***
[The Rasmus — Bones] Холодный взгляд турмалиновых глаз бесцельно смотрел в потолок, пока вокруг царило сосредоточенное внимание, направленное прямиком на Тадэо, который проводил очередное крайне важное собрание, на котором она присутствовала, потому что… А собственно, почему? Она не знала, просто после того случая с арестом Мирей внезапно была включена в ударный отряд, как их главный информатор. Хотя за прошедшие восемь дней она не сказала ни единого слова. Герои по-прежнему продолжали геройствовать. Отряд разведки разведывать. А она… что же, она провела прекрасные пару отсыпных дней. Выпила кофе, наблюдая за восходом солнца в самого высоком ресторане Токио, заранее забронировав весь зал. Побывала на концерте любимой группы в Америке. Провела один немаловажный благотворительный вечер по сбору средств для фонда, помогающего детям с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Иии… собственно всё, если, конечно же, не считать пару печальных трезвых дней, отведенных на важные дела. С этой стороны, её работа казалась прекрасной и являлась мечтой для большинства несчастных, что были вынуждены ежедневно пять дней в неделю приезжать в одно и то же время, в одно и то же место на работу, где приходилось проводить большую часть своей жизни. Вот только, даже в самой прекрасной работе мечты всегда были свои нюансы, и здесь не было никаких исключений. Вечный стресс. Вечная борьба за место под солнцем. Вечные конкуренты, что угрожали её сети клубов, пусть и знали, кто она. Вечные нюансы и недовольства. Вечное лицезрения календаря и осознание, как с каждым днём времени до ежемесячной встречи с Лигой Злодеев становилось всё меньше. Впрочем, она хотя бы отоспалась. А последняя нервная клетка вполне могла продержаться ещё немного. — Есть вопросы? Мирей спокойно потягивала апельсиновый сок, заправленный небольшой дозой рома и прикрытый тертой мятой для сокрытия алкогольного запаха. И только после озвученного вопроса со стороны Тадэо она очнулась от очередной волны своих размышлений, подняв взгляд с изучения линий деревянного стола на старшего брата. Она слушала. Конечно, всегда слушала. Просто за это отвечала другая часть сознания, которая просто-напросто записывала поступающую информацию на жестокий диск мозга, предварительно отфильтровывая всё для устранения мусора. Проще говоря, Мирей действительно слушала, но не слышала. Трубочка, наконец, была освобождена из плена матовых губ, дабы позволить голосу вырваться наружу. — Мне нужно в клуб. — И думать забудь. Ты до сих пор под арестом, напомню. От короткого грубого ответа старшего брата она многозначительно вздохнула, вынужденно выпрямившись и отставляя стакан на стол, чтобы деловито, под стать Тадэо, скрестить руки на груди. — Во-первых, никто не в курсе о произошедшем, поскольку, напомню, ты уладил проблему со СМИ. Во-вторых, даже если и в курсе, ну… трупом больше, трупом меньше: ненужных я уберу. Так что, какая собственно разница? И в-третьих… у меня встреча с очень важным человеком. — Твою встречу с мистером виски придётся отложить. — Я сказала с человеком, а не алкогольным напитком, дубина ты необразованная. Он должен предоставить весьма животрепещущие данные, что тебе, мой дорогой старший братец, крайне сильно понравятся. Одно всё же сильно поменялось. Нынешняя Мирей была единственная, кто с такой лёгкостью могла парировать нападки Тадэо. И это было забавно. По крайней мере, так считала сама девушка, искренне гордясь тем, что научилась не просто подавлять в себе чувство отвращения и страха при виде старшего брата, а вовсе иронизировать каждое его слова, не обращая внимания на грубый тон и пугающую ауру. Потому что за прошедшие пять лет она успела повидать вещи и похуже. — Это точно апельсиновый сок? Конечно, из-за этого появлялись другие проблемы: между ними не было никакой субординации. Пусть сам Тадэо считался главой их подразделения, в то время, как Мирей была лишь «скромным» информатором, девушка никогда не обращалась к нему как вышестоящему руководству, а попросту продолжала относится как старшему брату… С которым у неё были крайне натянутые отношения. — Да. Свежевыжатый. А что? Она по-прежнему сохраняла равнодушное спокойствие. Даже когда Тадэо решительно направился в её сторону. Она знала, что может делать, а что нет. Потому совершенно спокойно наблюдала за деловито приближающимся мужчиной, сделав ещё один глоток. Как она предполагала, последний за это собрание. — Ты слишком дерзкая и смелая для обычного состояния. А потом стакан оказался в его руках. Резко и ожидаемо для девушки, что лишь сильнее улыбнулась, наблюдая как Тадэо пытается понять, что же было в напитке помимо свежевыжатого сока. Но безуспешно. — И что там? В конце концов, за прошедшие годы Мирей прекрасно научилась маскировать запах алкоголя. Не без помощи работающих в её сети барменов, конечно, но всё же с лёгкостью могла делать это самостоятельно. — Ром?.. вроде был ром. Возможно, чисто случайно, туда попало и ещё что-то. Короткая очаровательная улыбка стала последним штрихом её ответа. То, как она издевалась над ним в присутствии лучших героев, приводило Тадэо в бешенство. И от этого ей становилось весело, чего и добивалась Мирей. Она хотела повеселиться и получила это. Пусть часть её жалела своего брата, которому упала нелёгкая участь иметь в своём отряде младшую сестру-эгоистку, знающую себе цену. — Послушай, мой дорогой братик, — спустя полсекунды наслаждения полученной картиной заговорила Мирей, вальяжно откинувшись на спинку кресла. — У меня есть веские причины предполагать, что в правительстве тоже сидят предатели. Стакан опустился обратно на стол возле девушки, что вызвало у неё лёгкое удивление, но Мирей не спешила возвращать его в свои руки, вновь подняв взгляд на брата, что внимательно смотрел на неё, пытаясь понять, не блефует ли она, дабы увильнуть от своих привычных обязанностей и развлечься. — Как поняла? — Не я первая пустила слух об ударной группе, — коротко пояснила Мирей, недолго думая, решив всё же добавить информации для достоверности. — Из-за этого на собрании Лиги мне пришлось лишь подтверждать этот факт и называть имена, вместо того, чтобы просто сказать: «ну они там ток обдумывают это, пока ещё непонятно, кто будет в составе, кого не будет». Потому я решила немного покопаться в грязном белье, так сказать. И нашла. Но, поскольку ты предпочитаешь достоверность моим методам, то мне крайне необходимо встретиться с этим человеком. Тадэо задумался. Она видела этого. Шанс. Возможность. Пусть и говорила правду, но вопреки этому больше всего хотела, наконец, официально вырваться и немного развлечься. А это было возможно лишь при его согласовании, потому что без этого её ждали крайне неприятные последствия. Потому, воспользовавшись тем, что Тадэо так ничего и не сказал, Мирей быстро продолжила, ощущая на языке вкус победы. — В худшем случае я получу все имена тех, кто связан и сливает данные. В лучшем, ещё и доказательства причастности тех или иных лиц. — Я не пущу тебя одну. Не в данной ситуации. Глаз нервно дёрнулся в преддверии понемногу накатывающегося недовольства. — О да! Давай я возьму ораву героев. Ещё и в их костюмах! Устроим раннюю хэллоуиновскую тусовку! Нет! Она не могла позволить этому случиться. Никак. Совершенно никак. Она должна была пойти одна, но явно не с геройскими няньками-охранниками или как ещё их можно было называть. Эти люди были совершенно не приспособлены к подобного рода играм. Они предпочитали честность коварным поступкам