***
С этого момента Пушкин попал на минное поле отношений, где главное рассчитать нахождение «мины», что бы успеть не наступить на нее и двигаться дальше. В тайне от Гоголя, самый старший из поэтов крутил роман с дерзким и юным Лермонтовым, у которого можно было сказать была частичка некой французской любви и нежности по отношению к Пушкину. С особой любовью и заботой парень ухаживал за мужчиной, постоянно находился рядом, если это было необходимо и делал все, что было в его силах и даже больше. Но в тот же момент, Лермонтову было очень обидно, что все крутиться вокруг Пушкина, что ему выпала такая ужасная доля – любить двух дорогих ему людей, скрывать тайные отношения от ревнивца Гоголя, живя с этим «адским контрактом», на котором твоей кровью стоит роспись. Такие отношения длились у мужчины и юноши на протяжении трёх долгих лет, и вот в очередной из дней Пушкин прижимал около своего дома Лермонтова, от чего тот краснел и слегка игриво вырывался, убирая руки поэта от своей талии. Пушкин повернул голову Лермонтова к себе, держа за подбородок пальцами и поцеловал его нежно в губы. Парень отстранился и слегка замялся: - Александр Сергеевич… А если нас увидит … Гоголь, - очень тихо произнес Лермонтов, прикрывая предплечьем свой рот. - Он мне сказал, что уехал сегодня до утра по делам. – Пушкин прижал сильнее своим телом Лермонтова к стене дома. - Я не думаю, что он может мне специально наврать, что бы проследить с кем я могу за его спиной встречаться… - Александр Сергеевич… - удивленно смотрел за спину Лермонтов Пушкину. - Чт.. - А вот и может... – Слегка раздраженный и такой знакомый голос раздался за спиной поэта и Пушкин повернул голову. Он не верил тому, что там стоял именно Гоголь, он отпустил бедного Лермонтова и дыхание поэта начало сбиваться: - Ты же сказал, что уехал… - Я не думаю, что я мог бы тебе специально соврать, что бы проследить с кем ты можешь за моей спиной встречаться! – На очень раздраженных тонах кричал Гоголь, злобно смотря на Пушкина и Лермонтова, замахнулся, чтоб ударить Михаила, но его успел прикрыть Пушкин: - Дрянной мальчишка! Тебе повезло, что рядом с тобой стоит Саша, в следующий раз жалости не жди. – Рыкнул Николай и ушел домой, прожигая обоих взглядом. Оба посмотрели вслед Гоголю, и Пушкин тяжело выдохнул: - Иди домой. Тебе незачем выслушивать то, что мне будет выговаривать в мой адрес Николай. - Может пойдете ко мне? – произнес растерянно Михаил, взяв Александра Сергеевича за руку, но Пушкин лишь высвободил ее. - Нет, я должен выслушать свою ошибку. Где-то я действительно промахнулся. Моя вина в том, что я тебя втянул в это дело, а ты совсем молод для всего этого. – Пушкин аккуратно поцеловал Лермонтова в щеку, смотря ему в глаза. – Пожалуйста, иди домой. Я что-нибудь придумаю, что бы наши встречи были такими же, как и были ранее. - Х-хорошо… - Лермонтов не мог отказывать своей музе, поэтому, как и было сказано, он ушел домой, а Пушкин, придя к себе, аккуратно прошел в гостиную, где на него исподлобья злобно глядел Гоголь: - Ну и как ты объяснишь свою выходку! Давай, оправдывайся… Или соврешь? – с паузой в голосе произнес Гоголь. - Я не стану тебе врать, да, я встречаюсь с Лермонтовым. Я, бы может и не стал этого делать, если бы ты не вел себя так, будто я … - Пушкин огляделся, все равно зная, что в доме больше никого нет, и понизил голос – Будто все заражены смертельной болезнью и только меня можно ебать. Оберегаешь так, словно все желают меня трахнуть, и что бы я не подхватил какую-то болезнь от других! Николай, перестань! Я уже не настолько молод, что бы плясать под твою дудку! - Зря ты так, Александр… - Гоголь начал разговор очень спокойно. - Хочешь уйти к своему выскочке? Пожалуйста, я тебя не держу, но ты понимаешь у кого мы