Я хочу "котёнка"

Конечно, первыми из стола вышли Незуко и Танджиро. Им сейчас было важно только одно: быстрее собраться и пойти за новым и столь прекрасным существом. Все люди давно уже знают, насколько они полезны в хозяйстве, но мало кто осмеливается их приобрести к себе в дом. Почему, спросите вы? На самом деле, навряд ли кто-то знает точную причину, но по большей части говорят, что это становится ещё большей проблемой, ведь это будет разумным человеком, только с некоторыми модификациями, так как они слышат и видят лучше обычных людей. И ещё.. есть слух об этих неко-людях. Говорят, что весной они становятся так же мартовскими котами, и у них начинаются такие же проблемы, как и у представителей кошачьего рода. Хотя это и вправду простой слух. Не было ещё ни одного доказательства. Но всё равно, людей это пугало. А так же, наверное, была причина в цене: очень редко их давали за даром. Кажется, продают их маленькими, когда они не очень много понимают, дабы им было легче освоиться и привязаться. Ну или такое делали, если с ними что-то не так или они с какими-то дефектами. Но этих двоих ничего из этого не останавливало.. Будто бы они были полностью уверены, что это безопасно. Что это всё неправда. За это их можно было похвалить, в самом деле. Ведь, получаются, они считали их за людей, а не только за игрушки, с которыми можно поиграть и потом преспокойно выбросить, когда они перестанут быть полезными. Примерно через час, когда их матушка... Нет, Кие закончила все дела на кухне и переоделась в более подходящую одежду для таких прогулок, она подошла к двум детям, которые уже были в нетерпении. И прихорошились-то как: волосы зачесали, умылысь, все утренние процедуры проделали, и женщина видела, как дети гладили свои самые лучшие вещи из гардероба, как пытались ничего не помять, одеваясь... Сейчас, Танджиро Камадо стоял в чёрных брюках и белой рубашке, будто бы он идёт на важную встречу. К этому образу совершенно не шли его карточные серьги, но он никогда не осмелится их снять, ведь это как реликвия их семейства... Слава богу, что без галстука. Конечно, нужно быть откровенным, оделся он совершенно не по погоде. А Незуко была одета в юбку до колен, тоже чёрную, но наверх надела всё-таки простенькую белую футболку и чёрный жилет. Свои прекрасные волосы она почти не заделала, только одну прядь спереди, дабы она не лезла ей назойливо в лицо. Женщине даже стало стыдно за себя на секунду, ведь она надела то, что попалось ей первым под руку. Если быть кратким, на ней было простое тёмно-синее платье намного ниже колен. Оно было, конечно, удобным, но по сравнению с детьми Кие начала теряться. Взяв свою сумочку, где лежал у неё кошелёк и другие важные вещи, она посмотрела на двух своих детей. Кие ничего не произнесла, и только прочитала по их лицам столь сильное желание и нетерпение, после чего, не выдержав, повернулась назад, к оставшимся детям в своём доме, и чуть повысив голос, проговорила знакомую всему семейству Камадо фразу. — Прошу вас, дети, ведите себя хорошо в наше отсутствие! Такэо, ты остаёшься за главного, хорошо? Если мы не успеем вернуться к открытию пекарни, то, пожалуйста, начните работу сами. Вы же всё давно знаете. Я полагаюсь на вас!— И, не дождавшись никаких слов в ответ, взяла с крючка ключи от дома и открыла входную дверь, сначала выпуская Танджиро и Незуко, а после вышла сама. Они некой змейкой спустились на первый этаж, который, как мы все помним, по совместительству является их семейной пекарней, которую знает вся округа из-за столь прекрасной и всегда свежей выпечки, а после, пройдя через магазинчик, открыла дверь ключами, и после, когда они все вышли, вновь заперла. Она, конечно, доверяла своим детям и была уверена, что ничего плохого они не сделают в их отсутствие, но оставлять магазинчик открытым было бы слишком рискованно. На самом деле, мать не то чтобы была против этого чуда дома и вообще пополнения в итак большой и многодетной семье. Она ведь понимала, что её детям не хватает заботы. Их отец уже несколько месяцев как лежит в больнице. Конечно, врачи сейчас ничего не могут сказать точно. Они не балуют хорошим новостями по состоянию