Show Me How To Build A Home

Ребенок в корзинке. Ребенок. О, Боги. Вот кого поднимает Трисс из плетеной корзинки и качает в своих руках. Ребенок завернут в несколько тонких, грязных одеяла, и даже не смотря на то, что Йеннифер стоит в другом конце комнаты, она чувствует запах плесени от ткани. Она вдыхает сквозь сжатые зубы, пока Цири смотрит на всё это через её плечо. — Госпожа Грейнждер сказала, что малышка кашляет уже несколько дней, — объясняет Трисс. — Думаю, это просто слегка затянутая простуда, но я решила оставить её тут ненадолго, что бы понаблюдать за её состоянием. Да и будет лучше, если она не будет контактировать с другими детьми. Я знаю, мне следовало посоветоваться с тобой, но я не могла просто отправить их обратно. — Все нормально, — говорит Йеннифер, отходя от двери. Трисс покачивается с ребенком на руках, ободряюще улыбаясь, когда она подходит к ним. — Как её зовут? — Кларисса. И ещё у неё есть старшая сестра. Насколько я помню, её имя Эмория. — малышка гукает и снова кашляет. Трисс сводит брови, хмурясь. — Бедняжка. Мне сказали что ей становится лучше, но даже не знаю. Йеннифер предполагает что девочка младше года, может ей девять или десять месяцев. Она наблюдает за женщиной широко распахнутыми, темно-карими глазами, пытаясь понять, что происходит. Несмотря на дурно пахнущие одеяла, чародейка улавливает нотку того самого сладковатого, природного запаха младенца. — Для начала, нам необходимо искупать её. И сделать что-нибудь с этим. — говорит она, цепляясь за край ткани. Она намного тоньше, чем она ожидала, и беря во внимания довольно холодные ночи, и было интересно, могли ли они согреть Клариссу. Трисс кладет руку на лоб малышки. — Она теплая. Если бы она ещё поела, то это улучшило ситуацию. Взгляд Цири мечется между двумя женщинами, И Йеннифер может только представить, что девушка придумывала в своей голове. — Я поищу одежду для неё. — говорит она, уже спеша по направлению к двери, намереваясь уйти на время. — Смотри, не бездельничай. — говорит Йеннифер ей вдогонку. — Такое я делаю редко. Дверь открывается и закрывается, Йеннифер сдерживает стон. — Она просто немного взволнована. — говорит Трисс, слегка улыбаясь. — По поводу ребенка или нас наедине? — Скорее всего, по обоим, — рыжеволосая хихикает. — Я помою Клариссу и найду ей новое одеяло. Можешь начать готовить ужин? — С удовольствием. Взгляд Трисс был прикован к губам Йеннифер, когда они обе поддавались ближе к друг другу. Короткий поцелуй, но невероятно нежный и сердце Йен переворачивается у неё в груди. — Я скучала по твоим прикосновениям. — шепчет она. И это было не в сексуальном плане. Прошло меньше одного дня, но Йеннифер ненавидела то, что она была отделена от Трисс и им приходилось претворяться, что они лишь подруги. К удивлению, это было странно. Она была уверена, что они не смогут поддерживать весь этот фарс долго. Рано или поздно, кто-то (скорее всего Йеннифер) не выдержала бы. Она улыбается, когда бледная, но теплая рука касается её щеки. — Я по тебе тоже скучала. — Ты же придешь в постель со мной? Трисс играет бровями. — Всегда такая нетерпеливая. Но, конечно, я как раз думала о том как запрыгну к тебе в постель сегодня. Йеннифер хочет поправить ей и сказать что это их постель. Они спали в одной кровати с тех пор, как занялись сексом в первый раз. В её голове, это было уже их ложе, они владели им вместе. Даже если Йеннифер иногда занимала чуть ли не всю кровать во сне. Но сейчас было кое-что поважнее, и, неохотно, она решает оставить этот разговор на потом, когда они правда будут наедине. Они целуясь ещё раз, перед тем как разойтись в разные углы дома, Йеннифер на кухню, что бы приготовить немного ранний ужин, а Трисс на верхний этаж, что бы помыть малышку и одеть её в новую одежду. Ребенок в доме, думает Йеннифер, начиная резать овощи для рагу. Было время, когда даже мысль о ребенке вызывала у неё мурашки. В молодости, она даже не думала о том, что бы завести детей. Был момент, когда она была рада тому, что трансформация сделала её бесплодной. Но, со временем, она начала чувствовать себя пустой, ей хотелось чего-то. Она хотела быть