***
[Ocean Jet — Hold me] Маленькая неуютная комната давила стенами и даже их белый цвет не спасал от мизерной ущербности «комнаты пыток», как любила называть подобные помещения девушка. А стоящая напротив громоздкая фигура лишь сильнее уменьшала и так небольшие размеры пространства. Даже с учётом того, что за его спиной виднелось длинное прямоугольное стекло, за которым герои могли лицезреть происходящее внутри. Ей задавали так много вопросов, что в какой-то момент уши начали вять. Было скучно. Ужасно скучно. Настолько скучно, что прежде воссозданный в голове план начинал казаться глупой идеей мечтательной девочки, нежели гениальным ходом самого лучшего шахматиста в истории. Хотя почему-то Бланш считала, будто бы должно быть весело. Это всё ведь было так иронично просто. Вражеская база. Куча героев, вокруг неё. Она, такая слабая, беззащитная, закованная и неспособная из-за наручников использовать свои способности. Всё ведь так легко. Они молодцы. Они победили. Они схватили коварную злодейку, которая снабжала их врагов крайне полезными данными. Такие умнички, что было даже забавно. Потому что они ни черта не знали. Абсолютно. И точно. Если бы не та тонна вопросов, которой её так рьяно пичкали и которые вызвали исключительную скуку, всё было бы даже забавно. Но, как говорится, был один огромный нюанс, что заставлял каждый раз возвращаться к одному единственному вопросу: Было ли её решение вообще правильным? Столько банальности. Столько ожидаемых вещей. Но она молчала. С того момента, как на запястьях оказались наручники, так ни разу и не произнесла ни единого слова, продолжая лишь улыбаться и холодно разглядывать окружающую обстановку. Потому что ей были скучно. А потом за стеклом промелькнул знакомый силуэт с бешеной скоростью, но по-прежнему не переходя на бег, идущий в сторону двери. И в тот момент в фиалковых глазах промелькнул задорный огонёк. Тот самый, которого она так долго ждала. Тот, который в предвкушении поглощал каждый момент происходящего. Ох, как же она всегда радовалась этому темпу, который буквально кричал «я самый солидный человек в мире и мне не престало бегать, но смотри, я тороплюсь ради тебя». Особенно, когда снежно-голубые глаза горели огнём от осознания произошедшего. Потому что уже завтра во всех новостных газетах на первой полосе красовались бы её фотография в наручниках. Потому что это было последним, что следовало действительно делать. Им. Героям. «А вот теперь будет весело» Но не ей. Чёрные волосы плавно колыхнулись, когда голова слегка наклонилась вбок, чтобы скрыть прикрытые от усталости глаза. В конце концов, линзы, наконец, вновь начали напоминать о своём существовании, жёстким песком впиваясь в сухие глаза. Но она позволила эту слабость лишь на долю секунды, пока помещение не оглушил мощный хлопок единственной двери, ведущей в заветную комнату для допросов, где держали заключённую. Фиалковые глаза с нескрываемой издевкой впились в вошедшего гостя, с наигранным интересом изучая его столь солидный внешний вид. — Какого хера вы творите?! Сдержанно. Холодно. Без проявления хоть каких-либо эмоций, но при этом, делая отчётливый акцент на нужных словах, чтобы подчеркнуть важность происходящего. Как обычно и ничего нового. Он всегда был таким. Он стал таким. Он научился быть таким. И ей очень хотелось сломать его такого. — Рейши Тадэо. — Вы хоть поняли, кого открыто блять под арест взяли? И тишина. О да, та самая, которую сознание так жадно требовало уже два битых часа. Без вопросов. Без требований. Без условий. Без игр в хорошего и плохого полицейского. Просто грёбаная мягкая тишина, обволакивающая слух. И ничего более. Пусть та продержалась всего лишь пару секунд. Но она успела насладиться ей. — Два условия. Это сотрудничество заключалось на двух условиях. Первое — мы делимся имеющейся информацией и сообщаем о действиях друг друга для устроения основной угрозы. И второе — вы не трогаете вражеского информатора Бланш Моро. Ни при каких обстоятельствах. Что вам было непонятно? Он был зол. Практически в ярости. Это было видно по его беснующимся огонькам в ледяной стене, защищающей от внешних