Призрак в Опере

— Эй, таффер, просыпайся! — надзиратель резко пнул сапогом по ржавой решётке. Лязг металла отозвался в голове острой болью. Оказывается, Гарретт задремал. К сожалению, ненадолго. Он с трудом открыл глаз и повернул голову, чтобы рассмотреть, что творится в тюремном коридоре. Перед камерой стояли трое. Да неужели?.. Вот уж, трикстерова неожиданность!.. Вор с трудом сохранил на лице безучастное выражение. Ну, ещё бы... К нему пожаловал мастер Бенедикт! Собственной персоной. Как всегда, предельно серьёзен и высокомерен. Суровые стальные глаза надменно сканируют сидящего на полу пленника. Вместе с магом Огня за Гарреттом отстранённо наблюдал уже знакомый штабной писарь. Рядом гремел перебираемыми ключами охранник. — Его в допросную или как? — спросил он. — Полагаю, мы без этого обойдёмся, — сквозь зубы произнёс Бенедикт. — Пообщаемся прямо здесь. Камеру открывать тоже не обязательно. — Ну, ладно, — стражник почесал плешивый затылок. — Может, я тогда это... Займусь вон тем мертвяком? — он кивнул в сторону Рауля. — Надыть его в морг оттащить… — Да, конечно, займитесь делом. И Вас я тоже отпускаю, — маг Огня повернулся к писарю. — Я сам составлю рапорт для шерифа. Ступайте. Писарь удивлённо пожал плечами и хотел возразить, но столкнувшись с настойчивым взглядом Бенедикта, тут же передумал. Забрав свои писчебумажные принадлежности, он покорно поплёлся к выходу. А тюремщик деловито выволок труп некроманта из камеры и потащил его по коридору. Пока они не ушли, маг молча сверлил вора пристальным взглядом через решётку. Очень эффектно! Только в данном случае – не работает. Гарретт, устав от этих гляделок, измождённо отвернулся и смежил веки. Его накрывало безразличие. Хотелось спать. Наконец, маг и вор остались наедине в тюремном блоке. — Может, соизволишь посмотреть в мою сторону? — желчно промолвил Бенедикт. — Чем обязан? — хрипло прокаркал Гарретт, через силу ворочая язык. — Что с твоим голосом? — с удивлением заметил чародей. — Он, стал совсем неузнаваем… Скорее, мог бы принадлежать старику. — Как Вы наблюдательны, мастер Бенедикт, — вымученно усмехнулся заключённый. – Пустяки! Последние пару суток у меня была небольшая… нагрузка на связки. А помимо этого Вас ничего не беспокоит? Всё идёт по плану? — Меня беспокоит абсолютно всё, вор. Потому что ты не оправдал наших ожиданий. — Ну, разумеется! Как я мог про них забыть? Ведь я живу для того, чтобы всё время оправдывать чьи-то ожидания! Вы специально сюда пришли, чтобы напомнить мне об этом? Очень любезно, благодарю! — Гарретт даже удивился, что способен сейчас на такую длинную и гневную тираду. — Я здесь потому, что шериф Хобб срочно послал за мной. Он попросил, чтобы я произвёл алхимический анализ этого зелья, — маг Огня достал из складок мантии маленькую бутылочку с тёмно-красной жидкостью. — А заодно хочет, чтобы я расспросил о том, где ты его взял и что о нём знаешь... — О, я умоляю Вас больше так не шутить, мастер Бенедикт! А то у меня уже просто нет сил смеяться, — кривая улыбка на лице вора больше походила на гримасу. Он осторожно поправил на лице промокшую от крови повязку. — Надеюсь, мы не будем тратить время на пустые разговоры? — Гарретт, не думай, что я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Поэтому возьми это. — Маг протянул пузырёк сквозь прутья решётки. — Один глоток, и тебе станет легче. Дрожащей рукой вор взял бутылочку. Внутри неё переливалось тёплое густое снадобье. Стекло приятно согревало ладонь. Он вытянул зубами пробку и понюхал содержимое. От терпкого манящего запаха ещё больше закружилась голова. — Вы говорили, что это зелье развяжет язык кому угодно… — он вернул пробку на место. — Что Вы хотите от меня узнать? — Прежде всего, это зелье избавит тебя от боли. Разве ты не хочешь этого? — Бенедикт словно гипнотизировал вора своими пронзительными