Аэродром. Поверхность. Сутки спустя после обнаружения объекта «Улей».
Артёма завели в ангар, где стояли странные летательные аппараты. Недалеко от одного из них на ящиках сидели явно не местные. Седой мужчина лет пятидесяти нервно ходил перед группой людей с мрачным лицом. Наконец, его подвели к ним. — Вот, полковник, принимайте пополнение. Именно он рассказал нам о, так называемых, "Чёрных". И да, он очень рвался в Полис, к некому Хантеру. Полковник подозвал одного из бойцов. — Хантер, узнаёшь? Вглядевшись в лицо, Хантер просветлел. — Ха, Тёмка! Здорова, малой! Далеко же ты от ВДНХ забрался. — Выбора не было, дядя Хантер. — Понятно. Полковник, ему можно доверять, я этого балбеса с малых лет знаю. Парень он неплохой и за своих стоит горой. Полковник кивнул и повернулся к сопровождающему. — Раз с этим разобрались, то теперь слушайте вашу задачу. Вы, как местные, более информированы, а значит вам и предстоит провести разведку объекта «Улей». Все данные я вам передаю в этой папке. Также на удалении в две сотни метров от вас будет идти группа прикрытия в тяжёлых штурмовых силовых костюмах. В случае неприятностей вызывайте их. На всё про всё у вас двое суток, после чего начинаем операцию. Вам ясно, полковник? — Так точно. — На этом всё, хорошего отдыха. В это же время отдел дознания. За стеклом, привязанный к стулу, сидел человек с синяками и кровью на лице. Когда-то хороший костюм был заляпан, да и сам человек выглядел не лучше. Хлопнула дверь, и в комнату, из которой наблюдали за пленником, зашёл интеллигентного вида человек, протирая салфеткой кожаные перчатки и осматривая свою белую рубашку на предмет пятен. Второй в это время сидел за столом и что-то записывал. Оторвав взгляд, он посмотрел на вошедшего. — Вот не умеешь, Джон, ты тонко работать. Нежнее, нежнее надо быть к людям, один маленький укольчик, и он бы всё сам сказал. — Ха, Майк, я приверженец старой школы. — Ладно, шутки в сторону. Информацию по вирусу и как с ним бороться мы узнали, и это хорошо. Этот мешок с дерьмом знает много, так что работы нам не на один день. Но вот во время допроса прозвучало следующее: "Ещё есть запасы в Д6". Так что меня мучают вопросы что это за Д6, как туда пройти, и сколько там запасов этой дряни. Так что давай, набери ведёрко водички и приведи его в чувство. Прежде, чем вырубиться, он был готов отвечать на все вопросы. Поэтому давай продолжим, только аккуратно, я не хочу, чтобы он подох раньше времени, так, чисто попугай его. А потом обколим стимпаками и в камеру отдыхать на сутки. Второй кивнул и вышел обратно. Для Бессолова это была долгая ночь.***
Рота русского батальона
Оставив за собой своих сменщиков из немецкой бригады, рота ушла в темноту тоннеля через который уходили те, кто предположительно забрал с собой образцы вируса. Почти сутки марша по не такому уж и длинному тоннелю монорельса, выжигая маленькие и не очень логова мутантов вроде пауков и пискачей. Наконец, они оказались перед гермоворотами. Капитан разглядывал карту, потом, оторвавшись от неё, начал фонариком освещать стены в поисках чего-то. Фонарик высветил белую надпись над воротами «Гуманитарный Институт 300м. НИИ Экспериментальной Фармацевтики право 540 М». — Бойцы, мы, как я и думал, шли по так называемому туннелю Д6, который является засекреченной частью Метро-2. Если быть точным, то Метро-2 - это система эвакуации важных правительственных, научных и военных объектов. А Д6 - это её секретная часть, обеспечивающая связь между так называемыми "Особыми Объектами" и самим центром под наименованием «Д6». Согласно этим планам, после эвакуации часть бойцов ВМФ должны были заступить на охрану этих объектов. Если верить карте адмирала, то перед нами развилка Д6, ведущая в тупиковый НИИ и Гум.Институт, после которого она идёт дальше. Мы с вами зашли в эту систему, по факту, с чёрного хода, который обеспечивал связь между Д6 и Метро-2. Что там вылезло из этих лабораторий-институтов за столько лет - я знать не хочу, так что предельная бдительность. Старшина, давай пинай техника, пусть открывает эту дверку в зазеркалье. Несколько минут потребовалось техникам, чтобы активировать электромотор гермодвери. Сама дверь, на удивление, открылась бесшумно. Перед разведчиками открылся вид на небольшой зал с двумя небольшими платформами, расположенными друг к другу буквой «Т» или, скорее, «L». Платформа с уходящей направо веткой была надёжно перекрыта гермодверью. А вот платформа, уходящая вперёд, этим качеством не обладала. Полузакрытая гермодверь была заблокирована обвалом. После того, как бойцы осмотрели помещение и убедились в безопасности, они подошли к обвалу. По команде старшины пару бойцов поднялись наверх и осмотрели обвал и потолок вместе с техником, после чего спустились вниз. — Обвал произошёл из-за смещения пластов грунта во время попадания ракет. Правда, не сразу, всё же надёжность инженерного комплекса тоннелей достаточно высокая. Также я покопал сбоку и смог посмотреть там за завалом. В принципе не критичные повреждения. Видимо, тоннель был своеобразной сцепкой, который держал два расходящихся пласта и после обвала. Он их стабилизировал относительно друг друга, а сюда вышел плывун, который был между пластами, так что повторного обвала или обрушения не будет. С нашей стороны гермоворота неплохо блокировали всю эту глино-песочную грязь, но вот по ту сторону эта херня заполнила тоннель метров на сто, хоть и не под потолок, но достаточно плотно. Капитан покивал на его слова и, что-то прикинув, снова посмотрел на техника. — Гляди, мы имеем роботов в прикрытии. Насколько я знаю, ты возишь на одном из них модификации для ближнего боя. Сможешь сделать так, чтобы они поработали эрзац строительной техникой? Техник посмотрел на роботов, потом на обвал, подошёл к одному из роботов и, открыв заднюю часть, стал копаться в интерфейсе управления через пипбой. Несколько минут спустя он вернулся к капитану. — Ну, попробовать можно. Перепишу немного пару программ. Но, думаю, что расчистка тоннеля займёт где-то около суток. — Хорошо, приступай.***
Группа самолетов «Зевс 2-5». Недалеко от Новосибирска.
