Мой друг художник

Стоило им войти в обитель третьегодки, тот запер дверь на ключ, после чего он прижал Накаджиму к стенке и впился в его губы страстным поцелуем. Ацу сперва ошарашенно моргнул, но спустя секунды обнял старшего за талию и ответил на поцелуй. Руки Тацу обвили плечи младшего и стиснули ткань его футболки. - Я скучал, - низким голосом произнёс Тацу, стоило им оторваться друг от друга. - И я тоже, - ответил Ацуши, чувствуя как от поцелуя у него слегка закружилась голова. - ты не представляешь как. - Представляю. Тацухико принялся покрывать поцелуями шею Накаджимы, отчего тот запрокинул голову и шумно выдохнул. Он скучал по его пылким поцелуям, по забравшимся под футболку рукам, и ловким пальцам, что подобно бабочкам порхали по его телу. Ему резко стало жарко, а внизу живота стал медленно стягиваться тугой узел. Сам натурщик стянул с возлюбленного мешающую ветровку и бросил на пол. И пусть на нём всё ещё была майка, это уже был намёк, что он тоже хочет этого. Он желает своего художника, так же как Тацу, который оторвался от чувствительной шейки, чтобы тоже снять с возлюбленного куртку и также бросить её ненужной тряпкой на пол. Одна из рук легла между ног первогодки и принялась поглаживать ещё не до конца возбуждённый ствол и надавливать на него. Ему доставляло удовольствие слушать постанывания и громкое дыхание возлюбленного. - Т-Тацу. Ах! Ммм, дааа! - протяжно простонал подросток, чувствуя ласку старшего. - Ах ты маленький развратный ангелочек~, - произнёс Шибусава, надавив рукой сильнее. Ацу прикусил губу и дёрнулся почувствовав, что возбудился окончательно. В штанах стало очень тесно, и парень сам потёрся пахом о ласкающую руку. - О, ты уже? - наигранно удивлённым голосом поинтересовался Тацухико. - тогда пойдём. Переместившись в спальню, хозяин квартиры усадил гостя на край кровати, затем надавил на грудь рукой, заставляя лечь. Ацуши послушно улёгся на спину, полностью доверяя себя любимому. Художник не спешил, он хотел насладиться этим моментом, желал растянуть прелюдию. Губы принялись целовать плоский живот, постепенно поднимаясь к груди. Язык игрался с одним соском, пока второй пощипывали тонкие пальцы. С мальчишеских губ срывались сладкие стоны, пока сам он выгибался в спине. Накаджима плавился от его ласк, словно растопленный свечой воск. Отстранившись от любимого, Шибусава снял с себя майку, чем сильнее заставил Ацуши желать скорейшего продолжения. Старший не стал его мучать и наклонившись поцеловал его в губы, пока руки ловко расправлялись с пуговицей и ширинкой на джинсах. Наконец Накаджима остался в одном нижнем белье. Тацу отстранился и принялся взглядом пожирать открывшуюся перед ним картину: невинный ангел, что так желает отдаться страсти. "Я обязательно запечатлю тебя таким на холсте", - подумал художник. Сам альбинос так же избавился от штанов и оседлал бёдра возлюбленного, после чего стал ёразть на нём и имитировать движение, чем вызвал табун приятных мурашек и новые стоны со стороны Ацуши. Тот, кажется, успел забыть, какой он чувствительный, и как ему приятны такие прикосновения к его телу. Тацухико мучал его пару минут, пока не увидел небольшое пятно на трусах любовника. Решив, что достаточно, он слез с него, руки стащили последний мешающий элемент одежды, и отложил на край постели. После чего раздвинул ноги блондина и стал целовать его бёдра, медленно подбираясь к сочащемуся предэкулятом и требующему внимания члену. Накаджима сжал руками подушку, прикрыл глаза, чувствуя, что ещё немного и он не выдержит, и протяжно застонал, почувствовав, как горячая плоть погрузилась в прохладный и мокрый рот. Руки любовника поглаживали бёдра и колени натурщика, язык ласкал его ствол, задевая каждую венку, слегка прикусывая зубами, вызывая ещё большее возбуждение. Спустя пару минут палец Шибусавы проник в дырочку любовника и стал медленно двигаться в нём, отчего Накаджима дёрнулся и коротко вскрикнул. Спустя минуту прибавился второй палец. Это продолжалось пару минут, Тацу то ускорялся, то замедлялся, он не спешил, хотел, чтобы его ангелочек вспомнил эти ощущения, дабы ему не было неприятно. Первогодка стонал и ёрзал на кровати, пока не подбросил бёдра и со стоном кончил. Альбинос успел выпустить изо рта горячую плоть и белое семя излилось на живот натурщика. Он взглянул на свою работу, желая увидеть раскрасневшегося Накаджиму. Но стоило увидеть его лицо, художник забеспокоился: лицо юноши и вправду было красным, дыханием частым, но ещё в глазах он увидел слёзы. Это его испугало. Неужели он сделал своему мальчику больно? Шибусава вытер с живота возлюбленного белую жидкость платком, который достал из заднего кармана вылявшихся на полу штанов, после чего склонился над Накаджимой и коснулся рукой его щеки. - Ацуши, что случилось? - спросил алоглазый взволнованным голосом. - тебе больно? Прости, боже, прости! Блондин стёр влагу с глаз и помотал головой. - Нет, нет, - заговорил он. - ты совсем не при чём, правда! Просто я, просто… Ацу выровнял дыхание и взглянул