сейчас дома? – Николай Васильевич ухмыльнулся, хитро глядя на Пушкина. Александр отвел взгляд, сжав обивку своего любимого кресла. - Я так и думал. – Гоголь встал с места, подойдя к Пушкину, тихо произнес. – Я иду мыться, смотри не натвори глупостей, пока меня не будет. А потом я может придумаю, что сделать с тобой. – Ударил пальцем по носу тот, и довольный ушел мыться. Выйдя из ванны, вытирая голову, Гоголь заметил, что дома подозрительно тихо. Он звал Пушкина, но никто не откликался на его голос. Гоголь сжав полотенце и со всей силы бросив его на пол, проорал: - ВСЕ-ТАКИ ТЫ УШЕЛ К СВОЕМУ МАЛЬЧИШКЕ! КАК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! – Гоголь продолжал беситься, но заметил на столе записку. Взяв ее в руки, внимательно читал её содержимое: «Николай, прости, но я хочу перестать жить в вечном страхе. Пожалуйста, не ищи меня, я не поехал, как ты любишь, оказывается, выражаться, к «Дрянному мальчишке», возможно, ты не знаешь моего старого и хорошего друга, чьё имя я сюда не впишу (есть вероятность того, что ты откуда-то можешь его знать). Я принял решение пока побыть отдельно друг от друга, мне нужно все обдумать. Прости меня снова, но я считаю, что это будет лучше для нас обоих. Твой учитель и наставник (и не только) А.С. Пушкин. » Прочитав внимательно письмо, Гоголь хотел сразу же его порвать, но на его содержимое начали капать капли… Это были слезы, слезы того, чья душа была черна, а сердце поглотила самая вязкая и тягучая смола… но это лишь так про него думали. Гоголь прижимал письмо к груди и тихо произнес: - Хорошо, я буду ждать… Чувства Гоголя были на данный момент смешаны. Он простил Пушкина и в тот же момент держал на него небольшую обиду за поступок, совершенный этим вечером. Его это вымотало и устало, Гоголь лег на половину своей кровати и сразу же отключился в свой «мрачный мир» сновидений.***
Протерев лицо рано утром, Гоголь встал с кресла, заварив себе чаю, глянул на грязную кружку Пушкина, которую он уже третью неделю не может отмыть. Тяжело выдохнув, Гоголь чуть снова не разревелся как вчера при своих друзьях, его охватила волна плача и слабого состояние того, что с Пушкиным могло произойти что угодно за эти три недели. Из-за странного состояния Гоголь чуть не сжег свои рукописи, но его успели остановить, усадили в кресло и укрыли пледом Пушкина, после чего Гоголь тихо бормотал имя поэта, шмыгая носом и уснул, поджав под себя ноги. Друзья побыли с ним некоторое время и ушли домой, точно зная, что Гоголь не проснется до самого утра… В дверь кто то начал стучать и удивленный Гоголь, чуть не расплескав чай, поставил быстро чашку на стол и убежал к двери, быстро ее открыв, его выражение лица сменилось с радостного на более спокойное и простое: - А… Сережа. Привет, ты чего зашел? - Тебя проведать. Узнать, не умер ли ты тут после своих вчерашних выходок, пройти-то хоть можно? – Улыбаясь, сказал Аксаков. - Да, конечно – Гоголь распахнул дверь перед другом и пошел к недопитому чаю. – Проходи! Сергей закрыл дверь и подойдя довольный к Гоголю сказал: - Птица счастья принесла тебе письмо, – вытянул из кармана конверт и вручил его лично в руки Гоголю, мужчина на него холодно посмотрел: - Снова счета… - открыл письмо, прочитал. Гоголя заставило сильно удивиться, что написано в письме и прижаться сильно к столу: - Не томи! – резко сказал Аксаков. – От кого оно! - От Пушкина… Я.. Я думал я больше ничего от него не дождусь… - Что он пишет-то! - Зовёт на бал! Сегодня! В 3 часа! – Удивление Гоголя нарастало, и он стал как бешеный пёс гоняться по всем комнатам, ища самый приличный костюм в своём доме. - Чего стоишь? Помогай! - Как скажешь. – Аксаков помог погладить вещи Николаю, привести его в более божеский вид и даже расчесал перед выходом в люди. - Не