Вихор судьбы

Данте — тракторист Данила; Неро — московский студент Никита (везде побрито); V — московский гей Виталик, гот, друг Никиты; Леди — доярка Машка; Триш — швея Танька-клофелинщица; Вергилий — служитель церкви Отец Вениамин; Аркхам — самогонщик дед Аркадий, отец Машки; Неван — вдова Надька; Нико — водила автолавки Нинка. В эпизодах: Жители деревни (в основном люди в возрасте дожития). 12:30, Москва, аудитория института. Никита влетел в аудиторию, как ошпаренный и тяжело бухнулся на стул рядом со старым товарищем: худощавым, разодетым и выкрашенным в черный, вплоть до подведенных глаз, молодым человеком. Звали это чудо в готичном образе Виталием. С детства Виталик был не-такой-как-все, за что с регулярной периодичностью бывал бит. Даже когда выяснилось, что Виталик гей, никто не удивился. Правда, в обиход добавилось несколько дополнительных шутеек. Закончив школу, выбившись из-под крыла родителей и поступив в институт, Виталик стал подчеркивать свою исключительность. Увлекся гот-культурой, в которой его особенно привлекло то, что можно носить вещи из кожи дикого дермантина в облипку, да еще и со шнуровкой. И, конечно, красить лицо. Однако в институте его ожидали люди, готовые в любую минуту подъебать гейдераста. Готичный Виталик все сносил, как и положено готу: горделиво молча. Если бы на Виталика никто не обращал внимания и относился к нему как к обычному чудику, дружбы с Никитой никогда бы не получилось. Но Никита всегда боролся за справедливость и права униженных и хуем придавленных, так что не мог пройти мимо одинокого всеми унижаемого Виталика и не встать на его защиту. Сначала это были разовые случаи защиты от острых на язык девчонок, затем помощь в драке против одногруппников, когда кому-то показалось, что Виталик как-то не так на них посмотрел. Вскоре же это переросло в общение и дружбу. Точнее, для Никиты это была дружба, а Виталик тайно вздыхал и фантазировал, надеясь, что когда-нибудь Никиту бросит его отличница, умница и красавица Кира из театрального училища. И тогда убитый горем Никита приползет к Виталику и… Но это все мечты. Правда, мечты эти всячески подогревали товарищи по учебе и просто знакомые, намекая, что он с Никитой и так пара. Виталик на это только загадочно улыбался, а Никита тяжело вздыхал и махал рукой. — Я нашел его, — воодушевленно сообщил Никита, переводя дыхание. — Кого? — возвращаясь из своих дум «о вечном» меланхолично, нараспев спросил Виталик и томным взглядом уставился на Никиту. — Ну как кого? Я же тебе рассказывал, — недовольно прошипел парень. — Отца. — М-м-м, — понимающе протянул Виталий, отворачиваясь к окну. Насколько он помнил, Никита находил отца уже пять раз за четыре года, и всегда это оказывался не отец. — Чего мычишь? Смотри сюда, — парень развернул на столе какую-то бумажку, исчерканную карандашом. Виталик взглянул на какие-то прямоугольники, квадратики, неровные круги и линии от одного к другому. — Вот тут он живет, — Никита ткнул в один из прямоугольников, — а вот тут, — обвел непонятный кружок еще более непонятным, — мы будем проходить практику. Это же совсем рядом! Никита разве что не вибрировал от переполняющих его эмоций, а Виталий смотрел на друга и думал совсем о недружеском: о том, как вздуваются жилки на шее Никиты, когда тот занимается сексом. — Что молчишь? — Ничего, — спокойно ответил гот, переводя взгляд на план-схему, — думаю, ты снова ошибся. — Нет, на этот раз точно. Я все проверил. — Ага, как и в прошлый раз. И позапрошлый, и какой там еще? Никита недовольно посмотрел на друга. — Слушай, если тебе что-то не нравится, так и скажи. — Да