***
Ночь опустилась на Эренделл, и все жители королевства мирно спали в своих кроватях. Но в детской опочивальне сопел лишь один мальчик, а второй, в это время, захлебывался слезами, кусая подушку, чтобы не разбудить брата. Хрупкое тело Луи содрогалось от рыданий, и бедный ребёнок едва сдерживал крик боли и несправедливости. Из-за столь сильных эмоций мальчик не мог контролировать свои волшебные способности, так что его кровать и пол возле неё уже были покрыты белым снежным покрывалом, и, если бы блондин был в состоянии думать об этом, то он бы испугался, что холод разбудит брата, но все мысли Луи были заняты тем, насколько же он жалкий и ничтожный. Из-за этого блондин заплакал сильнее и даже подушка между зубами не помогла ему сдержать громкий всхлип, после которого мальчик испуганно заткнул себе рот рукой, боясь разбудить брата. Но, к сожалению, Зейн все же проснулся и зашевелился в кровати напротив, садясь на неё и сонно потирая глаза. Луи тут же замер, надеясь, что младший Разенграффе подумает, что ему послышалось и ляжет спать дальше, вот только тот, вопреки ожиданиям блондина, встал со своей постели и направился к нему. — Лу-Лу? — тихо позвал рыжеволосый, садясь на кровать старшего брата. — Что случилось? — обеспокоенно спросил он и, когда тот не ответил, продолжая прикидываться спящим, раздражённо закатил глаза. — Луи, я знаю, что ты не спишь и вижу, как ты дрожишь. Рассказывай, почему ты плачешь. — М-мне нравится м-мальчик, — прошептал Луи и сел на кровати, крепко обнимая брата, но тут же отстранился, подумав, что тот начнёт его ненавидеть из-за этого. — Это же прекрасно, — улыбнулся Зейн и сам сгреб старшего мальчика в объятья. — Кто он? — Г-гарри из п-пекарни, — всхлипнул блондин и закрыл личико руками, начиная плакать ещё сильнее. — Это замечательно, Лу. Но плачешь-то ты чего? — нахмурился рыжеволосый, крепче прижимая к себе брата и успокаивающе гладя его по спине. — М-мальчик не д-должен любить м-мальчика. Я м-мерзкий и отвратительный, — лицо Луи исказилось в гримасе боли, и он зашёлся в громких и безудержных рыданиях, от чего младший ребёнок почувствовал грусть, не в силах видеть старшего настолько разрушенным. — Лу, хей, кто сказал тебе эти глупости? — мягко спросил Зейн, нежно перебирая пряди волос брата. — Мальчик может любить мальчика, как и девочка девочку. — Н-но мистер К-коуэлл сказал, ч-что это н-неправильно и м-мерзко, — едва слышно произнёс Луи, уткнувшись лицом в грудь кареглазого. — Мистер Коуэлл просто придурок. Я уверен, что родители считают так же, как я. Пойдём спросим у них, — решительно сказал рыжеволосый и встал с кровати, чуть вздрогнув от холода. Луи на это лишь испуганно замотал головой и прижался к изголовью кровати, непроизвольно усиливая вьюгу в комнате. Поняв, что он делает, мальчик попытался успокоиться, но страх перед тем, что родители тоже не примут его, был сильнее желания совладать со своими способностями. — Лу-Лу, успокойся. Все хорошо. Мама и папа ничего тебе не сделают. К тому же, если бы они они плохо относились к этому, в нашей библиотеке не было бы книг, в которых мальчики любят мальчиков, а девочки девочек, — успокаивающе произнёс Зейн и мягко взял брата за руку, стягивая его с кровати. Несмотря на то, что кареглазый младше Луи, он был намного сильнее, что сейчас давало ему преимущество, которым он с радостью воспользовался. — З-зи, я б-боюсь, — прошептал Луи, покорно идя за братом в спальню родителей. Каждый шаг давался мальчику тяжело, его руки тряслись, а коленки дрожали, из-за чего блондину пришлось вцепиться в лучшего друга, чтобы не упасть. — П-пойдем спать п-пожалуйста. — Нет, Луи, мы не пойдём спать, пока ты не поговоришь с родителями. Я не могу больше видеть, как ты страдаешь из-за этого мистера Коуэлла, который наговорил тебе глупостей. Он просто тупой, раз говорит, что любить — мерзко, — твёрдо произнёс Зейн, останавливаясь возле двери в спальню родителей и поворачиваясь к брату. Видя, что тот до сих пор дрожит, тяжело вздыхает и притягивает его в объятья, мягко гладя по спине. — Снежинка, давай, успокаивайся, все будет