Like A Bullet In The Dark

      К несчастью, Лиам тоже не спит. В основном из-за того, что он ворочается с боку на бок всю ночь: в последнее время ему снятся кошмары, и он никак не может избавиться от них. Ещё в школе он узнал, что Омеги склонны к подобному поведению, и что бессонница одна из тех вещей, с которой обычно могут помочь справиться Альфы. Большинство проблем Омег решаются с помощью Альф, но у Лиама нет свободы выбора в этом вопросе.       Так что вместо этого он пытается бороться с этим в одиночку, натягивая на себя одну из футболок Зейна, которая немного великовата, и смотря телевизор до раннего утра. Футболка успокаивает, даже если это не его Альфа, запах всё равно привлекает. Так он чувствует себя в безопасности.       Все мальчики заставляют его чувствовать себя в безопасности, и он позволяет себе помечтать о том, что в один день они примут его в стаю и будут обращаться с ним так, как требует его природа. Он уже любит их всех, любит с самого первого дня. Он просто не уверен, что когда-нибудь откажется от подавителей и сможет восстановиться. Они не нуждаются в нем, у них есть стая и идеальный Омега, которого Лиам любит так сильно, что даже не может ревновать к нему.       Им не нужен глупый и бесполезный Лиам, который даже не знает, как быть Омегой.       Примерно около часа ночи он слышит громкие стоны из соседней спальни и решает, что в этот момент он ненавидит всё в своей жизни.       Ну, точнее, группа, музыка и поклонники — это прекрасно. Как правило. Но сейчас он ненавидит этот момент своей жизни.       На следующее утро, прежде чем спуститься к завтраку, он принимает подавители и понимает, что у него осталось всего пять таблеток. Это нехорошо, потому что у него нет другой баночки. У него не могут закончиться подавители. Он понятия не имеет, что произойдет, если у него не будет их. Альфы мгновенно учуют его, признавая в нём Омегу, и его природные инстинкты включатся. Вся тяжелая работа, которую он вложил в то, чтобы спрятать свою настоящую сущность, будет потрачена впустую. Они тут же вышвырнут его из группы.       Именно поэтому он сразу же пишет своему отцу с просьбой прислать ещё, и его отец отвечает быстро и незамедлительно, достаточно для того, чтобы Лиам поверил, что подавители будут отправлены ему как можно скорее. Но он не может не нервничать по этому поводу, потому что от этого зависит его жизнь. Он не может допустить того, чтобы его самая большая тайна раскрылась.       Он спускается к завтраку в ресторан, обнаруживая, что здесь находится только их команда, так что он садится один и жует холодные американские хлопья, о которых он ничего не знает.       Он даже не замечает, что самый молодой Альфа сидит с ним, пока тот не откашливается.       — Ты знаешь, что должен питаться здоровой пищей, потому что эти вещи полны сахара, — Гарри говорит, кивком головы указывая на хлопья, напугав Лиама так, что он чуть не подавился едой.       Когда он всё же успокаивается, то усиленно старается не краснеть и не выглядеть смущенным, но это заранее провальный план, он, конечно же, даже не может не получить выговор от Альфы. Даже за едой. Все знают, что Гарри очень заинтересован в том, чем каждый питается, чтобы убедиться, что все они остаются здоровыми и соблюдают диеты. Однако он не может следить за чем-либо в жизни Лиама, как за остальными парнями, даже если ему действительно хочется.       Существовало множество вещей, которые бы Гарри хотел изменить в отношении Лиама, если бы тот был его Омегой, он позволял себе эту мысль довольно часто, несмотря на то, что это не могло произойти. И всё же, Лиам, кажется, не уделял должного времени, чтобы позаботиться о себе, особенно если судить по мешкам под его глазами. Он выглядел так, как будто не спал несколько дней. И если бы на его месте был Найл, то он бы просто заставил его поспать, заключив того в Альфа-Омега объятия, чтобы усмирить его, заставить успокоиться и расслабиться. Омеги не всегда заботятся о себе, и это причина, по которой у Альф есть сила.       Хотя, как предполагается, Беты должны прекрасно справляться с таким.       — Буду знать, — улыбаясь, отвечает Лиам.       