все мне нравится, — отмахнулся Виталик. Ему и правда все нравилось, особенно пьяные сопли товарища после очередного провала операции «Отец». В такие моменты с ним можно было и подержаться за руки, и пообниматься, и даже уснуть вместе на диване. Какое-то время Никита недоверчиво вглядывался в лицо Виталика, но все же решил вернуться к изложению плана действий. — Так вот. Я поговорил с деканом и нас направят на практику прямо сюда, — он провел стрелочку, показывая, куда именно. — Тут же и живет твой эм… отец, — указал на поставленную ранее точку Виталий. — Именно, — довольно заулыбался Никита. — И что это за место? — гот подвинул к себе листок. — Это какой-то там совхоз типа «Светлый путь», теперь разделен на частные фермерские хозяйства. По факту — вымирающая деревня. — Ты правда думаешь, что твой отец живет в какой-то деревне? И вообще, как ты его вычислил? — Помнишь, я тебе рассказывал, что по словам моего троюродного дядьки, крутился тут один командировочный как раз в то время, когда я был зачат. Но это полбеды. Смотри, что еще покажу. Никита извлек из кармана смятый листок газеты, неизвестно какого срока давности, развернул и подвинул Виталию. Тот недоуменно прочитал заголовок «Слезы и пряники. Как живет современное село». — И что? — спросил Виталий, прочитав половину статьи. — Ты на фото посмотри! Взглянув и на фото, тот тоже не особо впечатлился. Ну, какой-то дедок на фоне трактора с пятном на пол лица. То ли от ожога, то ли еще от чего. Рядом со старым девка молодая, но сразу видно, что деревенская, и им тычут в лицо микрофон. — И-и-и? — нараспев протянул Виталий. — Что «и»? Сюда смотри, — Никита ткнул пальцем в человека на заднем плане. Действительно, из-за трактора высовывалась чумазая белобрысая рожа, ехидно улыбаясь. — Твою ж мать, — выругался изумленный Виталик. Рожа была удивительно похожа на рожу Никиты, да и улыбка почти один в один. — Ага, маменька увидела, чуть в обморок не грохнулась, но не призналась, — сообщил Никита. Какое-то время провисев в задумчивости над фотографией, Виталик все же отдал Никите газетный лист. — Слушай, ну приедем мы в деревню эту, найдешь ты его и что скажешь? «Здравствуй, папа»? — Не знаю, — пожал плечами парень. — Я еще никогда не был так уверен, что это именно он. А с другой стороны, почему бы и нет. Он же не знает, что у него есть взрослый сын, а тут я. Посидим, поговорим. Может быть, он вспомнит маму, расскажет, как все было, почему не остался с ней и почему она не пыталась ему сообщить о моем существовании. Хочу знать, что он за человек. — А если он как прошлый твой «отец», — Виталий выделил презрением последнее слово, — скажет, что у него есть дети, жена и ты ему не нужен? — То был не мой отец, — явно не желая развивать тему, отмахнулся Никита и убрал газетный лист в карман. Напряженную атмосферу разрядил вошедший в аудиторию координатор по практике. Теперь можно было притвориться, что внимательно слушаешь препода и даже что-то за ним записываешь. А за это время Никита остынет. Развалившись на парте, Виталик изредка поглядывал на друга. Эти сурово сведенные брови, внимательный взгляд, сжатые губы… как же хочется это все потрогать, поцеловать, но нельзя. От этого еще больше хочется. Почувствовав на себе взгляд, Никита повернулся. — Что? — одними губами спросил он друга. Виталик ничего не ответил, лишь быстро написал что-то в тетради и подвинул ее к товарищу. «Я еду с тобой в любом случае» — красовался разборчивый крупный почерк. Никита невольно улыбнулся, отодвинул тетрадь обратно и продолжил записывать что-то, что говорил препод, вырванное из контекста и ненужное.