факторов. Но при этом это было так очевидно понятно только для неё, что улыбка стала чуть более отчётливо видна на матовых губах. Пусть исключительно на пару сантиметров, которые остались незаметны для окружающих. Потому что только одна мысль осознания, что он был в ярости, приводила Бланш в дикий восторг. — У неё ведь есть что-то и на тебя, не так ли? — Старатель указал пальцем на заключённую, вынуждая девушку слегка приоткрыть ширму своих размышлений, дабы сосредоточиться на разговоре. К великому счастью для неё. — Иначе, какой смысл защищать её? Её захват — это одно из ключевых задач для нас. Без неё эта Лига ничего не узнает о наших передвижениях. Улыбка коснулась губ, уже без какого-либо сопротивления надавливая на щёки. Иронично. Забавно. Смешно. Одновременно и по отдельности. Непонимание со стороны одного. И дикое негодование со стороны второго. Они говорили совершенно о разных вещах, но о таких идентичных, что те едва ли можно было различить. Всё шло по такому желанному сценарию, что даже пытаться сопротивляться лавиной накатывающемуся смеху не было сил. И она не стала. Потому что уже никак не могла сдержать ту безумную часть себя, что требовала вырваться наружу. — Ёбаный пиздец, если бы я знала, что будет так весело, сдалась бы ещё раз. А попкорн не принесёте? Она рассмеялась, не скрывая своего восторга от открывшейся перед глазами сцены. Рейши Тадэо — единственный представитель тайной разведки правительства Японии. Старатель — герой номер один. Свет. Ринг. Бой. — Заткнись. Ты сразу свалить не смогла? Но внимание всё же переключилось на Бланш. И она невинно пожала плечами, будто бы её обвиняли в отнятой у ребёнка конфете. Совершенно безобидный проступок — именно так она видела всё происходящее. Но не они. И Бланш это прекрасно понимала. — Могла. Но они ворвались в мой клуб. Не заплатили за вход. Распугали посетителей. Я, как добросовестная владелица заведения, не могла закрыть на это глаза и решила прикончить пару тройку героев в качестве компенсации. — Совсем ебанулась? — Самую малость. Тадэо впился в девушку бешенным взглядом. Тем самым, которым смотрел на неё в редких случаях последние четыре года, когда ему казалось, что его очередной идеальный план пошёл под откос. Его план. Но не идеально парированный её, что уже в нескольких вариантах успел появиться на полочке сознания девушки, пока она сидела здесь в ожидании начала представления. Впрочем, Бланш решила всё же воспользоваться той возникшей на секунду паузой, дабы ещё больше унизить тех, кто так кропотливо готовил план её поимки. Хотя, на что они вообще рассчитывали? — К тому же мне стало тааааак обидно, — она нарочно растянула слово, опустив голову на стол, будто собака, что желала ласки и внимания. — Ты позвал всех самых крутых ребят в свой ударный отряд, но мне даже приглашение ради формальности не выслал, — её слова искрили наигранной фальшью, что подтверждал каждое хаотичное движение тела. — Это так задело меня. Сердце до сих пор болит. Не думала, что в твоих глазах я ничего не стою. — ДА ПОТОМУ ЧТО У ТЕБЯ БЛЯТЬ ЗАДАЧИ ДРУГИЕ! Губы резко приобрели наигранную детскую обиду, что лишь больше усиливали последующие равнодушные слова. Выданные настолько быстро, что их можно было вполне и не понять, не будь она в тот момент единственным оратором на сцене немых персонажей. — Хаааа, мне снова стало скучно. На сцене немых ораторов, что только пытались осознать происходящее. И это лишь усиливало безумную забаву сознания. — Тадэо, либо сейчас ты прямо говоришь, что за дичь происходит, либо я буду вынужден арестовать тебя в подозрении о сотрудничестве с Лигой Злодеев. Поверь, причин на это у нас есть предостаточно. Взгляд фиалковых глаз коснулся сначала Старателя и лишь потом перешёл к Тадэо в ожидании его последующих слов. Но истина была настолько прозаично проста, подобно одинокому листу на пустой поверхности безмятежной лужи, вокруг которой ничего не было. Так очевидно, но нереально, что в такой можно было бы поверить лишь в крайнем случае. — Не дошло до сих пор? Блан Моро — это наш агент и наш информатор. Не Лиги Злодеев, а наш. Она работает на