Где находится ад?

- Елена дома? – вместо приветствия поинтересовалась Габриэлла у зятя. Она стояла на пороге их дома и совершенно не скрывала своего раздражения при виде мужчины. И нет, она его не простила. Руссо отличалась весьма легким, отходчивым характером. Она совершенно не помнила зла и обид. Но поступок Леона был за гранью. За гранью ее легкости, отходчивости и незлопамятности. У всех людей есть такая грань. Разница лишь в том, где она пролегает. Кто-то может смертельно обидеться из-за оттоптанной ноги, а кто-то может простить предательство. Грань Габриэллы была где-то посередине. - Нет, у нее ночная смена. - Понятно, - кивнула итальянка, - Завтра зайду. Она было развернулась, чтобы уйти, не горя желанием оставаться с этим мужчиной наедине и минуты, но была схвачена за руку Леоном. - Подожди, - под взглядом девушки мужчина осекся и разжал хватку, - Давай поговорим. - Нам не о чем говорить, Леон. Ты все сказал в прошлый раз. - Габриэлла… - Что, «Габриэлла»?! – взорвалась девушка, - Что?! - Не кричи. Просто… просто зайди. Соседи же слышат. Руссо оглянулась по сторонам и вздохнув, переступила порог. Это было глупо, но девушке не хотелось, чтобы и правда кто-то подслушал их ссору. Злых языков хватало. Если хоть одна местная кумушка услышит хоть часть их беседы, то она непременно додумает все остальное и поспешит доложить Елене свою, искаженную версию событий. А этого Габриэлла хотела меньше всего. - Я тебя слушаю, - проговорила она, скрестив руки на груди. - Пойдем в гостиную. Выпьем. Все обсудим… На это Руссо только рассмеялась. - Ты правда думаешь, что я хоть на шаг отойду от двери? Леон вздохнул и чуть прикрыл глаза, словно бы прося у святой Марии терпения. - Габриэлла. Не делай из меня монстра. Я понимаю, что ты обижена… - Обижена? – она подняла бровь, - Обижена?! Так это называется?! Ты приставал ко мне! Ты меня целовал! Свою родственницу! Сестру своей жены, которой ты клялся в верности перед Господом! - Габриэлла… Пожалуйста. Я просто хочу все уладить. Ну… Девушка молчала, прожигая в Леоне дыру взглядом. Казалось, что еще немного и она ударит своего зятя. Но прошло несколько секунд и Руссо сменила гнев на милость. Мысли о том, что в случившемся есть и ее вина не покидали итальянку все это время. Ведь мужчина вряд ли что-то сделает, если женщина не даст повода. Да, несмотря на суфражистские и прогрессивные взгляды в Габриэлле все еще было живо старое воспитание, что дали ей слишком рано погибшие родители и консервативная сестра. - Хорошо. Но если ты до меня хоть пальцем дотронешься, то я подниму такой крик, что сбежится вся улица. - Спасибо, - улыбнулся Леон. Он улыбался так виновато и облегчённо одновременно, что Габриэлла действительно поверила в честность его намерений. Может быть он и сам не хотел подобного? Может это было только секундное помешательство? Елена воплощение доброты и порядочности, она ведь не могла полюбить плохого человека. Быть может в нем было что-то, о чем Габриэлла просто не догадывается? То, что скрыто под образом сварливого, склочного мужчины, который думает только о себе? Правда, садится на диван, как предлагал Леон, Габриэлла не стала. Она чувствовала себя неуютно наедине с мужчиной. Габриэллу грызли сомнения. Не ошиблась ли она? Не доверилась ли понапрасну? - Послушай, - начал он, подавая девушке бокал вина, - Тогда. Я не знаю, что на меня нашло. Понимаешь? Это была просто ошибка. Я правда хочу, чтобы, между нами, не осталось неприязни. Мой поступок был неправильным, ужасным… - Я рада, что ты это понимаешь, - ответила итальянка, оперевшись о тумбочку и отпивая из бокала, - Но… Леон, прости, но то, что ты сделал. Я не знаю, смогу ли я простить тебя. Это же не какая-то мелочь. Я не рассказала обо всем Елене только ради нее самой. Для ее