глазами. — Ну да! Это я и должен был сказать Раулю, чтобы выпытать у него, где находится канделябр! Кстати, почему именно меня отправили к нему? Вижу, Вы и сами прекрасно могли бы с этим справиться! Зачем понадобился я? — Ты задаёшь правильные вопросы, Гарретт. И заслуживаешь откровенного ответа, - маг сложил руки на груди. — Я вхож в штаб Городской стражи потому, что являюсь одним из лучших алхимиков в Городе. Меня иногда вызывают в качестве официального эксперта. Как сейчас. Если бы не персональное приглашение шерифа, я не смог бы сюда прийти. А твои умения были нужны для того, чтобы проникнуть в тюрьму незаметно. Чтобы об этом никто не узнал. К сожалению, ты не справился... Кроме того, ты должен был украсть Книгу Пепла. И, раз уж об этом зашёл разговор... — Конечно! Книга некроманта! А я всё жду, когда же Вы о ней спросите? Могли бы сказать сразу, не пытаясь накачать меня наркотой. Я украл Книгу Пепла, разве Вы не в курсе? Не то, чтобы этот момент стоил подобных усилий, но вору было приятно наблюдать оттенок замешательства на нарочито бесстрастном лице Бенедикта. Стараясь не выдавать своего смятения, маг скептически изрёк: — Это довольно дерзкое заявление, учитывая, что ты попал за решётку... — Неужели действительно не знаете?! — Гарретт самодовольно ухмыльнулся. — Как же так? Ваш друг шериф не поделился с Вами такой новостью? — Твоё представление о нашей дружбе с шерифом сильно преувеличено. — Маг Огня недовольно поджал губы. — Вообще, в последние дни, Алан Хобб был невероятно раздражён и замкнут. А единственная новость, о которой знают все в Городе из газет – это то, что стража Шолсгейта поймала с поличным опасного преступника, годами скрывавшегося от правосудия. Того самого, за чью голову было объявлено вознаграждение. А в воскресенье состоится публичная казнь. — Сегодня среда, если не ошибаюсь? — Сегодня четверг. Сейчас почти полдень. — Как незаметно и увлекательно здесь летит время… — вор задумчиво застыл, самозабвенно наблюдая, как в пузырьке переливается обезболивающее. Он вновь выдернул пробку и жадно втянул ноздрями пряный аромат дурмана. В висках гулко запульсировало, по позвоночнику пробежали приятные мурашки, а навязчивая головная боль, наконец, стала утихать. Очень хотелось выпить всё зелье залпом. — Гарретт! Достаточно одного глотка. — А? — Он закрыл бутылочку, не решаясь отхлебнуть. — Так что там с шерифом? — Сегодня я его даже не видел. Он отдал распоряжение допросить тебя по-поводу зелья. А сам, как с цепи сорвался, и умчался по каким-то важным делам, захватив с собой полштаба стражников. — Полштаба, говорите? Ну да, охранять-то здесь больше нечего, — вор с трудом поднялся с пола и встал, прислонившись к стенке. — Я ведь обнёс его полностью. — Если так, то где Книга Пепла? — Она… в надёжном месте. — Гарретт, где книга? Пойми, это очень важно и срочно!!! — К чему такая спешка? В Башнях Магов толпы несчастных зомби заждались депортации на историческую родину? — У нас мало времени! Скажи где книга! — Нет, мастер Бенедикт. Я не скажу где она. — Вор прильнул к ржавой решётке. — Я сам принесу Вам книгу и отдам лично в руки. После того, как Вы поможете мне бежать отсюда. — Гарретт, я не могу сделать этого. — Почему? — Я не должен раскрывать свою конфиденциальность, — маг отвернулся и обвёл взглядом тюремные камеры. — Конечно, я мог бы расплавить замок, разогнать охрану файерболами, да хоть стены здесь обрушить! Но тогда придёт конец моей репутации. Ты так себе это представляешь? Мы с тобой вместе уйдём в подполье и будем дружно скрываться от стражи до конца своих дней? — О, да! Это заманчивая перспектива, — хмыкнул вор. — Вы недооцениваете её привлекательности. А жаль… Тогда переходим к «плану Б». Тут всё просто: я объясняю, где находится Книга Пепла, потом Вы уходите заниматься своими делами, а я отправляюсь на