правительство. На меня лично. Она мой человек. Бланш невинно помахала скованными руками, произнеся что-то наподобие «приветик». Так мило и очаровательно, будто бы это говорила маленькая весёлая школьница, а не отбитая злодейка, что была в розыске последние пять лет. — Ваш внедрённый агент — одна из самых опасных преступников? Вы там в своем правительстве окончательно ебанулись?! — На то есть свои причины. Тадэо отчаянно пытался сохранить спокойствие, при этом осознавая, как его кропотливо собранный по крупицам контроль высыпался из рук подобно песку. На секунду его даже стало жаль. Всего лишь на одну секунду. — Она убила собственноручно 81 человека! И это я не считаю тех трёх, что были найдены в комнате переговоров сегодня. Тадэо спокойно повернул голову в сторону девушки, вопросительно уставившись на ту с явным непониманием происходящего. А ведь она действительно не успела его предупредить о ещё паре трупов. — Аааа… неудавшиеся переговоры, не бери в голову. Они мне угрожать начали, — коротко пояснила девушка, снова переключившись на Старателя. — Справедливости ради, никто из них не был хорошим. Они все, в той или иной степени, работали на Лигу. И ваши любимые геройчики тожееее… все эти 81… 84 человека, если оперировать вашими данными. — Заткнись, Бланш. Перебивший её мужчина, убрал руки в карманы, наконец, осознав, что взял ситуацию под контроль. И это было тоже одно из его привычных действий. По крайней мере, он так думал. Потому что ситуацию он давным-давно не перестал контролировать. Ровно в тот момент, когда позволил своей сестре погибнуть. Ей определённо не хватало попкорна и бокала вина. Возможно, чего-нибудь покрепче, учитывая ситуацию и количество постиронии. — Тадэо, ты всегда предпочитал служение стране всему остальному, но чтобы так, — Старатель закипал. Он был в бешенстве. Так яростно и гневно, что мог уничтожить всё вокруг, но стоящие за стеной герои, в числе которых был и его сын, не позволяли выйти из себя. Он не понимал, что происходило. Он помнил отчаяние. Он понимал те чувства, когда теряешь родного человека. Но он искренне не понимал, как подобное могло произойти. — ЭТА ДЕВКА ТВОЮ СЕСТРУ ПРИКОНЧИЛА! ОНА ЗАБРАЛА ЕЁ СПОСОБНОСТИ! А ТЫ СОГЛАСИЛСЯ С НЕЙ СОТРУДНИЧАТЬ? ЧТО ЗА ДЕРЬМО У НЕЁ НА ТЕБЯ ЕСТЬ, ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ ВЕСЬ ЭТОТ НЕСУРАЗНЫЙ БРЕД И ПОКРЫВАЕШЬ ЕЁ? На секунду стало тихо. Как будто в мире истребили всё, что могло издавать звуки. А после всё оглушил звонкий смех. Столь прекрасный и искренний, что вряд ли кто-либо мог проигнорировать его. Потому что он исходил от Бланш Моро. Но не принадлежал ей. — Пхахахахах! Они подняли эту тему! Вот сейчас будет максимально интересно! Барабанная дробь! И словно по команде ноги затопали по бетонному полу. — Прекращай этот цирк. Их взгляды встретились, но этого вполне хватило, чтобы Бланш, слегка наклонив голову, перестала улыбаться. — Всё веселье испортил. Опять. И она прекратила. Опустила руки и откинулась на спинку стула, ногой отрываясь ещё дальше от стола, но по прежнему удерживая баланс между тем, чтобы вернуться к изначальному положению и упасть вместе со стулом назад. — Сам скажешь? Тадэо кивнул, и этого вполне хватило, чтобы снять маску безумной убийцы. Теперь на её месте располагалась хладнокровное безразличие. Абсолютно такое же, какое всегда было присуще ей. Которое было видно ровно секунду прежде, чем Бланш откинула голову назад, с уставшим вздохом уставившись в потолок. Это должно было произойти. Потому что иначе было невозможно. — Я никому не могу доверять сильнее, чем ей. — Ты сам себя слышишь? Ты доверяешь Бланш. Бланш Моро. Она безумная убийца. Явно не доверенный информатор, который мог бы работать на правительство. Если ей это было бы выгодно, она бы родную мать продала. Безумная убийца. Ей так подходили эти слова, что иногда казалось, что она действительно стала такой. Алчной. Лживой. Коварной. Безумной псиной Лиги Злодеев. Ровно такой, какой все вокруг могли лицезреть её. Восемьдесят четыре смерти? А она даже не была уверена, что именно такое количество людей положила. Она едва ли была уверена, что порог