блага. И не расскажу, об этом можешь не волноваться. Но я больше… Я даже не могу общаться с тобой так же, как… - Габриэлла осеклась. В глазах на секунду потемнело, а саму девушку повело. - В чем дело? - Не знаю… голова закружилась. - Присядь, - мужчина подошел ближе и взяв девушку за плечи, подвел к дивану, - Выпей еще. - Я как-то… - Будет легче. Он обнял девушку за плечи и едва ли не силой усадил на диван и заставил допить вино. Голова закружилась сильнее, а сама Габриэлла словно бы оказалась под водой – картинка потеряла свою четкость, уши словно бы заложило ватой, а мысли текли медленно, словно патока. Но даже сейчас она смогла сообразить, что произошло. - Что… ты мне дал? – голос девушки был тихий и слабый. Даже для того, чтобы соображать хоть что-то нужно было приложить огромные усилия. Леон что-то ответил, но Руссо так и не услышала, что именно. Габриэлла чувствовала, что ее поднимают, что ее куда-то ведут, но сил хватало только на то, чтобы хоть как-то переставлять ноги. Она просто не могла сопротивляться, чувствуя себя какой-то куклой, с которой можно сделать все что угодно. Ей было страшно, хотелось кричать, хотелось сбежать, ударить Леона, но все, что могла Габриэлла, так это вяло шевелить губами и оставаться в сознании. О чем она очень сильно пожалела. Она чувствовала холод, чувствовала сквозняк, тяжесть мужского тела на себе, слышала что-то неразборчивое с трудом долетающее до ушей, но смысла слов уловить не могла. Его лицо было так близко, что она чувствовала дыхание мужчины на своей шее, распирающую тяжесть внизу живота, толчки. Слышала скрип кровати. И все, на что она была способна сейчас, так это тихо стонать от омерзения. Она отвернулась, не желая даже видеть, что происходит. Смутное очертание двери и силуэт, застывший на пороге. И она отлично понимала, что это был за силуэт. Только вот ничего сделать не могла, лишь бессвязно пробормотать имя сестры и смотреть, как она исчезает. А вместе с сестрой и исчезла тяжесть. И тянущая боль внизу. И сам Леон. Она видела, как он идет за женой. Бежит. Как бы ей хотелось повторить это. Но не могла. Она совершенно ничего не могла сделать, только лежать и молиться о том, чтобы то, чем опоил ее мужчина выветрилось, как можно быстрее. *** Она шла по улицам, почти не разбирая дороги и совершенно не понимая, куда именно идет. Ее косметика давно размазалась от слез, одежда в полном беспорядке, а от изящной, сложно прически осталось лишь воспоминание. Она не реагировала на оклики, не обращала внимание на других людей. Она просто шла. Ноги сами несли Габриэллу к человеку, на которого она всегда могла положиться. На того, кто всегда будет на ее стороне. Тот, кто точно не предаст ее. Кто не обманет и не всадит нож в спину. - Габриэлла? При виде мужчины, выдержка Руссо исчезла. Ноги подкосились, не выдерживая вес тела. Если бы не подхвативший ее Аластор, девушка упала бы прямо здесь, на пороге его дома. Тело не слышалось, но теперь вино или то, что в нем было не играли никакой роли. Всего лишь измученный разум больше не хотел поддерживать Габриэллу в сознании. Но и покидать ее он не желал. Она рыдала так сильно, как не рыдала никогда. Руки тряслись, а зубы стучали так сильно, что она едва не откусила край стакана, что подал ей Далтон. Ее рассказ был сбивчивым, слова порой отказывались вязаться. Она заикалась, не могла говорить, но все же донесла до мужчины суть того, что с ней произошло. Она не заметила, как оказалась в кровати, укрытая одеялом. Аластор был рядом. Обнимал, гладил по волосам, что-то говорил. Только, что именно было непонятно. Но только сейчас, впервые за все это время Руссо почувствовала покой. - Аластор… - пробормотала она, закрывая глаза и чувствуя, как, наконец, погружается в сон, - Не убивай его… Пожалуйста.

