Мой друг художник

Ацуши сидел напротив Тацухико, уже вытертый полотенцем, одетый в майку и штаны хозяина квартиры и обнимал руками чашку с чаем. Альбинос не торопил его, и сам молчал, лишь разглядывал его до сих пор красное лицо и чуть сгорбленную фигуру. Сейчас подросток выглядел несчастнее некуда. Отпив немного из чашки, гость наконец заговорил: - Ты наверное меня ненавидишь? Наговорил тогда неприятного, а сейчас пришёл и устроил истерику… я пойму, если после этого ты меня выставишь вон и больше никогда не захочешь видеть-- Юноша прервался, потому как его щеки коснулась рука, он даже замер от этого. Он поднял голову и посмотрел в глаза художника. Но тот совсем не выглядел недовольным или злым. Наоборот - взгляд был добрым и понимающим, мягкая улыбка на губах и ладонь, что стала успокаивающе поглаживать юношескую щёку. Всё это говорило о том, что алоглазый совсем не злиться на внезапно нагрянувшего гостя. - И как в твоей светлой головке возникла мысль, что я тебя выгоню и забуду, как страшный сон? - ласковым голосом спросил Шибусава. - мне тебя уж точно не забыть… Ацуши, подойди ко мне. Подросток не смел возражать и встал из-за стола, прошёл пару шагов и оказался перед Тацу. Старший взял его за руку и усадил к себе на колени, тут же обнимая одной рукой, а другой стал гладить по голове. Юноша не противился, лишь позволил себе расслабиться и ненадолго прикрыть глаза, наслаждаясь моментом подобной близости со своим художником. Собственно, Тацу делал тоже самое. Он позволил себе поцеловать мальчишку в макушку. Так они сидели несколько минут в тишине, нарушаемой лишь постукиванием капель дождя в окно. - Теперь, то, что ты сказал придя сюда, повтори ещё раз, - тихо попросил альбинос, прекратив ерошить светлые волосы ученика. - пожалуйста. Ацу чуть вздрогнул от этого, но поднял голову и посмотрел в глаза старшеклассника. Ему даже и секунды не понадобилось, чтобы ответить: - Я тоже люблю тебя. Я сначала испугался, что другие ска-- - Так-так, стоп, - Шибусава остановил его, мягко положив пальцы на губы натурщика. Накаджима удивлённо моргнул. Неужто он сказал что-то не то? Но спустя секунду художник убрал тёплые пальцы с его губ и вновь заговорил: - А теперь ещё раз, без лишних слов. Подросток снова моргнул. "Ч-что это значит? Что он хочет?", - судорожно соображал Ацу. И он тут же покраснел, поняв намёк Тацухико: он хочет, чтобы парень поцеловал его. "Без лишних слов… ты же это имеешь в виду, Тацу? Хочешь проверить, сказал ли я правду? Ну хорошо, я докажу тебе.". Набравшись смелости, Ацуши аккуратно обхватил лицо альбиноса ладонями и подался вперёд целуя его в губы. Это был невинный поцелуй, каким маленькие дети целуют друг друга в щёку. Но почувствовав, как ладонь старшего легла на его затылок, подросток чуть осмелел и осторожно прихватил зубами нижнюю губу альбиноса. "Боже, это так странно, но… совсем не отличается от обычного поцелуя между парнем и девушкой", - думал юноша, когда почувствовал, как рука обнимающая его за талию переместилась ниже, и цепляя пальцами край майки нырнула под ткань. Тацу перехватил инициативу, углубил поцелуй, и улыбнулся в него, услышав тихий стон юноши. Обоим сносило голову от такой долгожданной близости и возможности коснуться друг друга, но альбинос понимал, что нужно остановиться, иначе он может спугнуть своего ангела. Поэтому он нехотя убрал руку, и затем, с той же неохотой, он оторвался от сладких мальчишеских губ. Накаджима тут же часто задышал и коснулся своих губ пальцами, словно на них остался след поцелуя. - Я, это. Это, - он