их отца, Танджуро, но так же и не дают начать унывать и не приносят плохих вестей по поводу него. Пока очень сложно определить его состояние, так что все надеются, что всё пройдёт хорошо и в скором времени, после частых процедур почти каждый день, он пойдёт на поправку. Но даже так, отцу нужен будет отдых дома. Так что это и в правду будет вполне неплохим приобретением для них, особенно сейчас, в столь сложный период времени, когда детям может не хватать поддержки и внимания... Киё это начала понимать только сейчас, идя за мечтой двух своих детей. Но мысль о том, что это существо может навредить её семье, до сих пор пугало.. ведь они не связаны кровными узами, и мало ли, что взбредёт в голову такому неко-человеку... Но она пыталась об этом не думать. Их бы не продавали, если бы они и в правду были столь опасны для простых людей. И вот, сейчас они втроём стояли перед, кажется, вполне простеньким домом, хотя они прекрасно понимали, что внутри там не живёт никакой нормальной и принимающий понятия "простой" и "человеческой" семьи. Ну, они стояли не у самого дома, а так, у ворот. Первым не выдержал этой тишины и повисшей в воздухе стеснительности Танджиро и позвонил, наконец, в домофон. Как ни странно, ответили почти мгновенно. — Кто это? — Послышался немного хриплый, наверно, из-за старости динамика, женский голос. Из этой короткой фразы можно было понять, что управляющий в этом доме человек хороший и добрый. — Здравствуйте. Простите за беспокойство, но мы пришли купить у вас неко-человека. Я надеюсь, вы не про.. — Это, как ни странно, говорила уже Кие, соблюдая все законы приличия. Но трубку быстренько сбросили, даже не дав договорить матушке, и вскоре послышался звук открывающийся двери, а после быстро приближающихся шагов, открылись и ворота, и перед ними предстала приятная женщина средних лет. Кажется, ей было чуть больше сорока. — Я очень рада вашему визиту в наш дом! — она проговорила это с улыбкой, чуть поклонившись, а после посмотрела на всех троих изучающим взглядом, и продолжила. — У нас довольно мало посетителей, так что мне очень приятно, что вы пришли. К слову, если вы не сможете определиться сейчас с выбором, то можете прийти в другой день. И, если что-то пойдёт не так, вы можете вернуть их. Хотя это будет стоить куда дороже. Потому что вы должны понимать, какую ответственность на себя берёте, когда берёте кого-либо под свою опеку... Но, я вижу, вы вполне неплохие люди. Прошу, идёмте за мной, я всё вам расскажу прямо в доме. Сначала все втроём переглянулись между собой, ибо столь длинная речь звучала как давно вызубренная, но в ней чувствовалось, как сильно женщина печётся о всех своих подопечных. Это даже удивляло. И так, они в полной тишине последовали за управляющей в этом доме, которая, к слову, была одета довольно странно. Так же надо отметить, что этот садик перед домом был очень ухоженным и красивым. Тут было посажено всего два дерева, но одно, кажется, уже давно стояло тут, и на нём висели качели. Управляющая уже ждала их на пороге и, когда они подошли, медленно открыла перед ними входную дверь в свой дом. Прозвучала музыка ветра. Мелодичная, красивая и в некоторой степени завораживающая своим звучанием. Это даже удивительно, ведь, по большей части, люди использовали простой дверной колокольчик, а тут... После глава этого дома что-то начал говорить, пока сюда подходили разные кото-люди, будто изучая незванных гостей. Миловидную даму в футболке и джинсах слушали только Незуко и Кие, а Танджиро смотрел на тех, кто приблизился к ним и на тех, кто остался в стороне, немного с опаской глядя на новоприбывших. И тут, зоркие глаза Танджиро увидели кое-кого. И сразу же, как пятилетний ребёнок, схватил маму за рукав, с большим интересом и озорным огоньком смотря на одну личность, которая явно пыталась скрыться от всей этой суматохи куда подальше. Если бы он сделал это раньше, то, может быть, его и вправду бы не заметил Танджиро. А сейчас, обладатель рубиновых глаз, громко и отчётливо, но та же с неким восхищением, произнёс всего четыре слова, хотя ими смог удивить и заставить замолчать главную женщину этого дома. — Мама, я хочу его.