и ударам в спину. Они предпочитали справедливость более радикальным методам борьбы. Они были слишком правильными для того океана, в котором Мирей свободно плавала последние годы, не страшась погрузиться в самые тёмные и опасные пучины. И именно с этими людьми Тадэо собирался её отправить. — Это был не вопрос. Я не пущу тебя одну туда. Тем более, сейчас. Либо ты уедешь на моих условиях. Либо никуда не идешь. Его слова резали слух и вынуждали недовольно стиснуть зубы. Как бы сильно она не пыталась выглядеть обособленной от всех вокруг, Мирей по-прежнему понимала, что не могла нагло идти против брата. — Хорошо, — процедила девушка, с нескрываемым недовольством смотря на брата. — Но у меня есть условия. Не надо со мной отправлять толпу — это раз. Два — никакой первой десятки в сопровождении: это привлечёт внимание. Три — я забираю свой апельсиновый сок. Но, по крайней мере, когда в руках оказался заветный стакан, а горло обжог приятный вкус цитруса, мяты и крепкого алкоголя, ей стало полегче. — Желающих, я так понимаю, нет. Тадэо, наконец, перестал нависать над Мирей, направившись к своему более привычному месту, во главе, отчего сама девушка незаметно вдохнула, снова стиснув губами трубочку. Или ей так казалось. Но если бы только в тот момент она посмотрела на человека, сидящего напротив, то в его алых глазах увидела намного больше, чем простое сочувствие. Ведь он знал. Он помнил. Впрочем, это так и осталось висеть в воздухе, пока большинство присутствующих на собрании поникли. Никто не хотел составлять компанию безумной убийце. Особенно после её выдвинутых условий о запрете первой десятки. Потому что это было опасно. Непредсказуемо. Никто не мог быть уверенным, что она не захочет порешать своё сопровождение и сбежать. И Мирей осознавала это, наверное, лучше всех остальных. Потому что именно такой образ создала себе. Потому что кропотливо работала, чтобы её преследовала самая мрачная репутация, как бы тяжело при этом ей не было. Потому что прекрасно знала, что никто… — Я пойду. …не согласится. — Каччан… тогда и я! Потому что никто не согласится. Стоп. «Что, простите?» Турмалиновые глаза удивлённо смотрели на первого вызвавшегося героя, вопреки всему отказываясь верить в услышанное. Это было невозможно. Нет. Нет. И сотня таких же твёрдых и уверенных нет. Только не он. Только не Бакуго Кацуки. Кто угодно, но не он! Даже с учётом того, что послать молодых героев было самым разумным решением, поскольку их знало в разы меньше гражданских, чем ту же первую десятку. Но её это волновало в последнюю очередь. Потому что она не хотела видеть его. Потому что не хотела взаимодействовать с ним. Потому что он мог напрочь разрушить её планы. Потому что он раздражал её настолько лишь своим присутствием, что Мирей игнорировала его всё время, пока шло собрание, как игнорировала и прежде. Потому что… Рейши Мирей — всего лишь жертва Жертва. Точно, это же его слова были. Он ведь именно так сказал на том грёбаном видео? Неееет. Она точно помнила. И никак не могла это забыть. Потому что он выкинул её из своей жизни, будто ненужный мусор, а теперь строил из себя доблестного принца, который до последнего вздоха должен был защищать свою принцессу. Такая прекрасная добрая сказка, способная довести до слез любого. Но вот загвоздка: она была уже далеко не той эгоистичной принцессой, растущей в закрытой клетке, что защищала от угроз из вне. Она была в разы выше этого. У неё была своя информационная сеть. Своя империя. Свои способы защиты. И последнее, что ей нужно было — так это храбрый принц и его доблестные подвиги. Даже с учётом того, что было между ними. Нет. Последнее, что ей бы потребовалось в жизни, так это чёртов белобрысый принц, который выкинул свою принцессу из жизни, как ненужный мусор из окна движущегося на полной скорости автомобиля. И не она разрушила всё. А он. Не она была виновата. А он. Он. Он. И только он. Ей нужна была место. Ей нужно было видеть его падение. Ей нужно было воплотить его слова в реальность, но сделать именно его, Бакуго Кацуки главным героем. Чтобы не она, а он стал жертвой. За всё. И плевать она хотела, что казалось, будто единственное, в чем он был виноват, так это за выброшенный из жизни мусор. Потому что это было совершенно не так. И ради этого, она была готова пойти на всё. Даже на соглашение с собственным братом о сопровождении на встречу. Ведь там будет он. Он, которого она начнёт уничтожать. Потому что он заслужил. Потому что в голову ударили его слова с того злополучного видео. И потому что она хотела отомстить. Губы плавно приподнялись в неком подобии улыбки, когда трубочка вновь была освобождена из плена матовых губ. — Два парня и одна девушка привлекут к себе слишком много внимания. Мирей заговорила настолько спокойно и безразлично, что её предыдущие слова, полные негодования, резко начали резонировать. Будто говорила вовсе не она, а кто-то другой. Потому что так быстро и легко принять условия похода в клуб было попросту невозможно. Если, конечно, у неё не было какого-то плана. И она хотела, чтобы все думали так. Хотела, чтобы накручивали себя. Хотела, чтобы совершили ошибку. — Может тогда, Урараку взять? Голос Мидории не мог не привлечь к себе внимание. Пусть молодой герой и говорил с максимальной осторожностью, но в его голосе отчётливо была слышна решимость, которая так и сквозила желанием расположить к себе и довериться. — Очако Урарака из вспомогательной группы? Но для самой Мирей это была выигрышная ситуация. Даже с учётом того, что Тадэо тут же полез проверять подноготную бывшей одноклассницы Изуку и Бакуго. Потому что, пока старший брат играл роль доблестного защитника правопорядка и главы ударного отряда, уделяя большую часть времени планированию операций против злодеев, то младшая сестра всегда была и оставалась хранительницей достоверной информации, кладезем знаний, что лучше остальных знала о том, кому можно было доверять, а кому — не стоило. И, к удаче самой Мирей, Урарака входило в число доверенных лиц. Пусть та, скорее всего, и приняла бы сторону бывших одноклассников. Но сути дела это ничуть не меняло. Потому, она не могла медлить, позволив себе лишь одну короткую секунду, чтобы сделать глоток сока. — Два парня и две девушки — уже лучше. Вполне тянет на стандартный состав гражданских, ходящих по клубам. Но Тадэо колебался. Он не хотел отпускать их в таком составе. Ведь это было равносильно самоубийству. Нет. Это и было самоубийство, а, возможно, и попросту убийство. Но он так и не был уверен, что всё пройдёт хорошо, пока не увидел взгляд своей сестры, что пристально смотрела на старшего брата. Холодный взгляд турмалиновых глаз, который говорил лишь одну единственную вещь: Тебе придётся довериться этому составу, потому что никто другой не решится. И в конце концов, скрепя сердцем, Тадэо согласился, толком не зная, к добру это или же нет.***