важной и драгоценной для кого-нибудь. И она хотела вернуть то, что у неё забрала та ведьма. Её мечта о материнстве исполнилась, когда она стала заботиться о Цири. Она навсегда будет в долгу у Геральта за то, что он дал ей в жизни то, чего она больше всего хотела. Как только Дикая Охота была повержена, Йеннифер думала, что сможет вести спокойную жизнь с регулярными, но без предупреждения, визитами от своей дочери. Но в глубине души была часть, которая желала воспитания ещё одного ребенка. И заниматься этим без страха того, что их разлучит грандиозный план каких-либо невиданных сил. Как бы это было. Никаких кошмаров о том, что случится с её ребенком. Или телепортаций по всему миру за призрачными слухами. Никакой жестокости, которая была бессмысленна, шрамы от которой всё ещё ноют. Просто нормальные, здоровые (насколько она может позволить) отношение с ребенком, которого она любила бы больше всего на свете. И у Цири была бы сестра, но может и брат. Она бы была невероятной старшей сестрой, резвясь с ними в саду или обучая их фехтованию под строгим надзором Йеннифер. И Трисс… боже, она была бы замечательной матерью, заботясь так, как всегда было для черноволосой неестественным, окутывая детей теплыми, сильными объятиями, шепча подбадривающие слова, когда они плачут. Она и Йеннифер хорошо смотрелись вместе как родители. Но она останавливает себя, пока не ушла слишком далеко в своих фантазиях. Йеннифер понимала, что нельзя привязываться к этому. Это было временно. Как только Клариссе станет лучше, её снова отдадут в приют, и Трисс, Йеннифер и Цири будут жить дальше, в поисках рутины подходящей им. Это просто часть пути. Даже если Йеннифер понадобится приличное количество времени что бы на самом деле это забыть. Она готовит в тишине, мысли возвращаются, когда они находят путь наполненный визжащим, живым ребенком. К тому времени, когда Трисс присоединилась к ней, она буквально пыталась выбить свои фантазии о материнстве из головы. — Вкусно пахнет. — говорит она. Она убирает волосы Йеннифер с шеи и целует бледную кожу. — Что готовишь? — Простое рагу. Ничего особенного. Мясо, морковь, картошка и перловка. — она одобрительно вздыхает, когда чувствует как пара рук обвивает её талию, прижимая её ближе. — А где малышка? — Спит наверху. — С ней всё будет хорошо. — Конечно. Директриса дала мне парочку медикаментов и других вещей. Довольно хороших. По крайней мере, их достаточно. Этого достаточно, пока что. Йеннифер цепляется к последним двум словам. Пока что. Боже, она так надеялась, что ребенок побудет у них больше, чем на пару дней. Будет ли Трисс не против нового члена их…чего-то, чем бы они не были? Не слишком ли рано заводить такой разговор? Правда ли хочет этого сама Йеннифер? — О чём ты думаешь? — спрашивает Трисс. Она снова целует Йен в шею, в этот раз задевая зубами кожу. Она улыбается, когда чувствует как женщина в её руках вздрагивает. — Ни о чем. — Врунишка. Йеннифер смеется. — О чем ты думаешь? На минуту Трисс замолкает. — Хм… Думаю о том, как лучше всего тебя заткнуть, когда я буду между твоих бедер. Мы же не хотим помешать Клариссе и Цири, верно? — Забавно. — говорит Йеннифер, пытаясь сохранить спокойный тон, не смотря на реакцию её тела на слова Трисс. — Я думала мне придется закрыть чем-нибудь твой рот, когда мои пальцы будут внутри тебя. Она отходит от Трисс, оборачиваясь, смотрит на неё с вызовом в лиловых глазах. Шея рыжеволосой краснеет, пока она пытается вернуть свое спокойствие. Йеннифер достает миски и столовые серебряные принадлежности, отдает их Трисс, целуя в губы. — Накрой на стол, будь добра, — говорит она. — Мы поедим, как только вернется Цири. Трисс выходит из комнаты, все ещё ошеломленная, и Йеннифер смеется, пусть и сама она горит огнем. Будет довольно непросто заниматься этим сейчас, понимает она. Если что, Цири всегда может выскользнуть из дома, если чародейки будут слишком громкими. Но теперь им нужно беспокоится ещё о совсем крохотной девочке. Где она вообще будет спать? Будет неудобно оставить её в комнате Цири. Но, если ребенок будет спать в углу их комнаты, они точно не смогут заниматься своими