На борту «Зевс-3», как более специализированном на разведке, было два сменяющих друг друга радиста. И вот, сменивший своего коллегу по ночной вахте, лейтенант Игнатьев прослушивал эфир, одновременно прокручивая в эфире запись следующего содержания: "Это борт «Зевс-3», обращаюсь к выжившим военным частям и гражданским. В случае, если вы услышали эту запись просьба связаться с нами частотах: 5.165-30.105 МГц, 433.075-434.775 МГц, 446.000-446.100, 138-174МГц, для военных на частотах 1.5-9.999 МГц, 1.5-29.9999 МГц, 44-55.975 МГц, 33-56 МГц, 30.0-80.0 МГц, 30-107.975МГц, 390-440 МГц. По приказу Генерального Штаба Главного Разведывательно Управления, мы ведём поиск выживших для прояснения ситуации и эвакуации в особых случаях". В этот момент датчик радиационного заражения пополз вверх. Увидев, что тот не останавливается, лейтенант обратился к капитану: — Товарищ капитан, это пост радиоразведки, разрешите обратиться? — Разрешаю. Что у тебя? — Товарищ капитан, радиационный фон растет, из-за этого нас могут не услышать, если кто-то внизу есть. Предлагаю снизиться до одного километра. — Штурман, что скажешь? — Нормально, возвышенностей тут нет, так что риск минимален. — Хорошо, снижаемся. Сейчас передам другим бортам, чтобы скорректировали эшелон. В это же время полковник Хлебников отдыхал в техническом помещении коллектора, после очередного выжигания слизи. Присев на ящики с ЗИПами рядом с шахтой вентиляции, он очень сожалел, что из-за повышенной радиации нельзя снять маску противогаза и вытереть вспотевшее лицо. В помещении кроме него сидели ещё пять человек его группы: четыре бойца с огнемётами и радист, который обеспечивал связь группы с базой. За его спиной был ранец с радиостанцией Р-168-5УНЕ. Трудно было сказать, кому тяжелее: выжигателям, которые таскали огнемёты и баллоны или радисту, который таскал рацию и аккумуляторы к ней, да плюс запас коктейлей молотова для всей группы. Группа тяжело дышала. В этот раз слизь разрослась слишком сильно и слишком быстро. Буквально неделю назад они выжигали её тут, а теперь ещё и хреновы червяки появились. А ведь выжгли всё, включая норы! И откуда только это дрянь тут снова взялась? Вдруг радист подскочил и снял с себя радиостанцию. Он начал крутить что-то в настройках, все с удивлением уставились на него. Полковник встал и подошёл поближе, после чего похлопал его по плечу, но тот лишь отмахнулся. Хлебников, как и остальные, опешил. Они всё-таки армейское подразделение специального назначения, и дисциплина была в отряде жесткой. Бойцы сгрудились у суетившегося радиста и не понимали, что происходит. Но вот, видимо, что-то настроив, радист стал взволнованно говорить, даже сквозь противогазную маску было отчетливо слышно его слова. — Зевс-3, Зевс-3, это Ольха-8 ответьте. Приём. — Да, слышу вас хорошо, небольшие помехи. Приём. — Принято, принято. Зевс три, на поверхности очень высокий радиационный фон. Сообщите время и частоты связи для нас, долго мы находиться наверху не можем, — радист пощупал себя по карманам разгрузочного жилета, после чего, достав блокнот с карандашом, начал быстро что-то записывать. — Да. Записал. Связь ухудшается. До следующего приёма. Конец Связи! — завершив сеанс, радист переключился обратно на командный канал и оглядел своих товарищей. После чего, встав по стойке смирно, начал докладывать: — Товарищ полковник, докладывает лейтенант Поляков. Только что мной был пойман сигнал от борта с позывным «Зевс-3», что сейчас пролетает над Новосибирском. По заданию Генерального Штаба Главного Разведывательно Управления, они осуществляют поиск выживших и эвакуацию в особых случаях. После чего мы договорились с ними о частотах связи и времени. Я думаю, что можно использовать радиостанцию, которая есть у генерала. Там всего-то нужно её проверить и восстановить антенну на поверхности. Или, как вариант, можно выходить на связь около выхода из метрополитена. — Понятно. Лейтенант, за проявленную оперативность в принятии решения объявляю вам благодарность, а вот за то, что вы не спросили разрешения на связь с непосредственным командиров, я вам объявляю два наряда по кухне после написания рапорта. А теперь, бойцы, шагом марш. Нам надо зачистить ещё один технический уровень и можно возвращаться.***
Балканы Сербия.