хорошо. — А… Если м-мама и п-папа такие же, к-как м-мистер К-коуэлл? — прошептал Луи, снова начиная плакать от представления того, что родители его возненавидят. — Лу, чшш, не плачь, все будет хорошо, — младший мальчик прижал старшего ближе к себе, пытаясь успокоить. — Все хорошо, пойдём, — рыжеволосый отстранился от брата и зашёл в спальню родителей, после чего, убедившись, что блондин тоже здесь, залез на кровать ко взрослым и потряс Идуну за плечо. — Мама, мама, вставай! Женщина сонно зашевелилась и приоткрыла глаза, потирая их. Увидев, что её младший сын чем-то очень обеспокоен, а старший стоит далеко от кровати и тихо всхлипывает, королева тут же села на постели. — Что случилось, солнышки? — начиная волноваться, спросила Идуна. — Лу, иди ко мне, — позвала она и протянула руку к мальчику, который очень медленно и нерешительно подошёл к изножью кровати, но не спешил забираться на неё, кусая губы и продолжая тихо плакать. Луи очень боялся, что после признания, его родители запретят ему видеться с Гарри, а может даже и с Зейном, посадят на домашний арест и сделают ещё кучу таких плохих вещей, поэтому не спешил признаваться матери в том, что ему нравится мальчик. При очередной мысли о том, что он неправильный и ужасный, блондин громко всхлипнул и заплакал сильнее, разбудив этим отца. — Мальчики? — нахмурился Агнарр, садясь рядом с женой. — Что случилось? — Лу-Лу считает, что он мерзкий и отвратительный, — решительно заявил Зейн, на что его брат низко опустил голову, скрывая лицо чёлкой. — Малыш, это правда? — ахнула Идуна, ошарашенно смотря на старшего сына. — Кто сказал тебе это? — Мистер Коуэлл, — все так же ответил рыжеволосый, сводя брови к переносице. — Что?! — воскликнул Агнарр, сжимая руки в кулаки. — Как он посмел?! — зарычал мужчина, собираясь встать с кровати и прямо сейчас пойти разбираться со слугой, но его остановила рука жены, которая мягко легла на его плечо. Сделав глубокий вдох, король попытался взять себя в руки, когда заметил испуг на лице Луи, до сих пор стоящего возле кровати. — Иди к нам, Луи, — как можно мягче сказал Агнарр. — Я… П-пообещайте, что н-не будете м-меня н-ненавидеть, — всхлипывая, попросил мальчик. — Лу, солнышко, ты наш сын. И мы никогда не сможем тебя возненавидеть, — почти прошептала Идуна с явно слышной болью в голосе. Она не могла поверить, что её ребёнка довели до такого состояния, что он начал думать, что даже его родители будут ненавидеть его. — Иди к нам, прошу тебя. Луи робко забрался на постель и сел рядом с родителями, теребя край своей футболки. Руки мальчика сильно дрожали, во рту пересохло, и он никак не мог собраться с мыслями, чтобы признаться им в том, что ему нравится человек своего пола. Идуна на это покачала головой и притянула сына к себе, крепко обнимая его и укрывая одеялом. С другой стороны к блондину прижался Зейн, а Агнарр обвил руками всю семью. Взрослые прекрасно видели, как тяжело Луи, поэтому не стали торопить его, позволяя собраться с мыслями. — М-мне нравится м-мальчик, — тихо прошептал старший ребёнок, опуская глаза. На это заявление оба родителя облегчённо выдохнули, потому что они уже успели напридумывать всяких ужасов, а то, что их сыну нравится человек своего пола — буквально самое лучшее, что могло бы быть. — Ты думал, что мы будем злиться на тебя за это? — мягко спросила королева, гладя мальчика по волосам. — М-мистер К-коуэлл с-сказал, что э-это м-мерзко и н-неправильно, — всхлипнул Луи, всем телом прижимаясь к матери. — Вы н-не ненавидите м-меня? — Луи, сынок, мы с мамой очень тебя любим, — улыбнулся Агнарр, беря руку мальчика в свою и осторожно сжимая её. — Мы ни в коем случае не будем ненавидеть тебя. А то, что сказал Саймон, — глаза правителя потемнели и наполнились яростью, — просто глупо. Любить могут все, и то, что тебе понравился человек твоего пола — не имеет значения. Обещаю тебе, завтра я уволю Саймона. Я не потерплю такого отношения к своему сыну, да и вообще к людям, — твёрдо произнёс мужчина. — Н-но я н-не хочу, ч-чтобы мистер К-коуэлл п-потерял работу из-за м-меня, — прошептал Луи, опуская