[Ocean Jet — Mind Rivers] Только по прошествии нескольких дней он окончательно смог прийти в себя и разложить по полочкам тот хаос мыслей, что принесла с собой Мирей. От этого, наконец, Бакуго смог вновь ясно мыслить, вместо лихорадочных воспоминаний о произошедшем. Словно собственное сознание издевалось над ним, прокручивая в голове прошедшие пять лет. Когда. Он. Просто. Блять. Пытался. Жить. Дальше. И ведь смог. Оставил прошлое в прошлом и начал жить настоящим. Начал бороться за мирное будущее. Просто потому что он блять не знал. И если подобное считалось преступлением. Если через силу заставить собственное тело жить дальше считалось преступлением, то его должны были посадить на пожизненный. Бакуго даже не отрицал, что оставил Мирей в прошлом. Он понимал, что всем осуждающим будет плевать, сколько на это ему потребовалось сил и времени. Всем ведь было плевать на год «культурных» чаепитий с психотерапевтом. Никто не задумывался о его сотнях бессонных ночей, проведенных в маленькой тёмной комнатушке общежития, которая ещё четыре месяца была пропитана её запахом. Все вокруг лишь продолжали твердить о том, что он слишком быстро сдался. Но время. Эти блядские пять лет он просто существовал. Как последний жалкий слабак, он пытался жить дальше. Ходил на свидания. Заводил отношения. Занимался своей работой. Даже понемногу начал забывать её. Начал исцеляться. Пусть каждый чёртов раз видел лишь черно-белое немое кино. Но постепенно всё восстанавливалось. А теперь, когда она была жива. Когда выяснило, что всё это время она была жива… всё внутри как будто замерло. В неведении остановилось, требовательно взывая к своему хозяину принять хоть какое-то решение. Но он не знал. Бакуго Кацуки искренне не знал, как ему следовало поступить. Даже толком не замечая, что команда внутри уже была отдана. Она выводила его из себя. Медленно и верно. Каждым своим движением. Каждым хаотичным действием, в которых не было никакой логики. Как бы он не пытался понять. Пусть и догадывался. Но её действия по-прежнему оставаясь непонятными, пока в очередной раз взгляд алых глаз не улавливал победную усмешку матовых губ. Даже его соглашение стать её сопровождающим было высказано в полной прострации с искусной иллюзией осознанности. Потому что он догадывался о её манипуляциях лишь после того, как становился её жертвой. А за прошедшее время их становилось всё больше. Как бы он не осторожничал с этой девчонкой и её ненормальным поведением. Пусть Бакуго и пытался сохранить спокойствие. Отчаянно. С трудом. Не подавал виду, что в серьёз был готов сорваться и отправить эту нахальную особу в полёт, как когда-то сделал это в их первое сражение друг против друга в летнем лагере. Но сдерживал себя, когда турмалиновые глаза подолгу смотрели на него. Потому что это была Мирей. Его Мирей. Ожившая и находящаяся рядом спустя эти долгие и тяжёлее пять лет. И вот теперь, когда ключи с эмблемой Maserati упали ему в ладонь, а взгляд уловил очередную нахальную усмешку, он в который раз понял, в насколько же безумную аферу попал. Потому что Мирей прекрасно осознавала, что брат никогда бы не позволил её сесть за руль легко разгоняющейся машины. — Я не буду перемещать троих. Это равносильно самоубийству, знаешь ли. Потому что вся её схема началась с таких простых и вполне логичных слов, сказанных абсолютно спокойным тоном, что Бакуго действительно поверил, будто бы в этот раз всё будет иначе. Как бы не так. — Не позволяй ей садиться за руль. Даже на пять минут, — коротко проговорил Тадэо, переводя взгляд на ехидно улыбающуюся сестру. — У неё нет прав. И Бакуго кивнул. Просто молча кивнул, прекрасно понимая, что скрывалось за этими словами. И это была не просто просьба сохранить машину в целости и сохранности. Нет. То была буквальная просьба, не попасть в аварию, чтобы не привлечь внимание ни к себе, ни к девушке, что будет находиться в окружении трёх героев. — И ещё кое-что: то, о чем мы говорили ранее, это поможет обойтись без приключений. Он кивнул второй раз, прокрутив в своей голове разговор несколькими часами ранее. И, как бы сильно Кацуки не хотел обойтись без этой вещицы, но также хорошо он понимал, что Мирей была уже далеко не той доброй и очаровательной школьницей, которую он был готов защищать до последнего вздоха. Потому что теперь она могла смело постоять сама за себя. Потому что она была опасной и непредсказуемой. И потому что этот последний вздох она могла обеспечить ему собственными руками. Но как бы сильно Кацуки не пытался морально подготовиться к весьма сложной миссии, он не ожидал, что это окажется настолько тяжело. В конце концов, стоило двум последним сопровождающим явиться в назначенное время в штаб, как Мирей тут же оказалась возле Очако, с нескрываемым презрением рассматривая скромное платье до колен, что было надето на девушку. — Ты же не думаешь идти в клуб в этом? — Сказала девушка, которая собралась идти в клуб в топе и коротких шортах. Взгляд турмалиновых глаз молниеносно встретился с его алыми глазами, и в тот момент, Кацуки был готов поклясться, что увидел странную искру, проявившуюся совместно с усмешкой матовых губ. — В моих клубах действует дресс-код, который распространяется на всех посетителей. И, к сожалению, платье для похорон в него не входит, — заговорила Мирей, по-прежнему смотря на Кацуки, пока он отчаянно пытался понять, к чему она вообще вела. — Кроме того, я бы вообще не рекомендовала ходить по таким заведениям в юбке, потому что одно лёгкое движение и в тебе, дорогая, может оказаться инородный предмет. Тяжесть стиснутых зубов было первым, что он ощутил после ехидных слов Рейши, произнесённых настолько пошлым тоном, что только идиот не понял бы их сути. Но, глядя на раскрасневшиеся лица Очако и Изуку, почему-то Бакуго захотелось, чтобы они в тот момент относились к категории умалишённых. — Потому, молодые люди, ради сохранения чести Урараки прошу подождать нас несколько минут. Блять. Кацуки резко сорвался с места, дабы предотвратить неизбежное, но стоило ноге сделать первый шаг, как обе девушки исчезли. — Что только что… — А Я БЛЯТЬ ЗНАЮ?! Изуку удивлённо смотрел на пол, где ещё несколькими секундами ранее стояла его жена и воскресшая Мирей, пока сам Бакуго быстро пытался понять, насколько ужаса была та ситуация, в которой они оказались. Он не был уверен, что Рейши не причинила бы вред Урараки. Но также он не мог опровергать и того факта, что это попросту была чистосердечная помощь одной из сопровождающих. Он ни черта не понимал. Это было чистой воды безумие. Всё это. И хуже всего, даже, когда обе девушки вернулись в целости и сохранности, смеясь над чем-то непонятным для мужчин, Бакуго был готов разорвать всё и вся. Как когда-то давно. Даже с учётом того, что Мирей сдержала своё обещание, и попросту сменила одеяние Урараки под стать клубному наряду с шортами на высокой талии и заправленной в неё свободной футболкой. Это ничего не меняло. Потому что ему стоило только единожды вновь встретиться с холодным взглядом турмалиновых глаз, чтобы осознать, для чего же был создан этот короткий спектакль на десять минут. И в тот момент он, наконец, понял, в чём же именно была его ошибка. — Так ведь в разы лучше, не находите? Рейши Мирей была действительно не мертва. Она была жива. Она стояла перед ним. Но это была уже далеко не та очаровательная школьница, в которую когда-то он был влюблён, но чьи поступки продолжал воспринимать за само собой разумеющееся. И именно в этом крылись её манипуляции. Потому что Мирей откуда-то знала, что он будет настойчиво видеть в ней всё ту же школьницу, а не информатора с алкогольной зависимостью и нескрываемым пристрастием изредка издеваться над людьми. Она. Эта чёртова девчонка, которая буквально жила манипуляциями. Знала. И только от этого он вновь захотел взорваться. Потому что она помогла ему увидеть истину, когда должна была пользоваться этим до последнего. Потому что она буквально дала ему фору, чтобы ударить по самому больному месту: по его гордости. И почему-то она считала, что он спустит ей это с рук. Наивно. Глупо. Безрассудно. Ровно так, как она хотела, чтобы это