Главное правило корпорации "Гусу".

Где-то через неделю жизнь Лань Ванцзи снова перестаёт быть спокойной, потому что Вэй Ин сам его находит и сразу с порога тараторит что-то про корпорацию «Цинхэ», братьев Не Хуайсана и Не Минцзюэ, которые их очень ждут. — Ты же поедешь со мной? У них весело! Не Хуайсан вообще один из самых веселых людей, которых Вэй Ин знает, и дело вовсе не в особенном умении шутить. Лань Чжань знаком с ними, но не так близко, как Усянь. Он помнит старшего господина Не, сурового и серьёзного, помнит и его легкомысленного младшего брата. Неудивительно, что они с Вэй Ином сошлись. Ванцзи хмурится, представляя, что ждёт его в этой поездке. Вэй Усянь в количестве одной штуки и так назойливый, а если его ещё и на Не Хуайсана помножить? Однако он говорит: — Брат едет. Я поеду с ним. — ‎Эй, твой брат едет со мной! Значит, и ты едешь со мной! — Вэй Ин хлопает его по спине. — Ванцзи, мы же уже друзья! — Нет. Ванцзи выдыхает это машинально, прямо на ударе, от которого даже вздрагивает. — Как нет? Мы уже столько пережили вместе! Даже пили! — Вэй Ин невозмутим. — Мы друзья, Ванцзи, признай! — Нет! — резко отрезает Лань Чжань и смотрит на него тяжело. А потом отворачивается, потому что опять теряет контроль над своими эмоциями в присутствии этого человека. Вэй Усянь толкает его плечом. — Ой да ладно, не стесняйся! Дружба — это не страшно! — и хихикает. Кончики ушей Лань Ванцзи розовеют. И в следующий раз они с Вэй Ином видятся только в автомобиле семьи Не, который их встречает, чтобы отвезти на место. Не слишком большая компания «Цинхэ» располагается в отличном месте — на Хайнане — и владеет большой частью туристического бизнеса на острове. Братья Не встречают гостей в своём отеле на пляже залива Ялун. Здесь тепло, очень красиво и хочется задержаться дольше, чем на вечер. Хотя отель выдержан в строгом стиле, пейзаж вокруг делает его очень привлекательным. — Вэй-сюн! Не Хуайсан видит старого приятеля и кидается к нему. Похоже, здесь нет никаких правил, а дружба этих двоих и правда близкая, потому что они смеются, обнимаются и подкалывают друг друга: — Какой ты мелкий! — Какой ты страшный! Они какое-то время учились вместе, там и спелись. Чего только не вытворяли, куда только не влипали — и это прекрасно: есть, что вспомнить! С момента их последней встречи прошло несколько лет. — Покажешь, где у вас тут бар? — О, тебе понравится! Бежим! Ванцзи в этот момент приветствует старшего Не, но на этих двоих невозможно не оглянуться, что все без исключения и делают. При отеле большая территория, есть банный комплекс, теннисный корт, баскетбольная площадка. Но самое главное — отель еще не открыт для посетителей. Кроме братьев Не, их гостей и персонала здесь больше ни души. Хотя, стоит отметить, что Цзинь Гуанъяо тоже здесь. «Ланьлин», несмотря ни на какие разногласия, своего не упустит. — Какая приятная встреча, — Яо улыбается и звучит так, словно понятия не имел о приезде главы «Гусу». Вэй Усянь убегает с Не Хуайсаном, а Не Минцзюэ приглашает гостей прогуляться по отелю и территории, показывает, где выход к заливу. — Встречаемся в ресторане в три часа, на обеде, но если вы проголодаетесь до этого времени, всегда можете прийти туда раньше. Старший господин Не весьма хорош собой, красив по-мужски, голос его глубокий, как и взгляд. По нему сразу видно, что натура его не самая простая. С маленьким веселым братом они совершенно разные. — Господин Цзинь, — Лань Сичэнь улыбается так, что не видно удивления, только радость от этой внезапной встречи, весьма искренняя. — Мне очень приятно увидеть вас снова. — Всё благодаря господину Не и его радушию. — Составите мне компанию на прогулке к заливу? — просит Лань Сичэнь весьма проникновенно. — Конечно, если господин Не не будет против. ‎Не Минцзюэ слегка хмурится, но не противится, так что скоро Лань