***
Глубоко вздохнув, веселый архангел оглядел звёздное небо. Вместо ночных светил ему виделись прыгающие снежинки, скачущие клочки шерсти, кружащие по воздуху клубки дыма. Габриэль втянул закрутку ещё раз, снова уставившись наверх. Новая волна смеха окатила его с головой. Улыбка Бальтазара полезла до ушей, глаза сузились. Хитрый ангел тщеславно спросил. — Что, понравилась моя дурь? — Особенно то, что она порождает другую дурь. Друзья залились хохотом. Их укромное место расположилось далеко от основной территории Рая, они не боялись разоблачения. Их попросту не нашли бы. По крайней мере, на то они рассчитывали. Довольный Габриэль хлопнул друга по плечу, взяв очередное творение друга, но предмет выпал из рук, челюсть упала до плинтуса. Всему виной Михаил. Закуривший Бальтазар опустил голову на главнокомандующего без страха, следом поперхнулся, выплюнув закрутку, и отвернулся на пару секунд, вытаращив глаза и беззвучно пролепетав весь известный ему мат. — Так—так. Едва приподняв левую бровь, молвил архангел. Он поочерёдно смотрел на молодцов. Один из которых готов был провалиться сквозь землю, а другой продолжал мысленно ругаться. — Михаил, а ты чего тут делаешь? — как ни в чем не бывало, поинтересовался Габриэль и невинно похлопал ресницами. — Погулять вышел, — жестко ответил архистратиг. — Двух нарушителей попутно ища. — Да-а-а? А мы не видели их. Поищи в другом месте, а? — Может, поможете? Младший архангел диву давался, как старший постоянно парировал без тени шутки. Всегда серьёзен, собран. Бальтазар продолжал округлять глаза на мужчине и слишком эмоционально изображать ужас, рукой потянувшись к последним запасам дури. Что сделать в присутствии Михаила являлось невероятно сложным занятием. Однако он мастерски справлялся с задачей, отвлекающие манёвры не подводили его. Не подвели и сейчас. Пока братья переглядывались, он сложил остатки своего творения в карман, а дальше встал в позу покаяния и состроил жалостливое выражение на лице. — Габриэль, ты должен примером для подражания быть, а не позором. Как не понимаешь? Все также нейтрально продолжал говорить Михаил. — Исправлюсь, брат, обещаю, пожалуйста, прости! Последний раз! — Своего друга исправь. Я к нему завтра в гости наведаюсь. Посмотрим, придёт ли в себя к тому времени. Архистратиг бросил мимолётный взгляд на Бальтазара и ушёл. А тот потерял дар речи. Попался, по сути, Габриэль, а отчитываться ему. Что за безобразие? — Слышь, Гейб, я с тобой не сотрудничаю больше. Отдуваться мне. Только с какой радости? — Трава твоя. Ты и виноват, а-хах. Сложив ладони за спиной, сладкоежка припеваюче ускакал прочь. Ангел остолбенел, почесав затылок. Ему не симпатизировала идея главнокомандующего из всех существующих гарнизонов посетить именно его, причём не в первый раз. — Может, сам ими займёшься?! Неожиданно выкрикнул Бальтазар, сбросив руку к бедру, и раздраженно направился к своему жилищу. Плюсы его расположения — далеко от Михаила, тренировочных полей. Минус — рядом располагался Рафаил. А он докладывал старшему брату абсолютно все, что делал сосед. И последнему это безумно претило. Выслуживаться перед главным через подставы других. Не очень честный способ продвинуться по карьерной лестнице, ещё выше подняться в глазах архистратига, уделать других. Но Рафаила не волновало чужое мнение. И потому Бальтазар шёл домой как на казнь. Мало ли, сосед бдит.***