давно не перевалил за трёхзначное число. Но никого это не волновало. Потому что было только два вывода: «она — безумная псина» против «она — талантливая убийца, которая будет полезна». И ничего более. — Я доверяю ей не потому, кто она и как она делает, а потому что… На секунду их взгляды вновь встретились. Только теперь она смогла увидеть дрогнувший лёд в его глазах, который не был уверен в том, что действительно стоит говорить. Теперь не он был ведущим в том бешеном танце, который образовывался каждый чёртов раз, как они встречались. Не он смотрел на неё с нескрываемым превосходством, когда окончательно терялся в догадках, пытаясь понять логику её действий. Ты уверена, что стоит? Немой взгляд, брошенный в её сторону. И ликование сознания, что так мягко распространялось по телу, будто мёд, плавно выливающийся из банки. Ты начал, тебе и заканчивать. Тадэо обреченно вздохнул, устало потерев переносицу. — Она — моя сестра. — Бадабум! И мир рухнул. Не оттого, что свободным руками она пробарабанила по столу. Нет. Это заметили не сразу. Кроме некоторых личностей, что так упорно всматривались в стекло, за которым происходило представление. Не оттого, что была произнесена фраза, полностью переворачивающая ход событий. Пусть даже был воскрешение малозначимый для сюжета персонаж. Не оттого, что что-то сакрально секретное было только что озвучено при людях, которые лишь косвенно относились к ситуации, что сейчас происходила в стране. Нет. Всё это было настолько мелочно, что казалось настолько несуразным, что на это вряд ли бы кто обратил внимание, не будь среди собравшихся достаточно людей, которые прекрасно знали, что и для кого это значит чуть больше, чем простое «она — моя сестра». А мир, тем временем, продолжал своё неспешное разрушение, поглощая в пучины забвения всё большие пространства. Оттого, что всё вышеперечисленные факты собрались воедино и создали самое глупое развитие событий, которое только можно было бы представить. — Прекращай этот цирк уже, — всё тем же тоном наконец выдал Тадэо, обратив внимание на свою сестру, что так прозаично наигрывав мотив какой-то незнакомой ему песни, но прекрасно известной ей. — Не с Шигараки общаешься. Поджав губы, девушка вновь откачнулась на стуле и подняла глаза на потолок, коснувшись пальцем зрачка, словно совершенно не обратила внимания на услышанные слова, но при этом восприняла их как приказ. Одновременно. Словно не зависела от него и имела возможность дышать только по желанию старшего брата. — Я тебе говорила, что надо другие линзы поискать? От этих глаза ужасно болят. Ну вот, снова слезятся. Боже. Раздражает. А потом, словно подтверждая тот малозначительный факт, голова Бланш двинулась вперёд, возвращая балансирующее тело обратно к исходному положению. Вот только вместо фиалкового безразличия был виден непробиваемый холод снежно-голубых глаз. — Думаю, мне не стоит представляться ещё раз, но всё же скажу: мало ли кто помнит никому ненужную мертвую девушку, о которой все так быстро забыли после её кончины. Основной информатор правительства Японии, второй заместитель временного разведывательного отряда по борьбе со злодеями — вроде бы правильно заучила — и главная актриса на роль Бланш Моро: Рейши Мирей. Тонкая улыбка мягко коснулась губ одновременно с импровизированным реверансом, выданным в бессменном сидячем положении. И в тот момент она даже не ощутила на себе ошеломлённый взгляд алых глаз, что был направлен только на неё. Точнее ощутила, но не придала этому значения. Потому что впитывала, но так и не перевела взгляд за стекло. Хотя прекрасно знала, что он был там. Потому что видела. И потому что запретила себе смотреть, как бы сильно не хотела увидеть человека, что ни разу не пришёл к ней на могилу.***
