Show Me How To Build A Home

Йеннифер ворочается в своей постели абсолютно без сна, несмотря на поздний час. Она прислушивается, желая, что бы дверь её спальни открылась и Трисс пришла к ней. Но единственный звук, который она издает — случайный скрип, пока дом утопает в ночи. Она переворачивается набок, пытаясь заснуть. Но всё же, спокойствие ускользает от неё. Через несколько минут она садится в постели, облокачиваясь на спинку кровати и скрещивая руки на груди. Она начинает дуться, но понимает, как это может раздражать. Улыбка почти показывается на её лице, когда она вспоминает о ночах, когда Цири вела себя точно так же, когда не хотела засыпать. Йеннифер вздыхает. Цири. Причина по которой Трисс отдалилась от неё. Причина по которой Йеннифер не может выбраться из своей спальни и присоединиться к своей возлюбленной в гостевой комнате. У них были планы на этот вечер. Испытать на прочность ту огромную кровать, которую доставили утром. Перекусывая сыром, фруктами и вином между сексом. Спя, наверстывая часы, которые они упустят ночью. Но вдруг появилась Цири: голодная, с широкой улыбкой на лице и историями о своих приключениях на континенте. И вдруг планы Йеннифер и Трисс отошли на второй план, дожидаясь времени, когда они снова останутся одни. Она была рада видеть свою дочь. И не было никаких сомнений. Но когда в доме появился ещё один человек, небольшой пузырь, в котором они с Трисс жилы, внезапно стал тесным, угрожая лопнуть от любого неверного движения. Это напугало Йеннифер. Их отношения, если их вообще можно таковыми назвать, всё ещё оставались такими хрупкими и ненадежными. Её вполне устраивало то, что Трисс будет жить с ней в её доме, и она не хотела снова быть одинокой, когда лишь изредка её навещала Цири и старый знакомый. Это было далеко не то будущее, которое она представляла. Хотя в юности Йеннифер редко думала о будущем. Если бы она была совсем честной с собой, она не думала, что добьется многого в жизни, даже после становлением чародейкой. Она бы могла жить годами. Филиппа была уже на пути к триста двадцати годам или около того, если Йеннифер правильно помнила. Но как будет выглядить её будущее вне тронных залов и коридоров замков? Она представила себе свой дом. Двухэтажный. Несколько спален. Просторная кухня. Комната для занятий. Гостиная. Погреб с бочонками вина, купленных у разных торговцев. И когда она представляла себя в нём, то бесцельно бродила из комнаты в комнату в поисках чего-то. Дом был для неё слишком велик. И она представила Трисс в гостиной, которая, растянувшись на диване, листает книгу и перечитывает отрывки, которые её особенно заинтересовали. Или её на кухне, готовящую еду для них обеих. Или в саду, колдующую над растениями, которые Йеннифер совсем запустила. И Цири тоже была там, тренируясь, отрабатывая ведьмачьи приемы. Или под сенью дерева, затачивая и чистя свое оружие, готовясь к следующему путешествию по континенту. Йеннифер нравился этот образ в её воображении. Но она чувствовала, что он пуст, неидеален, словно она упускает что-то. Ей пришлось с этим повозиться. Часы пролетали незаметно, пока она представляла своё другое будущее. Венгерберг был прекрасен, но, возможно, Йеннифер его переросла. Может, они с Трисс могли бы жить в Новиграде, шныряя по переулкам, избегая встречи с запозднившимися охотниками на чародеек. Или Цири могла бы навестить их в лесном домишке. А как на счет зимы в горах, когда они обнимались бы у костра, завернувшись в тяжелое одеяло? Было бы не плохо. Или же они могли бы жить на берегу, купаясь в голубых водах днём и ночью заниматься любовью на пляжу. Их дом мог быть наполнен их друзьями, больше Трисс, чем Йеннифер, хотя, в конце концов, не важно какую из женщин посетит гость. И возможно, только возможно, они бы пригласили Геральта к себе, и они разделят трапезу, проработают затянувшуюся между ними вражду. Чем больше Йеннифер думала, тем сильнее у неё кружилась голова, словно она девчонка, которая собирается на первую встречу со своим возлюбленным. Она зевнула и легла, удобно устроившись под одеялом. Йенна заснула, и ей снилось, что они с Трисс счастливы, переезжая из дома в дом. Именно запах яичницы с беконом пробуждает её ото сна по утрам. И именно урчание в животе заставляет её встать с