обычными ночными делами. Единственным вариантом остается отложение их планов до тех пор, пока Кларисса не вернется в приют. Эта мысль заставила лицо Йеннифер потемнеть. Проходит полчаса, и Цири возвращается домой, её щеки красные. Она делает несколько глубоких вдохов и стирает пот со лба. — Я не бездельничала! — говорит она, все ещё не отдышавшись, кладя несколько мешков на пол. — Не так много, — дразнит её Йеннифер. Трисс входит в коридор с ребенком в её руках и сердце Йеннифер сжимается. Она заглядывает в мешки, улыбаясь, при виде новой одежды. И пока они не успели рассмотреть каждую вещицу и другие безделушки, которые накупила Цири, Йенниефр говорит, что им следует пойти и поесть, пока рагу не остыло. Ужин проходит лучше, чем ожидалось. Кларисса понемногу ест суп, которым её кормит Трисс, а Цири корчит рожицы, привлекая внимание малышки. Йеннифер наблюдает, попивая вина в тишине, наполняя миски своей любовницы и дочери, когда они съедали свои порции. В какой-то момент, Трисс хватает ей за руку и притягивает, что бы поцеловать, пока Цири смотрит на них с улыбкой. Когда все наелись, а посуда была вымыта и убрана, женщины переместились в гостиную, и Цири разводит огонь в камине. Она достает одежду, для того, что бы чародейки её осмотрели. — Это же только на время. — говорит Трисс, слегка смеясь, когда девушка достает очередную часть костюмчиков. — Никогда нельзя говорит наверняка, знаешь ли, — отвечает Цири. Она бросает взгляд на Йеннифер, устроившуюся на диване вместе с Клариссой на её коленях. Она держит девочку одной рукой, а другой проверяет ухват и силу малышки. Чародейка широко улыбается каждый раз, когда маленькие пальчики обвивают ей палец и тянут её руку ближе. Она поднимает взгляд, слыша, как Трисс вздыхает и женщины улыбаются друг другу. Рыжеволосая садится радом со своей возлюбленной и полотенцем вытирает нос ребенка. Следующие пару часов стремительно пролетают, пока Цири показывает разные костюмчики, что бы женщины проголосовали. Трисс одобряет большую их часть, и вскоре Кларисса одета в простой, но теплый хлопковый костюм, закрывающий её руки и ноги. Младшая чародейка ускользает на верх, что бы дать малышке лекарств перед тем, как они пойдут спать, и, к удивлению, Кларисса намного более настороженная и активная, когда они возвращаются вниз. Она ползет по полу к Цири, а та поднимает подкидывает её в воздух. Чародейки обнимаются на диване, Йеннифер лежит на Трисс, а её голова на её груди, она смотрит за ведьмачкой, играющей с ребенком. Женщина потихоньку становится сонной от всех потрясений этого дня, полностью укутанная звуками своего дома. — Я могу поглядеть за ней сегодня. — внезапно говорит Цири. Она оборачивается к женщинам, робко улыбаясь. — Что-то мне подсказывает, что вы хотите немного уединиться. — Ты уверена? — спрашивает Трисс. И Йеннфер ловит нотки волнения в её голосе. — Я уверена, что с ней легко справится. От всех этих лекарств ей захочется спать. — И словно в подтверждение её слова, Кларисса зевает. Цири прижимает ребенка ближе к себе, её подборок на макушке девочки. — Похоже, что мы обе отлично поспим. Я справлюсь, обещаю. Она накормлена, вымыта, одета, и вы уже дали ей лекарства. Мы подготовимся ко сну и уснем крепким сном. — Что думаешь? — спрашивает Трисс, смотря на Йеннифер. Женщина что-то обдумывает. — Обещаешь, что придешь к нам, если вам что-то будет нужно? — Обещаю. Она улыбается и освобождается от объятий Трисс. — Ты уверена в том, что не взбесишься, если малышка проснется посреди ночи? — Да, Йен. Я позабочусь о ней, правда. Все будет в порядке. Идите спать. Йеннифер смотрит на Трисс краем глаза, и дрожь пробегает по её телу. Черноволосая встает, тянет руку, что бы поднять её девушку. — Тогда хорошо. Спокойной ночи, Цири. Сладких снов, Кларисса. — Она целует и ведьмачку, и малышку в макушку, Трисс просто повторяет за ней. — Приятной ночи, дамы, — отвечает Цири, махая ручкой Клариссы. Улыбка Йеннифер становится нежнее, когда она в последний раз смотрит на девушку и сонную малышку. Рука Трисс ложится на её спину, ведя её по лестнице, но её взгляд направлен в ту же сторону, до самого конца.