Сичэнь и Гуанъяо выходят на безлюдный пляж. Лань Сичэнь опускается на большую деревянную скамейку и смотрит на воду. — Здесь очень красиво. Вы часто здесь бываете? — Иногда. На Гуанъяо бежевая рубашка и легкие льняные брюки, на которых ни складочки. Рукава закатаны, оголяя руки до локтей, а из нагрудного кармана торчат солнечные очки, как будто он и правда всего лишь на отдыхе. Он закладывает руки за спину и тоже смотрит на воду. — Но в первый раз этот вид особенно поражает. Лань Сичэнь смотрит на него внимательно и долго, будто не решается на что-то. Гуанъяо внимателен к мелочам. А может, просто вспоминает их последний разговор. Он оборачивается к Сичэню с улыбкой. — Вы что-то хотели мне сказать? — Всё, что я скажу сейчас… Должно остаться между нами, — говорит Лань Сичэнь, встаёт рядом с Гуанъяо и снова замолкает. — Прошу вас, господин Лань. Если вы не уверены во мне, не говорите ничего. Они встречаются взглядами. Яо не моргает, но улыбка чуть тускнеет, что, впрочем, на приветливости лица сказывается мало. Лань Сичэнь волнуется, но это видно лишь по глазам, лицо его в целом ничего не выдаёт. — Вы очень красивы, — всё-таки признаётся он. Гуанъяо задерживает выдох. — Спасибо, но до красоты мужчин из «Гусу» мне далеко. — Позволите ли вы мне? — Лань Сичэнь осторожно протягивает руку к его руке. Гуанъяо не двигается с места, ни вперёд, ни назад, только наблюдает. Сичэнь находит его кисть и осторожно сжимает пальцы. Подносит к лицу и галантно, но горячо касается губами, следя за реакцией. Глаза Яо от удивления становятся чуть больше, но улыбка шире. Он поднимает вторую руку, сжимает чужую ладонь. — Вы слишком добры ко мне. —  Я не могу иначе, — почти шепчет Лань Сичэнь и прикрывает ресницы, чтобы немного успокоить дыхание и сердце. После завершения официальной части и прогулки по территории отеля, Лань Ванцзи кивком головы прощается и уходит к себе. Ему нужно привести себя в порядок после дороги. Здесь так жарко, что никаких костюмов, конечно, не предусмотрено. Не Хуайсан вообще ходит в футболке и шортах. Вэй Ин тоже переодевается, и до обеда они, что удивительно, проводят время не в баре, а на баскетбольной площадке с мячом. Их смех и крики слышны на всю округу, а из окон отеля их ещё и видно. Ванцзи работает за компьютером, из номера не выходит, но даже в этом случае на нём брюки и рубашка. Никаких шорт. Это всё-таки рабочая поездка. Окно открыто, ведь Ванцзи любит живой воздух. Шум его отвлекает. Ванцзи хочет привычно запретить шуметь, но вспоминает, что они не в «Гусу». ‎Вэй Ин заваливает маленького Хуайсана прямо на площадке, тот смеётся и брыкается, и со стороны это выглядит даже несколько неприлично. Не выдержав, Ванцзи закрывает окно, включает кондиционер и опускает жалюзи. Ближе к обеду в двери номера очень настойчиво стучат. Лань Чжань вздыхает, но открывает, перегораживая собой вход. Он заранее знает, кого увидит на пороге. И не ошибается. В руках Вэй Ина два коктейля, один он протягивает Ванцзи. — Не волнуйся, пока без алкоголя! ‎Ванцзи снова вздыхает. —  Хуайсан предложил после обеда прогуляться в лес Янода, там очень красиво, водопады всякие… Ты же пойдёшь? Может, даже искупаемся вместе! Кажется, что они не на переговоры приехали, а на курорт. — Нет. — Не будь таким занудой, Лань Чжань! — Вэй Ин отпивает свой коктейль через трубочку. — Пойдём! ‎- Я занят. ‎- Лань Чжа-ань! Ну, пожалуйста! Пойдём! Тебе понравится! — Иди сам. Я занят. В словах Ванцзи почти ничего не меняется. Может, если повторить их несколько раз, Вэй Ин поймет? ‎- Лань Чжань, ну почему ты такой жестокий! Ванцзи замирает и смотрит на Усяня с непониманием. А тот, по ходу, обиделся. — Ты всегда будешь один, если будешь продолжать отталкивать всех. И друзей у тебя не будет. И не женишься никогда. Кто же захочет с таким жить? ‎Ванцзи смотрит в одну точку, а