голову. — Малыш, он потеряет работу не из-за тебя, а из-за того, как он относится к людям, — мягко сказала Идуна, несколько раз проводя мизинцем по переносице мальчика, отчего тот почувствовал сонливость и начал медленно закрывать глазки. — Он не имел никакого права говорить так. Любовь — это любовь, какой бы она не была. Спи, моя радость, — прошептала женщина и поцеловала Луи в лоб, когда тот свернулся калачиком под её боком и тихо засопел. — Я отнесу его, — сказал Агнарр и встал с кровати, аккуратно взяв старшего сына на руки, в то время, как Идуна подняла младшего, тоже начинающего засыпать. — Я хочу лечь с Лу, — сонно пробормотал Зейн, прижимаясь к матери, на что родители улыбнулись и выполнили его просьбу, укладывая мальчиков на кровать рыжеволосого. Кареглазый тут же крепко обнял брата и прижался к нему, целуя в макушку. — Спокойной ночи, мальчики, — прошептал Агнарр, укрывая детей одеялом. — Спокойной ночи, пап, — так же тихо ответил Зейн, кутаясь в покрывало. — Сладких снов, солнышки, — Идуна нежно поцеловала обоих детей в лобики и погладила их по волосам. — Сладких, мам, — улыбнулся Зейн, засыпая. Родители мальчиков тоже улыбнулись и тихо вышли из комнаты, прикрывая за собой дверь. Уже в своей спальне, Идуна села на кровать и закрыла лицо руками, тихо всхлипывая. Она считала себя ужасной матерью из-за того, что не замечала, что её сына что-то настолько сильно тревожит, что тот начал считать себя отвратительным. — Милая, хей, все хорошо, — мягко сказал Агнарр, обнимая жену. — Не плачь, прошу тебя. — Я ужасная мать, — прошептала королева, уткнувшись лицом в грудь мужа. — Вовсе нет, — тут же возразил правитель. — Ты прекрасная и замечательная мать. Просто самая лучшая, которая только может быть. Нам всем очень повезло с тобой, — улыбнулся Агнарр, гладя женщину по спине. — Но я не заметила, что с Луи что-то не так, — всхлипнула Идуна, вытирая слезы. — То есть я заметила, но не придала этому значения, потому что он говорил, что это просто недосып. — Солнце, прошу тебя, не плачь, — вздохнул мужчина. — Ты прекрасная мать, и то, что ты не знала, что Лу так себя чувствует, не делает тебя ужасной. Даже Зи не знал, а они вместе почти все время. Так что, пожалуйста, перестань себя винить. Я очень сильно люблю тебя, милая. — И я люблю тебя, — улыбнулась Идуна, целуя мужа в щёку. — Давай спать, хорошо? — спросил Агнарр, но вместо того, чтобы лечь, он лишь крепче прижал к себе брюнетку. — Давай, — кивнула та, но тоже не спешила выбираться из рук мужчины, наслаждаясь объятьями. Через пару минут Агнарр все же отпустил Идуну, и пара легла в постель, где они снова обнялись и прижались друг к другу, быстро засыпая.***
На следующее утро Луи проснулся от стука в дверь. Сонно приподнявшись, мальчик улыбнулся, так как Зейн мирно сопел рядом, обняв подушку руками. Когда стук повторился, блондин раздражённо закатил глаза и пробормотал «войдите», чтобы не разбудить брата. Когда в комнату зашёл Саймон, Луи испуганно распахнул глаза и отполз к быльцу кровати, прижимая ноги к груди. Мальчик никому не сказал об этом, но когда он признался слуге в том, что ему нравится Гарри, тот очень сильно ударил его в живот так, что ребёнок упал на пол и ударился головой, теряя сознание. Придя в себя, Луи обнаружил на своём теле огромную гематому, которая очень сильно болела, когда к ней прикасались. Прошла уже целая неделя, но синяк до сих пор вызывал очень неприятные ощущения, а блондин стал бояться слуги, думая, что тот ударит его ещё сильнее за любую провинность. — Вы ч-что-то хотели, м-мистер К-коуэлл? — дрожащим голосом спросил Луи, мысленно молясь, чтобы Зейн наконец проснулся и защитил его. — Я пришёл разбудить вас и поговорить, если можно, — хищно улыбнувшись, произнёс Саймон. — Вы р-разбудили. Т-теперь уходите. Я н-не хочу р-разговаривать с вами, — едва выдавил из себя мальчик. Бедный ребёнок был настолько напуган, что почти не мог дышать, его трясло, а на глазах выступили слезы, из-за чего в комнате пошёл снег. Луи мог бы с лёгкостью воспользоваться магией, чтобы выгнать слугу, но родители запретили