[Bad Wolves — Zombie] Он не знал, что делать. Абсолютно. Точно. Он понятия не имел, как поступить в подобной ситуации. Он совершенно не знал, что должен был испытывать в подобной ситуации. Радоваться тому, что она жива, когда он давним-давно похоронил в себе любые наивные мысли о её инсценированной смерти? Злиться о того, что Мирей всё это время скрывала от него простую истину? Бакуго не понимал, что должен был чувствовать и как себе вести. Он смотрел на неё обезумевшими глазами, пытаясь найти хоть какую-то схожесть Бланш Моро с Рейши Мирей. Потому что это было невозможно. Кацу Их чувства были взаимны. Он знал это. Прекрасно знал. Знал настолько, что иногда винил себя в том, что Мирей была привязана к нему сильнее, чем он к ней. Что она буквально в какой-то момент начала быть зависимой от него, не в состоянии даже попросту уснуть ночью, когда его не было рядом. Но это никогда не было обременительным. Ведь ему безумно нравилось засыпать, вдыхая сладкий аромат роз. И после этого она бы исчезла? После всего, что было между ними? После столь сильных чувств, так отчётливо заметными обоими? Растворилась, будто бы никогда и не существовала? Выкинула бы его из жизни и продолжила заниматься своими делами? Даже не поговорив? Оставив его в подвешенном состоянии? Это могло бы быть правдой, если бы это была не Мирей. Потому что Бакуго прекрасно понимал, что она так никогда бы не сделала. Это было настолько невозможно, что паранойя начинала нашёптывать ему, словно перед ним сидела всё та же Бланш Моро, нагло выдающая себя Рейши Мирей. Держи меня Он бы поверил даже в это, если бы после снятия линз, он не увидел те самые снежно-голубые глаза. Снова. Холод и безразличие, скрытые под идеально надетой маской дружелюбия, отчётливо выражающейся в её ласковой улыбке. Это было больше похоже на необузданное безумие, которое невозможно было контролировать. Он перестал дышать в ту же секунду. Как бы сильно блять не хотел заорать. Разбить грёбаное стекло. И не выбить дурь из, чёрт его подери, Тадэо, который всё прекрасно знал. Хоти меня Он умирал каждую секунду осознания. Умирал от того количества безумных эмоций, что поглощали разум. И восставал из пепла. Снова и снова. Снова понимал, умирал и воскрешался, дабы почувствовать эту эмоцию снова. Радость и пустоту в одном ключе. Снова и снова. Люби меня Чтобы наблюдать. Чтобы понимать. Чтобы хотеть сорваться и… и что? Что он бы сделал? Обнял её после стольких лет разлуки, как ни в чем не бывало, когда за его спиной уже было пара-тройка отношений с другими девушками, о которых, скорее всего, Мирей прекрасно знала? Влетел бы в комнату за стеклом и начал орать, будто бы ему вновь было семнадцать, требуя экстренных объяснений? Что именно он должен был сделать? Потому что в этот момент всё остановилось на свои места и тут же рассыпалось, словно никогда и не восстанавливалось. Теряй меня Рейши Мирей — Бланш Моро. Та самая бешеная псина, которую он так ненавидел. И любил одновременно. Которую хотел уничтожить и воскресить. Его первая любовь и та, что вызывала в нём самые отвратные эмоции. Теперь он понял, почему она давала второй шанс. Теперь понимал, почему в её поведении каждый раз были несостыковки. Почему оставляла в живых свидетелей и убивала так спонтанно и хаотично. Смотри на меня — Привет, котик. Голова прояснилась от звука её голоса. Её голоса. Который принадлежал Рейши Мирей. Который он почему-то не узнал. Который он в одночасье забыл. — Будь так любезен, сотри последние тридцать минут с камер видеонаблюдения, зацикли запись и с этого момента уведи их на техническое обслуживание. А ещё верни мне деньги за сломанную систему видеонаблюдения и конфискованный клуб. Нет. Не забыл. Никогда бы не забыл. Просто-напросто Мирей говорила немного по-другому. С акцентом и более низким голосом, который в сочетании создавал совершенно другой ощущение. Этот голос принадлежал Бланш. Не Мирей. Но при этом теперь звучал как голос Мирей. — Агаааа… спасибочки! Пока-пока. Он молча наблюдал, как девушка откинула в одночасье появившийся в её руке телефон на стол и закинула ногу на ногу, слегка наклонив голову на бок. Ровно так, как делала Бланш. — Итак, теперь единственное доказательство — это оставшиеся свидетели. Избавиться от них? — Даже не вздумай. — Пфффф. И не собиралась. Чёртово безумие. Он не знал, кто был перед его глазами. Бешеная псина или любовь всей его жизни. Он отказывался верить в то, что та прекрасная хрупкая как роза девушка собственными руками убила столько