потом говорит, не меняя интонации. — Ну и ладно. ‎Вэй Ин хлопает его по плечу и просто уходит. Но он умеет добиться желаемого, потому что на ту прогулку Ванцзи приглашает старший господин Не. И ему-то отказать не так просто. Усянь и Хуайсан друг от друга не отлипают всю дорогу, словно между ними больше, чем просто закадычная дружба, подкалывают друг друга и носятся по лесу, как дети малые, пока Лань Сичэнь и Не Минцзюэ обсуждают рабочие вопросы. Цзинь Гуанъяо каким-то чудом отвертелся от этой прогулки. Но Лань Ванцзи даже не жалеет, что согласился. Пока не село солнце, можно гулять. В лесу не так жарко, а от красот и величия водопадов захватывает дух. Они неторопливо и долго идут куда-то, пока не достигают пика одного из холмов. Там Не Хуайсан раздаёт всем фонарики, чтобы запустить их в небо. — Нужно загадать желание! — велит он. Вэй Ин пристально смотрит на Лань Чжаня, распаковывая свой фонарик. Лань Ванцзи отвечает на взгляд. В детстве они с братом часто запускали такие фонарики, это вызывает приятные воспоминания, от которых у Ванцзи в уголках губ появляется тень улыбки. —  Ты уже придумал желание? — Вэй Ин замечает все изменения на лице Ванцзи, а когда поджигает свой фонарик и отпускает его, складывает руки в молитвенном жесте и озвучивает вслух. — Хочу, чтобы Лань Чжань улыбался чаще. Хочу, чтобы в «Гусу» всё было хорошо. Может, тогда он будет улыбаться? Хочу, чтобы Лань Чжань не отталкивал меня так сильно. Хочу подружиться с ним. Хочу ему… нравиться, — это звучит совсем тихо. Лань Сичэнь запускает свой фонарик в молчании, но кажется, был бы здесь Гуанъяо, он бы догадался о его желаниях. Ванцзи слышит всё. И смотрит на Вэй Ина пристально, взглядом, непохожим на все предыдущие. Его фонарик улетает в небо первым, и когда младший господин Лань переводит на него взгляд, то снова собран. Вслух желаний не озвучивает, но смотрит в небо, пока огонек его фонарика не исчезает. — Эй, ну куда! Фонарик Вэй Ина, подхваченный ветром, летит куда-то в кусты, а по пути задевает фонарик Не Хуайсана, от чего тот вспыхивает и загорается. — Чёрт! Стой! Стой, я кому говорю! Вэй Усянь бежит за своим фонариком, умоляя его не лететь в кусты, а то большего пожара не избежать. Над этой картиной все улыбаются. Кроме Ванцзи. Они возвращаются в отель по темным тропинкам, которые лишь кое-где подсвечены, и Ванцзи вспоминает о том, что Вэй Ин говорил днём. Водопады. Тут есть водопады, где можно искупаться, остудить голову и привести мысли в порядок. — Брат, идите вперед, я догоню. Лань Сичэнь кивает и уходит с господином Не и его младшим братом. Вэй Ин тоже где-то застрял. Свой фонарик он так и не догнал, а потом просто слегка заблудился в лесу. Это какая-то магия, не иначе, но на одной поляне Вэй Ин находит семью белых кроликов и застревает с ними до захода солнца. Водопад найти очень легко, это самое подсвеченное место в лесу, да к тому же его слышно на большом расстоянии. Когда Ванцзи его находит, то раздевается, складывает одежду аккуратной стопкой на камнях и шагает в воду. Та ледяная. И это отлично. Ванцзи любит холод. ‎Вэй Ин подхватывает кроликов на руки в один белый пушистый комок и выходит с ними как раз к тому водопаду, где видит Лань Ванцзи. — Лань Чжань! Тот оборачивается через плечо. — Мгм. Его брови чуть сдвигаются, но вода не даёт делать резких движений, сковав тело холодом, так что больше Ванцзи не двигается. — Лань Чжань! — Усянь сияет, как будто целый клад нашёл. — Смотри, какие милашки! Подбежав ближе, он опускает их на землю. Кролики не убегают далеко, а крутятся под ногами. Ванцзи идёт к берегу, тянется к одежде. Накинув рубашку на плечи, выходит из воды, а потом полностью одевается. — Что ты тут делаешь? — и на кроликов он смотрит не то, чтобы дружелюбно, но с некоторым интересом. — Я гулял, — отвечает Вэй Ин легко. Правда, глаза у него