не мог подобрать слов. - Ну ты даёшь, - поражённо произнёс Тацухико. - я и не думал, что ты такой смелый. - Н-ну, ты же просил "без лишних слов", - смущённо ответил подросток. - вот я и. Шибусава моргнул и прыснул от смеха. - А? Ты, ты чего? - Я, хаха, я имел в виду без лишних слов про общество и прочее! - смеясь ответил альбинос. Накаджима моргнул и продолжая краснеть обиженно надулся. Он только что пересилил себя и поцеловал его в губы, а он, он просто ржёт над ним! - Ну, знаешь! В следующий раз объясняй понятнее! - обиженным голосом ответил натурщик и отвернулся от алоглазого. Прекратив смеяться, Тацухико внезапно для Ацуши поцеловал того в шею, вызывая у последнего табун мурашек. И тут же поднялся выше и шепнул на ушко: - Ну, что ты, мне очень даже понравилось твоё признание. "Г-господь милосердный, Тацу… ч-ч-что же ты делаешь? Ты меня так до сердечного приступа доведёшь!" Шея оказалась чувствительным местом юноши и смекнув это, альбинос принялся целовать её, заставляя гостя постанывать, от чего он вцепился в плечи художника. - Ах! Аааххх, Т-Тацу! П-перестань. - Зачем? Тебе же нравится?~ На это ответить было нечем. Накаджиме действительно нравилась эта ласка, он едва ли не плавился от неё, как воск от свечи. "А ведь это даже не прелюдия. Что же с тобой будет, когда мы зайдём дальше?", - думал Шибусава, оставляя в покое шею и снова целуя любимого в губы. Но альбинос понимал, что его мальчик не был готов к чему-то большему, а Тацу не хотел причинить ему боль по неосторожности или несдержанности. Поэтому, он прекратил эту "пытку нежностями", чувствуя, что ещё немного и он сорвётся. После этого юноша прижался к нему утыкаясь лицом в грудь, стараясь восстановить дыхание. - Ах, Тацу, Тацу. Боже, это, это нечто. - Понравилось? - Да. Я люблю тебя. Альбинос улыбнулся вновь поглаживая мальчишку по голове. Не нужно торопить события, у них ещё много времени впереди. *** Ацуши отзвонился отцу и соврал, что переночует у Рюноске. Тацухико выдал ему футболку на ночь, которая к слову была для него велика, а потому сидела на мальчишке, как длинная ночнушка. А промокшая одежда висела на сушилке. После этого они прилегли на кровать сразу залезая под одеяло. Ацу казалось совсем не смущало спать рядом с объектом своей любви, а вот бедный Шибусава был как на иголках, и мысленно умолял, чтобы Накаджима не полез обниматься и не прижимался к нему. На радость старшего, пепельноволосый быстро заснул, сморенный теплом. Пепельноволосый подросток проснулся ближе к семи утра, как раз в окна, что были задёрнуты шторами и жалюзи пытался пробиться солнечный свет. Сонно оглядев комнату, он посмотрел на ещё спящего Тацухико. Появилось желание поцеловать художника, поэтому он медленно придвинулся ближе и осторожно чмокнул спящего в губы, надеясь, что тот не проснётся от этого. Но сработал известный всем знакомый "закон подлости": альбинос нахмурился и разлепив сонные глаза, уставился на Ацуши. - Э, доброе утро, - сказал Накаджима, улыбаясь. - Доброе, - ответил художник и зевнул широко открыв рот. После этого он взглянул на часы, что стояли на тумбочке. Они показывали 07:18. - Ещё так рано. - Тацу, надо вставать, нам ещё-- а?! Только Накаджима сел и собирался вставать с кровати, как его тут же перехватила рука старшего и затянула обратно, а альбинос навалился сверху. - А? Т-Тацу, что ты-- - Давай поспим. Ещё полчасика, - прошептал он на ухо возлюбленному. От этого шёпота у мальчишки мурашки пробежали по спине, а на щеках выступил румянец. - Вот же. Хорошо, только