любовнику в глаза, после чего повторил его жест: положил руку на щёку художника. Тот молчал, не торопил, ждал что же скажет его ангел. - Просто, я подумал, что если бы, если бы я… умер, то больше никогда бы больше не увидел тебя. Не почувствовал бы твоих рук, не поцеловал бы тебя снова, и никогда бы больше не испытал это чувство близости. И от этого стало так, так страшно и больно. Шибусава моргнул и погладил большим пальцем покрасневшую щёчку. Так вот в чём причина слёз. Какой же его мальчик чувствительный. Сам Ацу же думал, что, то, что он сказал звучит глупо, или даже эгоистично, но он так чувствовал. Всхлипнув, натурщик продолжил: - Прости, прости! Я всё испортил, я не хотел! Я не думал, что-- Альбинос наклонился ещё ниже и принялся сцеловывать остатки солёной влаги с прекрасных двухцветных глаз, а затем и с щёк, чем удивил Накаджиму. - Т-Тацу? - обратился он к возлюбленному. Тот отвлёкся, но лишь для того чтобы прильнуть к его губам. Поцелуй был мягким и успокаивающим, альбинос словно говорил "всё хорошо, я всё понимаю". Отстранившись от младшего, Шибусава провёл рукой по его щеке. - Тацу, - вновь позвал его первогодка. - Всё хорошо, - ответил художник. - я рад, что ты сказал это. Ацуши моргнул. Его парень рад слышать подобное? Разве это не странно? Альбинос, видимо, по глазам возлюбленного понял, о чём тот думал и ответил: - Ведь это твои чувства. И я рад, что ты делишься ими со мной. - Даже такими нелепыми и эгоистичными? - спросил младший подросток. Тацухико убрал руку с его лица. После чего взял его руку своей и поднеся к губам поцеловал тыльную сторону ладони. - Любыми, - ответил алоглазый. - они прекрасны, и я приму каждое из них. От этих слов по телу Накаджимы разлилось приятное тепло. Тацу любит его и примет, каким бы нелепым и эгоистичным Ацуши не казался самому себе. Тацухико называл его ангелом, но настоящий ангел здесь он сам. - Тацу. - Да, мой ангел? - Поцелуй меня ещё раз. Алые глаза сверкнули и парни снова слились в поцелуе. После него Ацу успокоился и снова извинился за то, что всё испортил, на что Тацу легонько щёлкнул его по носу и сказал, что они могут сделать это в следующий раз, сейчас они могут просто полежать вместе. После чего он лёг на кровать рядом с возлюбленным на бок и стал неотрывно смотреть ему в глаза. Накаджима повторил за ним, и теперь они оба смотрели друг на друга - Наглядеться на тебя не могу, - произнёс Тацухико. Ацуши покраснел и улыбнулся ему в ответ. И тут же пододвинулся ближе, прижимаясь к художнику, и обнимая его одной рукой за шею. В ответ Шибусава обнял его за талию, прижимая его к себе ещё ближе. - Я люблю тебя, Тацу, - тихо произнёс младший. Губы художника тронула улыбка и он ответил: - Я тоже люблю тебя, мой ангел. Они вместе. И больше ничто в мире не посмеет их разлучить. *** Прошло три месяца. Ацуши сидя на уроке получил смс от Тацухико. Юноша смотрел на гаджет и боялся открыть его. Ведь сегодня альбинос узнает результаты экзамена в университет искусств Гэйдай, куда он так хотел поступить. Накаджима сделал вдох и выдох, откинул крышку телефона и нажал на сообщение. Осаму, что сидел на соседнем ряду, услышав громкий вздох, повернулся и увидел своего друга, который пялился в экран мобильника прикрывая рот ладонью. Сперва шатен подумал, что одноклассник узнал что-то ужасное, однако спустя несколько секунд лицо Ацуши засветилось от счастья, и тот, казалось, сейчас заплачет. А в сообщении было одно короткое слово, но сколько же оно значило для него. "Поступил!". Получилось! Тацухико поступил! Ему не нужно будет уезжать за границу, чтобы учится там. Конечно, Тацу придётся переехать в Токио, но Ацуши сможет добраться до столицы за сорок минут на электричке, а по сравнению с расстоянием, например, до Америки, это как съездить в соседний район! На время экзаменов им пришлось сократить их встречи, но они стабильно переписывались и иногда звонили друг другу. И это того стоило, всё получилось, всё удалось! Юноша быстро набрал такое же короткое сообщение: "Поздравляю! =^_^=". Накаджиме потребовалось много терпения, чтобы не сорваться посреди урока к своему возлюбленному. Но наконец учебный день подошёл к концу, и юноша еле сдержался, чтобы не смести рукой тетрадь, учебник и остальные школьные принадлежности в портфель, и не сорваться из кабинета. Уже на ходу, если не на бегу, он напечатал сообщение Шибусаве, что освободился и будет ждать его на остановке у дома художника. Приехав на автобусе, Ацу выскочил из транспортного средства. Там уже стоял Тацухико, ожидая его. Только завидев друг друга, Накаджима подбежал к старшему и они крепко-крепко обнялись. - Поздравляю тебя! - произнёс Ацуши. - Спасибо, - ответил альбинос. - я сам невероятно рад! После этого Тацу отстранился, но объятий не разорвал, лишь поцеловал в губы, и плевать на прохожих, что будут смотреть на них. Тацухико был счастлив: он поступил куда хотел и ему не придётся покидать Ацуши. Они оба прошли трудности, но остались вместе, и дальше по жизни они пойдут тоже вместе.