какие-то странные после разглядывания полуголого Лань Чжаня. — И нашёл их! — затем он поднимает самого спокойного кролика и подносит к лицу Ванцзи. — Вот этот похож на тебя! — Глупости. ‎— Лань Чжань, ему нравится, когда его чешут за ушком! — Вэй Ин снова не сдаётся. — Погладь его? Мм? Ванцзи протягивает руку и касается белой шёрстки, гладит кролика по спине с аккуратной осторожностью, так мягко, что и не скажешь, сколько в этих пальцах силы на самом деле. Кролик смешно фыркает, как будто ему не нравится, шевелит ушами. — А тебе… Нравится, когда тебя так чешут? — кажется, Вэй Ин спрашивает это в шутку. Но, пересадив кролика в чужие руки, сам протягивает руку и трогает Ванцзи за ухом. Ванцзи не знает, что ему делать. — Перестань, — хрипло и резко требует он. — Лань Чж… У Вэй Ина расширяются зрачки, когда он нащупывает в волосах за ухом что-то мягкое. — Лань Чжань! Он дёргает его к себе и вытаскивает оттуда пальцами какую-то очень яркую гусеницу с сотней ног и очень недобрыми усами. — Ай! — гусеница тут же летит куда-то в сторону. — Какая гадость! Надеюсь… Она тебя не укусила? — Нет, — уши Ванцзи снова розовеют. —  Жаль! А то вдруг ты нормальным станешь? — Усянь, конечно, проверяет, нет ли за ухом укуса, а потом хохочет над своей шуткой. — Я нормальный, — Ванцзи медленно опускает кролика на землю. Затем разворачивается и идёт в сторону отеля. В отличие от Вэй Ина, чувство направления у него превосходное. —  Пока, мои хорошие! Вэй Ин прощается с кроликами, ненадолго задержавшись. Но, добежав до Лань Чжаня по дороге, запрыгивает на него сзади. — Осторожно! Тропа всё ещё плохо освещена, и, если так прыгать, можно споткнуться и пораниться. Правда, тут Ванцзи переживает не за себя. — Тут небезопасно. Лесные тропы вообще коварные, под ногами могут оказаться то корень, то нора. — Да, гусеницы всякие ползают! — смеётся Вэй Ин в самое ухо Ванцзи. — Перестань! Тот отталкивает его, отходит на шаг. — Я, между прочим, герой! Я тебя спас! — Это всего лишь гусеница. — Она выглядела очень опасной! Впрочем, ты тоже так выглядишь, а на деле… Вэй Ин убегает вперёд, чтобы не получить по шее, и его весёлый смех ещё долго слышен, но потом всё стихает. После прогулки следует ужин, за которым никто о делах уже практически не говорит. Гуанъяо со своей извечной улыбкой подливает Старшему Не вино и поясняет только для Сичэня, потому что младший Не получил от него в подарок новую игру для приставки и тут же убежал её опробовать: — Раньше я был личным помощником господина Не. От некоторых привычек сложно избавиться. Вот и сейчас он иногда ведет себя так, словно всё ещё работает на господина Не. На этих словах Не Минцзюэ откровенно хмурится, но молчит. Лань Сичэнь прекрасно держится, хотя в глубине души даже испытывает какой-то укол ревности. — Мне очень нравится здесь. Я не знаю, как скоро мы придём к соглашению, но совсем не откажусь задержаться. Они остаются втроём до самого позднего часа. Гуанъяо неустанно подливает им вина. Старший Не крепкий мужчина, устойчивый к алкоголю, так что странно, что сейчас почти спит за столом после выпитого. ‎—  Утром продолжим… — говорит он в какой-то момент. И пошатываясь уходит к себе, но напоследок кидает очень красноречивый взгляд. Яо смотрит на Сичэня. Глаза поблескивают, возможно, от выпитого, но пил он сегодня крайне мало. — Отель очень большой. Вы не заблудитесь, господин Лань? — звучит участливо. ‎- Я буду рад, если вы меня проводите. Лань Сичэнь отлично ориентируется в таких местах, как дорогие отели, но отказываться и не думает. — Тогда, если вы готовы, следуйте за мной. Гуанъяо идёт чуть впереди, его волосы собраны в тугой хвост у шеи. И этот хвост опускается ниже лопаток, а при ходьбе слегка раскачивается. Как ему удается выглядеть таким серьёзным и аккуратным с такой прической — большая загадка, но волосы он не стрижёт