Гарри, однако, не выглядит очень веселым, и Лиам пытается не прогнуться под этим пристальным взглядом.       — А где остальные мальчики? — спрашивает Лиам, надеясь отвлечь его внимание.       Обычно Лиам не настолько взволнован присутствием Гарри, но в последнее время он не спит и никуда не выбирается, потому что у него почти закончились подавители, и это осознание тяжело давит на него, заставляя Лиама быть не в себе.       Ну или того, кем он пытается быть.       Это не остается незамеченным Гарри.       — Они заказали завтрак наверх, а я подумал, что мы могли бы провести немного времени вместе сегодня, учитывая, что у нас есть время до шоу. У меня такое чувство, что мы не зависали вместе уже целую вечность, так что, думаю, можно было бы пройтись по магазинам, — легко предлагает Гарри. Он обсудил это с Луи сегодня утром, желая выяснить, что происходит с Лиамом. Неважно, болен он или одинок, Луи предположил, что он, возможно, захочет начать искать себе пару. И, несмотря на то, что это абсолютно убивало его внутри, ведь в его груди всё ещё теплилась мечта об их маленькой стае и семейной группе, он сделает всё для Лиама. Даже найдет ему пару.       Лиам пытается улыбнуться, но чувствует, что это больше похоже на гримасу. Он не хочет проводить целый день наедине с Гарри, у него достаточно проблем с тем, чтобы находится рядом с ним в короткие промежутки времени, он не сможет пробыть с ним весь день. Он даже не думает, что справится со своими эмоциями и желанием подчиниться Альфе.       Но как он должен сказать об этом Гарри?       — Да неужели? Разве ты не хочешь сводить Найла куда-нибудь, ты же знаешь, как он любит американские магазины, — Лиам не задумывается о том, что его тон звучит горько или ревниво, но брови Гарри взмывают вверх, что наводит на подозрение.       — А ты не хочешь? — спрашивает Гарри, даже не пытаясь скрыть обиду. Он всегда считал, что он с Бетой в хороших отношениях.       — Нет, конечно, я хочу, Гарри, мне, честно говоря, нужны новые рубашки, просто я действительно немного устал…       В тот момент, когда эти слова слетают с языка Лиама, он осознаёт, что он не должен был их произносить, потому что внезапно большие руки Гарри касаются его лба и шеи, проверяя температуру. Лиам не сдерживает стона.       — Ты в порядке? Чувствуешь себя плохо? Так вот почему ты вчера так рано лег спать? Лиам я знаю, что ты не хочешь, чтобы кто-либо помогал тебе, но ты не должен справляться со всем сам, мне нужно сходить за Лу? — Гарри начинает засыпать его сотней вопросов в минуту, и теперь Лиам сожалеет обо всех своих жизненных решениях.       Гарри всегда был паникёром и Альфа в нём волновался ещё больше и, когда кто-то болел, его материнская сторона расцветала. Но если Лиам считал Гарри угрозой, то Луи был в сто раз хуже, он самый старший и у него много младших сестер, так что Лиам не смог бы долго притворяться, если бы Луи узнал, что он может быть болен.       Дурацкие, глупые Альфы.       Найл заболел некоторое время назад, и в течение следующих двух недель его никуда не пускали без присмотра хотя бы одного из его Альф, даже когда он уже был здоров. И ему не разрешали ходить самому, они носили его на руках три дня, просто потому, что Луи считал, что он слишком слаб. Найл, конечно, не возражал, он был более чем счастлив, быть избалованным своими Альфами.       Лиам чувствовал себя неловко вместо него.       Пейн упрекает себя, понимая, что выбрал плохую формулировку, чтобы отвязаться от Гарри.       — Нет, нет, я в порядке, — Лиам отмахивается от рук Гарри, притворяясь упрямой Бетой, а не Омегой, испугавшейся, что его могут разоблачить, — я в полном порядке, я просто допоздна разговаривал с фанатами, вот и всё, клянусь. И, конечно, я бы с удовольствием сходил с тобой за покупками, Гарри.       Гарри выглядит так, будто хочет еще немного поднажать в этом вопросе или удержать Лиама, в попытке измерить его температуру, но затем он передумывает, потому что Лиам, по крайней мере, согласился провести с ним время.       Так что они проводят день за покупками, и это худший день в жизни Лиама.       И он не преувеличивает.       Не поймите его неправильно, он любит всех парней из группы. Типа реально, по-настоящему любит, причем до такой степени, до которой ему не позволено.       