Очередная жизнь

14 Авгуса. 1985 год. Комната профессора Зельеварения.

Треск поленьев в камине был подобно грому в тишине. Не смотря на желание рассказать всё, Северус никогда этого не делал. Поделится проблемами для него в новизну. И сейчас молодой профессор собирался с мыслями. Думал с чего начать и как говорить. Признаваться в слабости всегда неприятно. Друзьям и знакомым в особенности. И вот сидя перед коллегой он не мог решится. В итоге глубоко вздохнув Северус решил начать с самого начала. С детства. — Родился я в Коукворте. Семья наша была не богатая, а старанием Генри Эванса стала ещё хуже. Стоит сказать, что город был не особо большим. Рабочих мест не хватало и завод Генри был единственным масштабным предприятием, — тут Северус прервался, вспоминая неприятные моменты, и после продолжил хрипловатым голосом, — в тот момент Генри решил сократить штат сотрудников. Если говорить честно, то семья Эвансов в момент моего рождения была одним из столпов города. Позже это изменилось. В моё шестилетие город уже достаточно разросся и количество рабочих мест стало больше. Проблема была в репутации. После увольнения мой отец, Тобиас Снейп, ударился в депрессию. Тут в глазах преподавателя мелькнул след боли. Давно прошедшей, но иногда терзавшей его сердце. Рассказ на мгновение прервался и перед тем как продолжить Северус большим глотком выпил содержание стакана. Алкоголь помог и отогнал плохие ощущения. После пары минут Снейп продолжил. — Сейчас-то я понимаю, что это была депрессия. В детстве же таких знаний у меня не было. Отец смог устроиться на работу. Подробности точно не вспомню. Толи сторож, толи уборщик. Приходил он всегда уставший и быстро ложился спать. Понятное дело, что общению это не способствовало. Так что в детстве я был всё время с матерью и помогал ей в чём только мог, — тут Северус снова прервался явно вспоминая всё возможное о матери, а в это время на лице у него застыла полуулыбка. Было видно, что те воспоминания были исключительно хорошими. — А она же учила меня всему, что знала. Зельеварение, чары, окклюменция и многое другое. Всё это я узнал от неё. Именно от неё я получил любовь к Зельеварению. И именно она помогла мне раскрыть весь свой талант, чтобы там не говорил Слагхорн. Так я и жил. А тем временем у отца дела шли всё хуже. Вскоре его уволили с работы. Причину я опять же не помню. Зато отчётливо помню ту безграничную ярость, что искрилась в его глазах в тот день. Именно тогда Тобиас Снейп напился в первый раз. В этот момент лицо молодого преподавателя затвердело. Видно, что дальше рассказ свернёт не в лучшую сторону. Руки же Северуса начали медленно подрагивать. Видно, что это один из его многочисленных кошмаров. А учитывая, что пришёл он из детства, то он скорее всего занимает список самых ужасных. — В тот день всё и пошло под откос. Как я позже подслушал, Тобиаса подставил его товарищ. Что произошло точно я не знаю. К чести Тобиаса, он не старался мусолить эту тему и не говорил о ней. Просто упомянул во время питья матери причину и молчал. Позже, из слухов ребят стало понятно, что его товарищ с работы пользуясь доверием Тобиаса остался на смене за него. А утром он исчез вместе с некоторыми вещами. Мне тогда было семь. И Коукворт уже мог обеспечить всех рабочими местами, но проблема была в другом. Тупик Прядильщика был частью так называемых трущоб. Дом покупался поближе к фабрике, но не настолько, чтоб было неприятно жить. То есть в момент поселения это было прекрасное место. Но позже фабрика разрасталась и оказалась рядом с нашим домом. А в той части остались жить те, кто не смог переехать подальше. В общем естественным образом создался отбросник, — Пауза была необходима. Северусу, чтоб привести мысли в порядок, а собеседнику переварить информацию. Так они и сидели. Северус медленно тянул коньяк из стакана глядя на камин, а Алистер с закрытыми глазами думал о чём-то своём. Вскоре, переборов минутную слабость Снейп продолжил. — Переехать как ты понял мы не могли. А хорошую работу Тобиас найти не мог. Выше уборщика его больше не брали. Слухи о том, что Тобиаса обманули и тот невольно помог вору разлетелись с ужасной скоростью. Так, хоть ему и не припоминали про этот случай, но на важные посты не брали. Вроде всё нормализовалось и тут случилось это. Северус медленно восстановил дыхание и морально готовился к следующей порции откровений. Неспешно, его разум поднимал из дебрей памяти всё произошедшее. Восстанавливал картины прошлого, что позволяло обратить внимание на то, что он в детстве не понимал. — Ты же знаешь, что магические выбросы спонтанны, — дождавшись кивка собеседника он продолжил чуть дрогнувшим голосом, — в тот день у меня случился первый выброс. Оказалось, что зельеварение, чары и многое другое должны были тратить мою магию, чтоб она не выплёскивалась выбросами. Это в целом полезно и позволяет увеличить резерв юного волшебника, но во многих семьях уже не практикуется. Так вот, моя мать, Эйлин Снейп, старалась не допустить у меня волшебного выброса, но теперь на новой работе Тобиас успевал быть дома и стал менее загружен. Времени на занятия оставалось всё меньше. Я же был рад, что могу наконец-то побыть с отцом. Так что магия потихоньку копилась во мне и ждала момента, чтобы выплеснуться в едином порыве. Вскоре ей такой момент представился. Тот день до сих пор у меня в тумане. Я не могу вспомнить, что произошло, но на следующее утро часть гостиной была в ужасном состоянии. Полуразрушенной и где-то виднелись подгорелые участки. И именно в тот день мой отец Тобиас умер, а вместо