виселицу. Так? — Не я виноват, что ты попался. Всегда приходится идти на жертвы, ради важных целей. Ты это знаешь. — Да, но почему я должен становиться жертвой ради чужих целей? Вы думаете исключительно о себе и своей… — Это закон жизни. В первую очередь люди заботятся о себе. Ты разве ещё этого не понял, Гарретт? — Я это понял ещё ребёнком… Всегда. Все. Думают. Только о себе. И лишь я один думаю ещё и обо мне! Поэтому переходим к плану «Г». — Вор вызывающе посмотрел на мага. — Вы мне помогаете, об этом никто не узнаёт, я сбегаю из тюрьмы, а Вы получаете свою книгу. Все счастливы и уходят в закат! — Что ты предлагаешь? — недоверчиво нахмурился Бенедикт. — Оглянитесь. Там, у противоположной стены, на полу между камнями спрятана отмычка. Дайте её мне. Всё. Больше от вас ничего не требуется. — Но… — Обещаю, что воспользуюсь ей только через несколько часов после того, как Вы уйдёте. Скорее всего – ночью. Никто не свяжет Ваше появление с моим побегом. Бенедикт уже поднял с пола отмычку, но не спешил передавать её. — Ты так изворотлив и самоуверен, вор. Но если тебя опять поймают, я не узнаю где Книга Пепла. — Всегда приходится идти на риск, ради своих целей, мастер Бенедикт. Вам нужна книга, а мне - свобода. — И, кстати, Хранителям нужен их артефакт. Ты выяснил, где он находится? — Я знаю, у кого сейчас канделябр, но об этом мы поговорим после того, как я сбегу отсюда. Сегодня ночью. — А почему ты так уверен, что у тебя есть время до ночи? Вдруг тебя опять отправят в пыточную? Там тебе никакие отмычки не помогут… — Меня никуда не отправят, пока не вернётся шериф Хобб. Но он не появится раньше завтрашнего вечера, поскольку сейчас находится на пути в Санни-порт. — Гарретт ехидно фыркнул. — Там он застрянет надолго, рыская по пещерам контрабандистов в поисках своего барахла и моего сообщника. Вернее, сообщницы… Но это уже не должно Вас заботить. — Напротив! Меня это очень заботит, — маг помахал перед носом вора отмычкой. — Ты умудрился направить стражу по ложному следу. Как тебе это удалось? — Очень просто. Я солгал. — Алан Хобб отнюдь не дурак, — скептически возразил Бенедикт. — Его трудно обмануть. Особенно, когда ему помогает Бронак. — Я солгал так, что шериф мне поверил. А Бронак, он… Он мастер своего дела. Шериф не зря его здесь держит. Видимо, как и Вас... Молодец, привлекает в правоохранительную систему лучших специалистов. — разбитые губы Гарретта раздвинулись в кривой усмешке. — Этот живодёр очень усердно отнёсся к своей работе и... я... Словом, он хорошо поработал, и шериф был уверен, что я… сломался и не посмею лгать. Но я рискнул. И наврал с три короба. Уж это я умею, фантазия у меня богатая! Я с детства лгу и притворяюсь. Регулярно. Я даже сейчас это делаю. — Гарретт… — А вот когда шериф Хобб вернётся из Солнечного порта, он будет невероятно зол! За меня снова возьмётся Бронак, и тогда я уже не поручусь за свою фантазию… Кстати, за Вашу конфиденциальность тоже. Так что, гоните отмычку! — Твоя наглость… — Да, да, согласен! Можете почитать мне нотации, потом, когда получите Книгу Пепла, а сейчас сюда идёт надзиратель, — вор кивнул в сторону выхода. Оттуда и впрямь послышалось шарканье шагов. Сердито сверкая стальными глазами, маг Огня молча передал Гарретту отмычку и тут же отошёл от решётки. — Итак, Вы узнали то, зачем приходили. А вот это мне ещё пригодится. — Вор отступил в глубь камеры и показал склянку с зельем. — У Вас ведь такого добра навалом… Если что – я собирался отравить этой дрянью колодец в Шолсгейте. — Глупее не придумаешь, — прошипел Бенедикт. — Таким образом невозможно отравить колодец. — Ага, я пошутил. На самом деле - это был яд для стрел! Нервно-паралитический. — Вот это уже больше похоже на правду. Ну, что же Вы так долго? — маг Огня раздражённо воззрился на стражника. — Где Вы бродили всё это время? — Дык, я это… — начал