***
Джон уже неделю не появлялся в баре. Учёба занимала слишком много времени, к тому же, он не горел желанием встретиться там с Брайаном, пока его голос не восстановился. Ему более чем хватало встреч с ним на кафедре и дополнительных занятиях, во время которых Брайан ни разу не дал понять, что узнает Джона, лишь однажды, в самый первый день, Брайан был очень задумчив и словно решал какой-то сложный вопрос, но попытавшись привлечь его внимание, Джон не заметил ничего, кроме сосредоточенности, и решил ничего не говорить, и не делать, чтобы это исправить. На вопрос о голосе, он ответил, что простуда дала осложнение, и Брайан просто старался меньше заставлять его говорить. Джон старался лишь меньше смотреть на Брайана, особенно, когда он увлекался и начинал размахивать руками, ведь это вызывало в нём желание наплевать на всё и схватиться за эти самые руки, сделав какую-нибудь глупость, за которую потом придётся серьёзно поплатиться. Время от времени Джон замечал, что Брайан погружается в странную задумчивость, но не придавал этому большого значения. Постепенно осиплость почти прошла, и Джон начал нормально разговаривать, но не долго. Горло не болело, так что можно было считать себя практически здоровым и готовым ко всему.***
Джон медленно шёл по территории университета, погрузившись в свои мысли. — Он спрашивает о тебе, — голос Дика раздался где-то сбоку и выдернул Джона из размышлений. — Кто? — Кудрявый. Ты уже давно не появлялся, он начал спрашивать. Выглядит грустным, — Дик расплылся в широкой улыбке, — Что ты такого с ним сделал, а? — вместо ответа Джон загадочно улыбнулся, глядя под ноги. — Ничего я с ним не сделал. Необычного, во всяком случае. Я всё равно не могу прийти, пока голос не вернётся окончательно. — Боишься разочаровать его? — Дик еле успел увернуться от обжигающего взгляда, которым наградил его Джон. — Да иди ты, — шепнул он, — Я же не могу говорить. — Джон открыл тяжёлую дверь, пропуская друга вперёд. — А кто тебе предлагает беседовать? — Дик заговорщицки шептал, сидя рядом с Джоном в лекционном зале. Ответить Джон не успел, из-за пришедшего преподавателя. Больше они об этом не заговаривали, а вечером, Джон, после долгих раздумий, отправился в бар. — Чем я только думаю? — бормотал он под нос, закрывая замки на двери. Ответ пришёл сам собой в виде возникших перед внутренним взглядом пальцев, невероятно длинных и похожих на веточки дерева, с крупными суставами и гладким ногтями. И узких, немного шершавых ладоней с ярко выделяющимися сухожилиями. Джон мысленно застонал, чувствуя подступающее головокружительное возбуждение. Они словно снова прошлись по его коже, оставляя за собой мелко покалывающие электрические разряды. Джон прижался лбом к холодной поверхности двери, но это не помогло. Ему хотелось снова ощутить эти прикосновения, облизать каждый палец, прежде чем они окажутся в нем. Он знал, что не сможет противиться этому желанию, пусть оказалось, что Брайан преподаёт в его университете, он должен идти. И должен сделать всё, чтобы повторить первый вечер. С небольшими изменениями. Титаническим усилием Джон оторвал себя от двери и вышел на улицу, ощутив прохладу летнего вечера, наполненного ароматами нагретой земли и свежей травы, и уверенным шагом направился в знакомый бар. Открыв дверь, Джон погрузился в любимую атмосферу, которая разительно отличалась от подобных ему заведений. Здесь не найти было гремящей по ушам музыки, призванной скрыть посторонние шумы, стеклянных шаров и всего того, что буквально кричит о специфичной направленности места. С виду это был обычный бар, в который каждый может зайти выпить немного пива в конце тяжёлого рабочего дня. Бар для тех, кто знает. Как Дик устроился сюда, Джон у друга не спрашивал. Просто в один из вечеров, тот привёл его и усадил за стойку, сказав, что теперь это его рабочее место, и Джон может в любой вечер прийти и просто посидеть. Или не просто. — Мне будет веселее, а ты можешь провести вечер в прекрасной компании, — подмигнул ему Дик. Джон решил, что всё равно ничем не рискует, и согласился с доводами друга. Сейчас, едва глаза привыкли к смене освещения, Джон разглядел за стойкой знакомую, чуть сгорбленную спину Брайана. Он сидел, опираясь всем весом на стойку и что-то чертил на столешнице. Джон подошёл ближе, махнув заметившему его Дику, и забрался на стоящий рядом стул. Брайан