Потерянные.

В "Обдираловке Шакки", как и всегда, пару человек, не больше. Люди в большинстве своем сторонятся этого бара. Может, от того, что это место - собственность Шакки? Ее боятся многие. И я даже знаю, почему. Но не боюсь. Не знаю уж от чего, но здесь всегда пахнет фиалками. Тонкий аромат, который совсем не раздражает нюх, нет, а всего лишь нежно обволакивает его, заключает вдыхающего в свои цепкие и приятные объятия, убаюкивает. Этот запах лично меня всегда успокаивает. Знаете, когда я отворяю дверь родного бара и захожу, в тот момент, когда дверь захлопывается за мной, я понимаю, что не знаю, отчего сюда пришла. Все мысли, беспокойства, чувство опасности, страх или даже просто плохое настроение - все остается за пределами бара. Это место не создано для волнений и суеты. "Обдираловка" обладает какой-то аурой умиротворения и спокойствия, ибо ничего другого здесь не ощущаешь. Здесь никогда не бывает потасовок или уж тем более крупных драк. Тут люди не кричат друг на друга. В бар ходят люди разного типа. Подростки, которые сбежали из дома. Старики, ищущие компанию для беседы. Просто уставшие. Пираты, дозорные. Удивительное место - здесь под одной крышей мирно сосуществуют люди и существа самых разных мастей, и самое приятное: никто и никогда не задает вопросов. Никто не спросит у тебя, что ты тут забыл или еще чего-то, зато ты можешь с легкостью завести беседу с абсолютно незнакомым человеком, за час или два вылить ему свою душу и забыть об этом. Ты уверен, что он никому не расскажет и, может, вы даже никогда не увидитесь больше. Здесь никому не интересны вопросы, твое положение в обществе, происхождение, история, сила. Никого это не волнует. Здесь собирается мало людей, но это именно те, кто любит равнодушие к своей персоне. Только полные слабаки желают стать известными на весь мир, истинные гении правят из тени. Сюда приходят сильные и скрытные, которые, тем не менее, за пивом раскроют вам свою душу, взамен на такую же услугу. Это просто, только попробуйте. У вас получится! Это место - храм Шакки. Сколько лет назад она отвоевала маленький кусочек архипелага, сколько сил потратила на то, чтобы организовать бар? И не вспомнить. Это ведь было еще до моего рождения. А, собственно, кто я? Вы вполне резонно можете задать сий вопрос. А правда, кто я? Да никто. Ребенок, тело которого выросло, а душа осталась той же, что и в первый раз, когда я оказалась здесь. Было холодно, а я бежала. Не смотря под ноги, забыв даже сандалии напялить, я бежала куда угодно, но дальше от того места, которое я когда-то называла домом. Это было до ужаса мерзко, память мне, к сожалению, не изменяет, но давайте разок я изменю ей? Я могу придумать историю, любую, но просто хочу забыться. Навсегда. Помню, природа тогда, кажется, возненавидела меня за все, что я когда-либо сделала в жизни, и не сделала тоже. Уже четвертый день к ряду лил ливень, а я босыми ногами ступала по холодной земле и камням, усыпанным шипами и иглами, что больно впивались в кожу ступней. Ливень не успевал смыть кровь с моих ног, а я все бежала. Я оказалась перед этим местом, перед тогда пока еще не родной "Обдираловкой". Мне было десять, мои друзья спали в своих мягких кроватях под колыбельные мамы, а я босая сидела перед баром. И это успокаивало. Я просто смотрела на то, что творится на улице, на проходящих мимо пустых людей. Идущих куда-угодно. В школу, в институт, в садик, на работу, на мусорку, в парк, на фабрику, в лавки, на пляж, в порт. Бесконечной толпой шли люди, косо озираясь на меня, а мне было глубоко плевать. Наблюдателем в той истории была я и никто и ничто больше. Я ведь пообещала себе. Меня позвали. До меня донеслись слова. Какие-то слова, что не важно. Голос был божественен. Тихий, хриплый, не раздражающе-громкий, а проникающий в душу. От него становилось неуютно и страшно, но мне было плевать. "Эй, ты