Бусы

— Доктор Ким, нам в третью смотровую! — звучит необоснованно радостный голос медсестры, когда открывается дверь в ординаторскую. Сокджин страдальчески заламывает брови и поджимает губы - устал. Его дежурство скоро подходит к концу, он принял столько пациентов, что пальцев для счета уже не хватает и в глазах рябит. Но работа есть работа. Поэтому он со вздохом поднимается из кресла и, поправив съехавший фонендоскоп, направляется к очередному в нем нуждающемуся пациенту. — И чего ты такая веселая? — обращается он к своей медсестре, когда они уже идут по коридору, и та беспечно пожимает плечами и ухмыляется, а Джину невольно передается ее игривое настроение, — Ладно, что на этот раз? — Инородный предмет прямой кишки, вот снимки, — сдерживая хихиканье говорит она и передает карту первичного осмотра из приемного отделения и рентген-снимок. Сокджин работает не первый год, он, если быть совсем уж честным, повидал всякое, но подобные случаи все равно каждый раз веселили. Они редко были чем-то серьезным, ведь человек обычно не испытывает боль, скорее он просто очень смущается, а это, ну… забавно. Но медработник на смех права не имеет в любом случае. — И что же тебя так веселит? — сам пытаясь не хихикнуть нарочито серьезно спрашивает Ким у семенящей рядом девушки, а сам читает анамнез на ходу, — Человек мучается, страдает, а ты!.. — Никакой медицинской этики, да как мы можем!.. — подыгрывает она. — Мы?! — театрально возмущается Сокджин, хватаясь за грудь; они уже у нужной им смотровой, — Да я самый этичный врач в мире! С широкой улыбкой он открывает дверь и пропускает медсестру вперед. На кушетке у стены сиротливо сидит парень, низко опустив голову и сгорбившись. Он даже не смотрит на вошедших и лишь сильнее сжимается. «Смущен», — думает доктор и вытаскивает из карты рентген-снимок, чтобы повесить его на негатоскоп. — Что ж, добрый вечер, я Доктор Ким, а Вы у нас... — слегка тянет он, потому что забыл имя пациента и быстро ищет его в карте, — Чон Чонгук? Парень коротко кивает так же не подняв головы, но затем он вздрагивает и резко выпрямляется, чем пугает даже медсестру. Его глаза огромные, рот открыт, и Ким вдруг осознает, что знает это лицо и имя-то знакомое... — С-сокджин?! — вдруг пищит парень и становится еще бледнее, почти сливаясь со светло-кремовой стеной позади него. — Чонгук?.. — ахает доктор, а не менее потрясенная от такого поворота событий медсестра с громким звоном роняет на пол инструмент. — Простите… — тихо шепчет она и задергивает разделяющую кабинет штору, быстро прячась за ней. — Господи… — стонет Чонгук и закрывает лицо руками, — За что?.. Сокджин осознает, что парень перед ним - его бывший одноклассник. Он не слышал о нем больше десяти лет: не знал, как он выглядит и чем живет. Образ нескладного и смешного подростка, каким он был в школьные годы и его нынешний облик - просто небо и земля. Сейчас перед ним предстал широкоплечий крепкий мужчина с выразительными чертами лица и пронзительным взглядом. Отходя от шока, Ким вспоминает какие обстоятельства послужили их встрече. Он переводит взгляд на рентген-снимок, на котором красивой змейкой отпечатаны бусы, прячущиеся в недрах его одноклассника в этот самый момент. — Вот так встреча! — Пожалуйста, не говори ничего… — бурчит Чонгук, но Сокджин его не слышит. — Как ж тебя угораздило? — еле сдерживая смех спрашивает Сокджин, а сам заглядывает за ширму, где притаилась его медсестра, и, кивает ей на дверь, прося выйти из кабинета. Девушка испаряется даже не попрощавшись, поняв все без слов, и доктор закрывает за ней дверь на замок. — Какое унижение... — Ладно, расслабься, мы здесь одни и тебе некого стесняться. — Ага… — обреченно стонет Чонгук, все еще не подняв голову из ладошек, — вообще нечего стесняться. — Ну, если ты хочешь, я могу пригласить Доктора Ли - она прекрасная специалистка! — играет Ким, потому что и так знает из карты, что Чонгук попал именно к нему, потому что хотел врача-мужчину, — Или отказывайся от вмешательства и приезжай утром в другую смену... Чон выпрямляется и вздыхает, впервые посмотрев на собеседника. Сокджин стоял перед ним, облокотившись бедром на стол и сложив руки на груди. За годы, что они не виделись, он стал еще прекраснее и мужественнее. За ним и в школьные годы ходили толпы поклонниц и даже поклонников, но годы лишь раскрыли его красоту. Это слегка обескураживало. Чонгук явно не рассчитывал попасть на прием к такому мужчине, а уж что он окажется хорошо знакомым - тем более. Но обижать Джина не хотелось. И выглядеть уж совсем трусишкой - тоже. Он - взрослый мужчина, Сокджин - тоже мужчина, к тому же он специалист, он на работе, чего смущаться? — Нет, прости, все в норме, правда, — блеет Чон, ероша волосы на затылке, — Н-не надо другого врача… — Уверен? — А-ага… Сокджин улыбается, но все равно до конца не верит, что все это происходит с ним. Он так долго не видел этого парня и вот он перед ним, да не просто, а с сюрпризом внутри... — Хорошо, — кивает Джин, — пройди за ширму и сними все ниже пояса. Там приготовлен одноразовый халат, надевай его и возвращайся. Будем работать мануально, — поднимает руку и игриво шевелит в воздухе пальцами, демонстрируя. Чонгук обреченно вздыхает и направляется куда сказано. Сокджин решает слегка разбавить эту траурную атмосферу. «Что может быть лучше шутки в данной ситуации?!» — решает он. — И давно ты поклонник бижутерии?.. Парень за ширмой ахает и давится слюной, заливаясь хриплым кашлем. — П-п-прекрати так шутить! — сипит он, недовольно одергивая ширму в сторону и с обидой смотря на врача. — Ладно-ладно, не кипятись, ковбой… — Сокджин! Ким поджимает губы, чтобы сдержать смех, но зато замечает, что Чон слегка расслабился и больше не вжимает голову в плечи, хоть и стоит перед ним без трусов в полупрозрачном халатике. — Ложись на кушетку. — В какую позу? — В позу, словно ты готовишься родить на свет очаровательного младенца. Чонгук делает глубокий вдох и сам почему-то еле сдерживает смех. Он уже достаточно напереживался сегодня и, быть может, это просто нервное, поэтому ситуацию стоит отпустить. О чем может переживать человек, на которого с негатоскопа уже смотрит снимок собственного таза, украшенного изящной лентой бус? — Ты со всеми своими пациентами так отвратительно шутишь? — слегка подрагивающим от волнения голосом спрашивает Чон уже лежа на спине и согнув ноги в коленях, но держа их слитно, насколько это возможно. — Только с трусливыми кроликами, — ухмыляется Джин, щелкая перчаткой и подкатывая ближе манипуляционный столик со всем необходимым, а затем садится на стул перед пациентом и пытается развести колени в стороны, — Давай же, покажи мне свой дрожащий хвостик… — Я уже думаю, что решение не ждать другого врача было ошибкой, — Чонгук униженно стонет и закрывает лицо изгибом локтя. — Да ладно, Гуки, ты чего, отлично проводим время, — ухмыляется Сокджин, — считай это встреча выпускников. — Не хотелось бы побывать на таком мероприятии без трусов и с бусами в заднице, ты не думаешь? — он поднимает голову, встречаясь со смеющимися глазами доктора. — А моими пальцами? — Джин щедро выдавливает лубрикант - не чужой же все-таки человек перед ним, для любимого одноклассника не жалко. — Насчет них не могу быть уверен… — нагло заявляет Чонгук, а доктор тем временем подставляет палец к анальному отверстию, и медленно надавливает, — Ах! — Уверяю тебя, ты не пожалеешь, — погружает палец глубже, — говорят, у меня буквально золотые руки! — и ржет. — Х-холодно… — только и может выдавить Гук и его голос звучит как-то унизительно высоко. — Да, прости, руки замерзли, — воркует Ким, — сейчас как раз и согрею… — Ты просто невыносим, Сокджин!.. — Ладно-ладно, ты лучше расскажи, как ты додумался до этого, — интересуется, не отвлекаясь от поиска «клада». — Ведь судя по той металлической застежке, которая буквально светится на снимке, это просто женские бусы из магазина. Чонгук смотрит в белый потолок и не верит, что все это происходит… что он на полном серьезе обсуждает попадание инородного предмета в его задницу с человеком, которого знал еще в детстве и тогда же и видел последний раз. И пальцы этого человека буквально в нем. — Тебе действительно интересно это знать? — почти обреченно сипит он. — Да, давай выкладывай, — не унимается Сокджин и аккуратно добавляет второй палец к первому, — чьи бусики?.. — Не хочу! — как-то слишком эмоционально вскрикивает Чонгук и начинает дышать глубже и чаще - внизу он чувствует опасную пульсацию и тепло, которое распространяется по всему телу, и это его начинает беспокоить. «Не вздумай возбуждаться», — мысленно умоляет он сам себя. — Или ты это сделал на спор? — Сокджин, я… — Это бусы твоей девушки? — Ким внимательно следит за реакцией тела своего пациента и ему очень нравится то, что он видит. Он пока не достает пальцами до бус, но зато прекрасно достает до простаты - это неизбежность в данном случае. — Не-нет у меня девушки!.. — его дыхание уже сбивается и грудь ходит ходуном. — Тогда они твои? Это какой-то фетиш?.. — поднимает бровь и подворачивает пальцы, — Переодевание? Чонгуку стыдно и хочется