Во время уроков, которые были без зазрения совести пропущены, парни брели пешком до дома Сынёна. Вокруг почти никого не было, ведь и рабочие часы никто не отменял. Хангёль был впереди и стремительно шёл с весьма грозным видом, будто тащил провинившегося малыша за собой. Возможно, так бы это и выглядело, если бы Сынён не улыбался как довольный кот, которого накормили до отвала. Но ведь почти так оно и было, подобное внимание от младшего ему весьма льстило, несмотря на красную от крепкого удара ладонью щеку. Сынён потёр ее и заулыбался ещё шире.
День выдался весьма прохладным, и даже ничего, что они пропустили оставшиеся уроки. Да кому они были нужны в такой ситуации. Хангёль находился в глубоких раздумьях по поводу своей влюблённости в Сынёна. Самое неприятное, что оба об этом знали. Сынён знал, что тот влюблён в него, и знал, что тот до этого давно догадался. Но это ничего, к сожалению, не меняло в их непростых отношениях. Даже наоборот делало только хуже. И старший не понимал, почему.
Когда они только познакомились, эта симпатия была очевидна всем. Это даже трудно было назвать простой симпатией — родственные души? Они сразу поняли друг друга и изначально шли к тому, чтобы начать встречаться, а потом Хангёль узнал о его богатых родителях и дал дёру. Да, это именно та самая причина, по которой парень не стал что-либо строить с Сынёном дальше, но по итогу всё выходило как-то неправильно. Он давал себе поблажки и встречался с ним и его друзьями, не в силах сопротивляться своим дурацким чувствам. И всё это сопровождалось колкостями и издевками, а не простыми встречами. И ведь даже с этим Сынён умудрялся справляться, что выводило младшего из себя ещё больше. Стоило только вспомнить случай с украденным рюкзаком.
— Вообще-то мне больно было, — наконец подал голос Сынён, нагоняя парня, чтобы идти с ним рядом.
— Зачем ты ударил Усока? — спокойным тоном спросил Хангёль. Он всё так же смотрел перед собой и даже не думал повернуть голову в его сторону.
— Я был не в себе из-за тебя вообще-то, — Сынён специально громко вздохнул. — Ревность и всё такое.
Хангёль тут же остановился, с новой силой закипая от злости. Он наконец посмотрел на довольного и улыбающегося школьника и почувствовал, как его сердце затрепетало, но лишь продолжил гнуть свою линию:
— Тогда лучше ударь меня. Зачем бить других людей?
— Я никогда бы не ударил тебя, — Сынён подошёл к нему почти вплотную и нежно посмотрел в его глаза. — Я ведь люблю тебя, — искренне сказал он.
На пару секунд, заворожённый чужими словами и пронзительным взглядом, Хангёль оттаял. Но потом в его голове снова пронеслись мысли о том, что родители старшего будут против всего этого. Он боялся за Сынёна. И за себя тоже. Боялся, что того сошлют куда-нибудь далеко, и они никогда больше не увидятся. Это было бы невыносимо.
— Да чёрта с два, — выпалил он, но напоследок позволил Сынёну согреть его лицо тёплым дыханием ещё секунду и после развернулся в другую сторону. — Я пошёл.
— Постой, — старший резко схватил его за запястье и снова развернул к себе. Он посмотрел на парня с отчаянием и не желал отпускать.
— Если твои родители узнают, — не выдержал Хангёль, тут же дал себе мысленную пощёчину и прикрыл глаза от смущения, ожидая словесную оплеуху. — Нет, ничего.
— Что мои родители? — с недоумением спросил Сынён. Он совершенно не понимал, о чём идёт. — Причём тут мои родители?
Пока он держал его руку, к нему постепенно пришли догадки о связи их отношений и родителей. Сынёну сразу стало дико смешно, поэтому он не выдержал и засмеялся. Хангёль нахмурил брови.
— Да при том!
— Так это всё из-за них? — старший хитро улыбнулся. — Я вообще-то уже сказал им про тебя. Всё нормально, — он вытянул руку и потрепал парня по волосам.
Хангёль оцепенел.
— Что? Сказал?
— Если это всё было из-за них, то я, блять, просто не знаю, что мне сейчас делать. Сказать о том, какой ты дурак и просто поцеловать тебя? — он вновь провел ладонью по волосам младшего и опустил на его плечи.
— Прости, — Хангёль скинул с себя чужие руки и отошёл назад. — Раньше может быть. Сейчас уже поздно говорить об этом, — произнёс он с опущенной головой. Он боялся посмотреть на Сынёна, потому что знал, что не сможет сдержаться, когда столкнётся с его сияющими и чудесными глазами. А ещё ему стало стыдно. — Приложи к щеке лёд, как дойдёшь до дома. И только попробуй ещё кого-нибудь ударить, — злобно буркнул он и ушёл, оставляя парня одного.