очень давно. Лань Сичэнь следует за ним. И смотрит на этот хвост, как на маятник гипнотизера. Мысли его путаются. Когда Яо останавливается, Сичэнь впечатывается в него сзади, но не теряется и обхватывает руками. Останавливаются они как раз у двери в «люкс». — Мы пришли, — мягко говорит Яо и накрывает руки Сичэня своими. Лань Сичэнь подбито падает лицом в его плечо. — Угу-м, — отпустить очень трудно. ‎Яо мягко вздыхает. Крепче сжимает чужие руки, но разводит в стороны, чтобы вышагнуть из этого объятия и развернуться. — Давайте зайдём в номер? Отель ещё не открыт для посетителей, но как знать, нет ли тут камер в коридорах уже сейчас. — Давайте, — решается Сичэнь. И вталкивает Гуанъяо, который ниже и меньше его, прямо в открывшуюся дверь. Тот успевает лишь охнуть и споткнуться о порог, чуть не упав. Чудом удержав равновесие за порогом номера. А там выпрямляется и оборачивается. — Господин Лань, будьте со мной аккуратны, — это словно предупреждение, хотя улыбка на губах по-прежнему мягкая. — Простите… Я просто… Кажется, не стоило столько пить. У Сичэня кружится голова. А причина перед ним: улыбка Гуанъяо. — Ничего страшного. Яо проходит дальше, в большую гостиную с панорамными окнами. Дверь, ведущая в спальню, открыта настежь. — День выдался насыщенный. Вы, наверное, устали. Лань Сичэнь проходит к дивану и опускается на него. —  Несколько сонливо, но усталости я не чувствую. —  В таком случае, могу я попросить, чтобы всё… Осталось только между нами? — говорит Яо. А затем тянет с волос резинку, так и глядя в окно с видом на ночной залив. Волосы распадаются шёлковым покрывалом по его спине, чёрными волнами закрывая собой плечи. Лань Сичэнь смотрит на это чудо и почти не дышит, только кивает и еле держится, чтобы не подскочить, не потрогать. Гуанъяо оборачивается. Просто приятное лицо становится вдруг красивым, глаза глубже, улыбка реальнее. — Вы позволите, господин Лань? Он подходит ближе, опускается на диван рядом, берёт мужчину за руку. — Я не смею… отказать, — тот смотрит на него с внезапной жадностью в глазах, словно сейчас накинется и съест, но рукой осторожно сжимает его пальцы. — Хорошо. Яо касается губами ладони. Целует мягко, не торопясь проводит языком по коже. ‎Лань Сичэнь искушён в таких делах, но это всё равно потрясает его, как впервые. — Святые небеса… Яо… Он смотрит на свою руку в чужой власти. Кажется, он уже готов отдать ему всё, что у него есть. ‎—  Простите, Сичэнь, вы полностью оправдываете своё второе имя. Я не сдержался. Гуанъяо смотрит на него немного исподлобья, такой взгляд делает его лицо виноватым, крепче сжимает чужую руку, но потом отпускает её со вздохом. Лань Сичэнь уверенно притягивает его ближе к себе. — Тебе не за что извиняться… Мне нравится. Глаза его бегают по чужому лицу, словно не могут выбрать, что ему на нём нравится больше. — Вы меня успокоили, Сичэнь… Яо продолжает разведывать территорию, изучает доступные ему границы, называя мужчину по имени и не знает, когда его ударят по протянутой руке, а когда погладят ласково. — Правду говорят. В семье Лань исключительно красивые люди, — признаёт он, когда осторожно, невесомо, тихонько гладит Сичэня по щеке. — Ты можешь перейти на неофициальный тон, — разрешает тот. Прикрыв глаза, поворачивает голову и вслепую целует чужие пальцы. — Сичэнь… Лань Хуань, пойдём в постель. Гуанъяо видит, что у него слипаются глаза, а движения становятся менее четкими, тело теряет контроль, но разум ещё цепляется за него. — Ты много выпил. Надо отдохнуть, — увещевает. Затем губами тянется к лицу Лань Сичэня, скользит по его щеке, прижимается к ней своей щекой и дышит ему на ухо. —  С тобой… Куда угодно. Лань Сичэнь и правда проваливается в сон всё безжалостнее, хотя близость с Яо будоражит его кровь. Последнее, что Сичэнь чувствует — это поцелуй, короткий и легкий, словно