него появился Тобиас Снейп. Существо, что я ненавидел почти каждый день. Если раньше Тобиас мог выпить на выходных после тяжёлых будней или заскочить с друзьями в паб, то теперь он был вечно пьяным. Если раньше в его глазах глядя на меня виднелись искры гордости и радости, то теперь они были пусты. Если раньше он мог выделить время и погулять со мной, сходить в лес или ещё куда-то, то теперь нет. И если раньше я чувствовал отцовскую любовь, то после было лишь ощущение пустоты. Северус опять прервался для того, чтобы смочить горло. Надо сказать, что в момент молчания он пытался вспомнить тот день, но никак не получалось. Не смотря на практику ментальных наук, воспоминания словно ускользали. И это было неприятно. А ещё вызывало удивление. Почему он раньше не замечал такого провала в воспоминаниях? Сделав себе зарубку позже перебрать внимательно свою память он продолжил. — Я в то время так и не понял, почему отношение между мамой и отцом испортились. Просто в один момент они прекратили говорить за чаем, вместе отдыхать обсуждая дни и стали медленно отдалятся друг от друга. Для молодого меня это было испытание. Обстановка в доме становилась всё более напряжённой. В один день всё это вырвалось в буйный поток. Тобиас тогда снова выпил. И в тот день они с матерью поругались. Причина была не понятна. Скорее всего это было спусковым крючком. Тобиас кричал на неё, она на него и так продолжалось довольно долго. Я в это время лежал в своей комнате и не вслушивался. Стоит сказать, что мне было страшно. И это был их первый скандал. — На следующий день вся напряжённость из дома вышла. Казалось, что весь негатив вышел и всё вернулось на круги своя. Они снова стали разговаривать друг с другом, ходить на прогулки, а в глазах отца заново затлели огоньки тепла. Но позже всё начало повторяться. Напряжение вновь копилось в доме и выплёскивалось. Я был в недоумении. Ничего не предвещало беды или криков. У отца с каждым днём по немного портилось настроение. Разница была лишь в том, что на следующий раз требовалось больше времени. Так с определённой периодичностью отец приходил и начинался скандал. Один раз я не выдержал и спустился в низ. После этого я начал бояться Тобиаса. В момент скандалов он выглядел слишком ужасно. Покрасневшие глаза, вены, что были видны из-за напряжения и натянутые мышцы, будто он собирался кого-то бить. Тобиас казалось, что превратился в страшного льва и сейчас растерзает мою маму. И так не смотря на страх я вырвался вперёд дабы её защитить. Я просто встал перед ней и отцом. Так я и стоял. Точное время не скажу, но вскоре отец успокоился и тихо пошёл на верх, а мать медленно сползла по стенке и сидела глядя в одну сторону. Стоило мне подойти к ней, как она заключила меня в объятия и не отпускала. Всё так и повторялось из раза в раз. Я вставал перед отцом, он просто молчал, а после уходил к себе, мать же сидела со мной и не отпускала. Только после этого Северус обратил внимание на своего собеседника и ужаснулся. Лицо Алистера было заледеневшим, а руки сцепленные друг с другом сжимались всё сильнее. Глаза же были полны гнева. — Северус… теперь медленно вспомни как выглядел твой отец… вспомни всё что можешь и детально. Ледяной голос напряг зельевара, но поняв, что убивать его не будут, он начал вспоминать. Чем больше Северус вспоминал, тем сильнее хмурились его брови, а руки медленно перекочевали на голову, массируя виски. — Он был взбешённым. В глазах было множество полопанных капилляров, а вены от напряжения выступали на коже. Сам он был напряжён всем телом, а в особенности горло. Кожа на лице была покрасневшая, а руки сжаты в кулаки. Причём сейчас я могу припомнить, что они иногда подрагивали. Хорошее настроение мгновенно вылетело из зельевара уступив место холодному расчёту. Узнать что к чему он сможет и чуть позже, а голос собеседника говорил о важности данных знаний. — А теперь Северус скажи мне, он бил тебя или мать? Зельевар медленно копался в воспоминаниях, но услышал вопрос мгновенно ответил: «Нет. Не смотря на крики и скандалы он ни разу не поднимал на нас руку. Хотя…» Это «Хотя» очень не понравилось Алистеру и он взглядом показал, что надо продолжить — Сейчас мне кажется, что он очень хотел это сделать, но будто сдерживал себя. По крайней мере руки дрожали так, будто он хотел начать удар, но всё время одёргивал себя. Данная информация сильно удивила древнего волшебника. Настолько, что это показалось на его лице. Чистое изумление. Но вскоре его лицо снова стало спокойным и он продолжил диалог. — Скажи, Северус, ты завтра сильно занят? — Не особо. Все планы выполнены и я в принципе свободен. Планировал начать варку пары составов, но они могут и подождать. А что такое? — Да так, — задумчиво протянул Алистер медленно почёсывая свой подбородок, — не сможешь завтра отвести меня в свой дом? Лицо зельевара сразу скривилось и он сказал: " Я не сильно люблю то место. Воспоминания иногда накатывают, но если это так нужно, то я проведу тебя туда. Только потом не забудь рассказать, что узнал» Лицо его собеседника медленно разгладилось и всё напряжение ушло из его позы. Глаза снова лучились доброжелательностью и маленькая полуулыбка выползла на его лицо. — Хорошо, Северус. Ладно, время сейчас позднее, а тебе и мне стоит отдохнуть перед посещением того места. Спасибо за компанию и хорошей ночи. Так Алистер медленно покинул его покои, а Снейп только сейчас обратил внимание на окно. Стояла глубокая ночь, а наколдованный Темпус исправно показывал 2:35 минут. «Время и правда позднее,» — машинально отметил зельевар.