***
После случившегося я уволился с работы. С помощью Ицуро вложил свои сбережения в небольшое дело, с которого получал небольшой, но всё-таки доход. Больше я не работал на официальной работе и дня. Ицуро нашёл номер телефона Ясуко, но при попытке ей позвонить неизвестная мне девушка отвечала монотонным голосом: «Номер более не обслуживается». В соцсетях Ясуко я также не нашёл. С трудом нам удалось узнать, где жила Ясуко. Всего в паре кварталов от меня. Я нашёл дверь её квартиры и, набравшись смелости, позвонил в дверной звонок. Я был уверен, что никто не откроет. Однако дверная ручка повернулась. Я готовился увидеть её кукольные глаза, однако на пороге меня встретила лишь женщина лет за сорок. В домашнем халате, с заплетённым волосами и сморщенным лицом, она вопросительно и с небольшим раздражением посмотрела на меня. — Вы к кому? — Простите, — я замялся. — Я ищу Кадзушиму Ясуко, она должна была снимать эту квартиру. — Её давно уже тут нет. — А вы не знаете, где она сейчас? — Понятия не имею, — фыркнула женщина. — Шмакодявка упаковала вещи и сбежала, не оставив даже плату за месяц. — Хорошо, — от безысходности я поджал губы. — Простите за беспокойство. — Ага-ага, — небрежно бросила женщина и закрыла дверь. После этого я направился в больницу. Там, на стойке регистрации, я встретил ту самую медсестру, которая выгоняла Ицуро. Конечно, сейчас она меня не знает. Возможно, то было лишь галлюцинацией, навеянной Асагири. Девушка встретила меня доброжелательной улыбкой. — Здравствуйте, — хрипло сказал я. — Я хотел бы узнать об одном из ваших пациентов. — Простите, мы не выдаём сведений посторонним. — Я от Ицуро. — Ах, — медсестра изменилась в лице и слегка покраснела. — Если оно так… кто вас интересует? — Кадзушима Ясуко. — Я поищу её в картотеке, но ничего не обещаю. Девушка удалилась, оставив меня у стойки. Я окинул больницу взглядом. Это была именно та больница, которую нам показывал Асагири. Именно та больница, где Нуи убила свою мать. Всё выглядело точно также. Мимо меня прошёл человек со светло-русыми волосами, рядом с ним шла мать, неся на руках ребёнка. Я мог поклясться, что этим человеком был Уотан. Хотя, возможно, мне и показалось. Но теперь я в совпадения не верил. Неужели, Асагири и ему дал второй шанс? Медсестра вернулась через минут десять, неся с собой старую истёртую больничную карту. И протянула её мне. — Она лежала у нас очень давно. Я ещё училась в институте, когда её выписали. — После этого она здесь не появлялась? — Не-а, — медсестра покачала головой. — Спасибо за помощь, — я кивнул и вышел из больницы. Более зацепок у меня не было. Где искать Ясуко, я не знал. Мне было невероятно больно. Неужели Асагири не выпустил её? Неужели она будет обречена провести там целую вечность? Но Ясуко не заслужила этого. Она ни в чём не виновата. Я сел на лавочку и вцепился в волосы. Что мне делать дальше? Мне дали второй шанс, но отняли у меня последнюю надежду на счастливую жизнь. Уж лучше бы я остался в Асагири вместе с Ясуко. Лучше бы меня не возвращали. А день и не думал становится хуже.***
Домик у небольшого озера чуть западнее Саппоро. Днём я гулял по окрестным лесам, а вечерами пил чай, наблюдая за тем, как медленно садится за горизонт солнце. В своём тихом одиночестве я провёл целый год. Я пробовал описать всё, что со мной произошло в Асагири, однако писателя из меня не вышло. Мысли постоянно сбивались, а предложения превращались в кашу из набора невнятных слов и псевдофилософствования. К тому же, я так и не узнал, что же значила та лошадь в коридоре. Временами слушал музыку. Купил себе старенький патефон и крутил пластинки. Нынче винил стоил дорого, поэтому собирал поддержанную музыку на всяческих барахолках. В основном у меня скопилась классика, однако нашлось место и для пары пластинок The Beatles. Здесь, в этой деревеньке, обо мне ничего не знали. Я мог начать всю жизнь с чистого листа. Помогал местным с рисовыми полями, нашёл себе пару приятелей, с которыми ездил в город и выпивал в баре. Конечно, как раньше старался не пить. Но от привычки никуда не денешься. С Ицуро я поддерживал связь. Он даже пару раз приезжал ко мне, однако надолго не задерживался. Всё-таки, деревенский быт — явно не его стезя. Я старался вернуться к нормальной человеческой жизни. Но мне чего-то не хватало. Холодными зимними ночами я обхватывал одеяло руками, безуспешно пытаясь вспомнить запах её волос. Мне даже начали сниться кошмары. Никогда в жизни такого не было, и на тебе. Впервые в жизни я начал просыпаться в холодном поту. Хотя я мало помнил о сюжетах этих кошмаров. Наступила зима. Здесь, на Хоккайдо, снега намного больше, чем в моём родном городе. Временами приходится убирать его лопатой, чтобы выйти с территории дома. В то утро его навалило невероятно много, и я в поте лица трудился на своём участке. Я и не заметил, как на соседней остановке затормозил автобус. Услышал его лишь тогда, когда он открыл двери. В эту деревеньку редко кто приезжает, потому мне было интересно, кого же занесло в наши края. Из автобуса вышла девушка, по-нелепому укутанная в тёплые вещи. Укутанная до такой степени, что я с даже не видел её лица. На глаза была натянута толстая вязаная шапка, а снизу, вплоть до носа, лицо было замотано шерстяным шарфом. Дутый пуховик и тёплые-претёплые рукавицы. Синтепоновые штаны, на ногах — высокие сапоги с меховым подкладом. Это чудо неуклюже двинулось в мою сторону. Конечно, было довольно холодно, но не настолько же! — Я правильно пришла? — когда девушка подошла ближе, я с трудом различил её вопрос. — В смысле? — Я ехала сюда на автобусе. Я правильно приехала? — А куда вы ехали? — Сюда. — Сюда, это куда? — Сюда, где мы сейчас стоим. — Ну, если ехала сюда. Значит, правильно приехала. — Это хорошо. — И вправду, — я улыбнулся. — Зайдём в дом? — Я не против. — Господи, ты зачем так вырядилась-то? — Холодно же. — Но не настолько! — А у тебя есть якисоба? — Есть. — Это хорошо. А на звёзды смотреть будем? — Будем. — Как старики? — Как старики.— Это хорошо.