***
Старое заброшенное здание в нежилом районе крохотного городишки. Автобус доходит до крайней остановки, которая находится в пятнадцати минутах ходьбы до этого сооружения. Тут пусто? Здесь редко встретишь живого человека, за исключением бездомных. Полушепот, еле слышимый издалека. — У меня будет левая рука, щипковая, я хорошо помню её, — сказал Бретт, незаметно постукивая по бедру пальцами. — Ты низкий, неудобно правой будет, — цыкнул Эдди в ответ. — Ничего, ты и присесть можешь, не додумаешься что ли? Выросла детина, а мозгов не прибавилось, — съязвил Янг. Не со зла, от нервов.***
Купольник. Руки ужасно трясутся. Бретт крепко сжимает гриф своего инструмента, будто боясь, что его кто-нибудь отнимет. Эдди внимательно слушает и легонько водит смычком по воздуху. Если не выходит брать эмоцией, нужно брать техникой. Техника у них есть, а если они будут применять все навыки одновременно, вкладывая душу, то… — Тихо, он идёт, — буквально одними губами проговорил Эдди. Бретт зажмурился, водрузив скрипку на плечо. Чен еле слышно приготовил смычок, немного наклонив трость. Очень непривычно стоять так, а играть ещё непривычнее. Со струн сошла баллада. Путник вёз своего больного кроху-сына через лес. Конский топот и тихие стоны маленького ребенка рушили ночную тишину. Лесной царь захотел оставить мальчика у себя навсегда, обещая вечное веселье и беспечность загробного мира. Ребенок мучается от галлюцинаций, стонет от жара и бреда. Путник летит, изо всех сил старается утешить своё дитя и помочь ему. Вот он уже здесь, приехал!В руках его мёртвый младенец лежал.
Грохот упавшего тела дополнил последний аккорд, оповещающий о конце трагедии. — Бретт… Мы сделали этого, — прошептал Эдди. — Надо снимки… Эдди, снимки нужны, нам не поверят. — Да и чёрт с ними, Бретт! Всё кончилось! Понимаешь? Мы избавили мир от чумы! У наших душ ещё есть шанс на очищение. В соседней комнате бездыханное тело Линг-Линга с широко открытыми глазами. Бретт никогда ещё так не боялся зайти и увидеть труп. Эдди сделал снимки.***
— Прости меня, во имя Моцарта и Ля мажора! — закричал Эдди, увидев возле стойки регистратуры свою скрипку. Удивительно, что её не сдали в полицию или хотя бы на вахту, но сойдёмся на том, что всем людям плевать друг на друга. Эдди прижал к себе футляр. Бретт потянул его за рукав, — идём, наш рейс объявили.***
Настало время законного отдыха. Снимки у боссов, они довольны. Тихий парк. Тот самый, где когда-то проходил литературный вечер. Бретт сидел в полуразваленном кафе и думал над тем, как теперь повернётся его жизнь. Он вздрогнул, ойкнув. Что-то плотное прилетело ему в спину. Янг обернулся в поисках источника. Неподалеку стоял Эдди, расплывшись в широкой улыбке от удавшейся шалости, и подбрасывал в воздух снежок. В конце-концов, он прилетел Янгу в руку. — Ты чего? — Не догонишь. — Чего? — Не догонишь! — крикнул Чен, унося ноги. Звонкий смех наполнил снежную тишину уютом. Бретт рванул за ним, тот завизжал, обернувшись и навернулся, проехавшись по скользкому льду через бордюр на спину. — Горе ты, горе! Чего носиться? — осуждающе сказал Янг, поднимая Эдди на ноги, — Сильно ушибся? Чен запрокинул голову и тюкнул носом в подбородок Бретта. — Ну раз ты не хочешь вставать… — и Янг отпустил Эдди, зная, что он упадёт, но не ударится. Чен надулся, отвернувшись. — А, вот так вот, значит? Ну ладно, хорошо. Тогда я пойду выпью кофе, а ты сиди здесь и мёрзни, — Бретт, как мама, хитростью завладев вниманием Эдди, резво направился в сторону крайней аллеи, на которой располагалась крошечная кофейня. — Не-ет, подожди меня! — подскочил Чен, стараясь догнать Янга.Игра окончена, маэстро.
— Задание завершено, тебе осталось избавиться от свидетелей и забрать заслуженную плату. — Свидетелей нет. — Что насчёт твоего напарника?