людей. Он отказывался принимать тот факт, что то прекрасно создание, ради которой он был готов сделать практически всё, что угодно, теперь считалось одной из самых разыскиваемых преступников Японии. Но Бакуго также не мог отрицать ту радость, что проецировалась в груди от осознания, что Мирей была жива и здорова. — Как это возможно? Он наблюдал, как она стягивает чёрный парик. Как распускает свои волосы, которые были уже не такими длинными как раньше, но так ничего и не мог сказать. Лишь смотреть и слушать. Лишь пытаться понять и принять действительность такой, какой она оказалась. — Мы же нашли её труп пять лет назад. Ты подтвердил, что это Мирей. Так какого хрена? Алые глаза, что видели перед собой повзрослевшую Мирей, против собственной рациональности, которая непрестанно твердила, что это чёртова сука Бланш. — Потому что Лиге было не выгодно обнародовать тот факт, что какая-то школьница убила ими же выбранного человека, который должен был всё сделать. Грязный план по убийству девочки, что так сильно хотела стать героем. Зло восторжествует над добром. Трагично. Драматично. Печально. На её губах появилась улыбка. Нет. Это был оскал. Дикий. Но мягкий. Такой, на который была способна лишь Мирей. — А потом, когда они поняли, на чьей «действительно» эта школьница стороне вполне помогли ещё и поменять местами их личности. Так, Бланш Моро стала Рейши Мирей и благополучно почила, а Рейши Мирей стала Бланш Моро и начала творить вакханалический беспредел во имя зла. Вот так вот. Она говорила мягко и спокойно. Словно нарочно пыталась донести до всех собравшихся истинную суть происходящего, которую каждый, по-своему, но начинал постепенно принимать. Пусть и неохотно. Пусть это было невозможно. Но от истинной сути невозможно было убежать, как бы нереально она не звучала. — Если бы я действительно была на их стороне, то пару часов назад спокойно ушла бы из клуба. Ваш гениальный захват провалился бы, а тем временем сейчас во Франции, некая Мария Лорье сняла бы люксовый номер в пятизвездочном отеле и отдохнула там недельку, чтобы после Ниеда Дэвис пошла бы на концерт своей любимой группы в Америке. И никто бы не знал, что же случилось с Бланш Моро, которая исчезла и появилась бы вновь только через месяц своего коварного отпуска. Всего лишь на одну секунду Кацуки замер, вновь уставившись в пустоту, на месте которой мгновением ранее сидела Мирей. Это было невозможно. Они готовили этот план в течение последнего месяца. Заключили сделку с преступной группировкой, что параллельно вела переговоры непосредственно с Бланш Моро о присоединении к Лиге Злодеев. Отточили каждый из возможных вариантов развития событий до автоматизма. И всё было в пустую? То есть, она бы даже не появилась в своих апартаментах, куда тайно проникли он, Деку и Шото? Просто сразу бы переместилась во Францию? — Что? Вы же не думали, что я реально перемещусь в свою квартиру и такая «о боже, как же это неожиданно, меня застали врасплох» и театральное падение в обморок, — она наигранно сделала жест любой известной классической пьесы прежде, чем вернуться к своему прежнему положению. — Вы знаете только про те убежища, которые мне уже не нужны или являются не критически важными для меня. Локоть был бесшумно поставлен на металлический стол, пока пальцы плавно полностью раскрывались одновременно с расползающейся улыбкой. У неё их было пять. Не два, как они предполагали. Пять тайных убежищ, из которых она обнародовала только два, в которых бывала чаще всего. И блять, почему пока она объясняла другим, он продолжал понимать всё без лишних слов? Почему все ответы появлялись в его голове раньше, чем она успевала их озвучить? Почему тогда ответ на главный вопрос всё ещё оставался ему не известен? Тот ответ, который Мирей никогда бы не озвучила здесь. — Что ты собираешься теперь делать? Ты официально взята под стражу. — Ммммм… у меня есть аж несколько гениальных планов. Один шедевральнее другого. О каком хотите услышать сначала? — О том, который мне не понравится. Она говорила так спокойно и расслабленно, будто обсуждала с подружками планы на выходные. Ничего страшного и