just another LA devotee

Алан: Последний день до нашего прощания.. Все прошло так быстро.. Я чувствую себя невероятно разбито... Что про болезнь, так её подтвердили. Пить таблетки, носить ингалятор везде с собой должно было уже давно войти в привычку, но у меня не было ну никакого настроения хотя бы просто выйти погулять на минут 20. А сегодня.. А сегодня я вновь позвал Амелию гулять. Погода была достаточно прохладной, а по её просьбе, мы идём в пляж. Ненавижу пляжи.. Однако по дороге домой с торгового центра в тот день, я обнаружил пустой и такой спокойный, тихий берег. На сегодня, а точнее на сегодняшний вечер, он весь будет наш.. Мы будем одни и это, наверное, будет самый мой тяжёлый день на пляже, самое тяжёлое свидание, самый тяжёлый последний день где-то, ведь потом мы должны будем.. Испариться, как птицы. Они летают в совершенно разные стороны, а мы сможем только лишь надеется хоть когда-то снова встретить друг друга.. Я лежал на кровати, пусто глядя в потолок. Начало этого дня мало чем отличалось от всех остальных дней. В последнее время я не просыпался раньше обеда. *** Мы стоим на полметра дальше от воды. Мои мам джинсы небрежно приподняты до чуть выше щиколоток. Я все ещё ненавижу пляжи, но сейчас мои босые ступни глубоко зарылись в мягкий золотистый песок. Тонкая талия Амелии нежно окружена нашими скрестившимися ручками, а головку она откинула чуть назад, что я могу легко поцеловать её. Я не мог оставить её короткие шорты с высокой талией без внимания.. Ветер продувал сквозь тонкую ткань черно-белой рубашки моей маленькой принцессы, а своими кончиками пальцев я чувствовал табуны мурашек, что резко бегали по её светлой молочной коже. — Холодно? — ушко моей маленькой девочки невесомо поднялось на мой тихий и ласковый шёпот. Я получил подтверждающий кивок в ответ, когда подхватил кроху из-под тонких ножек и понёс ближе к пледу, который я заранее подготовил. На расстеленный плед сел я сам, а на моих бедрах устроилась моё похолодавшее солнышко. Я мягко взял её холодные, тонкие руки к себе в надёжные ладони. Её ладошки были просто крохотными по сравнению с моими, поэтому я быстро укутал их к себе. Подержав несколько минут её ладошки внутри своих и отдав все тепло, изредка подувая горячим воздухом на них, я спрятал тонкие ручки в рукава своего черного мягкого свитера. Моё подогретое счастье чутка тряслось в моих обнимашках, её шелковистые волосы, толкнутые ветром время от времени хлестали меня по щекам. Я только сильнее прижимал её к себе, отдавая все запасы тепла. И без того откинутая назад голова сейчас носиком уткнулась мне в шею и размеренно посапывало. Её мягкенькие ручки временами мягко и очаровательно толкались мне в грудь. Наши влюбленные сердца созвучно бились, создавая лёгкую вибрацию на фоне прекрасных звуков волн Калифорнии, что сейчас аккуратно “ходят” туда-сюда, обволакивая наши ноги в теплый золотой песок. Я смотрел на закат. Такой потрясающий закат.. Воздух был идеально тёплым, словно холод и жар танцуют в персиковом небе, прямо под солнцем, которое в скором времени зайдёт за горизонт. Тут мы. Только мы. Одни.. И ни одной души… Одни мы, наша любовь и две влюбленные губы, что сплетаются в жвачный поцелуй. Расслабленная тишина уводит мысли настолько далеко, что даже сказать нечего.. Ну да, я не смог удержаться и не разбудить малышку мелкими поцелуями по молочной коже шеи. Она перевернулась ко мне лицом, скрещивая холоденные лодыжки у меня на пояснице и обвивая ручками мою шею. Она оставила невесомый поцелуй на моих губах, но сразу отвернулась вбок, когда я захотел большего. Мы сидели так несколько минут, она поглаживала мне волосы, а я мягко вёл кончиками пальцев по её шелковистой коже на спине. — Мм, ты чё молчишь? — она крепко, но нежно схватила мои щёчки, заставив оторвать свой нос от своей шеи и взглянуть в её оленьи глаза, — А может говорить со мной не хочешь? — Просто сказать нечего. А так хочу. И не просто “говорить с тобой” — я медленно прижимаю лёгкое тельце к себе и шепчу на ушко — Я хочу быть твоим пылесосом, чтобы дышать тобой. Я хочу быть твоим обогревателем, без которого ты замёрзнешь. Я буду хоть твоим геле м для укладки волос, буду держать их с преданностью глубже, чем тихий океан. Я буду полностью под твоим контролем, лишь дай быть твоим — наши губы присоединились в глубоком и нежном поцелуе. Мы робко мяли губы друг друга, исследуя, пока не чувствую отстранение со стороны Амелии. — Детка, все в порядке? — Не зови меня деткой. Не целуй