Командование Евросоюза было в растерянности. Совсем недавно всё было очевидно и просто. Зачистить чужими руками сербов, а потом добить исполнителей и можно было переселяться на чистые земли. Профит! Но, как всегда, жизнь внесла свои неожиданные коррективы. Русские, появившиеся буквально из ниоткуда, сначала остановили продвижение купленных с потрохами наймитов, а следом там же появилась по теми же знамёнами новая сила в виде войск, говорящих на языке бошей, которая стальным катком начала уничтожать вторженцев. На Балканы при помощи одного из уцелевших транспортных самолётов прилетел специальный представитель из Европы, который почти две недели выяснял сложившуюся ситуацию. И вот теперь по линии дальней связи он докладывал в правительству ЕС в горах Швейцарии. — Итак, господин генерал, мы вас слушаем. Генерал Жан Альбини одёрнул мундир и посмотрел на камеру, висящую на огромном экране, на который изображение проецировал проектор. Сам Жан даже удивился поначалу, что ему выделили такую мощную и продвинутую систему связи, ведь после войны их можно было по пальцам пересчитать. Но с другой стороны, он прекрасно понимал, что дело более, чем важное. — По результатам анализа ситуации на месте, развед данных и прочего, прочего, я могу с уверенностью сказать, что это не те или, точнее сказать, не совсем те русские, которые были перед войной. Вероятно, это те, кто укрылся в каком-то сверхсекретном подземном городе где-то на севере или Урале. Все данные, которые имеются у меня, это подтверждают, более подробно это отражено в моём отчёте. Но тут вмешивается фактор контингента, говорящем на языке наших соседей. По данным наших разведчиков это именно природные немцы, и язык Гетте для них является родным, но, опять же, тут появляется кое-что, что не укладывается в теорию о перебежчиках, выживших наших войсках и поволжских немцев, так называемых «ост-дойче». Хотя язык Германии для них родной, он переполнен американизмами, и встречаются непонятные термины, что за двадцать лет никак не могли образоваться в таком количестве. Тем более русские и эти германцы действуют под единым командованием, флагом и так далее. К сожалению, ни одного пока не получилось взять в плен. Дополнительно могу сказать то, что технологии, которые они показывают, опережают предвоенные лет эдак на сто, если не больше. — Что вы хотите этим сказать? — Танки, стреляющие плазмой, или ручное энергетическое оружие вроде лазерных винтовок или гатлинга. Как бы русские не были умны, они в условиях глобальной разрухи не смогли бы разработать и освоить такие технологии в массовом порядке. А если это всё же они смогли это сделать, то предлагаю идти и сдаваться прямо сейчас, ибо за ними будущее. В этот момент потолок палатки был откинут в сторону, и двух метровые фигуры заняли ей всё. Вперёд вышел один из них и, наставив оружие на генерала, произнес сакраментальное: — Halt! Hände hoch! — после этого он заковал его руки в наручники. — Sie werden von den fortgeschrittenen teilen der Armee der Republik gefangen genommen! Widerstehen Sie nicht und bleiben Sie intakt! (Вы взяты в плен передовыми частями армии Республики! Не сопротивляйтесь и останетесь целым!) После чего явно старший в команде показал рукой на аппаратуру одному из бойцов. За всем этим с экрана внимательно следили люди по ту сторону связи. Боец быстро подбежал к аппаратуре и начал быстро что-то присоединять к ней, несколько десятков секунд аппарат пикнул. — Die Koordinaten des Empfangs und der übertragung sind eingestellt! Es ist die Schweiz, die Berge an der Grenze zu österreich. Wahrscheinlich gibt es einen Bunker dieser Puppenspieler.(Координаты приёма и передачи установлены! Это Швейцария, горы на границе с Австрией. Вероятней всего, там находится бункер этих кукловодов.) От его слов полная женщина побледнела и начала что-то громко кричать кому-то на той стороне. Старший повернулся к технику. — Klar. Okay, Mach die Verbindung aus. (Ясно. Всё, вырубай связь.) Техник нажал пару кнопок, после чего связь прервалась. За стеной палатки уже был слышен звук винтокрылых машин.