опасного. Она невинно пожимала плечами. Глупо хлопала своими снежно-голубыми глазами. И её улыбка. Безумная. Ошеломляющая. Коварная. Ничего лишнего. Она играла слишком идеально, чтобы не поверить. Её слова. Всё, что срывалось с матовых губ, звучало ужасно и отвратительно. Ровно так, как говорила бы Бланш Моро. Но так искренне невинно, словно всё произносилось Рейши Мирей. И это было невозможно. Сбежать через пару дней с неизвестной ему информацией, которая так была нужна ей. Просто сбежать без нужных ей данных, что приведет к потере доверия со стороны Лиги Злодеев, и последующему превращению её в ничто. Даже кремировать не придется. Она это выдала так легко, будто говорила совершенно не о своей смерти. Будто бы её последующее восклицание с просьбой поддержать второй вариант плана должен был повлиять на итоговое решение. Будто бы была готова умереть каждую секунду последние пять лет. Не как это было в случае с героями, которые прекрасно знали свои лимиты и понимали, когда смерть начинала дышать в затылок. Нет. Мирей буквально ходила по тонкому льду, окружённая минным полем под ногами и готовыми в любую секунду упасть на ничем не защищенную голову сталактитами над собой. И это вызывало в голове исключительный ужас. Он хотел сорваться с места и воплотить в реальность ту идиотскую сцену с разбитым стеклом и безудержными криками. Потому что. Блять. Он не знал. Хотел знать, но не понимал. Потому что это было невозможно. Он не имел права так поступать. Не мог так просто поддаться эмоциям. Не позволял своему самоконтролю сдавать позиции перед взрывным характером. Как бы сильно не хотелось. И только поэтому он стоял. Потому что тупо не знал, как поступить иначе. Она вызывала в нём старые воспоминания. Вынуждала создавать в голове только те варианты, которые он бы бездумно использовал в прошлом. Но не сейчас. Он не мог сорваться. Не имел никакого права. Даже, если это было всё, что он хотел. Стоять и молча анализировать. Всё, что сейчас было возможно для него. Для Бакуго Кацуки. Для профессионального героя. Для мужчины двадцати четырёх лет. Но не для того подростка, который только начинал свой путь и был захвачен собственными эмоциями. Вот только теперь он не был таким. К его величайшему сожалению. Последующие два варианта плана звучали ещё более бредово и отвратительно. Бакуго даже слушать их не хотел, пусть и продолжал наблюдать за тем, как матовые губы с той же невинной улыбкой произносили слова. И он не знал, что было хуже. Смысл этих слов или же итоговый вздох со стороны Рейши Тадэо, как заключительное действо того продолжительного безумного монолога от Мирей. Но по итогу Тадэо сдался. — Я подумаю, какую информацию тебе можно будет дать. Но. Не больше той, что выдам. Поморозь их ещё. — Полгода уже «копаю» так-то. Шигараки уже очень сильно злюкается. — Найди способ ещё выиграть время. И прекращай говорить как ребёнок. Мирей откинулась на спинку стула, устало потерев переносицу. Она промолчала, но каждый её жест буквально кричал о том негодовании, которое послужило итогом от полученного ответа со стороны её старшего брата. Ей это не нравилось. Это было так очевидно, что даже слепой мог заметить нахмурившийся лоб и слегка поджавшиеся губы. Но она кивнула. Приняла такой вариант. Пусть и с явной неохотой. — Она точно твой самый доверенный информатор? — Довереннее некуда. То, что она сначала ведет себя как хитрая лиса, а после как обиженный ребёнок издержки профессии, скорее. Но это не было правдой. Просто-напросто потому Кацуки ощущал это каждым своим внутренним органом. Потому что перед ним сидела Рейши Мирей. Потому что так она ослабляла другим бдительность. Притворялась и манипулировала. Как это было раньше, как стало сейчас. Он был готов поставить всё, что у него было на эту идею. Глупая теория, сотканная из тех известных ему фактов, которые собирались в течение прошедших лет: год их отношений, пять лет изучения поведения Бланш Моро. И всё приводило к одному и тому же выводу. Она просто играла. И промелькнувшая усмешка на губах Мирей доказала это, когда их взгляды наконец встретились. Это всё было частью её очередного плана.