Стихи

Я никогда не искал ответа — откуда в мире взялось вот это. И как вообще догадались люди друг друга бить, если бог рассудит. Сам никогда не боялся боя и бил, не думая над собою, не размышляя, зачем ударил, я просто бил, но держался правил. Военной вышки прошёл все двери, но вышел глупым, в победу верил, когда бы надо поверить в бога. Я думал, жизнь моя — есть дорога сквозь тьму лишений военной службы до света славы, любви и дружбы. Но жизнь моя — это дно окопа. И два десятка дурных холопов — каждый по-своему ненормален. Но бой их быстро спаял до стали. И я бы тоже туда впаялся, но я командовал. Я старался. Я знал все правила этих игр, войны́ безумное злое иго висело дымом по-над закатом. Героем не звали, а звали катом. Палач — сказали мне — ты каратель. Я там запутался, кто предатель. Я до сих пор не скажу наверно, кто прав, кто нет, не осталось нервов. Я сдал обязанность командира и в строй вернулся, и больше мира не видел, не чувствовал и не помнил. Жизнь позабыл, зато смерть я понял — она страшна не тому, кто мёртвый, а тем, кому узнавать ошмётки. И ни за что, ни за что на свете я никого не отдал бы смерти, я сам не думал, что я сумею так хитро биться, бросаться змеем, терпеть ранения, швы да иглы, когда всё это меня настигло. Я ненавидел покой палаты. В меня вселялась тоска-расплата — я начинал унывать и верить, что мы теряем зазря и время, и жизни, и счастье простых гражданских. Им пофиг, что у кого на каске, на все погоны, шевроны, флаги, на наши смелости и отваги. Им важно, чтобы стучало сердце. А я тут снова шнурую берцы, я снова еду туда бессрочно. Мне приказали, а я — так точно! Стрелять и думать, что будет лучше, когда потонут в кровавой луже враги, которые точно так же — любой из них вам об этом скажет — хотят вернуться домой скорее, а не горбатиться в батарее. Если бы только взялись все разом и наплевали на все приказы, да и ушли бы за ротой рота, тогда б не стало войны и фронта. Тогда войне бы настала точка. Но я опять говорю — так точно!