стычки между Клахой и Гактом и нервная атмосфера пошли ему на пользу, — шепнул Кози на ухо Юки. Тот лишь толкнул партнёра в бок, мол, прекрати, Газ может услышать! Парень был очень собой доволен, несмотря на свою часто мешающую самокритичность. Сколько бы его ни поддерживали тренер и сокомандники, Газ всегда находил к чему придраться в своих прокатах. Но сейчас, сколько бы он ни искал промахов — не смог найти. — Так, Азазелло! Хватай Коровьева — и марш на лёд! — раздался из-за занавески голос Маны-сама. — Уже летим! Сцена погрузилась во мрак. Публика затаила дыхание: что же будет дальше? Но вот, наконец, раздаётся быстрая мелодия, и на льду появились Ками и Гакт. Их номер был экспрессивен, ведь оба играли в сей постановке Слуг Сатаны. Тройной лутц — и Коровьев-Фагот, «регент-переводчик» при чёрном маге, закружил Азазелло в верхней поддержке. Демон-убийца с тройного акселя опустился на лёд, увлекая партнёра за собой. Оба выдали бильман, притормозили в центре сцены — и взору полуобморочных зрителей предстал умопомрачительный каскад тройной флип/двойной риттбергер. Публика зааплодировала, а Слуги Дьявола, выдав для завершения четверной аксель, коим всегда завершали прокат, сделали реверансы и поспешили удалиться. — Мессир, Ваш выход! — Да, мои дорогие подданные! Один момент, — и Мана-сама покинул кулисы. Зрители зааплодировали, увидев Ману в облике Воланда. На что «Владыка Смерти» склонил голову и начал свой прокат. Это был не просто техничный прокат. Это была настоящая пляска Ада из суперсложных комбинированных вращений, витиеватых твиззлов и самых сложных прыжковых элементов. Зрители неистовствовали, а Мана откатил за кулисы. Сцена снова погрузилась во мрак. Неизвестно, сколько бы ещё неистовствовала публика, но тут заиграла громкая ритмичная музыка. Всё её узнали: это был легендарный «Бал Сатаны». Сцена озарилась ярко-красным светом, и на лёд вышли все участники малисовской команды. Свет слегка померк, и к краю подкатил печальный Мастер. Зрители зааплодировали, Клаха завертелся волчком и, продемонстрировав свой коронный тройной сальхов, отъехал в сторону, уступив Коту-Бегемоту. Газ встряхнул плащ, имитирующий кошачью шерсть, выехал к краю и сделал реверанс. Следом к краю подкатили Бездомный, Берлиоз и Лиходеев, жертвы проделок Воланда и его приспешников. Юки схватил Кози за руку и бросил в воздух. Тот приземлился на лёд и уже оба парня схватили Тетсу за ноги и подбросили вверх. Тот совершил тройное сальто и, опустившись на лёд, все трое поклонились. Какая-то девушка подошла к краю сцены и протянула Тетсу чёрную розу. Парень поблагодарил её, и трио разъехалось в стороны, пропуская дьявольскую свиту вперёд. Азазелло схватил Коровьева за талию и закружил, подбросив в воздух. «Регент-переводчик» приземлился с тройного риттбергера на лёд, и оба подкатили к краю сцены, сгибаясь в поклоне. Развернувшись, «Слуги Сатаны» приблизились к своему «хозяину». — Мессир, зрители желают видеть Вас! Мана выехал к краю сцены, поклонился и произнес: — Я доволен тем, что вы все пришли на наше ледовое шоу! До новых встреч, смертные! После шоу вся команда стояла в фойе и обсуждала впечатления от собственных прокатов. Гакт как ни в чём не бывало предложил всем пойти и отметить успешно откатанное шоу. Но на его предложение команда ответила ледяным молчанием. — Ты и правда думаешь, что после той выходки перед ледовым шоу мы с тобой куда-то пойдём? — с негодованием спросил Ками. — Да что я такого сделал? — Гакт упорно делал вид, что не в курсе, о чём идёт речь. — Он ещё спрашивает! — вмешался Кози, — Руки поменьше бы на льду распускал! На гневную реплику Кози Гакт лишь ухмыльнулся. — Ну подумаешь, ударил я его один раз! Зато больше не будет спотыкаться! — Вот как, значит! — вспылил Ками, — То есть, ты хочешь сказать, что всё правильно сделал и твоей вины здесь нет? А тебе приятно было бы, если бы после каждого твоего падения или недокрута я тебе пощёчины отвешивал? Или, к примеру, Кози после провального сальто избивал бы Тетсу? Молчишь? Вот и подумай, прежде чем руками махать! — парень грустно опустил голову и отошёл в сторону. Клаха успокаивающе провёл рукой по его плечу. — Гакт, ты совсем перестал владеть собой, — тихо произнёс Юки, — И отмечать откатанное ледовое шоу мы пойдём без тебя. Пацаны, идём в бар? — Да ну, бары надоели! — закапризничал Газ, — Погнали лучше на тотализаторе поиграем! Хотя какой тотализатор: зима на дворе! — А погнали на концерт! Здесь, на стадионе, местная группа выступает… — Ну пойдёмте! Мана-сама, вы с нами? Мана поколебался, но после недолгих размышлений выдал: — Ладно, чёрт с вами!

***

После двух дней выходных и празднования Нового Года снова начались тренировки. И тут уже Гакту стало не до веселья: бойкот, объявленный ему сокомандниками, вступил в силу. Он не был отлучен от льда, но в одиночное катание перешёл аж на 3 недели. Мана не давал ему спуску: парень тренировался до трёх часов ночи, пока остальные наслаждались заслуженным свободным временем. После того инцидента даже Хидэ и Тоши, которые с ним приятельствовали, стали сторониться его. Гакт смотрел на рыжее пламя и тёмный ветер, кружащие по льду недалеко от него, и ему в очередной раз хотелось убить обоих, но Мана следил за тем, чтобы тот не отвлекался. Гакту было неприятно и до ужаса обидно, но ослушаться тренера он не смел. Более того, он, несмотря на уговоры, предупреждения и бойкоты, не хотел просить у Масаки прощения за свои выходки и признавать, что был не прав.