***

Хед была зла. Проблема в том, что ей было совершенно некуда выместить свою ярость. На протяжении нескольких часов она орала, разбивала руки о невидимую стену, металась по своей клетке, словно пойманный в ловушку зверь и обещала нахальному колдуну все кары небесные. Причем в особо извращенной форме. Бестолку. В конце концов, она просто уселась на пол и скрестив ноги по-турецки, принялась ждать. Ярость никуда не ушла и теперь просто выжигала ее изнутри, не в силах вырваться наружу. Она не знала, сколько прошло времени, но судя по виду из небольшого окошка под потолком – несколько часов. И вот, наконец, раздался хлопок двери и послышались тихие шаги. Демонолог вернулся. Правда, балахон и жуткая маска исчезли и горе-колдун явил Хед свое лицо. На поверку это оказался молодой мальчишка, которому еще тридцати не исполнилось. Черные волосы, простоватое лицо без какого-либо намека на интеллект. «М-да… и как у него вообще получилось меня вызвать? Вообще призвать хоть кого-то? Судя по виду, он может вызвать лишь уныние…» - Скучала? – поинтересовался он. Похоже, поняв, что демон не сможет выйти из круга Джимми осмелел. И обнаглел. А Хед не любила безосновательную наглость. - Очень, - хмуро отозвалась она, внимательно разглядывая лицо парня и размышляя над тем, сколько слоев кишок получится, если намотать их на люстру. - Тут порылся в книгах и все понял… - Понял, что ты идиот? – не могла не уточнить Хедшок. - Нет. - То есть ты уже был в курсе? - Заткнись. Я понял, что ты за демон. - Да ну? - Ну да. - Излагай, - заявила Хед, которой тоже стало жутко интересно, что же она за демон. Глядишь, что-то новое откроется. - Ты – демон знаний, - «Че?», - Поэтому ты и отказала мне в миллионе, - «Ну-ка…», - А потому ты должна дать мне скрытые знания, - «Прям должна?», - Тайны… Хед смотрела на этого придурка и изо всех сил старалась не заржать. Девять кругов, все живые настолько тупые или он – единичный случай? В ее время народ так не тупил. Или это просто она сама не замечала? Но это его «должна» бесит. Хед просто ненавидела самодовольных уродов. И ладно, если бы самодовольство было хоть чем-то подкреплено. Но когда такие тараканы вроде этого Джима стоят и думают, что могут диктовать ей условия… Это приводило Хедшок в ярость. И давало очень большой простор для фантазии относительно мести. И сейчас она уже четко знала, что будет делать. К сожалению, Джимм не был в курсе душевной организации грешницы. К сожалению для него. - Без проблем, - пожала плечами Хед. - Да? - Ага. - Вот тебе первая тайна. Демоны хотят пить, жрать, курить и срать. Организуй все это, а потом поговорим. - Ээээ… - Что «ээээ»? Я хочу жрать. Покорми меня, а потом обсудим эти твои «тайные знания» - она подняла руки и согнула указательные и средние пальцы изображая кавычки. Демонолог опять ушел. Видимо доставать еду и выпивку. И тут Хед очень четко поняла, что если бы она хотела и если бы ей было надо, она бы верёвки вила из этого Джима. Но ему не повезло. Он довел демона. А это в принципе самая большая ошибка, которую только может совершить колдун. Не становись на пути ада и все такое. И как это он не удосужился выучить технику безопасности? *** - Это что? Хед с явной опаской смотрела на кусок теста с какой-то зеленой и желтой хренью. - Пицца, - в голосе Джима появилась неуверенность, - С брокколи и ананасами. И грибами. И тут итальянская часть Хедшок взвыла благим матом. Для нее, той, что когда-то родилась на берегах Родины этой самой пиццы, подобное было отдельным смертным грехом. Как и паста с кетчупом. - А мясо? - Я вегетарианец. - Пиздец, - выдала Хедшок, - Теперь понятно почему ты такой ебанутый. Но пиццу в рот она все же запихнула. Жрать же охота. И запивала она это «ритуальным вином». Потому что ритуального виски у Джимми не имелось. Зато он припер ей сигареты. И ведерко. Класс. Пять звезд прямо. - Так что? – подал голос Джимм, когда Хед доев, закурила. Все то время, что Хед утоляла голод, он молчал, внимательно и даже с неким восхищением, смотрел на демона. Причем непонятно, чем он восхищался – собой, тем фактом, что демоны все же есть, самой демонессой или тем, что она жрет вегетарианскую пиццу. - Что? – спросила Хед, а потом опомнилась, - А, тайны, - она отпила вина и затянулась, - Ну смотри. Я, лично никаких тайн не знаю… - То есть? - Да подожди. Я тайн не знаю, но я знаю того, кто знает. Могу назвать имя, ты проведешь свой ахалай-махалай, призовешь его и получишь все, что только захочешь. Даже миллион. - Ээээ… - Ну или мы будет очень долго сидеть тут и рано или поздно я доорусь до твоих соседей. - Ну… - Слушай, тебе решать, - заявила Хед, беря новый кусок овощной гадости. Она жевала, наблюдая за тем, как усиленно размышляет Джимм. Честно, Хед могла услышать, как скрипят шестеренки в его маленьких мозгах. Этот идиот, кажется, совсем не почуял подвоха. Ведь совсем не подозрительно, что демон, обещавшая засунуть ему в рот свечу настолько глубоко, что та вылезет из его жопы, теперь очень спокойно предлагает сдать другого демона. - Так что ты там решил? – поинтересовалась она, поднимаясь на ноги и подходя к границе круга. Она вытянула руку с раскрытой ладонью, - Мы договорились? От руки демона повалил черный, с алыми искрами пар, а пространство вокруг словно бы повело дымкой. «Это что еще за хрень?» - задалась логичным вопросом Хед, однако выражение лица демона не изменилось ни на йоту. А вот Джимм словно бы зачарованный смотрел на раскрытую для рукопожатия ладонь Хедшок. - Да, - рука парня коснулась руки Хед. Пространство словно бы дрогнуло, а от скрепленных рук демона и человека повалил черный дым. На лице Хедшок появилась широкая, ехидная улыбка. - Аластор.