мне холл кровью заляпаешь". И снова полнейшее игнорирование с моей стороны. Женщина недовольно нахмурилась и затянулась сигаретой сильнее. "К кому я обращаюсь?". Тишина. "Это некультурно". Ноль внимания. "Так, идем со мной, я тебя перевяжу, что ли". Один взгляд, кинутый в ее сторону. Один чертов взгляд, абсолютно пустой. Один взгляд, и пустота наполняется светом. Она была прекрасна. Красива, замечательна, эпатажна, поразительна, ослепительна, ошеломительна, шикарна, божественна. Это было двадцать семь лет назад, и ничего не изменилось сейчас. Шакки наливает очередному пирату пинту пива и очаровательно улыбается ему. Я ненавижу людей, которым она вот так улыбается. Я хочу, чтобы все эти улыбки были предназначены только мне и никому и ничему больше. Я так хочу. Эгоистично, знаю. Но я так хочу. Я наблюдаю за ней исподтишка, смотрю на нее в любую свободную секунду. Каждый взгляд, который можно куда-либо кинуть, я обращаю ей. Только она достойна бесконечного любования. Совершенство и Шакки - синонимичные понятия. Как только она смотрит на меня, я спешу отвести взгляд. Я знаю, ей это не нравится, ей неприятно каждый раз ощущать преследование, ощущать мое постоянно внимание. Иногда это пугает даже меня. Я хочу разорвать любого, в чью сторону Шакки метнет чуть злой взгляд и мне неважно, кто это. Я уже как пес. Я точно знаю, что уплыву на край света за бобом, или же выпрыгну в наивысшей точки чертова колеса, если мне так скажет сделать Шакки. Я полностью в ее власти, все будет, как она скажет: умри или убей. Ей достаточно лишь сказать. Не попросить, или еще чего-то там. Приказать. И я это сделаю, даже не думая. Иногда я закрываю глаза и вдыхаю аромат фиалок. В баре всегда пахнет фиалками, также, как и от Шакки. Ее аромат самый естественный, едва уловимый. Бьюсь об заклад, кроме меня мало кто знает ее запах. Понимаете? Запах ее тела. Я ведь люблю ее. Люблю так, как никто на свете не способен любить. Не способен любить кого-то: сына, дочь, супруга, любовника. Никто не способен любить себя также, как я люблю Шакки. Я люблю ее за всех людей, что ее окружают. За посетителей бара, за постояльцев отеля неподалеку, за всех жителей Сабаоди, за Рейли-сана, даже за саму Шакки. Ей не стоит напрягаться, за нее все вполне могу сделать я. Я не потребую благодарности и другой чуши. Я не потребую элементарного "спасибо" за спасение жизни. Я не потребую, так как не имею права. Не потребую и не получу. Шакки не разбрасывается словами, впрочем, мне это только на руку. Но зачем ей я? Зачем взрослой, прекрасной, очаровательной женщина я? Ребенок в теле взрослого, всего лишь та самая девочка с окровавленными ступнями. Со шрамами на теле, что до сих пор ноют и не дают спать по ночам. Зачем женщине беспомощная девочка? Знаете, прожив тридцать семь лет в этом теле и этом месте, я прекрасно осознаю, что как бы женщина не отнекивалась, ей нужен мужчина. Именно мужчина, никто иной. Женщина всегда нуждается в мужчине: отец, брат, друг, парень, муж, сын. В женщинах заложено патологическое желание ощущать рядом мужчину. Мужчина - это опора, это поддержка, это непробиваемая стена. И мне ни за что не стать этим идеалом, да я и не стараюсь, ведь бессмысленно все это. Я собираюсь просто дожить свою серую жизнь. Я знаю, что Шакки нужна не я. Даже смешно, конечно не я, ни разу не я. Ей нужен Рейли-сан. Хоть он и пропадает на годы, но Шакки в нем уверена до последней капли крови. Они не женаты, и никогда не собирались. Они приятели, друзья, компаньоны, но не супруги. А еще они любовники, это я знаю. Я слышала стоны. И мне их хватило, чтобы понять, что я не нужна Шакки-сан. Но от этого, к сожалению, моя любовь не исчезает. И что мне остается? Лишь приходить сюда каждый день, вдыхать аромат фиалок и дыма от сигареты Шакки. Лишь вдыхать и любоваться ей, так как знаю - большего мне не дано. И не нужно.