оправдываться тюремщик. — Неважно, — оборвал его Бенедикт. — Мы закончили, пойдёмте. — Напоследок одарив Гарретта высокомерным взглядом, он направился к выходу. А охранник, наскоро проверив, надёжно ли заперта дверь камеры, поплёлся за ним. — Эй, Ваше Вашество! — как можно громче просипел вдогонку вор. — Здесь отвратительная обслуга! Распорядитесь, чтобы мне принесли вина и сыра с плесенью… а нет, можно просто сыра. Плесень тут уже есть! * * * Вскоре ему действительно принесли кружку воды и сухарей. И это была первая еда за последние четверо суток. Есть совсем не хотелось. Желудок словно уснул, крепко обнявшись с позвоночником, но Гарретт заставил себя проглотить несколько кусочков хлеба, размоченного в воде. Ощутив непривычную тяжесть в животе, он надеялся, что немного поспит. Но заснуть никак не получалось. Его мучила боль в руке и в растерзанной глазнице, а ещё вора охватило неодолимое будоражащее волнение от мысли, что, наконец, появилась надежда сбежать отсюда. Шанс, конечно, небольшой, и нужно его использовать так, чтобы опять не облажаться! Мда… Эти новоприобретённые увечья могут стать серьёзной проблемой. С ними Гарретт будет так же ловок и скрытен, как древесный энт в посудной лавке... Он рассчитывал избавиться от боли с помощью зелья, которое дал Бенедикт. Эта ядрёная штука вроде должна помочь – от одного запаха уже полегчало. Но вот как быть со зрением? Вор с кряхтением поднялся на ноги и осторожно прошёлся по камере. Всего каких-то шесть шагов, а ощущение такое, словно идёшь по краю пропасти, и тебя в неё затягивает… Сразу закружилась голова. Так! Никакой пропасти там нет. Просто надо поглядывать почаще направо. Он сделал ещё несколько шагов вдоль стены. Уже лучше, хотя теперь заносит влево. Но это ожидаемо, так было и в прошлый раз, когда он впервые лишился глаза. Тогда эта потеря полностью разбила и деморализовала его. Но даже раненый он как-то умудрился выбраться из особняка Константина! Не без помощи Хранителей, конечно, но всё же сумел. И сегодня тоже сможет. Хождение кругами по камере довольно быстро измотало вора. Ненадолго же его хватило... Он снова уселся на пол, прислонившись спиной к стене, и со вздохом достал из кармана штанов бутылочку с зельем. Бенедикт сказал, что одного глотка будет достаточно. Но вот насколько долго продлится эффект снадобья? Нет, сейчас ещё пока рано. В восемь вечера будет смена караула и обход. После этого ещё часа три выждать и тогда можно начинать. А сейчас... надо найти себе какое-нибудь занятие, чтобы скоротать время. В этой тюрьме самое изысканное развлечение – сидеть и отгонять мух от своих ран. Одновременно можно пересчитывать камни, которыми выложены стены камеры. А ещё - наблюдать, как по грязному полу перебегают шустрые таракашки. Глядя на них, вор заставил себя расслабиться и погрузиться в режим ожидания. * * * А в итоге он всё проспал. Ну, почти всё – смену караула и вечернюю перекличку в блоке. Что-то слышал краем уха и, кажется, отозвался на своё имя, но даже не приоткрыл глаз и потом сразу уснул. А сейчас, вынырнув на поверхность реальности, он опять долго не мог выйти из оцепенения. Ох... Теперь ещё и спину ломит, а голова словно налилась свинцом. Дотянувшись до деревянной кружки, Гарретт допил остатки воды, прозевался и, наконец, слегка взбодрился. В тюрьме царила гнетущая тишина, прерываемая лишь тихим потрескиванием факелов. Похоже, уже давно за полночь. Самое время сваливать из этого гостеприимного местечка! Первым делом вор вскрыл замок на решётчатой двери. Проще-простого, одной правой! Левая рука по-прежнему горела, хоть уже частично покрылась корочкой засохшей крови. Фу... Пора проверить на практике хвалёное зелье мастера Бенедикта. Гарретт откупорил заветную бутылочку и сделал нетерпеливый глоток. Горьковатая, слегка вяжущая маслянистая жидкость мягко растеклась по