выглядело. «Значит, хочешь поиграть, Рей?» Ему не нужно было произносить эти слова вслух. Так же, как и не нужно было ждать её ответа. Ведь всё было и так понятно. По его серьёзному взгляду. По её беззаботной улыбке. Они поняли друг друга слишком хорошо, чтобы без лишних слов согласовать правила грядущей игры. Вот только он не собирался играть честно. — Поехали уже. Мы и так потеряли слишком много времени. И он даже не хотел задаваться вопросом, почему она сохраняла облик Мирей, а не стала надевать парик и линзы, чтобы больше походить на Бланш. Ведь всё было и так понятно. Даже несмотря на те несколько теорий, что витали в голове Бакуго, ни одна из них не звучала настолько логично, как желание причинить больше боли. А потом его рука резко одёрнула Мирей, заставляя её развернуться на каблуках и сделать шаг назад вместо того, чтобы зайти в лифт, ведущий на подземную парковку, следом за Мидорией и Очако. — Езжайте первыми. Мы догоним. Он произнёс это настолько быстро, что смело мог удивиться сам себе, если бы действительно желал подобного. Но сейчас всё внимание было сосредоточено абсолютно на другом. Стоило только дверцам лифта закрыться, как она беспечно развернулась на каблуках, будто бы забыла истинную суть его способностей. Но она помнила. И он это видел в её глазах, что были направлены на него, когда девушка слегка приподняла голову, дабы установить зрительный контакт. — И так, какой план дальше? Затолкаешь меня в каморку? Он смотрел в её турмалиновые глаза, в которых, кто угодно мог разглядеть лишь холодное безразличие… Как и он. Как бы сильно Бакуго не пытался увидеть в снежно-голубом взгляде хоть какую-то эмоцию, он продолжал лишь смотреть на собственное отражение через плотную ледяную стену, что простиралась до облаков. И даже осознавая, что эта преграда для него была ничем, когда речь касалась Мирей, он не мог действовать, полагаясь лишь на свою силу и способности. Потому что Кацуки толком и не знал, было ли хоть что-то за этой стеной. Он не был уверен, что за ней осталось что-то живое. Не знал, стоило ли оно того. – Кацуууу, я так не могу. — Что опять? — Я не хочу быть для тебя обузой. Не хочу, чтобы ты вечно защищал меня. — Так перестань попадать в неприятности. — Нет! Ты не понял! Я хочу стать настолько сильной, чтобы быть на равных с тобой, а не вечно сидеть в башне, ожидая спасения своего принца. Он помнил, как тогда сухо хмыкнул и отвесил слабый щелбан по её нахмуренному лбу. Как она недовольно цыкнула, в диком негодовании поджав губы. И помнил свой ответ. — Мне будет спокойнее, если ты будешь оставаться позади и не лезть на рожон. Так я смогу защитить тебя. Он помнил его, потому что долгое время корил себя за грубую фразу, сказанную в тот момент, когда Мирей действительно нуждалась в его поддержке. Пусть и понимал её желания стать сильнее, но не хотел, чтобы она оказалась в самой гуще событий и, хуже всего, пострадала. Но теперь, когда он смотрел в её глаза, Бакуго мог с уверенностью сказать одно: она действительно была с ним на одном уровне. Мирей всегда была эгоистичной принцессой, но она вознесла свой эгоизм до абсолюта. Сделала его своей силой. Избавилась от тягостных эмоций. И стала той, кем являлась сейчас. Без него. Не рядом с ним, как хотела когда-то она. Не за ним, как хотел он. Она стала совершенно другой версией. Но была по-прежнему прекрасна. — Ты серьёзно пойдешь в этом? Он осекся, когда услышал тембр собственного голоса. Едва ли похожий на привычный грубый напряженный тон. Словно этот голос принадлежал кому угодно, но не Бакуго Кацуки. И только от этой жалкой чёртовой мысли он захотел разорвать сам себя изнутри. Он не мог думать о подобном. Не сейчас. Не когда они должны были выдвигаться на встречу. Та тема могла и подождать, как бы сильно сам Кацуки не хотел поднять её сейчас. Но не мог. — Переживаешь за сохранение моей чести? И её усмешка стала немым подтверждением собственных мыслей одновременно с одним коротким стуком каблуков, разрезавшим сознание. — Не переживай, солнышко. Но он переживал. Не из-за её слов. Нет. К этому он был готов с самого начала их разговора. Успел собраться с мыслями, дабы не потеряться. Но… Блять. Он не был готов к её действиям. Совершенно никак. Потому что она серьёзно сократила и так короткую дистанцию. Она серьёзно положила свою руку ему на грудь. И серьёзно приблизилась к его губам настолько, что оставался тот самый щекотливый сантиметр, который должен был сократить уже он. Как когда-то давно… — Если кто-то полезет ко мне, я просто отведу его в специальную комнату. Заставлю его расслабиться. «Держи себя в руках» И словно прочтя эти мысли, Мирей лишь сильнее улыбнулась, более безумной улыбкой, чуть наклонив голову на бок и осторожно плавным движением кончиками пальцев провела от верхней границы его пресса к точному местоположения сердца, с каждой секундой надавливая лишь сильнее. И только от этого ему захотелось резко перехватить её руку, дабы прекратить собственные мучения. Потому что как бы сильно он не держался, это по-прежнему была Мирей. — А потом вырву его сердце из груди и буду наблюдать, как этот похабный придурок мучается в агонии. Она слегка отстранилась, продолжая держать руку на его груди, и очаровательно улыбнулась, словно несколькими секундами ранее не говорила ему странные вещи прямо в губы, словно так и хотела, чтобы в какой-то момент он поцеловал её. Но ни она, ни он не позволили себе перейти единогласно нарисованную черту. — На самом деле, в моём клубе у меня есть отдельная охрана, которая выводит таких придур… Сейчас А потом он резко вынул руку из кармана, перехватив запястье девушки настолько быстро, что от неожиданности и потери равновесия Мирей полетела прямо на него. И этот момент действительно мог войти в один из лучших совместных времяпрепровождений, особенно спустя пять лет, если бы не один глухой щелчок и ощущение тёплого металла, наконец, застёгнутого на руке девушки. — Я имел в виду то, что ты без парика и линз. Но спасибо, что сама подставилась. Его шёпот обжёг мочку уха, отчего её шея покрылась мурашками. И только от лицезрения этой картины, Бакуго усмехнулся. Она хотела игру — она получила игру. Как бы в тот момент Кацуки не было мерзко от самого себя. Потому что она могла манипулировать и пользоваться кем угодно, но по-прежнему была слаба перед его неожиданными действиями. Потому что она никак не могла предугадать то, что сам мужчина иногда не ожидал от себя. Ведь он всегда быстро учился. И также быстро смог понять, как и когда надо действовать, чтобы победить в их немой игре. — Если пойду под личиной Бланш, вероятность вызвать подозрения выше, чем если пойду так. Никто не знает, кто я такая и откуда. Шаг назад. Потом ещё один. Пусть Мирей продолжала спокойно говорить, её взгляд так и не перестал разглядывать браслет, что выглядел как обычный аксессуар, нежели те самые опасные наручники, которые она взломала на глазах дюжины героев несколькими днями ранее. Но взгляд турмалиновых глаз нескрываемо сочил искренним удивлением, которое невозможно было спутать ни с чем. — Это не честно, знаешь ли. Она поджала губы, а на лице промелькнул знакомый холод враждебности. И Бакуго знал, что значили эти эмоции. Мирей была недовольно. Негодовала. Была готова убить. Но держалась. Пусть из последних сил. Но не позволяла себе выйти из себя, прекрасно понимая, что ничего не сможет сделать. Пока он, наконец, не перестал на неё смотреть. — Я бы сказал, что такое нечестно, но мы опаздываем на твою же встречу. И с последним словом он нажал на кнопку вызова лифта, этим жестом буквально объявляя победу в первом раунде их игры.***