его не замечал. Тогда Джон повернулся, и начал в открытую рассматривать его: буйные кудри практически полностью закрывали узкое лицо, мешая увидеть, что за эмоции отражались на нём, длинные пальцы одной руки обхватили и двигали по дереву толстый бокал с янтарного цвета жидкостью, масляно стекающей по стенкам, а Брайан, кажется, был очень увлечён процессом изучения этого явления. Кисть второй руки безвольно свисала со стойки. Дик поставил перед Джоном такой же бокал, а на недоумевающий взгляд друга просто пожал плечами и указал на Брайана, всё так же не поднимавшего головы. — От него. Джон посмотрел на Брайана и поднял бокал к носу, вдохнув яркий и сухой запах древесины, сквозь который пробивались нотки ягод. Закрыв глаза, он снова и снова вдыхал пряную смесь, открывая для себя новые грани и словно погружаясь в мягкую перину, не заметив, когда Брайан повернулся в его сторону. — Так и будешь просто нюхать? Может, наконец, попробуешь? Джон медленно открыл глаза, опьяненный одним лишь многогранным запахом, и посмотрел в сторону Брайана. Его глаза блестели, а на тонких губах был намёк на улыбку, словно он не до конца готов был поверить в то, что они снова встретились. Джон скользнул взглядом по тонким чертам, задержался на руке, держащей бокал, на замерших пальцах, практически сомкнувшихся на толстых стенках. Он чувствовал, что его немного повело. От запаха виски, от осознания того, что Брайан ждал его, хотя, по его виду сложно было сказать, как долго. Но взгляд был достаточно осмысленным, значит, не столь давно. Возможно, пришёл перед Джоном, которого начало слегка потряхивать от осознания того, что Брайан шёл сюда с определённой целью. От близости Брайана, от воспоминаний о его руках, по телу бежали потоки, лишающие воли к сопротивлению. Чувствуя, как пересохло во рту, Джон поднёс бокал к губам и окунулся в обжигающее прикосновение к языку, разлившееся по телу приятным теплом. Проглотив жидкий огонь, Джон с недоверием посмотрел на улыбающегося Брайана, который кивнул в ответ и отпил из своего бокала. — Ты не появлялся. Я подумал, что-то случилось, — Брайан словно ступал по тонкому льду, скосив глаза на сидящего рядом с ним Джона. В чёрной рубашке, расстегнутой до третьей пуговицы, в слишком узких, чтобы считаться приличными, брюках, он выглядел таким… Совершенно другим. Он был напряжен, словно решение прийти далось ему ценой неимоверных усилий. Как будто это не он несколько дней назад отдавался без остатка ему, Брайану, абсолютному незнакомцу, — Прости, я… Я не должен был наверное поступать так с тобой. Я не знаю, что на меня нашло. Ты имел полное право вообще не хотеть меня видеть. Мы ведь даже не познакомились толком, — Брайан повернулся лицом к Джону, который задумчиво вертел в руках бокал, наблюдая за игрой света в его гранях и в напитке. Тонкие пальцы гладили стекло, оставляя незримые узоры. — Джон. Меня зовут Джон, — повернулся он к потерявшему надежду на разговор Брайану и улыбнулся, — Я не мог прийти. Брайан кивнул и погрузился в созерцание своего бокала. Их прошлая встреча оставила странное ощущение. Брайан был достаточно пьян, чтобы не помнить многое из происходящего, в частности, он не запомнил лица парня, который довёл его домой, а потом… Вот что было потом, Брайан помнил слишком хорошо. Эти мысли заставили его не просто покраснеть, они заставили сгореть от стыда. Брайан не мог себе объяснить, что в этом незнакомом парне было настолько привлекательного, что заставило его потерять голову. Для него это было странно. Это было вызовом всему его существу. Рушило его упорядоченный мир, в котором для всего было своё определённое место. Где, как он решил, не было места влечению к парню. Брайан вздохнул и потер переносицу, оперевшись локтем на стойку. Утром Брайан с трудом разлепил глаза, проклиная все будильники на свете. Но на работу выходить было необходимо. Он должен был заменить заболевшего коллегу, выйдя в свой выходной. О происходящем вечером напоминала только смятая кровать и беспорядочно валяющаяся на полу одежда. Брайан потянулся и закинул руки за голову, довольно улыбнувшись своим мыслям. Осознание словно свалилось на Брайана с потолка, оглушив и заставив замереть с открытым ртом, наполненным пастой. В зеркале отражалось лицо, на котором проступало понимание. Он. Трахнул. Парня. Он же обещал себе покончить с этим и больше