горлу. Уууххх!.. Он словно стремительно скатился с крутой горки и провалился в бездонную пропасть. Его резко повело в сторону. Чтобы не упасть, вор уцепился за прутья решётки. — Ну и ну!.. Какая забористая дрянь! — громко провозгласил он и тут же зажал себе рот рукой. — Тсс, я что, это вслух сказал? Ха, вот это карусель! Голова ошеломительно кружилась, но это было приятно. И самое главное – боль отступила. Гарретт вдруг с восторгом осознал, что теперь может свободно и легко сгибать в локте искалеченную руку, а про рану в глазнице – вообще позабыл. — Хм, такая терапия гораздо эффективнее тюремного лазарета! Да уж.. Местным здравоохранением я сыт по горло, надо отсюда уматывать! Подобрав с пола свою замызганную рубаху, он отряхнул и надел её. Рукав сразу пропитался кровью, но боли он не почувствовал. Зато ощутил привычную уверенность под покровом чёрной ткани. Он аккуратно отворил дверь и выскользнул из камеры. Бесшумно ступая босыми ступнями по каменному полу, беглец благополучно добрался до конца тюремного блока, но на выходе неожиданно врезался боком в дверной проём. – Уф!.. Ничто так не бодрит, как незамеченный косяк! – жизнерадостно констатировал вор, потирая разбитый висок, и тут же прыснул от смеха. Его почему-то невероятно забавляло происходящее. Да, его охватила безудержная эйфория, и с каждым шагом становилось всё веселее. Где-то в глубине сознания мелькала мысль, что надо бы вести себя потише, но контролировать свои эмоции и действия становилось всё сложнее. Бестолково хихикая и путаясь в лабиринте коридоров, вор добрёл до караулки. Откровенно высунувшись из-за угла, он увидел там лишь одного стражника, мирно прикорнувшего на скамье, где совсем недавно обыскивали бесчувственного Гарретта. — Ага. Здесь меня обшмонали. И где, собственно, мои вещи? Вор на-цыпочках прокрался в караулку и проверил содержимое вместительного сундука. Увы, он был почти пуст. Лишь несколько зазубренных стрел валялись вперемешку с бесполезным хламом. Зачем ему стрелы, когда у него нет даже лука? Буррикова срань! Они отобрали у него всё оружие: и любимую дубинку, и кинжал, и лук! И где это теперь? Ну, конечно! В хранилище улик. И Гарретт незамедлительно решил, что без своего снаряжения он отсюда не уйдёт. А ещё!.. Ещё он хочет получить обратно свой механический глаз! Хаммериты без проблем вживят его на прежнее место. Так! В последний раз он видел протез в склянке на металлическом столике Бронака. Придётся вновь посетить лазарет. Эх, как-то жутковато туда возвращаться... Может не стоит?.. Но ноги уже сами повели вора в сторону пыточной камеры. * * * Крак-крак! Взлом замка на двери лазарета занял всего пару секунд. — Серьёзно? Я точно до сих пор в Шолсгейте? Больше смахивает на кукольный домик принцессы, — зайдя внутрь Гарретт остановился. — А, нет. Беру слова обратно… Зрелище было малоприятным. Похоже, у доктора Бронака появились новые «пациенты». К «стене плача», на которой вор совсем недавно провёл более суток, были прикованы сразу два человека. Лица бедолаг опухли от побоев, оба были без сознания, но Гарретт их узнал. Это были те самые громилы, что пробрались тайком в его квартиру, сперва зарезав ночного сторожа Стивена. Ну да, вор сам рассказал про них шерифу на допросе. Но не думал, что этих бандюг так быстро найдут и поймают. Мда… Сразу и не скажешь, кому из них больше не повезло… Один был в страшных ожогах, а другой… Ух, у него же отрезаны… фууу… Какой Бронак изобретательный! К каждому «клиенту» находит индивидуальный подход. — И зачем я сюда припёрся, ох… — пробормотал он, отворачиваясь и превозмогая рвотные позывы. Он пришёл сюда за… Точно! За глазом! Но… Протеза нигде не было. Гарретт тщательно обыскал и столы, и все шкафчики, но ничего не нашёл. — Видимо мне на роду написано быть одноглазым, — разочарованно бухтел он. – Интересно, в книгах глифов