[Conduktor — London Bridge] Приятное чувство, расползающееся по сознанию. Приятный бит, вынуждающий двигаться под каждый новый удар. Приятные ощущения, дарующие лёгкость во всем теле и заманивающие сильнее любого наркотика. Всё это принадлежало ей. И никому более. Она. Музыка. И алкоголь. То самое совершенное сочетание, что заставляло из раза в раз погружаться в него всё глубже. Прекрасное. Манящее. Животрепещущее. Ведь это было единственное, что не позволило ей окончательно сойти с ума. С привычной лёгкостью Мирей упала на огромный мягкий диван, закидываю ногу на ногу, пока её верные сопровождающие осторожно рассаживались, пытаясь определить наиболее выгодную для всех троих расположение. Что было крайне иронично, ведь они до сих пор не смогли понять, чего им стоит ожидать. А для каждой ситуации, логично предположить, требовались определённые действия, которые совершенно не были сопоставимы друг с другом. К сожалению или к счастью. — Вы ещё учтите, что я такая наглая и опасная маньяческий, которая может в любую секунду попытаться сбежать. Не забудьте про этооооо~ — Уже. Всё еще слушая приятную музыку, Мирей ощутила дополнительное давление на подушку возле себя и неохотно приоткрыла глаза, чтобы понять, кому же выпал жребий провести весь вечер рядом с ней. Хотя. Она даже гадать не стала. Потому что среди всего собравшегося квартета единственным верным мазохистом, которому так нравилось доставлять самому себя боль, был только один человек. Хотя, возможно, их было двое… — Так помимо фетиша на наручники ты стал заниматься и преследованием? Сталкерство, знаешь ли, не в почёте уже несколько веков. — Сказала женщина, которая знает всё обо всех. Мирей усмехнулась ещё более хищно, наконец, развернувшись к Бакуго. — Так это не я же собираюсь преследовать беззащитную девушку. — Беззащитных и не преследую. Ублюдок. Она вновь вспомнила, как же сильно ненавидела Кацуки лишь после пары брошенных фраз. Как тогда возле лифта. Всего одно слово от него, и ей хотелось уничтожать вместо того, чтобы играть на «публику» и вести различные беседы. Особенно с ним. Пусть желание отомстить и витало в сознании ещё с дневного собрания, но каждый раз это доставляло столько хлопот, что Мирей уже несколько раз задумывалась отречься от столь мудрёного плана. И как же было бы просто одним движением разобраться со всем. Просто-напросто заткнуть этот вшивый рот, чтобы больше он никогда не произносил ни единого слова. Но она не могла. И дело была даже не в злосчастном браслете, что лишал способностей. Нет. Было ещё кое-что. Нечто, не позволяющее сделать всё по методу Бланш Моро. Нечто, ограничивающее её. Каждый. Чёртов. Раз. То, что по прошествии пяти лет Мирей так и не сумела убить в себе. — И в чём же заключается моя опасность? Она чувствовала, как с каждой секундой уголки губ, приподнятые в искусной улыбке, начинали дрожать. Чувствовала, как начинала трезветь от бесполезных разговоров, хоть и пила большую часть дороги, когда ей настойчиво запретили садиться за руль. И ведь даже здесь виноват был он. Тот, кто нагло сел за водительское сидение. Но продолжала пристально смотреть на него. Даже несмотря на то, что по глазам периодически били прожекторы с танцпола. Даже, когда на стол были осторожно поставлены напитки, заказанные ещё в момент прибытия в клуб. — Ты серьёзно не понимаешь, почему ты… — Наш «гость» здесь? А потом она перебила его. Резко. Нарочно заговорив громче, чем должна была. Пусть по-прежнему продолжала пристально смотреть в эти раздражающие алые глаза и давить невинную улыбку, будто ничего не произошло. Словно только что она не дала ему понять истинную ценность их небольшому, отчасти философскому диалогу. Но он даже не подал виду, что оскорбился. И от этого ей стало даже чуточку весело. — Нет, босс, ещё не прибыл. Она вытянула свободную руку, что не придерживала тело, опираясь на мягкую спинку дивана, в сторону столика, на который официант быстро, но с предельной осторожностью ставил стаканы с коктейлями, буквально требуя дать ей напиток в руку. — Незамедлительно сообщите, как появится. Холод стекла обжог пальцы, но один приказ заставил руку сжать напиток. — Понял. Убедившись, что девушка крепко держит стакан, официант отстранился и, прихватив поднос, удалился. Пока Мирей продолжала смотреть на Кацуки. Даже, когда сделал глоток напитка. Даже когда отстранила от трубочки. Даже, когда поменяла позу, чтобы удобно расположить стакан на оголенной ноге, придерживая его обеими руками. — И так, о чем это мы? Ещё более невинная улыбка появилась на губах в ту же секунду, как было произнесено последнее слово. — О том, что ты только что своим поведением доказала, почему тебя стоит считать опасной. — Оу, тебя задели мои слова? Прости пожалуйста, я совсем не думала, что Великий герой Динамит настолько ранимый. Сухая усмешка была первым признаком его раздражения. — Ты беспринципная. Наглая. Делаешь только то, что хочешь. Не думаешь о чувствах других. И используешь слабости своих оппонентов себе на пользу. Такой ответ для тебя исчерпывающий? Мирей задумчиво сделала глоток, слегка наклонив голову на бок. А ведь он даже не притронулся к коктейлю. На самом деле, это волновало её куда больше, чем его ответ и риторический вопрос, потому что он перечислил ровно то, что она всегда так старательно показывала людям, что в какой-то момент действительно перестала различать надеваемую маску и себя настоящую. В какой-то степени Мирей даже ощутила укол разочарования от его слов, но слишком быстро утопила это алкоголем. Да и более интересующий вопрос никак не покидал сознание. — Напитки, если что, за мой счёт. Почувствовав, что ещё немного и её стошнит от его угрюмого выражения лица, Мирей нарочно разорвала зрительный контакт, повернувшись к Изуку и Урараке, что всё это время лишь молчаливо и нескрываемым удивлением наблюдали за происходящим, лишь изредка перешёптываясь между собой. — Если не нравятся эти, можете заказать, что угодно. Она не знала, было ли это из-за его неприязни к алкоголю или же он отказывался пить, потому что находился на так называемом «задании», где должен был сохранять ясность ума, но Бакуго так и остался единственным, кто ради приличия даже не взял стакан в руки. В то же время, Урарака даже попробовала, впоследствии решив уточнить, что же конкретно пьёт, после чего между ними завязалась уже более приятный и свободный разговор, который не давил своим стотонным прессом от взглядов двух пар глаз, что смотрели друг на друга. Обстановка, действительно, начала походить на более миролюбивые посиделки компании, что приходит в клуб, дабы отвлечься от ежедневной суеты и развлечься. Даже официант в какой-то момент принёс вторую порцию напитков. Но всё это не могло длиться вечно, пусть сама Мирей до последнего хотела сохранить ту толику веселья, что присутствовала в её серой скучной жизни. — Простите, вы ведь Динамит? Я ваша огромная фанатка. Можно с вами сфотографироваться? Хотя нет. Скучная жизнь вечно преследовала ей. Даже сейчас, когда она вливала в себя вторую порцию Лонг Айленда. Даже в её клубе, где, казалось бы, никого не должны были подпустить к их столику даже на пушечный выстрел, не считая официанта, конечно же. — Сожалею, но я… — С радостью сделает селфи! Мирей сделала рывок, плавно поставив стакан на стол и положив подбородок на плечо Кацуки, слегка приобняв за руку. С такого ракурса она могла рассмотреть