меня. Не обнимай меня так, будто это не мучение. Будто тебе не тяжело каждый раз проводить пальцами по моему тельцу, в которое ты так безнадежно влюбился. Будто мы блять не расстаёмся через день! Будто мы всегда и везде будем вместе! Будто нас не разделяют тысячи миль! Будто это не злая шутка судьбы, на которую мы поселись, как маленькие детишки! — всхлипы и рыдания вырвались наружу, когда Амелия слезла с меня, свернувшись в комочек рядом и пылая ещё сильнее. — Хэй — я медленно заправил тонкую прядку волос за ушко, чтобы открыть себе вид слипнувшихся из-за слёз длинных и пушистых ресниц. — я.. Я знаю, как это тяжело.. Мне безумно не хочется заканчивать этот день, ведь мне тоже больн- Амелия: — БОЛЬНО БЛЯТЬ? ДА ТЫ ДАЖЕ ПРЯМО СЕЙЧАС СИДИШЬ, БУДТО НАС НЕ БУДУТ РАЗДЕЛЯТЬ ТЫСЯЧИ МИЛЬ! — я не злилась на него, нет, не врывалась в ссору и не хотела обижать, но я не понимала почему он так беззаботно мыслил и ещё и пытался меня успокоить. Будто для него совершенно не имеет значение то, что совсем скоро от нашей влюбленности останутся лишь туманные воспоминания и отпечатки от касаний, которые и то испарятся в бешеной рутине. Мне хочется кричать, кричать изо всех сил, кричать, пока лёгкие окончательно не вырвутся наружу, но в горле ком и он не даёт даже спокойно дышать без всхлипов. — Малышка. Не думай, что наши отношения для меня что-то очередное, что я забуду сразу же по приезду в Колумбус. Ты прочно засела в моем сердце, прошу, перестань плакать, знаешь же – меня это убивает. Я обещаю, что буду всегда с тоб- — Хах, ты действительно думаешь, что у нас всё ещё есть это “всегда”? — нервным смешком перебила я. — Опомнись. Мы блять из разных городов, даже нет, штатов! И мы улетим завтра и мы больше не увидимся никогда! Зачем ты сейчас меня обнимаешь? Зачем все эти признания? Зачем? Неужели тебе нравится причинять мне боль и удовольствие одновременно? — и снова я падаю на грудь Алана, навзрыд рыдая, будто проснулась на середине какой-то очень болезненной операции, только ощутила все боль. Боль, смешанную с радостью, которую я получала при каждом его касании меня.. Он ещё крепче обнимает меня, сильнее прижимает к себе и гладит мои волосы. Ещё больше следов боли, а я никак не могу заставить себя от него отцепиться.. — Я люблю тебя. Насколько бы заезженно это не звучало, но я правда люблю тебя. Я обещаю, нет, я клянусь, что никогда не отпущу тебя что бы не случилось и не смотря ни на что, в один день мы будем вместе. И я снова делаю себе же больно, до невероятно близко прижимаясь к человеку, которому я верю и отчаянно целуя.. Алан: Я так боялся поранить эту хрусталь в моих руках, а в итоге неосознанно делал это каждый день.. Маленькое трясущиеся тельце в моих руках беспомощно рыдает, вытирается о меня, но не целует. Ни в коем случае. Я медленно проводил по мягким длинным волосам, пытаясь хоть немного успокоить. — Тише, тише, малышка, я с тобой. — Ты не со мной. Ты никогда не будешь со мной. Ты.. Ты бросишь меня, как делают это все! Ты не вынесешь меня! Даже сейчас я рыдаю тебе на плечо, а ты меня успокаиваешь. — Я люблю тебя. — Оставь меня. — Очень сильно люблю. — Хватит! — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я, чёрт побери, люблю тебя! Я сделаю все, чтобы мы были вместе! Я никогда не покину тебя! Я блядь люблю тебя! — в следующую минуту наши губы сплелись в поцелуе. Ни один из нас больше не говорит ничего. Мы молчим, я лежу на пледике, она на мне. Наши ноги все ещё укутаны в песок и обволакиваются в воду. Становится холоднее. Звуки волн смешиваются с сопением моей девочки и это приятно и до нельзя печально.. Я как можно аккуратнее провожу пальцами по идеальному контуру лица, изучая длинные трясущиеся ресницы, аккуратненький нос, что подрагивает время от времени, пухлые губы. А ведь она права. Мыслит очень пессимистично, но права.. Хер знает, увидимся ли мы ещё, будем ли тогда любить друг друга так же? Судьбе так похуй на наши чувства, на тяжесть всего происходящего, что мы вот так и останемся двумя птицами с разбитыми вдребезги крыльями. Без возможностей летать и двигаться дальше, идти по разным направлениям, с одним лишь только событием, одним лишь только человеком, что как ком застряли в горле и не дают вдохнуть. У меня никогда не было в душе веры хоть отбавляй, нет, я тоже не особо оптимистичный челик, но я не дам маленькой искорке веры в моем сердце погаснуть, сделаю все, чтобы быть с моей любовью. А сейчас.. А сейчас я укутываю её как гусиничку и безмолвно жду её пробуждения.