думал, что ты еще питаешь к нему симпатию, но что произошло вчера вечером, вижу, просто сломало твой сильный дух, и его сломал твой любимый учитель-поэт. – Сергей прикрыл тыльной стороной ладони рот, ибо эта фраза заставила его улыбнуться. - Ты что-то имеешь против Пушкина и его творчества? – Гоголь говорил на серьезных тонах, в комнате повисла аура напряжения, будто вернулся тот самый Гоголь, когда с ним рядом находился Пушкин. Аксаков улыбнулся и помахал руками, мол: «нет, ничего» и Николай довольно продолжил одеваться возле зеркала. Сергей смотрел на довольного Гоголя и задумывался: «Что же будет с Николаем Васильевичем, если он увидит Лермонтова? Надеюсь, Александр Сергеевич все продумал и теперь умён, раз решил уехать и повременить отношения, все обдумав … Я на это надеюсь» Вечером того же дня Гоголь был около указанного адреса в письме, оглядел само здание, был весьма удивлен: - Этот бал устроил Саша? В таком месте? – По своему виду снаружи сам дом был шикарен, Гоголь уже и представлять не мог, что его ждет внутри. – Как же ему денег хватило на суточную аренду… - Гоголь резко побил себя по щекам. – Коля, хватит об этом думать! Просто иди! И Гоголь зашел в здание, внутри оно было ещё лучше, чем снаружи. Разливали напитки, все дружелюбно общались друг с другом, а Гоголь, словно мальчишка, ища свою мать, спрашивал у гостей, где бы мог находиться Пушкин. Пару людей пожимали плечами, кто-то указывал где в последний раз его могли видеть, но народу было настолько много, что Гоголь уже и отчаялся искать своего поэта, но неожиданно для него кто-то подошел сзади. Приятный мужской голос произнес: - Разрешите предложить вам выпить, Николай Васильевич. – Мужчина улыбнулся, женщины начали перешёптываться, и в их шептаниях можно было услышать, что позади Гоголя стоял сам офицер Франции Жорж Шарль Дантес. Гоголь развернулся и вопросительно посмотрел на мужчину: - Извините, я ищу другого интересующего меня человека, но не вас. – Гоголь смотрел на Дантеса, словно француз успел чем-то насолить поэту, но Шарль не придал этому значение и, положив свою руку на плечо Николая, улыбнулся: - Так давайте вместе найдем «интересующего вас человека». - Руки убрал! – Резкий голос послышался из-за спины Гоголя, до боли знакомый. Николай повернул голову, прикусив свою нижнюю губу. - Александр… - Ооо! Тот самый Александр Сергеевич Пушкин?! – сказал на довольно повышенных тонах Дантес, прервав Гоголя. В зале повисла гробовая тишина. – Рад вас видеть! А это ваш ученик?! -Dantes, ça suffit! (Дантес, хватит!) Мужчина успокоился и поправил свои перчатки: - А вы, однако, дерзкий, Александр Сергеевич, мне это нравится. – Дантес подошел к Пушкину, наклонившись к уху и тихо произнес: - Через пол часа на горе Машук, буду ждать вас. – Дантес аккуратно поцеловал щеку Пушкина, его это сильно взбесило, и сняв резким движением с руки Гоголя черную перчатку, дерзко кинул ее в лицо французу: - Принимаю вызов! Я не пожалею даже древесины для вашего гроба, офицер. Жорж Шарль погладил себя по щеке и улыбнувшись, молча ушел к выходу: - Tout se passe comme prévu … (Все идет по плану) - проговорил Дантес. Пушкин посмотрел на Гоголя, аккуратно взяв перчатку с пола, одел ее обратно на руку Николая. Некоторые из гостей стояли с удивленными лицами. - Прости меня. – Произнес в тишине Александр. Было молчание… Лишь крепкое объятие, чувство, что лицо уперлось в плечо поэта, и оно [плечо] стало заметно мокнуть, Пушкин обнял Гоголя в ответ. Александр перестал обнимать плачущего Гоголя, вызвав себе карету на гору, что бы его туда быстрее доставили. Пушкин ехал с Николаем, смотря все так же в окно, наблюдая не быстро меняющийся пейзаж за окном. Гоголь ничего не говорил в ответ Пушкину, лишь смотря на него… Но чувство