сле-- а? Тацу? Ты, ты что уже уснул?! Тацу! А алоглазый уже бессовестно сопел лёжа на подростке, который надулся, но тут же выдохнул, понимая, что сегодня на уроки они не пойдут. Был конечно вариант безжалостно скинуть с себя альбиноса, но Ацуши не мог так поступить. Уж слишком невинно он выглядел. Спустя несколько минут, он и сам снова заснул. *** Проснулся Шибусава от того, что учуял запах чего-то вкусного. Пригладив волосы, он пошёл на источник запаха и увидел занятную картину: Ацуши стоит у плиты в той самой футболке и жарит яйчницу. "Хммм… такое я был бы рад лицезреть хоть каждое утро", - усмехнувшись, подумал альбинос. В этот же момент Накаджима обернулся и улыбнулся, увидев, что художник проснулся. - Доброе утро ещё раз, соня! - Доброе. Как же у тебя рука поднялась скинуть меня с себя? - Ну, вообще-то ты сам с меня перекатился. - Правда что ли? Тогда извини. - Ничего. Иди умойся и за стол, почти всё готово. Старший кивнул и поплёлся в ванну. Там он умылся, параллельно с этим раздумывая о об одной проделке, и стоит ли её реализовывать. Но всё же решил, что стоит. И вытерев лицо, он вышел из ванной, возвращаясь на кухню, где Накаджима уже разложил завтрак по тарелкам и разлил чай по кружкам. - Какая у меня хозяюшка появилась!~ - пропел Шибусава, подходя к любимому и обнимая того за талию. - Ахаха, повезло тебе! - засмеялся Ацуши. Но тут же вздрогнул, когда Тацухико поцеловал его в шею и шепнул на ухо: - Хотя я бы предпочёл на завтрак тебя… Ацу не знал, что ответить, пока старший продолжал обнимать его. Но тут же альбинос отпустил его и весело произнёс: - Видел такое в одном фильме и решил повторить~ - Ох, садись и ешь давай! - притворно возмущённо произнёс фиолетовоглазый. Они ели молча. Ацуши размышлял о многом: что сказать отцу, если тот узнает, что сын не ночевал у Рюноске и что пропустил занятия, что предложение Тацухико его очень даже заинтересовало, что теперь он встречается с парнем, что нужно расстаться со своей девушкой. Последнее он озвучил вслух: - Я расстанусь с Люси Шибусава, что хотел отпить чай из чашки, поставил её на место и посмотрел на Накаджиму. - Ты уверен? - спросил Тацухико. Пепельноволосый неопределённо мотнул головой и продолжил: - Нет. Но я не хочу дожить до пятидесяти и понять, что пожалел, отпустив тебя. Алоглазый моргнул и встав из-за стола подошёл к подростку, и поцеловал того в губы. - Я люблю тебя, - сказал он, когда разорвал поцелуй. - Я тебя тоже. Так, чем займёмся? У нас целый день впереди. Художник задумался на минуту и ответил: - Можем целый день прогулять по городу, периодически забегая в забегаловки перекусить, а вечером залезть на крышу и любоваться звёздами. Как тебе идея? Ацу задумался, но после широко улыбнулся и кивнул, соглашаясь с таким планом. Но после немного смущаясь спросил: - А мы можем зайти к Сигме? Я немного соскучился по нему и его клубу… Тацухико умилился и ответил, что они обязательно заглянут к нему. *** Целый день они провели вместе, гуляя по улицам, пару раз перекусили в кафе, и ближе к вечеру зашли в клуб. Сигма был неимоверно рад увидеть своего друга нормальным или даже можно сказать живым и узнать, что он и Ацу теперь вместе. Они просидели в нём два часа, слушая живое выступление тех самых музыкантов, которых они услышали, когда пришли сюда в первые. Но когда они вышли, у Накаджимы зазвонил телефон. Увидев кто звонит, у бедняги едва волосы не посидели. "Папа" - гласила надпись. - Ну всё, мне конец, - обречённо произнёс Ацуши и взглянул на художника. - он меня точно убьёт! Что делать?