про это сказано? Ну, естественно, меня опять не проинформировали! Вот же, трикстерова кочерыжка! Вор с размаху налетел боком на операционный стол. — Кто вообще так мебель расставляет! Сплошная безвкусица! В порыве возмущения он внезапно проникся солидарностью к висящим у стены пленникам. Осмотрев их оковы, он быстро вскрыл замочки и освободил бандитов от кандалов. Оба бесчувственных тела по очереди шлёпнулись на пол. — Вот так, мужики… отдыхайте, — бормотал Гарретт, укладывая их поудобнее и поливая, набранной из крана водой, покрытые синяками рожи. — Когда очнётесь, обязательно устройте здесь какой-нибудь искромётный перформанс! Напоследок он сам вдоволь напился воды и покинул лазарет, оставив распахнутой дверь. * * * Шлёпая босыми пятками по пустынным коридорам штаба, вор удивлялся, как сегодня здесь мало охранников. По пути на второй этаж он заметил всего лишь пару патрульных, но успел вовремя отбежать за угол и спрятаться. Алан Хобб действительно забрал в Санни-порт половину штабного состава. Видимо, шерифа совсем ослепила жажда мести и желание поскорее вернуть украденное добро. Ну-ну, пусть побегает там по мокрым пещерам! Тем временем, Гарретт уже подобрался к контрольному пункту перед хранилищем улик. Осторожно приоткрыв дверь и заглянув в щёлочку, он с радостью обнаружил, что сломанную им видеокамеру так и не починили. Зато за регистрационной стойкой стоял усатый дежурный и пучил сонные глаза, стараясь не задремать на посту. Увы, здесь слишком светло и прокрасться мимо него не выйдет! Вор закрыл дверь и осмотрел просторный холл второго этажа. В углу, на невысоком комоде, стоял забытый кем-то масляный фонарь. Ну-ка, посмотрим! В стеклянной колбе осталось совсем немного масла. Но для задуманной диверсии хватит и этого. Он открутил крышку светильника и равномерно разлил масляную жидкость перед входом в техпомещения. Затем напористо постучал в дверь и отошёл в сторону. — Чаво надо? — дверь резко распахнулась, стражник шагнул через порог, поскользнулся на масляной луже и, исполнив нелепый ритуальный танец, со всей дури грохнулся на пол. Гарретт тут же запрыгнул на него сверху и как следует приложил затылком о паркет. Хотя, это было лишнее – бедолага и так уже окончательно вырубился. Оттащив бесчувственного охранника за стойку, вор наскоро обчистил его карманы. Затем отыскал журнал записей и выяснил новый код от бункера, где хранятся вещественные доказательства. Выглянув в коридор, ведущий к хранилищу, он засёк вдалеке ещё одного караульного. Дождавшись, когда тот пройдёт мимо, диверсант прошмыгнул в тёмный угол и быстро засеменил в противоположную сторону. — Сегодня просто какая-то ночь «дежа вю», — сварливо ворчал вор, вводя на пульте цифровой код. — Никакого ощущения новизны. Скукотища! Массивная железная дверь открылась и Гарретт вновь проник в бункер. — Ха, они даже не потрудились очистить пол! Мох, разбросанный им несколько дней назад, обильно разросся и полностью поглощал звук шагов. — А вот это моё! — радостно воскликнул воришка, увидев свою куртку. — И это моё! — Он схватил лук. — И это, и это, и это тоже моё!!! Гарретт нашёл сапоги, перчатки, колчан со стрелами, световую гранату, кинжал и любимую дубинку. Но самое главное, на верхней полке он обнаружил склянку со своим глазным протезом. Увеличенная выпуклым стеклом, миниатюрная видеокамера, обвитая тонкими проводками, напоминала крошечного изумрудного осьминога. — Иди-ка сюда, дружище, — вор бережно запрятал находку в глубокий карман куртки, – пора возвращаться домой! Надев куртку и сапоги, и прихватив с полок ещё несколько безделушек, довольный грабитель вышел из хранилища, даже не потрудившись запечатать за собой дверь. Быстро пробежав по полутёмному коридору, он благополучно добрался до контрольного пункта и проскочил в холл, а затем и на первый этаж. И уже на пути к выходу