поистерить, может быть плакать, или смеяться, он сам еще не решил, но ситуация явно выходит из-под контроля, ибо его член уже настолько стоит, что приподнимает край халатика. Это финиш. Кто бы мог подумать, что его возбуждает подобное? — Ах... — Еще немного, малыш, я почти поймал их и мы сможем вернуть их владельцу, кстати, чьи они? — Мамины! — выпаливает Чон, не выдержав допроса, — Я приехал в гости к родителям, и когда остался один в доме, решил подрочить! У меня никого нет и давно не было секса, ясно?! — дышит часто и роняет голову обратно на кушетку, жмурясь. Тело горит, в голове шум, он вспоминает, что так и не успел кончить, когда бусы порвались и остались в нем, а ведь так хотелось... — Очаровательно, Гуки… — мурлычет Джин, продолжая глубже проталкивать пальцы в попытке ухватить крайнюю бусину, — У тебя не было с собой игрушек? — отрицательный кивок в ответ и поджатые губы, — А просто пальцы тебе не нравятся? — Нр-равятся, но у меня сразу же затекает з-запястье… — Чонгук выгибается и еле слышно стонет. — Ты был так сильно возбужден, что решил использовать то, что было? Тебе нравятся анальные шарики? — Мм, да... — Да, шарики от маленького к большому... — Сокджин понижает голос, — Тебе нравится, как они проскальзывают в тебя один за другим? Постепенно растягивая все больше, все больше заполняя… Ким, наконец, захватывает между пальцев последнюю бусину и, зажав, начинает двигать ей туда-обратно, постоянно касаясь простаты, имитируя движение шариков по ней. — Нравится… — Чонгук, кажется, окончательно забывает, где он находится и как здесь оказался, ибо вдруг стонет уже в голос, запрокинув голову и крепко схватившись пальцами за края кушетки. — А потом ты тянешь за кольцо, и они скользят уже наружу, медленно, но неизбежно, а ты уже такой чувствительный, да? — Ким цепляет зубами край перчатки на другой свободной руке и стаскивает ее, чтобы накрыть член Чонгука теплой ладонью, крепко прижимая его к животу, — И это ощущение, как один шарик растягивает твою дырочку, а другой давит на простату, и так раз за разом, ох, так превосходно… — Пожалуйста, пожалуйста, пож… — скулит парень, хватаясь за руку доктора и пытаясь прижаться к ней сильнее, создать фрикции, но Ким лишь сильнее прижимает, а еще давит большим пальцем куда-то под мошонку и у Чонгука случается коллапс. — Так хочешь кончить, трусливый кролик? — почти пропевает Джин и активнее двигает пальцами, — Такой красивый и отчаявшийся малыш... — Да, пожалуйста!.. «Это какое-то безумие», — проносится в голове Чонгука прямо перед тем, как его тело буквально скручивает оргазмом. Его ноги дрожат, мышцы живота сокращаются, а в пупке собирается теплая влага. Он выгибается над кушеткой, когда Сокджин вытягивает злосчастные бусы наружу, стимулируя и так слишком чувствительный вход. Чон скулит. — Ну все-все, успокойся, дорогой… — Ким гладит его по дрожащему бедру и улыбается, — Ты был таким хорошим и смелым, лапочка... — Почему ты так меня называешь? — сухими губами шепчет Чонгук, переводя дыхание. — Потому что тебе это нравится! — коварно улыбается и снимает перчатку и со второй руки, вставая со стула, — Я очень хорошо умею читать людей и их желания, подмечаю даже мелкие реакции... — Да и про золотые руки ты не врал... — Чон приподнимает голову и медленно садится, а Джин уже оказывается рядом с пачкой салфеток, чтобы помочь вытереть его живот. — И часто ты практикуешь оргазмы на приеме? — Уже ревнуешь? — Чонгук удивленно округляет глаза и поднимает голову, — Так и будешь тупить или позовешь меня на свидание? — парень открывает рот и молчит, а Сокджин закатывает глаза, — Не смотри так на меня, я помню, как ты всю старшую школу таскал мне шоколад, идиот, но так и не смог подойти и признаться открыто! — Но я думал ты… — Боже, Чонгук, у тебя как в школе все на лбу было написано, так и сейчас... — Сокджин внезапно смотрит так ласково, что Чонгук даже теряется на мгновение, а затем встает на колени, все еще находясь на кушетке в этом дурацком халатике и тянется к доктору, притягивает его за шею к себе и быстро касается его губ своими. — Пойдешь со мной на свидание? — тихо шепчет, не отрывая взгляда. — Меня еще ни разу не звали на свидание будучи без трусов. Чонгук резко вдыхает и задерживает дыхание, поджимает улыбающиеся губы. Его глаза смеются. — У меня мерзнет попа, доктор Ким, я жду Ваш ответ! — Через пятнадцать минут заканчивается мое дежурство, — кидая взгляд на часы шепчет Джин, а затем довольно ухмыляется, — Прячь свой хвостик в штанишки, зайка, и пошли покупать твоей маме новые бусы.