подошедшую девушку максимально близко, насколько могла себе позволить. И только от одного её вида Мирей стало плохо. Чёрные волосы. Карие глаза. Ничего примечательного с одной стороны, но красивое лицо и привлекательная фигура заставляли недовольно скрипнуть зубами. А ведь у него всегда были крайне красивые фанатки. — Ну же, Кацу, — более тихо заговорила Рейши, полностью положив голову на плечо мужчине, чтобы её губы были ближе к его уху. — Твоя фанатка хочет с тобой сделать фото, а может, не только фото. Как тут можно отказать? Очаровательная улыбка коснулась губ, когда Бакуго с нескрываемой злостью уставился на Мирей, резко развернув голову и слегка наклонившись, чтобы точно взглянуть в ехидство снежно-голубых глаз. И будь она той маленькой школьницей, определённо пожалела бы о своих действиях. Наверняка задумалась бы о последствиях, но сейчас… Они оба уже были не теми детьми, которые могли смело сваливать всё на сильную эмоциональность и неосознанность. Последствия были у всего. Даже у такого, казалось бы, простого отказа. И Мирей прекрасно понимала это. Так же хорошо, как осознавала, что Кацуки не стал бы терять свой рейтинг здесь. Да и небрежный жест, заставивший Рейши отстраниться от него, стал прекрасным подтверждением этого. Вот только улыбка плавно начала спадать, оставляя лишь сухую усмешку, когда рука осторожно сползла за диван, подзывая к себе одного из сотрудников клуба, что находился в VIP-зоне. Одного из тех немногих, кто смог дослужиться до того уровня, чтобы про истинную личность Бланш Моро. Одного из тех, кто был повязан не только клубной жизнью, но и вещами похуже. — Как эта мымра оказалась здесь? У охраны на входе глаза пересохли? На удивление она говорила тихо, недовольно продолжая наблюдать за тем, как Кацуки делает фото. Точнее за тем, как та девушка подбирает более удачный кадр, прижимаясь к герою все плотнее. И дело было далеко не в какой-то там беспочвенной ревности. Нет. Всё было хуже. Ведь какая-то девчонка посмела посягнуть на её территорию. На территорию Рейши Мирей. — Прошу прощения, босс, по всей видимости, она из VIP-зоны, потому смогла пройти на второй этаж. — Убери её, чтоб я больше никогда её не видела в списках посетителей клубов. Мужчина утвердительно кивнул и тут же удалился передавать распоряжение. А потом Мирей вернулась к разговору, как ни в чём не бывало. Она хотела сохранить ту толику веселья и действительно сумела это сделать. Потому что на горизонте показался официант с третьей порцией коктейлей и долгожданной пепельницей.***
[WE ARE FURY & Micah Martin — Echoes] Ещё днём он прекрасно понимал, что этот вечер будет долгим и крайне тяжелым. Но чтобы настолько. Нет. В голове до сих пор не укладывалось, как это могло произойти. Всё это. Пусть Мирей и была их союзницей, но чтобы вести себя настолько двойственно? Эта девчонка… её поведение не поддавалось ни одному нормальному осмыслению. Оно было слишком хаотичным, чтобы даже пытаться анализировать. Словно даже с ними Мирей вела какую-то двойную игру. Вот только Бакуго так и не смог понять, какую. Первой сдалась Урарака. Следом за ней Деку, пусть тот и остановился после первой половины стакана, попросив принести воды. И вот две дамы уже и не заметили, как допивали третий коктейль. Без закусок. Но как бы сильно это не бесило Кацуки, Мирей всё же была на их стороне. Пусть и в самом извращенном смысле. Она бы не стала спаивать своё сопровождение лишь бы подставить. Её метод, но не подходящий под ситуацию. Или возможно ею двигало искреннее желание помочь людям расслабиться? Вполне возможно, если бы, опять же, это был кто угодно, кроме самой эгоистичной особы, которую он только знал. Да и все эти варианты вдребезги разбивались о него. Ведь сам Кацуки до сих пор был трезвым. Он сделал лишь глоток высокоградусного пойла, чтобы от него, наконец, отвалили, и на этом всё благополучно и закончилось. Тогда оставался лишь один вариант. — Я их убью. Бакуго открыл глаза, взглянув сначала на разъяренную Мирей, что спешно обходила диван, дабы сесть обратно за стол, и лишь после ради интереса посмотрел на Урараку, на чьем лице всегда читалось то, о чем она думала. Но сейчас он увидел лишь нескрываемое смущение и искренне удивление, будто бы бывшая одноклассница увидела то, что не рассчитывала увидеть никогда. — Что случилось? На самом деле, ему было плевать. Проще было сказать что-то едкое, дабы вывести её на эмоции. Что-то внутри едва ли не требовало сделать это. Вот только реальность была такова, что Мирей уже была на взводе. — Они ебутся в моем клубе. В МОЁМ! БЛЯТЬ! КЛУБЕ! Кацуки снова прикрыл глаза, в полном молчании слушая, как Мидория включил истинного спасителя всего человечества, пытаясь разобраться в ситуации. И, как сам Бакуго смог судить после услышанного, по всей видимости, поход двух девочек в туалет закончился просмотром короткого отрывка порно. Не шибко критично, с одной стороны: что ещё можно было ожидать от клуба. Но с другой стороны, владелица сего заведения уже пребывала в диком бешенство. — Мирей. Спокойно. Не нервничай. Это всего лишь секс. — Секс? Хуекс. Я им всего лишь вырву сердца. И как же он был рад, что на её запястье до сих пор красовался браслет, сдерживающий её силы. Иначе всё действительно могло закончиться кровавой бойней. — Хотя нет, они не заслуживают даже этого. Пойду вспорю обоим горло. — М… Мирей, подожди. Так нельзя! Он чувствовал усталость. Сложную. Тяжелую. Незнакомую. Ровно такую, которую можно было легко распознать, но не найти истоки. Пусть вариантов было предостаточно. Но… нет. Все эти варианты крутились вокруг этой девчонки. Слишком шумной. Это место было слишком шумным. Оно изводило. Оно давило на мозг. Оно неспешно высасывало последние силы и заставляло цепи самоконтроля истошно скрипеть. И он чувствовал это. Ощущал, как оставалось совсем немного до того момента, как он взорвется. — Стой. Но даже сейчас, даже вопреки своим чувствам, Кацуки резко схватил Мирей за руку, не позволив той уйти, чтобы воплотить свои желания. — Что? — Не вздумай. — Не вздумай? Ты это мне говоришь? МНЕ? — Да, тебе. Мирей недовольно поморщилась, попытавшись высвободить запястье, но безуспешно. Кацуки лишь сильнее стиснул хватку, не позволяя девушке вырваться. Он видел то бешеное безумие, царившее в прежнем холоде турмалиновых глаз. Теперь это было больше похоже на бушующий огонь. Словно прежняя непробиваемая стена поменяла форму на неконтролируемый смерч, что требовал жертву. Требовал убийства. И ей было неважно кто. — Может мне и тебе сердце вырвать? Совершенно неважно. Будь то друг. Союзник. Или незнакомый человек. Алкоголь окончательно стер границы. А она должна была закончить. Неважно, какими методами. — Попробуй. Угроза. О да, он нарочно выдал это одно единственное слово настолько устрашающе, что на секунду увидел слабую искру удивления в её глазах. И оставалось только два варианта. Либо она бы окончательно сорвалась. Либо подавила бы в себе это безумство безнаказанности, что выращивалось последние пять лет. — Ты… И почему-то Кацуки позволил ей сделать этот выбор. Даже вопреки собственной логике. Пусть сознание непрестанно продолжало истошно кричать, требуя незамедлительно прекратить воспринимать эту девчонку, как его драгоценную Мирей, которой было позволено чуть больше, чем остальным. Но он, прекрасно отдавая отчёт своим действиям, всё же позволил, отпустив её руку. Пусть ему было ужасно противно от самого себя. Столько принятий противоречащих фактов, что хотелось нахер всё бросить и