Сплошная

Питер. Скоро Новый год, улицы пестрят огнями, магазины завалены подарками и покупателями с полными тележками. Марк договорился встретиться с Назаром еще неделю назад. У обоих съёмки, завершающие год концерты и прочие хлопоты. Марк подъезжает к дому шатена. Ему нравился район, где расположился Назар. Он хотел себе квартиру неподалеку. Марку тут привычно, но всегда немного волнительно идти по этой дороге. Этот маленький проход, где никогда не бывает кого-то помимо блондина с шатеном. Марк помнит, как тащил отсюда Назара после пьянок. Шатен положил руку Марку на шею и шёл, чуть ли не падая. Благо, блондин успевал его подхватывать. Назару было стыдно идти тогда вот так, не держась на ногах и с постоянными рывками блевануть. Но Марк, это же Марк, который видел его в любом состоянии. Пьяный, счастливый, молчаливый, и даже вот такой — еле стоящий на ногах. Хотя, нет. Блондин никогда не видел слёз Назара. Пару раз он видел Назара, когда тот вот-вот был готов завопить от боли и страха. Всё застывает комом в горле. Но блондин никогда не видел слёз. Назар никогда не любил эту тему. Потому что ни к чему обсуждать. На людях он всегда сдерживает себя. Но в таком состоянии, когда шатен вот-вот закричит от боли, заполняющей все внутри, скручивающей во всем теле, Марк тихонько брал его за руку и гладил по голове. Ничего пошлого или "романтичного". Это была дружеская поддержка, которую оказывает любой близкий, когда видит такое состояние человека. Просто кто-то обнимает, кто-то укутывает в плед, кто-то пытается поддержать словами, а Марк вот так — держа за руку. Марк отправляет: "Я здесь". Шатен ничего ему не отвечает, только подходит к двери, когда в нее стучат, и открывает. Марку нравилось у Назара. Это, в первую очередь, связано с воспоминаниями. Пусть блондин приезжал сюда не с самыми лучшими новостями для самого Марка, но Зар всегда его поддерживал. Эта обстановка всегда казалась Марку такой уютной, домашней, хотелось возвращаться сюда снова и снова. Конечно, а какие были еще варианты? Его «девушка» постоянно уматывала на вечеринки, ноготочки, с подружками в караоке петь. — Зай, помой посуду, пожалуйста. — Марк, у меня ногти, давай сам? — она говорила таким тоном, лишь бы избавиться от него. В тот день это стало последней каплей. — Блять, это что, так сложно?! Когда ты последний раз что-то готовила? Когда встречала меня из тура? Когда меня на ужин ждало не: "Ой, Марик, мы с подружками встретились, ты же можешь в ресторан сам сходить", а ужин вдвоем, который ты сама сварила, сама позвала меня к столу?! — блондин уже кричит, а молодая особа всё так же сидит на своем месте, не понимая, чего от нее хотят. Марк забирает ключи от машины и уже моментально оказывается у двери Назара. Тогда шатен всё понял по выражению лица и молча пропустил в дом. На кухне непривычная обстановка, громкая тишина не признаёт прошлых совместных вечеров и заставляет тело скрутиться от долгого молчания. Назар достаёт из шкафа бутылку виски и разливает обоим. Шатен смотрит на Марка с сочувствием каким-то, пониманием. А как же ещё, если его жизнь — это сплошная линия, состоящая из музыки и одиночества? Того самого одиночества, когда вокруг тебя есть много лиц, а ещё есть отсутствие чувств. Никакой любви и радости. Ничего уже не приносит былого удовольствия, что раньше. Но что поделать, если человек, которого ты хочешь видеть рядом с собой — твой близкий друг? — Бля, Зар, ты понимаешь, как мне всё это надоело? Я же не люблю её, мы наигрались уже, хватит. Я...я тебя люблю вообще-то, блять, — последнюю фразу Марк произносит шёпотом, опускает голову в пол и закрывает глаза, пытаясь скрыться от Назара, ситуации, бесполезных слов. Руки проходят от ушей к затылку по волосам и сводятся там в замок. — Что? — ступор. Ему послышалось? — Блять, Зар, прости, всё не так должно быть, — блондин встаёт из-за стола и бежит на выход, по пути стаскивая куртку с вешалки. Пытается быстро обуться и срывается в подъезд. Назар застыл и потерял пару секунд, чтобы пойти за Марком. — Марк, стой! Марк, не уходи, останься со мной, услышь меня, пожалуйста, — Назар говорит это с дрожью в голосе, убеждающей в том, что уходить сейчас точно не стоит. Марк оборачивается, задерживая взгляд, но мысль «так нельзя. так нельзя. так нельзя. это неправильно» вынуждает идти быстрыми шагами на выход. Шатен бежит. Конечно, он, блять, бежит! Это же Марк! Его Марк! и успевает схватить блондина за руку. — Марик, куда ты собрался? Я тебя не пущу, не уходи, умоляю. Я же попросил тебя остаться, ты просто возьмёшь и бросишь меня? Я долго думал, но уверен в том, что стоит сказать это прямо сейчас. Я тебя чертовски люблю, блять, — Назар не питает сомнений в своих словах, но боится реакции, боится, что Марк уйдёт. Он закрывает глаза, прямо как Марк на кухне три минуты назад, чтобы не видеть результат. — Я сегодня думал о тебе, а ты сам приехал. Останься со мной, пожалуйста. Марк молчит. Он смотрит, не понимая ситуации. — Зар, это правда взаимно? — сердце колотит, вокруг становится душно, и стены стесняют пространство. — Конечно правда, глупыш! — они мнутся секунду, а потом Марик подлетает к шатену и обнимает крепко-крепко, чувствуя счастье всеми фибрами души. Назар прижимается в ответ, и в этих объятьях собралась вся их жизнь. Вся. Каждое мгновение. До дрожи.