никогда не возвращаться… Брайан не мог забыть разочарованный взгляд отца, когда сказал родителям, что не станет жениться не потому что до сих пор не нашёл подходящую для себя невесту, а потому что девушки его привлекают куда меньше парней. — Ну и что мне с этим теперь делать? — прошептал Брайан своему отражению. Но холодная поверхность зеркала лишь отражала его лицо, не давая никаких ответов. А в памяти отчётливо всплывали картинки прошедшей ночи - то как чутко реагировало на прикосновения чужое тело, как приятно было касаться бледной кожи и видеть вздрагивающие ресницы, прикрывающие глаза с широкими зрачками. Как всё это было правильно. Брайан уперся лбом в холодную поверхность, продолжая чистить зубы и стараясь не думать о парне. Он же сказал, что не приемлет таких случайных несерьезных знакомств. Брайан бы так и стоял над раковиной, если бы не раздавшийся звонок с кафедры, с напоминанием о предстоящей лекции. Он заставил буквально бегом собраться и за рекордное время добраться до университета, опоздав всего на пятнадцать минут. Брайан даже смог провести лекцию — увлеченность предметом всегда помогала ему отвлечься от непрошеных мыслей. Подошедший в конце студент показался смутно знакомым, но Брайан, поразмыслив, списал всё на усталость, хотя ощущение, что это один и тот же человек, не отпускала. Он действительно записался на занятия, и даже прилежно посещал их, и Брайан постепенно расслабился, посчитав схожесть двух парней просто игрой воображения. К тому же этот Джон не делал никаких попыток к сближению. Когда он подошёл после лекции, Брайан заметил яркие следы на шее парня, но лишь ухмыльнулся про себя, решив, что это следы слишком страстной натуры его подружки, отогнав мысли о том, что сам же их и оставил. А запах шоколада... Ну что же, мало ли сколько людей могут пахнуть шоколадом? Всю неделю Брайан ходил в бар, в надежде снова встретить этого парня, и, хотя бы извиниться. Сказать, что он сожалеет о случившемся, попробовать объяснить. Но тот, как назло, не появлялся, а бармен, который, как смутно помнил Брайан, был знаком с ним, только пожимал плечами в ответ на расспросы. И Брайан выпивал свой виски, сидя за стойкой, наслаждаясь спокойной атмосферой и одиночеством, — к странному угрюмому посетителю никто не хотел подсаживаться. И уходил только перед самым закрытием. А на следующий вечер приходил снова, садился перед баром и ждал, теряя надежду на новую встречу. Джон словно почувствовал, в каком русле текут мысли Брайана, и не мешал ему. Он просто наблюдал за тем, как Дик порхает за стойкой, с кем-то перешучиваясь, отдавая заказы и бросая взгляды в его сторону. Отсалютовал ему бокалом и повернулся к Брайану, натолкнувшись на странный взгляд. Понять, чего в нем было больше, было практически невозможно. Он выражал одновременно тоску от терзавших его желаний, и готовность этим желаниям поддаться. Джон захмелел достаточно, чтобы решиться положить свою руку рядом с локтем Брайана и осторожно погладить его предплечье, приближаясь к пальцам, лежащим на стойке. Брайан перевернул кисть ладонью вверх, словно загипнотизированный этим нехитрым движением, и наблюдал за тем, как по ней заскользили чужие пальцы, поглаживающие линии, в которых, как утверждали, можно было увидеть судьбу. Они добрались до слегка согнутых пальцев, и, секунду помедлив, скользнули между ними, замерев и оставляя своё тепло. Брайан поднял голову и посмотрел Джону в глаза. Все его заготовленные слова растворились в воздухе, так и не найдя выхода. — К черту правила. К черту всех, — прошептал он, жадно рассматривая каждую черточку, обрамленного каштановыми локонами, лица напротив, словно пытался запомнить его на всю жизнь. Брайан неосознанно потянулся к Джону, чтобы убрать прядь, закрывавшую ему часть лица, и прикоснулся к его щеке, позволив пальцам соскользнуть к шее. Он чувствовал, как ускоряется дыхание от воспоминаний о хрупком теле под ним. О том, как он раскрывался, словно уверенный, что всё это правильно. Так почему это должно быть иначе? — Нам нужен кэб. Второй раз уже можно считать началом традиции? — Брайан сам удивился тому, насколько сиплым стал его голос. Всё тело словно налилось свинцом и стало слишком тяжёлым, чтобы сдвинуться с места без посторонней помощи. Джон в ответ только улыбнулся. — Будем считать, что да, — ответил он, взмахом руки подзывая Дика.