пустить на самотек. Пусть её старший братик или она сама разбирается со всем дерьмом и своими психозами. Просто потому что он уже к херам не понимал, зачем это делал? Ради кого? Ради девчонки, которая смотрела на него с нескрываемым презрением? Ради той, кого он когда-то безмерно любим и её исчезновение принял, на удивление самому себе, слишком близко к сердцу? Ради прежней Мирей из прошлого? Он. Блять. Уже. Окончательно. Ничего. Не. Понимал. Но продолжал ощущать ту до тошноты дерьмовую надежду, что оно того стоило. Ведь она замерла. Просто встала и уставилась на него. Как и в прошлый раз. Толком не зная, как отреагировать. Будто бы боролась со своими демонами. Ага, конечно. Чтобы бороться со своими демонами они должны были, как минимум, существовать. А она… — Я хочу танцевать. Она просто выдернула руку и направилась в сторону танцпола, будто бы несколькими секундами ранее не собиралась окрасить женский туалет в алый цвет. Оставляя Кацуки в полном неведении. Потому что впервые с момента её возвращения с того света он действительно задумался, что же именно чувствовал к Мирей. К нынешней Мирей, а не воспоминанию с из прошлого. К не той школьнице, которую не смог защитить, а к девушке, что выстроила непробиваемую стену и надела маску психованного безразличия. И ответ пугал гораздо сильнее любого смертельно опасного яда. Потому что он не знал. Не знал, что чувствовал, и не знал, что должен был чувствовать. Слишком много противоречий, который притягивали и отталкивали одновременно. Она, кто приносил ему исключительное успокоение раньше, теперь дестабилизировала сильнее любой из сотни самых раздражающих вещей в его жизни. Словно одним своим появлением заняла первое место в топе, став самым невыносимым человеком для него. Словно она знала, на что давить, дабы вывести его из себя. Даже сейчас, когда просто танцевала, периодически поглядывая на него, облокачивающегося на перила второго этажа. Даже когда спокойно подняла руки для очередного движения, он лишь молча продолжал наблюдать за ней в раздумьях. Он не понимал, что крутилось в её голове. Совершенно. Не понимал, почему она смотрела на него со столь нескрываемой враждебностью, продолжая очаровательно улыбаться, будто бы ничего и не происходило. Не понимал, почему чувствовал к ней притяжение, хотя она была совершенной противоположностью той девушки, в которую был когда-то влюблен. И не понимал, как она умудрилась снять браслет прямо у него на… Стоп. Кацуки резко дёрнулся назад, засовывая руку в карман штанов, где… блять. Не было ключа. А после взгляд коснулся её хищной улыбки прежде, чем Мирей исчезла.***
[Nothing But Thieves — Unperson] Будь у неё чуть больше сил после той небольшой сценки, Мирей бы громко рассмеялась, но всё, на что она была способна, так это дойти до своего заместителя и осторожно забрать флешку из его рук, чтобы никто этого не увидел. В конце концов, экстренно вызвать его сегодня и уговорить провести встречу вместо себя было самым оптимальным решением. Наверное, именно поэтому Мирей крайне ценила Стена, который без лишних вопросов согласился на авантюру девушки, после того, как стало известно о сопровождении со стороны героев. Да и, сама информация уже была укомплектована. Оставалось только получить её и отблагодарить за сотрудничество. Формальность, конечно. Но даже такое Мирей обычно делала самостоятельно, за редкими исключениями, где вместо неё выступал Стен. — Всё прошло нормально? Она бегло изучила переданные с флешкой бумаги с коротким отчётом по прошедшей встрече. Хотя, с учётом того, что Стен стоял целый и невредимый, вывод можно было сделать и без лишнего текста или ненужных вопросов. Но спросить, как минимум, ради вежливости она должна была. Пусть и знала ответ заранее. Да и краткая сводка на листе из-за количества влитого в женское тело алкоголя больше походила на пляс вальсирующих букв, нежели на чёткий информативный текст. Так что, оставалось просто выждать немного времени и попытаться не думать о тех событиях, произошедших до перемещения. Если бы это было так просто. Потому что Мирей никак не могла сосредоточиться на действительности, то и дело прокручивая в голове одну и ту же сцену. Ведь взгляд Кацуки в тот момент был ровно таким, как когда-то давно. Так, как он когда-то смотрел только на неё, оставляя своё презрение за дверью комнаты общежития. Но одно небольшое отличие всё же было. Теперь у неё не возникали странные приятные ощущения от этих алых глаз. Лишь ирония и отвращение. Ничего лишнего и ненужного. Только то, что она действительно чувствовала. — Я бы не рекомендовал часто появляться в таком виде в клубах, босс. Мирей оторвала взгляд от бумаг, взглянув на Стена удивленно и в разы живее обычного. — Не переживай. Это одноразовая акция, пока не могу выходить как Бланш. — И всё же, если правда раскроется и вы окажетесь под ударом, многие… — Никто не пострадает. Стееееен. Всёёёёё. Пооооод. Контролеееем. Плавно вернув лист управляющему, Мирей пододвинула три готовых шота поближе к себе, осушив всё слишком быстро, отчего голова немного закружилась, а мир вокруг начал замедляться и становиться более плавным. Она насладилась этим расползающимся ощущением, будто тело сделало мертвую петлю прежде, чем вновь заговорить более свободным и беззаботным тоном. — И заплати охране тройной оклад за сегодня. Слишком уж геморный вечер у них выдался. Мужчина неохотно утвердительно кивнул, пусть и хотел возразить. Даже сквозь пелену алкоголя Мирей прекрасно это понимала. Ведь от закрытия одного из клубов и усиления охраны их бюджет не слабо пострадал, но как будто это было так важно сейчас. Она лишь обмолвилась ещё несколькими фразами и помахала на прощание рукой прежде, чем скрыться в толпе, словно её никогда здесь и не было. На самом деле Мирей не знала, как же лучше поступить. Ей определённо следовало, как можно быстрее вернуться к своему «сопровождению», дабы избежать неприятностей. Ведь они наверняка её искали, а возможно уже сообщили о произошедшем Тадэо, что было бы крайне страшно, если бы ей было не всё равно. С другой стороны, она хотела отдохнуть от всей этой клоунады и побыть просто собой. Хотела ещё потанцевать. Выпить. Потанцевать. И ещё выпить. Пока вертолеты не довели бы её до того состояния, когда последняя трезвая клетка мозга переместила бы девушку обратно в её апартаменты, где она благополучно и уснула. Проверенная схема, что всегда исправно работала. И именно это Мирей сейчас и нужно было. — А ну стой! Нужно было до того, пока запястье не ощутило знакомый хват тёплой руки, останавливающий девушку от хаотичных танцевальных движений и разворачивающий к себе. Будь она чуточку трезвее, определено бы удержалась на ногах и не позволила сократить дистанцию, но алкоголь сделал своё. А потом она ощутила его руку на своей талии, что удержала от падения.***