…
Тем временем в другом конце района Ёхан с недовольным лицом в своей комнате ватной палочкой обрабатывал небольшую рану на лбу ещё одного пострадавшего.
— На твоём месте я бы отправился в больницу, — строго произнёс он.
— Успокойся, просто обработай рану, — промурлыкал Усок с закрытыми глазами.
— А вдруг у тебя сотрясение.
Усок чуть было не признался, что удар Сынёна был спланирован заранее. Но потом подумал, что удар об уличный стол не был в их планах, и решил всё-таки промолчать. Не стоило младшему знать об этом.
— Да перестань, это всего лишь маленькая рана, — он открыл глаза, когда почувствовал на себе испепеляющий взгляд. Усок шмыгнул и зашипел от боли. Всё же удар по носу пришёлся слишком сильным.
— Тогда на кой черт мне её обрабатывать? — начал возмущаться Ёхан, вставая с кровати вместе с лекарствами. — Само заживёт.
— А вдруг заражение?
— Господи, за что ты мне, — Ёхан схватился за голову и простонал.
— Вообще-то ты первый начал ходить за мной, — старший скрестил руки на груди и улыбнулся.
— Это ты меня позвал.
— А ты пошёл. А потом ходил хвостиком, — не унимался Усок.
— Хорошо, больше не буду, — он открыл дверь комнаты и пригласительным жестом указал парню на выход. — Я закончил, поэтому уходи.
— Почему?
— Потому что ты не нужен мне здесь.
— Но я ведь нравлюсь тебе, — старший вцепился пальцами в простынь, не желая покидать эту комнату. Ему вдруг стало страшно и неуютно.
— Ну и что с того? Будто ты что-то позволяешь мне сделать с этим, — Ёхан сделал глубокий вдох. — Сам лезешь ко мне, когда тебе приспичит. А я что, просто игрушка для тебя? Если не собираешься встречаться со мной, то нам больше не о чем говорить.
— Ёхан…
— Если ты не уйдёшь, то уйду я, — Ёхан посмотрел на него пару секунд и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Усок всегда боялся, что может влюбиться в кого-то. Ему казалось, что невозможно чувствовать к человеку то, что он чувствовал сейчас. Что-то сильное и ноющее в животе, но одинаково окрыляющее и превосходное. Что-то новое и пугающее. Он не был уверен в своих непроизнесенных словах, но он точно был уверен в том, что ему действительно хотелось остановить парня в тот момент. И он понял, что совершил большую ошибку, позволив Ёхану вот так просто уйти.
***
Снова скучный и бесполезный урок без признаков чего-то познавательного. Снова оглушающий звонок. Снова Ёхан, идущий мимо потока заурядных школьников прямиком вниз по лестнице на цокольный этаж. Его сердце забилось чуточку быстрее, когда он посмотрел на дверь библиотеки сквозь клубок пыли, освещаемый лучом утреннего солнца. Раньше это было так привычно и не вызывало никаких особых эмоций, а сейчас казалось давно забытым и заставляло волноваться… Из-за Усока он давно перестал воровать книги самостоятельно, они как-то оказывались у него перед носом. Он догадывался, откуда они могли быть, но никогда не решался спросить.
Ёхан вздохнул, убирая мысли о старшем как можно дальше, и через дверную щель посмотрел на библиотекаря, который почти что принялся за свой типичный обед. Он уже почти шагнул вперёд и пригнулся, чтобы проскочить незамеченным, как его резко потянули в сторону запасного выхода.
— Что ты делаешь? — возмущённо поинтересовался Ёхан. — Мне нужна была книга.
Усок молчал, утягивая его в сторону их любимого заброшенного здания. Это напомнило Ёхану первый раз, когда он зашёл туда, поэтому позволил старшему тащить себя ещё немного.
— Усок? — он отдёрнул руку и остановился. Ему не хотелось, чтобы это продолжалось. Ему надоело, что им манипулируют ради собственных желаний. А как же его желания?
— У меня уже есть для тебя очень интересный экземпляр, идём, — Усок дёрнул младшего за край незаправленной рубашки и мягко улыбнулся. — Идём же.
— Мне не нужны твои экземпляры. И я больше не намерен делать то, что ты хочешь, — слова Ёхана были резкими, но ему казалось это единственным оружием против собственной глупости.
— Эй, послушай, — начал было Усок.
— Нет, это ты меня послушай… — перебил его Ёхан.
— Встречайся со мной.
— Что?
Ёхан не мог поверить своим ушам. Старший смотрел на него, будто это было в порядке вещей. Будто он уже говорил ему это. Хотя именно он не хотел произносить эти слова и отрицал их отношения. В конце концов Усок понял, что чувствовал, и решил не затягивать с этим. И лучше было скорее признаться, чем потом жалеть об упущенной возможности. К тому же младший стал для него тем, на кого можно положиться не только в физическом плане, но ещё и тем, кто заставлял его любить всем сердцем.