отдалённости, что было между ними все эти 2 недели, он не выдержал и сказал: - Ты обязательно сделаешь этого французского выскочку! Я уверен в этом! - Спасибо за поддержку, Николай. – Пушкин приподнялся и погладил довольно Гоголя по щеке – твоё чутьё никогда меня не подводило. Приехав на место, Пушкин осмотрел место дуэли и, повернувшись к Гоголю, произнес: - Оставайся здесь, вдруг под горячую руку Дантеса попадешь, я этого очень не хочу. - Как скажешь, Саша. На последок Гоголь поцеловал правую руку своего возлюбленного и отпустил его. – На удачу. Александр улыбнулся и, выйдя из кареты, пошел на место будущей дуэли. Дантес уже ожидал своего противника, стоя на месте и высматривая его с ног до головы. Вместе с Дантесом на дуэль приехал его личный секундант д`Аршиак, от стороны Пушкина стоял его лицейский товарищ Данзас. Дуэльянты подошли к своим секундантам, дабы они им выдали оружия, тщательно их перепроверив. Данзас объяснил правила самой дуэли. Дуэльянты встали на места и стали отходить друга от друга на расстоянии в 10 шагов, для того что бы было понятно до куда нужно было дойти – по обе стороны лежали шинели. Дантес решил схитрить и, не дойдя шага, развернулся и выстрелил точно в Пушкина, он целился в сердце, но рука соскользнула и Дантес попал Александру Сергеевичу в правую область живота, из за чего Пушкин сразу повалился на снег. Пушкин упал левым боком на шинель, служившую барьером, и какие-то мгновения не двигался, лежа вниз лицом. Секунданты и Дантес были сильно удивлены этому и быстро подошли к нему. Гоголь все таки ошибся… Сейчас он с ужасом смотрел из кареты на упавшего Александра и резко выбежал к нему, но плачущего Николая не подпускали к Пушкину с простреленным животом. - Дайте пройти! Пожалуйста! - Дуэль еще не окончена, Николай Васильевич! – Сказал очень строго Данзас. На место дуэли вышел кучер, он держал Гоголя, что бы тот ничего не натворил, правила есть правила. Неожиданно Пушкин приподнялся: - У меня хватит сил на выстрел… – хрипло ответил Пушкин присутствующим. Данзас подал Пушкину другой пистолет, и Дантес встав к барьеру, ухмыляясь: « у него есть еще силы стреляться? Похваааально-похвально» подумал про себя мужчина. Пушкин, сидя, опираясь левой рукой о землю, правой прицелился. Выстрел. Дантес согнулся. Можно было сказать, что дуэль окончена… Но нет. Дантес выпрямился. В то место, куда выстрелил Александр Сергеевич была промята пуговица и Дантес посмотрев в область выстрела, с легкой насмешкой в голосе произнес: - Хах, эта пуговица была счастливой. Не зря мне сказал ее мой приемный отец пришить. Она в прошлом спасла ему жизнь. – Дантес показал руку, а точнее манжет, на котором не было пуговицы. Дантес с ухмылкой глянул на Пушкина, но Александр злобно рыкнув и устало посмотрел на дуэлянта напротив. Продолжать поединок поэт больше не мог. Снова упал и на несколько минут потерял сознание. Самостоятельно передвигаться был не в состоянии. Дуэль была окончена. Гоголя отпустили, и тот начал быстро и очень аккуратно помогать грузить бедного поэта в карету. На шинели поэта тащат к саням, одежда окровавлена, на снегу по следу также кровь. На руках его переносят и кладут в сани, затем сани тащат до дороги и пересаживают раненого в карету. Они уехали, на Черной речке остались стоять лишь Дантес и д`Аршиак. Жорж отдав пистолет виконту, сказал: - Спасибо что промолчал. Зная как стреляет Пушкин я бы проиграл эту дуэль. д`Аршиак лишь улыбнулся, сделав поклон кивком. Они тоже уехали с места дуэли. Дантес по пути домой все смотрел в даль и думал, что в будущем обязательно это место запомнится многим, его будут вспоминать не как, к примеру «место любви», а «место дуэли великого поэта Александра Сергеевича Пушкина с развратным французом Жоржем Шарлем Дантесом.»