С самого утра каждый занимался своим делом. Немного выспавшийся Бальтазар гонял подопечных по полю, спрашивал теорию, давал упражнения на повторения, следил за их выполнением. А за ним следил и смеялся Габриэль, прислонившийся спиной к единственному в радиусе десяти метров дереву. Кулаки в роли угрозы ещё больше веселили архангела и злили ангела. Он знал, зачем пришёл лучший друг — наблюдать его провал. Но командир четко дал установку самому себе — утереть нос и Габриэлю, и Михаилу. Так он увёл взгляд с провокатора и сконцентрировано наблюдал за движениями своих бойцов. А спустя десять минут грянул архистратиг. Он встал рядом с командиром и окинул всех присутствующих важным взглядом, после чего в разуме всех солдат моментально возникло желание удивить правителя точностью ударов, непоколебимостью духа, собранностью команды и слаженной подчиненностью. Даже потерянная ещё прошлым днём Анна выглядела бодро, подтянуто и в полной готовности. За это и зацепился главнокомандующий. — Аннаэль. Он целенаправленно посмотрел на ангелессу, а Бальтазар жестом позвал её выйти из строя. — Отожмись девять раз. Девушка пробежалась глазами по двум командирам и опустилась в исходное для отжиманий положение — руки на ширине плеч, ноги им параллельно, взгляд вперед — в поле. По команде она начала выполнение и вскоре закончила, сохранив собранность на лице. — Техника хорошая, подход тоже. Следующий. Анна самодовольно улыбнулась, случайно посмотрев на ответившего взглядом Михаила, и встала в строй. Один лишь блеск зрачков в её сторону будоражил девушку, но теперь она тщательнее старалась этого не показывать. Самандриил выступил далее. И снова всего каких-то девять раз. Но количество не имело значения. Главное — качество.***
Ближе к полудню ангелы суда засобирались на прогулку. Им был положен отдых, как и другим жителям измерения, поэтому они предпочитали не лежать или смотреть в окно, а ходить ножками и дышать свежим воздухом. День в закрытом помещении сказывался на восприятии реальности: слишком резкий переход на солнце сопровождался непродолжительными бликами в глазах. В один из кабинетов залетела блондинистая особа, беспрестанно улыбаясь, и повиснула на ручке двери. — Аммит, пошли прогуляемся до источника? Там вода волшебная, на молоко похожа. Пойдём! В ответ Аммит поджала губы, прикрыв глаза и мотнув головой. — Прости, Рэйли, не могу. Очень хочу, правда, но… — Но не можешь. Ладно, я поняла. — Не обижайся. — Все хорошо. Рэйли вышла, закрыв дверь. Аммит села обратно, снова став крутить странный пергамент в руках. Никакого дела на самом деле не было. Просто увидев непростой разговор, Эмма подыграла. Ничуть все же не упрощало жизнь ангелессы таинственное послание, над которым она ломала голову все утро. И теперь изучала его по сотому кругу. — Viam misericordia, iustitia, et bellum. Каждый ангел выбирает один путь. Произнесла девушка не в первый раз. Вопросы кружились в голове как в танце, сменяя друг друга — от кого? И зачем данное послание? Что оно гласит? К чему призывает?***
По наступлению вечера в голове Анны возник интересный план по привлечению внимания к своей скромной персоне. Успешно продемонстрировав себя на показательном занятии, она не успокоилась. Взгляды значили многое для неё. И бороться, значит, не упускать, не отдавать. Специально дождавшись времени обхода, она вышла к обрыву. Как гласили легенды, он вёл в никуда, попросту — в небытие. И Анне понравилась локация. Наводит страха, беспокойства. Подождав ещё немного, она наконец прошла к самому краю. Из-за поворота появилась фигура. Зажмурившись, ангелесса набралась смелости и сделала шаг. Падения она не ощутила; вместо этого парение. Посредством чужих крыльев. Анна осторожно открыла один глаз, а затем и второй, и увидела Михаила. Тот был крайне недоволен. Но величественные белые крылья с переходом в золото привлекли девушку больше. От удивления она едва не раскрыла рот. Не всем удавалось взглянуть на архистратига во всей красе. А ей — да. Поставив подчиненную на место, мужчина стремительно скрыл часть истинного облика и презрительно покосился на ангелессу. — И что это было?