[Mendum — Beyond (feat. Omri)] Он был готов уничтожить всё вокруг. Разорвать на куски. Взорвать до расщепления атомов. Испепелить каждую блядскую частицу, если бы это помогло ему, наконец, обрести то прежнее спокойствие, которое ещё утром не позволяло выйти из себя. Но ничего не помогало. Совершенно ничего. Это было слишком нереально. Слишком невозможно. Она. Перемещение. Хаотичные размышления, что и как могло произойти. Передача информации остальным. И ничего. В тот момент Бакуго чувствовал лишь пустоту, толком и не зная, как реагировать на это. Злиться? Нервничать? Радоваться? Что он блять должен был чувствовать, когда Мирей внезапно исчезала, нагло демонстрируя своё превосходство? Какая вообще ебаная эмоция должна была первой появиться в его сознании и предотвратить детонацию? Даже, если отчасти он понимал, что должен был разгневаться и пообещать самому себе прибить эту нахальную девчонку, что доставляет им столько проблем. Которая с начала вечера только и делала, что выводила его из себя. А ведь немногие имели на это право. По сути никто, но суицидники были. И никогда. Он блять никогда не думал, что в этот список попадёт и Мирей. Его Мирей. И ему было искренне насрать, что они расстались пять лет назад. Потому что теперь она была жива и, как минимум, должна была ему нормальный адекватный разговор, а не всё то дерьмо, что вытворяла несколько дней подряд. Потому что в ту секунду, как она исчезла, его терпение кончилось. Его снисходительность кончилась. Он сам блять кончился. — Кацууууу! Ты нашёл меня всё-таки! И пяти лет не прошло. Даже когда спустя полчаса поисков, он сумел выцепить Мирей, настолько крепко стиснув её запястье, чтобы она никак не смогла вырвать руку. Потому что ещё одна выходка дня неё могла стать той последней, которая несла с собой летальный исход. — Потанцуй со мной! Вокруг неё витал приятный запах. Странный и непонятный. Немного сладкий. С толикой знакомого аромата роз. Вот только было ещё что-то. Незнакомое. Требующее вдыхать ещё и ещё. Потому что это слишком сильно притягивало. По крайней мере до того момента, пока Бакуго наконец не осознал, в чем же действительно заключалась проблема. — Что? Блять. Только не говори, что ты в хлам. — По уши в хламину! Пхахахаха! Всё верно! Он не понимал. Смотрел на неё и по-прежнему не понимал. Она была пьяна. Это было настолько очевидно, что даже слепой не мог этого не заметить. Но почему-то именно сейчас Мирей напоминала себя прежнюю. С этими искрящимися турмалинами. Обычной красивой улыбкой. И если бы не покачивающиеся движения от выпитого алкоголя, Кацуки действительно поверил, что всё на мгновение вернулось на круги своя. — Ну же, потанцуй. Он был даже готов простить ей все те сцены. Он. Блять. Был. Готово. Пойти. Даже. На. Это. Если бы уже не пребывал в диком бешенстве. Если бы она не сохраняла свою язвительность даже сейчас, пока раскачивала его руку, сжимающую её запястье, под ритм музыки. — Я не танцую — это раз. Два — у тебя огромные неприятности. Пойдём. — Нет. — Что? — Я никуда не пойду, пока ты не потанцуешь со мной. Она впилась ногами в пол и схватила его свободной рукой, всеми силами противясь сделать хотя бы один шаг. Блять. Нет. Это уже было слишком. Даже сейчас. Будучи бухой. Она продолжала издеваться над ним. Просто невинно смотрела так, будто бы не вела себя подобно пятилетнему избалованному ребёнку, который был готов упасть на землю и рыдать, пока не получил бы желаемое. — Ну же, Кацу. Всего один танец. На своём выпускном ты же танцевал. И это раздражало. Всё это. То, что она знала. То, как это преподносила. То, как при этом невинно выставляла свои фразы. Будто бы это ничего не значило для него. Будто бы… он не чувствовал, а просто был сухим куском дерьма. ПОТОМУ ЧТО ИЗНАЧАЛЬНО ОН ХОТЕЛ СТАНЦЕВАТЬ С НЕЙ! Не с какой-то там девчонкой из параллельного класса. А с ней. С НЕЙ! ПОКА ОНА БЛЯТЬ ПРОСТО НЕ ИСЧЕЗЛА! И какого хера она заставляла его чувствовать вину за случившееся? Какого хера постоянно напоминала об этом? За то, что его буквально заставили сделать. Не оставили выбора. Просто блять поставили перед фактом и отправили в грёбаный добрый путь. — Не подаришь какой-то жалкий танец бывшей девушке? Это жестоко даже для тебя. Жестоко? Жестоко было появляться спустя пять лет, а не… Хотя, кого это волновало? Уж точно не Мирей. Так, почему он должен был принимать её слова так близко к сердцу? Почему он вообще принимал что-то близко к сердцу? Откуда этот грёбаный орган вообще взялся и почему вновь начал чувствовать после её возвращения? ПОЧЕМУ ОН СНОВА И СНОВА ВЫХОДИЛ ИЗ СЕБЯ ПОСЛЕ ЕЁ ГРЁБАНОГО ВОЗВРАЩЕНИЯ?! Почему она вообще вернулась именно сейчас? Когда всё начало налаживаться? Уж лучше бы она вовсе не раскрывалась и оставалась мерзкой Бланш Моро. Уж лучше бы она никогда не ожива… Зубы резко стиснулись, будто пытались прокусить самый плотный материал. Это было невозможно. Он, который едва ли не подумал о чём-то настолько мерзком? Нет. Это было нереально. Он не мог о таком подумать. Он не мог захотеть её исчезновения. Он не должен был. Он… — Я станцую с тобой, но не здесь и не сейчас. Пойдет? — Лаааадно, зануда. Но я этого не забуду. Он выдохнул. Устало. Разбито. Словно отпустил ситуацию, пусть внутри что-то тихонько выскребало заживший шрамы, дабы пустить кровь. Но ему уже было плевать. Плевать, потому что он перехватил запястье Мирей и второй рукой коснулся гарнитуры: — Я нашел её. Встречаемся на втором этаже. Весь путь наверх они шли молча, совершенно не разговаривая. Лишь спиной, Бакуго ощущал её пристальный взгляд, что ни на секунду не сводился с него. Он искренне хотел понять, о чем же думала Мирей. Что крутилось в этой странной голове и почему она всё это делала? Вместо того, чтобы просто поговорить. Обсудить. Они ведь наверняка имели совершенно разные представления о случившемся. Как минимум, потому что Рейши была слишком уж враждебна. Как максимум, потому что инсценировала собственную смерть, о чём знали лишь единицы. Но, что творилось в её голове, Кацуки так и не смог понять. Даже когда её тело упало на диван. Даже когда, обвив его руку, она плавно положила голову ему на плечо и, как ни в чем не бывало, прикрыла глаза. Будто бы этих пяти лет вовсе не существовало. — Кацу, забери меня. Её голос был тихий и уставший. И её можно было понять. Мирей была пьяна. Настолько, что перед влиянием сна всё вокруг казалось грубым и нереальным. Ей хотелось спать. Это было очевидно. Но Бакуго по-прежнему не понимал. Неужели она была готова оставить свою рациональность? Неужели она хотела спать настолько, что в любую секунду была готова отключиться на его плече? Прямо здесь? Прямо сейчас? Вопреки всем опасностям, которые могли последовать после. Ей было настолько плевать на это? — Ты сможешь нас переместить? Но Бакуго так и не смог озвучить всё то, что яростно крутились в голове. Лишь один чёртов вопрос. Последняя уступка. И больше он не собирался идти у неё на поводу. А Мирей слегка кивнула и в туже секунду его рука дёрнулась к её голове, удерживая ту на своем плече. — Эй, Деку, — Кацуки поднял взгляд на недавно вернувшегося вместе с Ураракой друга детствам, перекидывая через небольшой столик ключи. — Верните машину Тадэо завтра утром. Я присмотрю за ней. Толика удивления. Короткий кивок головы и снова тонна вопросов, которые Изуку хотел задать. — Каччан, ты в порядке? Но всегда был лишь один единственный вопрос, на который следовал один единственный ответ. Но сейчас… — Моя девушка оказалась живой, но при том же является одним из самых разыскиваемых преступников страны, постепенно скуривается, спивается и ведёт себя так будто плевать хотела на то, что происходит вокруг. О, а ещё она бухая лежит сейчас на моем плече, делает вид, будто между нами ничего не было, но настойчиво подкатывает и издевается весь вечер. Да, я вполне в порядке. Бакуго нервно дёрнул плечом, дабы разбудить уже успевшую уснуть девушку, сам от себя едва ли ожидая такой резкости. Но сейчас, его это совершенно не волновало. Он попросту хотел поскорее уйти и больше никогда не возвращаться в настолько шумные места. Потому что они ужасно раздражали. — Перемещай, давай. И без фокусов. А потом всё исчезло.