кровати и спуститься на кухню. Она видит Трисс, которая стоит у столешницы и накладывает яйца. Они смотрят друг другу в глаза, и Йеннифер улыбается. Но Трисс смотрит куда то в сторону пола, снова сосредотачиваясь на завтраке. И тут старшая чародейка замечает Цири, вновь сидящую на столе и болтающую ногами. — Доброе утро, Йеннифер! — говорит она. — Доброе утро, Цири. Утра, Трисс. Рыжая в ответ бормочет приветствие себе под нос. — Завтрак готов. — Спасибо за еду. Трисс снова бросает на неё взгляд, и легкий румянец расцветает на её переносице, подчеркивая веснушки. Йеннифер не сводит глаз. — Что такое? — спрашивает Цири, прерывая момент. — Ничего, — отвечает Трисс, проходя мимо них, что бы поставить еду на стол. Улыбка исчезает с лица Йеннифер, но она старается не думать о том, что только что сказала её возлюбленная. Так или иначе, это было её идеей, а Трисс лишь неохотно со ней согласилась. До тех пор, пока они не разберутся во всем, Цири должна думать, что между ними нет ничего кроме дружбы. В первые при этой мысли Йеннифер почувствовала неприятный привкус во рту. Они садятся завтракать. Трудно было пережить завтрак без того, что бы хоть какая то её часть была соединена с Трисс. Но Цири ведет в разговоре, развлекая чародеек историями про свои путешествия, жестикулируя, что бы изобразить разных существ или какие-то сцены, которые внезапно возникали у неё на уме. Все три женщины обмениваются смешками между поеданием яиц, бекона и блинчиков. Их охватывает легкостью. Это приятно, но всё же отличается от непринужденности между Йеннифер и Трисс, когда они были только вдвоем. Цири не замечает то, как Трисс рассеянно наклоняется через стол, что бы наполнить стакан Йенны яблочным соком, как она делала множество раз за время их совместной жизни. Их взгляды снова встречаются, И Йеннифер замечает, что в ней вспыхивает какое-то странное чувство. «Встретимся позже в кабинете?» — она отправляет сообщение своей девушке, чьи васильковые глаза расширяются от голоса в её голове. «Хорошо.» — голос дрожит, и это заставляет Йеннифер немного нервничать. — Удивительно то, что вы все ещё не покорили весь мир, — вдруг с улыбкой говорит Цири. — О чём ты? — спрашивает Трисс. Юная ведьмачка ухмыляется и подпирает подбородок тыльной стороной ладони: — Вы двое всегда что-то замышляете. — О, да, так много всего. Но не волнуйся, дорогая, ты включена в большинство из наших планов. — Большинство? — Цири легонько замахивается на мать, которая грациозно отводит её руку в сторону. В словах Йеннифер была доля правды, хотя она не произносила её в слух, боясь, что это разрушит её с Цири отношения. Она любит свою дочь и всегда будет любить. Но девушка всё ещё привязана к своему прошлому с Геральтом. И нет ничего, что могло бы распутать воспоминание о Ведьмаке из прошлого. Йеннифер была матерью для Цири, так же как Геральт — отцом. Пусть она стала старше и уже путешествует по миру в одиночку, девушка все ещё находиться под влиянием прошлого, в котором Ведьмак и Чародейка были вместе. И Трисс тоже была в этом прошлом. Спя с Геральтом, влюбленная в Йеннифер, и по-своему заботясь о Цири. Жизнь была тем ещё беспорядком, но те года, та история… что-ж, это было тем ещё дерьмом. Большая её часть. Если Йен и Трисс собираются продолжать свои отношения в качестве возлюбленных и партнеров, то им нужно начать с чего то нового, со своего собственного фундамента. Свободными от судьбы, Геральта, Дикой Охоты, королевских интриг. Но Йеннифер не имела понятия как это будет выглядеть. Когда они заканчивают с завтраком, Цири предлагает убрать посуду и уходит на кухню. Йеннифер выходит в зал, а Трисс делает вид, что она очень заинтересована в пятне на столе. Она подходит к кабинету и ждёт, мысленно считая секунды. Досчитывает до семи, прежде чем Трисс присоединяется к ней, закрывая за собой дверь, что бы они могли уединиться. Они обе знают о том, что Цири всего в нескольких комнатах от них, и говорят шепотом. — Я скучала по тебе ночью, — говорит Йеннифер. Она прислоняется к краю стола, и рыжеволосая копирует её позу у двери. — Почему ты не пришла ко мне в кровать? — Я хотела, — Трисс смотрит на свои босые ноги. — Но ты же знаешь, что у Цири острый слух и без ведьмачьих мутаций. Йеннифер делает шаг вперед, но