— Я хочу встречаться в тобой, дурачок.
Усок улыбнулся и ткнул его в плечо, а младший продолжал смотреть на него и не шевелиться. Но его реакцию выдавали покрасневшие уши, и тогда Усок закатил глаза и снова взял его за руку, утаскивая к заброшенному зданию. И Ёхан улыбнулся в ответ, позволяя тому украсть не только себя, но и оставшийся день.
***
На следующие сутки за школой курили счастливый Усок и грустный Сынён. К большой радости первого в их поле зрения никого не было, но это всё равно не делало настроение Сынёна хоть чуточку лучше.
— Так ты с Ёханом теперь встречаешься? — спросил он, докуривая почти истлевшую сигарету.
— Да, так что свои руки оставь при себе, — пошутил Усок и хлопнул друга по руке, отчего остатки сигареты полетели на землю.
— Да блять, — ругнулся Сынён, печально смотря на остатки своей последней радости. — Больно ты мне сдался.
— А раньше был нужен, — Усок затянулся.
— Будто ты был против.
— Не был. Но сейчас другая ситуация, — гордо сказал он.
— Я вообще-то не собирался. Нахуй ты мне нужен, — Сынён повернулся к другу и указал на него пальцем. — Вот только попробуй приводить его к нам в квартиру ради ваших грязных делишек.
— Трахаться мы у него будем, не волнуйся, — Усок бросил остатки сигарет, оперся спиной о стену и втоптал окурок в землю. — Что на счёт Хангёля?
И тут Сынёна неожиданно посетила одна мысль в этот момент. Раз уж Усок осмелился признаться Ёхану в своих чувствах, тогда он тоже должен был сделать решающий шаг и наконец прояснить их с Хангёлем отношения. Хватит тянуть с этим. Больше он не выдержит.
Он без раздумий бросил своего друга и, несмотря на его крики, побежал внутрь школы. Долго искать нужного человека не пришлось, тот как раз стоял возле своего класса и о чём-то говорил со своими одноклассниками. Сынён бесцеремонно взял младшего за плечо и силой потащил в ближайший туалет.
— Убери от меня свои руки! — крикнул Хангёль только тогда, когда дверь за ними закрылась. Он вдохнул горький запах сигарет и поморщился.
— Я люблю тебя, — выдал Сынён ему прямо в лицо. Он нетерпеливо гладил его руки и смотрел прямо в глаза, не утаивая каких-либо чувств. — Люблю тебя, понимаешь?
— Мне плевать, — выдохнул младший в чужие губы. Ему жутко захотелось поцеловаться, но он отчаянно вжимался спиной в закрытую дверь подальше от старшего.
— Я люблю тебя, — повторял тот, наклоняясь всё ближе.
— А я тебя ненавижу, — Хангёль надавил на грудь старшего и попытался оттолкнуть, но ничего не вышло. Возможно, он просто не старался, но не хотел показаться заинтересованным. — Пусти меня, пожалуйста.
Сынён уткнулся парню в шею и почти невесомости коснулся горячей кожи губами.
— Я отпущу тебя, если ты меня поцелуешь.
— Снова твои приколы, — Хангёлю становилось труднее дышать. Вот-вот и он не сможет больше молчать и о своих чувствах. Ему хотелось ответит
«Я тоже», но слова казались ему глупыми, поэтому он промолчал. — Как с рюкзаком.
— Я не шучу. Поцелуй меня, — Сынён выпрямился. — Правда больше не буду доставать потом. Один лишь поцелуй и я навсегда отстану от тебя.
Его лицо было очень серьёзным, и Хангёль понял, что тот ничуть не шутил. А значит, что это мог бы быть их последний разговор. Какое-то время назад причин не быть с Сынёном уже не осталось, но почему-то ему казалось, что они все-таки были. Именно в этот момент, когда старший сказал, что больше не будет его доставать, Хангёль ощутил себя опустошенным.
— Один раз, — согласился он.
— Идёт.
Хангёль подался вперёд, осторожно чмокнул парня в губы и сразу же отстранился.
— Это не поцелуй, — улыбнулся Сынён.
Хангёль моментально покраснел и опустил взгляд.
— Да конечно, — он толкнул его сильнее, чем в прошлый раз, но всё равно ему не удалось ускользнуть. — Отпусти же меня.
Хангёль вдруг испугался, что если сделает это нормально, то уже не сможет никогда никого целовать кроме него. Кажется, даже после такого лёгкого прикосновения, не смог бы…
— Твои губы… — Сынён провёл большим пальцем по чужим губам и облизнулся. — Вот настоящий поцелуй.
Он осторожно провёл языком по верхней губе Хангёля и тут же проник внутрь горячего рта.
Хангёль промычал в поцелуй и мысленно поклялся, что не станет целовать больше никого, кроме Сынёна.
А Сынён тем временем расстёгивал его школьную рубашку...