ему использовать волшебство на людях, так как он ещё не умел хорошо управляться со своими способностями и мог сильно ранить кого-то. — Ты сейчас же выйдешь и поговоришь со мной, — грозно сказал мужчина и схватил мальчика за руку, рывком стягивая его с кровати, от чего тот вскрикнул и заплакал, больно ударяясь коленками о пол. От крика Луи, Зейн тут же проснулся и подскочил на кровати. Увидев, что происходит, он спрыгнул с кровати и быстро подошёл к брату, вырывая его руку из ладони на секунду опешившего Саймона. — Что вы делаете?! — возмущённо спросил мальчик, аккуратно поднимая плачущего блондина и крепко прижимая его к себе. — Вы не имеете никакого права обращаться так с ним! Он же ещё ребёнок! — продолжил кричать рыжеволосый, с ненавистью смотря на мужчину. — Мало того, что вы наговорили ему глупостей, так ещё и позволили себе поднять на него руку! Выметайтесь отсюда, пока я не позвал родителей и охрану! — голос Зейна был пропитан яростью и отвращением, и он был готов просто убить Саймона за то, что он причинил боль Луи. Мальчику было все равно на то, что перед ним стоит взрослый мужчина, что он с лёгкостью может с легкостью может его ударить или избить. Его волновало только то, что этот человек несколько раз доводил до слез его брата, а теперь вообще ударил. Из мыслей Зейна вывел тихий всхлип рядом. Опустив глаза, он почувствовал укол боли, так как Луи, сжавшись в крохотный комочек, уткнулся лицом в грудь младшего мальчика и плакал навзрыд, сильно дрожа. — Лу-Лу, снежинка, не плачь, — мягко прошептал рыжеволосый, крепче прижимая к себе брата. — Тише, все хорошо, тебя никто больше не тронет. — З-зи, м-мне б-больно, — всхлипнул блондин и поднял голову, смотря на кареглазого. Из-за удара о пол, мальчик разбил коленки, из которых сейчас текла кровь, пачкая пижаму. Ткань уже начала прилипать к ранкам, даря неприятные ощущения, и голубоглазый постоянно оттягивал штаны, морщась. — Где болит? — обеспокоенно спросил Зейн и мягко подтолкнул брата к кровати, чтобы тот сел, только после этого замечая кровь на его одежде. — Ох, Лу… — выдохнул мальчик. — Можно мне взглянуть? Луи только хотел кивнуть, как вдруг боковым зрением заметил подходящего к ним Саймона с чем-то блестящим в руке. Глаза мальчика расширились в ужасе, а крик вырвался из его горла, когда он понял, что мужчина держал нож. Не осознавая, что делает, блондин направил на него руки, из которых вырвался мощный поток магии, сбивший слугу с ног, из-за чего тот сильно ударился головой и потерял сознание. — Ч-что… — прошептал Зейн, ошарашенно смотря на Саймона, а точнее, на оружие в его руках. Поняв, что могло произойти, если бы не волшебство Луи, мальчик громко всхлипнул и заплакал, сжимаясь в клубочек на полу. Все тело ребёнка затряслось от страха, и он закричал, срывая голос. В это время, Луи уже рыдал навзрыд, забившись в угол кровати, но, услышав крик брата, блондин спустился к нему и обнял, не прекращая плакать. Чувства младшего мальчика волновали его намного больше собственных, ведь он старше и должен быть сильнее, но что поделать, если все, что он сейчас чувствовал — это дикий, почти животный, ужас, так что слабые объятья были единственным, на что у него хватило сил. В следующее мгновение в комнату забежали до смерти перепуганные криком Идуна и Агнарр. Увидев Саймона, лежащего на полу без сознания, родители переглянулись, начиная волноваться сильнее. — Луи, Зейн, где вы? — обеспокоенно спросил король, в молчаливой поддержке сжимая руку жены. Обоих сейчас мучили догадки произошедшего, одна мысль была страшнее другой, и, боже, если дети не отзовутся сейчас, то супруги, наверное, сойдут с ума. — Мальчики? — предпринял ещё одну попытку дозваться правитель. Не услышав ответа, взрослые вновь переглянулись и разошлись по комнате, ища братьев и продолжая судорожно их звать. Когда каждый миллиметр комнаты был перерыт, Агнарр и Идуна почувствовали отчаяние; женщина не смогла сдержать слез, проверяя все места ещё по несколько раз. Дико испуганные дети прятались под кроватью, закрывая рты ладошками. Они залезли туда за секунду до того, как