из здания, Гарретт слишком резко завернул за угол и тут же наткнулся на оторопевшего караульного. — Эй, тебя здесь раньше не стояло, — возмущённо выпалил вор, и рывком увернулся от выпада клинка. — Ай, щекотно же! Служивый, тебя здесь шериф поставил? Нет? А кто? Капрал, говоришь… Завтра пришлю ему жалобу. Да отстань ты!.. Уклоняясь от размахивающего мечом стражника, Гарретт пятился назад, к лестнице, ведущей в тюремные катакомбы. Оказавшись на ступеньках, он, недолго думая, перемахнул через перила и неловко приземлился на четвереньки. Вскочив на ноги, он добежал до каменной арки, но снова не вписался в поворот и с разгона навернулся об косяк. — Да что б вас буррики сожрали! Понастроили тут… Никаких условий для людей с ограниченными возможностями здоровья! А его нагоняли уже двое стражников, и вору пришлось припустить вглубь коридора, обратно к тюремным блокам. Он наугад петлял по тёмным проходам лабиринта и, наконец, выбежал на знакомую территорию, к лазарету. Гарретт надеялся, что оторвался от погони, однако настойчивые охранники по-прежнему висели у него на хвосте. Он их не видел, но всё время слышал где-то позади шумное бряцание амуниции, крики и ругань. Эта бестолковая беготня совсем измотала вора, он еле двигался, с трудом переступая ногами. Когда же они отстанут? Он оглянулся и увидел, что за ним по полу тянется чёткая цепочка из алых клякс. Вот гадство! У него кровотечение?.. Так и есть – левый рукав куртки обильно намок и с него резво струились крупные красные капли. И ведь нисколько не больно! Только опять мутит и бежать уже нет никаких сил. Что-то он совсем выдохся... Прислонившись к стенке, Гарретт чуть передохнул и вновь потрусил по коридору. Голоса охранников за спиной становились ближе, а лязганье стальных мечей всё громче, как вдруг… из лазарета появился огромный зомби! Да, именно так всем сначала и показалось. Окровавленный голый верзила был весь в безобразных ранах и ожогах. Он жалобно мычал, передвигаясь словно робот, и бессмысленно таращил туповатые глазёнки. Но это был не ходячий мертвец, а один из пленных бандитов, что недавно освободил вор. — Привет, тыковка! — поравнявшись со здоровяком, Гарретт помахал ему пятернёй и опасливо обежал как можно дальше. Проводив странного бегуна непонимающим взглядом, громила повернулся и увидел приближающихся тюремщиков. Он дико заревел и тоже бросился удирать, неуклюже размахивая руками. Стражники как раз добежали до пыточной комнаты, но оттуда с безумными воплями на них вывалился ещё один истерзанный заключённый. Вор не стал досматривать это захватывающее представление. Свернув за угол, он обнаружил ещё одну небольшую лестницу, ведущую вниз. Там было очень темно, но это была единственная возможность уйти от погони. В штабе уже поднялся полный переполох, и в подвал отовсюду сбегались охранники. Гарретт поспешно спустился по выщербленным ступенькам и оказался в узком коридоре. Здесь было совсем ни черта не видать! — Вот это загляденье! Хоть глаз выколи! — оценил ситуацию вор, с трудом сдерживая вновь нахлынувшее веселье и непроизвольный смех. Да, в кромешной темноте он действительно ничего не видел, зато слышал отдалённый гул. И пошёл на этот звук, цепляясь рукой за холодную шершавую стену. По мере приближения, гудение нарастало и становилось всё отчётливее. Ведя пальцами по грубым бугристым камням, он, наконец, ощутил нечто, напоминающее металл. Ощупав плоскую железную поверхность, он понял, что это дверь. А вот и замочная скважина… Ха! Вскрыл, не глядя, всего за пару секунд! Похоже, эту рухлядь лет двадцать не меняли… В следующий раз, при встрече с шерифом, надо сообщить ему, что все замки в Шолсгейте – говно. Пусть пересмотрит подход к системе безопасности. Хотя... А, плевать!.. Гарретт открыл дверь и беспечно шагнул в тёмное пространство, где царил навязчивый неприятный гул.