Тем более что они всегда хорошо к нему относятся для Беты и пытаются вовлечь в общие планы, заставить его чувствовать себя частью того, чем они занимаются. И естественно, если бы он был Бетой, то он чувствовал бы себя на все 100% удовлетворенным. Проблема лишь заключалась в Омеге, в той её части, которая знала, насколько этот поход по магазинам жалок, и которую Лиам старательно пытался подавить внутри себя. Та его часть знала, что он не так хорош, как Найл, и Гарри, по правде говоря, не хочется проводить с ним время. Но прямо сейчас Лиам наслаждается любым вниманием, которое они к нему проявляют, зная, что оно временное и короткое, так что он и не ожидает от них ничего большего.       Однако это не мешает ему чувствовать себя паршиво.       Они ходят за покупками большую часть утра, и Лиам изо всех сил старается не прихорашиваться, когда примеряет то, что Гарри понравилось, или не быть самодовольным всякий раз, как Гарри надменно смотрит на любую Бету, которая даже просто дышит в сторону Лиама. Приятно представить, что Гарри делает это, потому что он действительно заботится о Лиаме, а не потому, что это инстинкт или дружеский жест.       — Ты уверен, что с тобой все в порядке, Лиам? — уточняет Гарри в минивэне по дороге на стадион, когда они покончили с шоппингом и репетицией для шоу.       Лиам поднимает на него удивленный взгляд, он снова отключился от мира вокруг: «Конечно, почему ты спрашиваешь?»       Гарри мягко гудит в ответ: «Просто хотел убедиться, ты ведь знаешь, что ты можешь прийти к нам с чем угодно?»       Лиам кивает и облегченно улыбается: «Не волнуйся так сильно, Стайлс, это вообще-то моя работа».       Позже в тот же вечер, после шоу, действительно блестящего шоу перед тысячами кричащих фанатов, на котором парни привлекали его к любым активностям, возникающим на сцене, заставляя его сердце трепетать и адреналин закипать в крови, он понял, что чувствует себя на высоте.       Даже если не всё в его жизни было идеально, этот момент был незабываем.       Однако всё рушится, едва он выходит из душа и слышит, как двое охранников разговаривают приглушенным шепотом. Они не работают на мальчиков, наняты местными организаторами, просто какие-то посторонние люди, имен которых Лиам даже не знает.       Но он слышит разговор и точно может почувствовать запах Бет.       — Позорище, ну согласись?       — Ага, такой красивый и подтянутый. Жаль, что он шлюха.       — Ха, это точно. По-моему, он просто чертов идиот, хотя, я думаю, что это не его вина. Он Омега, тут уж ничем не помочь.       — Когда они снова начнут надевать на них цепи? Не могут же они ходить вокруг, считая себя людьми?       Желудок Лиама сжимается в спазме, к горлу подкатывает ужасный ком, пока слова звенят в его ушах.       Омега. Шлюха. Цепи. Люди.       Это тот тип мышления, который подтверждает для Лиама, что подавители — это правильное решение. С Омегами не считались раньше. И не считаются сейчас.       Безусловно, что так считает всего лишь меньшая часть населения и что всё это просто отсталое, стереотипное мышление, и, конечно же, Лиам любит и уважает Найла так сильно, что он должен защитить его честь. Ударить одного из Бет, сказать им, что они не правы. Найл — это нечто большее, чем они считают, Найл — это любовь, свет и воздух.       Но, во-первых, он даже не уверен, что они говорят о Найле, это может быть какой-то другой бедный Омега, к которому они решили придраться. И, во-вторых, он не станет влезать в это по той причине, что он сам Омега, маленький, слабый и бесполезный Омега, который думает о себе не лучше, чем эти двое говорят.       Да и зачем ему это всё?       Вместо этого Лиам возвращается в свой гостиничный номер один, отмахивается от мальчиков, когда они хотят посмотреть фильм, и ложится спать, прижимая к себе Стаффи*, которого он украл из сумки Луи. Он плачет до тех пор, пока не засыпает.       Найл с разочарованием смотрит на Луи, когда Лиам захлопывает перед ними дверь, его большие глаза полны боли и огорчения.       — Он нас больше не любит?       Это почти разбивает сердце Альфы, когда он втягивает мальчика в объятия.