замирает, когда слышит скрип ступенек и пола над ними. Цири уходит в свою комнату и в доме вновь воцаряется тишина. — Ты говорила с ней? — глаза Трисс метнулись к потолку, прежде чем снова остановится на черноволосой чародейке. Она качает головой и подходит ближе. — Скоро поговорю, обещаю. И, прежде чем Трисс успевает вымолвить хоть слово, Йеннифет целует её, прижимаясь к ней ближе. Она тают в этом поцелуе, хотя она и чувствует сомнение рыжеволосой. Но оно сразу же исчезает, стоит Йеннифер ухватиться за талию Трисс. Они словно снова на маскараде, ищут друг друга в толпе, целуясь и ласкаясь когда только появляется возможность. В этом поцелуе огонь и страсть, которые были здесь ещё в их самый первый раз, И Йеннифер ненавидит факт того, что она не чувствовала этого жара вчера ночью в комфорте своей кровати. Она проводит пальцами вверх по бедру Трисс и осыпает поцелуями её шею. Рыжая прижата к двери, её глаза закрываются когда Йенниер опускается всё ниже и ниже. — Йенна… Черноволосая становится на колени и нежным движением руки раздвигает ноги Трисс, улыбаясь при виде кудрявых волос, уже мокрых от возбуждения. Она поднимает бледную ногу, запрокидывая её на свое плечо, и целует, желая ощутить всю глубину завораживающего запаха женщины. Йеннифер посасывает нежную кожу, быстро краснеющую от желания. Они впервые занимались этим в такой позе, и она надеялась что не последний. Скрип раздался снова, почти потерянный между стонами Трисс. Йеннифер останавливается, прислушиваясь, но похоже что Цири снова успокоилась. — Йенна, подожди… — Все хорошо, Трисс. Я думаю, она снова уснула. — она облизывается, готовясь снова ощутить вкус любимой на своих губах. Её лицо оказывается в руках Трисс, не успев сдвинуться даже на миллиметр. Йен улыбается, но эта улыбка быстро уходит с её лица. — Что такое? — Я… — Трисс сглатывает, пытаясь собраться с мыслями. — Я не хочу этого. Сердце Йеннифер будто останавливается, а глаза расширяются. — Что… что ты имеешь в виду? — Я не могу так. Не могу делать это в секрете. Йеннифер встает и вытирает рот рукой. Трисс отводит взгляд, прожигая им ковер. — Я не понимаю, о чем ты? Трисс открывает рот что бы сказать что-то ещё, но тут же закрывает. Обнимает себя, и Йеннифер впервые видит её такой беззащитной. — Видит бог, я хочу этого. Я хотела этого ещё с окончания того вчера, —говорит она с полуулыбкой на лице. Но её плечи опускаются когда она продолжает: — Я не хочу прятаться. Я не хочу быть с тобой и надеяться, что Цири не застукает нас… Я не могу проходить через это снова. — последние слова срываются с её губ настолько тихо, что Йеннифер почти упускает их. Снова? Она думала о той годовой интрижке с ведьмаком? Держали ли они её в секрете? Конечно, было в ней немного скрытости и обмана, но всё же. Неужели Трисс всё ещё винит себя в том, что случилось? Если так, то она никогда не говорила ей об этом. Трисс прикасается рукой к щеке Йен, которая сразу же прижимается к ней. Солгать было бы самым простым решением. Убедить Трисс в том, что они могут заниматься любовью не волнуясь о Цири. Ведьмачка была уже взрослой. Она знала что такое секс. Йеннифер сама лично обучила её всему, прежде чем отправить в открытый мир. Но Трисс отходит от неё, опуская руку. — Мне пора, нужно подготовиться, — шепчет она. — Я хочу открыть магазин пораньше. — она не хотела полагаться на Йеннифер финансово. Она управляла современной больницей из дома Йен, помогая людям с различными болезнями получить необходимое лечение или консультацию. Её выручка была намного скромнее по сравнению с состоянием которые они заработали будучи советницами королей и королев. Но Трисс зарабатывала достаточно для того, что бы помочь в общих расходах, пусть и Йен не нуждалась в этом. Она интуитивно потянулась к ручке двери. Йеннифер стояла ошеломлённая, растерянная, не зная что казать или как это исправить. — Что ж, увидимся позже. — говорит Трисс, склонив голову, её глаза всё так же устремлены в пол, и закрывает за собой дверь. Йеннифер моргает и приходит в себя. Она хочет открыть дверь, хочет пойти за ней и найти хоть какое то решение. Но её рука остановилась на ручке двери, прежде чем опуститься. Ругательство едва слетает с её губ и она прислушивается к тихим шагам Трисс, поднимающейся по лестнице.