дуновение ветерка, словно и ненастоящий. Вэй Ин прибегает к отелю даже раньше Лань Ванцзи, целый, слава богу, но уже почему-то не смеётся. — Лань Чжань, давай выпьем? — В рабочих поездках алкоголь запрещен, — Ванцзи выдыхает это уже на автомате и смотрит на него с едва читаемым непониманием. Сколько раз ещё нужно повторить? — Я просто не хочу оставаться сейчас один, — кажется, что-то всё-таки случилось, раз Вэй Ин говорит это, ещё и таким тоном. — Давай посидим вместе? — Ладно. Но я не буду пить. Вэй Ин идёт к себе в номер, не оборачиваясь, но там Лань Чжаню, который идёт за ним, приходится подождать, пока Вэй Ин помоется после леса, переоденется в мягкий серый халат и выйдет к нему несколько более свежим, чем до этого. — Лань Чжань, ты точно не будешь? — спрашивает, когда достаёт из бара бутылку виски, и колу заодно. — Нет. В ожидании тот успевает подумать и почему-то не находит достойной причины, по которой он согласился побыть с Вэй Ином. Усянь мешает себе коктейль, а Ванцзи предлагает только колу. Садится в позе лотоса на пол у низкого столика и пьёт, один глоток, другой, а потом вдруг выдаёт: — Я там… Наткнулся на заросли бамбука, — голос его чуть хриплый. — Я не знаю, что это такое было, но мне вдруг захотелось, чтобы у меня был нож и я мог сделать себе флейту. Я в жизни не играл на флейте! Лань Чжань, что это такое было? — Мгм. — На пару минут вокруг стало темнее, чем обычно. А потом… Потом я услышал голоса. Они звали меня по имени! — признаётся Вэй Ин. И его испуганные глаза говорят больше, чем слова. — Ты слишком много пьёшь, — констатирует Ванцзи. — Так и знал, что ты это скажешь! — Вэй Ин заглатывает всё до дна, наливает ёще и смешно кривится. — Ну, теперь ты мне что-нибудь расскажи? Как-то слишком легко он меняет тему. — Что? — Ванцзи отпивает колу. Скорее даже просто смачивает губы, опасается опять перепутать бокалы, хоть толком и не помнит, как это в первый раз получилось. — Что-нибудь. Не будем же мы молча пить! — Вэй Ин озорно улыбается, словно и не он пару минут назад рассказывал какие-то страшные вещи. Придумал что ли? — Я не знаю, что сказать, — говорит Ванцзи, помолчав. Ведение бесед ему никогда не давалось, да и сам он предпочитал делать, а не говорить. Он отворачивается, оставляя свой стакан в покое. Профиль у Ванцзи красивый, нечего сказать, но на первый взгляд в той же мере и равнодушный. — Интересно, а трахаешься ты тоже молча? — с невинной мордой интересуется Вэй Усянь. Ванцзи резко поворачивается. — Вэй Ин! — А что? — тот улыбается как-то слегка пугающе. — Это же простой вопрос? — Прекрати. Лань Чжань поднимается и отходит к окну, так что Вэй Ин может теперь любоваться его спиной. Хотя с тем же результатом он и в лицо Ванцзи мог смотреть, всё равно ничего не понятно. — А может ты вообще… Не трахался никогда? Просить Вэй Ина прекратить совершенно без толку - это имеет обратный эффект. Ванцзи сжимает пальцы в кулак. — Прекрати. — Интересно, а как ты дрочишь? Вот это уже перебор, но Вэй Ин не знает края. ‎Лань Ванцзи выдыхает, разворачивается, а потом идёт мимо Вэй Усяня на выход. Тот ловит его за руку. — Лань Чжань! Ответь хоть что-нибудь! ‎— Ты бесстыдник! — Ванцзи на него смотрит прямо, сверху вниз. Его взгляд, словно грозовое небо, перечерченное молниями. — Да, и что? Я противен тебе? — Вэй Ин почти гипнотизирует его своими большими красивыми глазами и крепко держит. Лань Чжань не может найти в себе ответ, дёргая рукой. Вэй Усянь сильнее сжимает пальцы. Кажется, что они смотрят друг на друга целую вечность. Кажется, что мир вокруг застыл, время не идёт, и нет ничего, кроме этих глаз напротив. Но в какой-то момент Вэй Усянь решительно отпускает чужую руку, словно висел на краю пропасти и выбрал падение. И отворачивается с веским: — Уходи, Лань Чжань. Тот сжимает зубы, сдерживая что-то на языке, и уходит.