взрослые забежали в комнату, так как из-за страха вместо голосов родителей, они слышали Саймона, и очень боялись, что тот все же найдет их и убьёт. Чтобы мужчина точно не достал их, Луи быстро наколдовал горку снега, полностью закрывшую мальчиков со всех сторон. Зная, что Зейну будет холодно из-за этого, мальчик кинул на него извиняющийся взгляд и крепко прижал к себе, мягко растирая его кожу, чтобы согреть. Увидев, что это не помогает, блондин тихо приподнялся, снял с себя водолазку и хотел надеть на её на брата, но случайно задел головой дно кровати, из-за чего послышался тихий стук. Мальчики испуганно замерли и затаили дыхание, когда услышали шаги, подходящие к их убежищу, а в следующий миг, Зейн вдруг истошно закричал и заплакал, судорожно дергая ногой. Луи, поняв, что Саймон схватил его брата, наклонился и сильно укусил руку, держащую мальчика, от чего мужчина зашипел и отпустил его. — Не плачь, карамелька, я не позволю ему навредить тебе, — твёрдо сказал блондин, крепко прижимая к себе младшего ребёнка. — А я не позволю ему навредить тебе, снежинка, — слабо улыбнулся Зейн, тихо шмыгнув носиком, на что Луи тоже улыбнулся и стёр слезы с его лица. — Лу, Зейни, это мы, вам нечего бояться, — мягко сказала Идуна, садясь на колени возле кровати и заглядывая под неё. — Давайте, вылезайте. Вы в безопасности, — женщина протянула руку, чтобы взять кого-то из детей, но те синхронно закричали и прижались к стенке у изголовья кровати, крепко обнимая друг друга. — П-пожалуйста, м-мистер К-коуэлл, н-не убивайте н-нас, — громко плача, попросил Луи, заставляя родителей замереть и с шоком в глазах посмотреть на тело слуги. Громко ругнувшись, Агнарр тут же подскочил и, сорвав простынь с кровати старшего сына, разорвал её и скрутил, после чего связал руки Саймона за спиной, решая, что охрану он позовёт позже, дабы не напугать мальчиков. — Луи, солнышко, это я, мама, — почти прошептала королева. — Саймон не тронет вас, — на глазах Идуны выступили слезы от осознания того, что сейчас она могла бы держать в руках уже мёртвые тела своих детей. — Прошу вас, вылезайте. — Докажи, что ты наша мама! — вдруг крикнул Зейн. — Спой ту колыбельную, что всегда поешь нам на ночь! Королева облегчённо выдохнула и села, начиная тихо петь, пока по её щекам катились дорожки слез. /песня Холодное сердце 2 — Баллада о реке Ахтохаллэн/ — Мамочка! — закричали мальчики на середине колыбельной, быстро выбираясь из-под кровати и залетая на колени женщины. — Мои малыши, — выдохнула Идуна, крепко обнимая детей и целуя их в лобики. — Я так рада, что с вами все хорошо. — Мамочка, нам было так страшно, — заплакал Зейн, прижимаясь к королеве. — М-мистер К-коуэлл… — Он больше не причинит вам боли, — перебил Агнарр, обнимая всю свою семью. В отличии от жены и детей, он не плакал, но его сердце было где-то в пятках и, похоже, не собиралось оттуда возвращаться. — Папочка! — всхлипнул Луи, обнимая отца за шею. — Он правда больше не тронет нас? — Правда, малыш, — кивнул король, гладя блондина по спине и мягко ему улыбаясь. — Успокаивайтесь, солнышки наши. — Мне больно, — прошептал старший мальчик, закусывая губу. Только сейчас Луи понял, что под кроватью он содрал кожу на коленках ещё больше, из-за чего штаны полностью пропитались кровью, а ещё, когда дети прятались и выбрались из-под кровати, голубоглазый несколько раз ударился своим животом о пол и ноги брата, так что гематома тоже начала болеть, из-за чего блондин не мог глубоко дышать. — Где болит? — обеспокоенно спросила Идуна. — Он ударил тебя? — Коленки и синяк на моем животике, — Луи слез с колен матери и закатал штанины, шипя, когда ему пришлось отдирать их от коленей. — Мистер Коуэлл… Он… Эм… Он сбросил меня с кровати, и я ударился ими, а под кроватью они разодрались ещё больше, — тихо сказал мальчик, пока родители рассматривали его колени. — Ох, малыш, — выдохнула королева, поднимая глаза на сына. — Пойдём в ванную и промоем их, хорошо? — Нет! — блондин испуганно замотал головой и сел рядом с женщиной, крепко обнимая брата, сидящего на её коленях. — Я не оставлю Зейна!