Любовь без брака менее унизительно для женщины, чем брак без любви
Да уж встреча с Намджуном это то, что может испортить день похуже всяких перепалок. Чон на дух его не переваривает. Еще и мелкий дождь, моросящий прямо в лицо ухудшал положение. Хотелось оказаться дома в тишине, выпить чего-нибудь крепкого или хотя бы просто почитать книгу. Чонгук едет обратно в офис, чтобы получить от Чимина хоть какие-нибудь новости. Парня совершенно не радует его положение. Чон заходит в холл, окидывая недовольным взглядом сотрудников. Все знают, если Чонгук злой, раздраженный или хотя бы через чур задумчивый, то стоит держаться подальше со своими просьбами. Чимин как обычно что-то быстро печатает на компьютере, замечая Чонгука только через пару минут. — Порадовать нечем, — сразу заявляет Пак, протягивая пару листов. Чонгук читает содержимое, отвечая: — Действительно. Правда, с такой политикой они далеко не зайдут. — Ответный удар? — Нет. Не в сложившейся ситуации. Однако можешь сообщить им, что контракт я с ними разрываю. Пусть они сгниют в нищете, — Чонгук забирает листы с информацией, направляясь к лифту. Ему предстоит разобрать еще кое-какие бумаги, чтобы попытаться закончить контракт с Мексикой немедленно и подумать насчет предстоящих выборов. Чонгук знает, за кого будет голосовать. Но самая большая странность в том, что это девушка, именно она является самой адекватной. Ее проекты были осуществлены уже на территории Южной Кореи и Китая, и как оказалось, они являются достаточно прогрессивными. Благодаря закону о «Нарушителях верности своему Дому и своей стране», ловить тех, кто предавал свой Дом, пытаясь скрыться за границей и прося защиты у других государств, стало проще. С помощью поправки в кодексе о «Приватизации чужих Домов и (или) другого крупного или мелкого бизнеса» Намджун не смог заполучить «Foxlie». Конечно, Намджун бы его и так не получил, зная Лалису. Ким Дженни (26 лет) — имя, которое прогремело как гром в ясном небе. Не секрет, что в Совете Кореи, да и не только в Корее её боятся, потому что все прекрасно понимают, что она победит. Понимают, что она немедленно уволит большинство сотрудников, и поставит на их место людей лучше прежних. Поэтому сейчас в Совете кипит работа, исправляются многие бумаги, строго контролируются дела Домов внутри страны и за ее пределами. Никто не хочет потерять такое место, спустя столько лет работы, что занимать столь высокую должность. Чонгук доволен тем, что среди многих людей нашлась именно та, за которую приятно и полезно голосовать. Как говорил его отец: «За то время, пока я управлял делами Дома, не было никого, кого я мог бы уважать, и кто мог бы уважать меня». Чон полностью разделил взгляд отца, уже тогда понимая, к чему все ведет.— Нам нужен достойный правитель, пока мы все не оказались в общей яме.
После еще трех часов работы, Чонгук наконец-то едет домой. Ему нужно успокоиться и переварить информацию касательно всех договоров, встреч, да и вообще всего предстоящего. Он надеется, что в этот раз на пост глав в Китае будут выбраны достойные кандидаты, а не такие, как в Совете Кореи. Хотя если выберут действительно что-то делающих людей, то Советы всех стран будут резво пересмотрены. Единственное, что радует, даже если Госпожа Ким будет единственным адекватно оценивающим лицом ситуацию, то она не будет уподобляться остальным. Еще и эта навязчивая мысль, что скоро свадьба режет разум. В последние дни он с Лалисой даже и десятью словами не обмолвились. Ни он, ни она друг другу даже «Привет» не говорят. Дома тихо и это не может не радовать. Хотя в последнее время тишина начинает наскучивать. Чонгуку скучно без перепалок с Манобан, но девушка слишком увлечена учебой, что на парня видимо времени нет. И все верно, Лалиса решила, что лучший способ не думать о Чоне — это усиленная учеба, тем более ей это нравится. Сейчас девушка сидит в гостиной, читая очередную теорию. С каждым разом профессия адвоката нравится ей все больше. Чонгук заходя в гостиную, натыкается взглядом на девушку. Парень вымотался сегодня с всякими бумажками и Мексикой. Лиса поднимает на того взгляд, когда Чон плюхается в кресло, откидываясь на спинку. Девушка недолго смотрит на парня, снова утыкаясь в книгу. Без лишних слов понятно, что Чонгук устал, и сил разговаривать нет. Десять минут двое сидят в тишине, пока Чон наконец не начинает говорить. — Даже «привет» мне не скажешь? — Чонгук не Чонгук, если бы не сказал это. — Я думаю, что ты слишком устал для разговоров. Тем более, что тебе мешало поздороваться первым? — Что за неуважение? Между прочим, ты младше. — Возраст все решает? Ооо, ты как мой отец. «Ты еще слишком мала, чтобы понять» — его коронная фраза. — Он прав, — Чон смотрит на Лису, приподнимая уголки губ. — Иногда ты такая глупышка. — Скажи, ты не можешь без колкостей? — Мне скучно… — А я тебе не клоун, чтобы развлекать. — Брось. Ты не скучаешь по нашим дракам и колкостям? — Надо быть извращенцем, чтобы скучать по насилию. — Значит, я извращенец. — Еще какой. На самом деле Лиса в глубине души скучала по всему этому, последние дни выдались слишком пресными и неинтересными. Чонгук разбавлял их серость своим необъяснённым гневом или хотя бы криками по телефону на своих сотрудников. — Как я с тобой уживусь… — произносит Чон. — Ты, знаешь ли, тоже не подарок. — Что мешает найти лучше? — Манобан смотрит на Чонгука, немного улыбаясь. — Ничего. Будем считать, что у меня к тебе проклевывается уважение. — Ох, вот это поистине неожиданно. У меня тоже что-то есть к тебе, помимо ненависти, — Чонгук вздыхает. — Ты уже выбрала себе платье на свадьбу? — Да, но не называй это свадьбой. Звучит отвратительно. — Как скажешь, дорогая. — До тошноты, дорогой. Вот скажи, тебе не противно, что ты женишься не на той, которую любишь, а на которой заставили? — Даже не знаю, как тебе ответить. Но я прекрасно понимаю, что для тебя это унизительно. Любовь без брака гораздо менее унизительна для женщины, чем брак без любви. — Пожалуй, запомню, а потом на протяжении оставшейся жизни буду тебе это твердить.***
Ответить на вопрос: «Как можно выходить замуж за человека, которого не любишь?» так и не удалось. Лалису готовят к церемонии с самого утра. С самого утра она погружена в свои мысли. Думает о том, что как только она распишется, то больше она сама себе не принадлежит. Ее совершенно не радует этот факт. Да, она будет жить в достатке, но будет как «одна из жён шейха». Зная нрав Чонгука, он ее паранджу заставит одеть. Было ощущение, что ее не на свадьбу собирают, а в последний путь. Будто она является жертвой и ее вот-вот убьют, чтобы Бог не гневался. Хотя в каком-то плане так и было. Чонгуком занимались не меньше, вот только он не так переживал, как Лалиса. Ему почти плевать, хотя до сих пор трясет от девушки, и от ее поведения. Он чувствует себя мальчишкой, который не в состоянии приручить шавку. Хотя мысли о том, что теперь она не отделается приносят удовольствие. Одни мысли о том, что он сегодня сделает с ней не могут не радовать. Нервно поправляя галстук, Чон еще раз окидывает себя оценивающим взглядом. — Чем ты снова недоволен? — спрашивает Тэхен. — Терпеть ее не могу. — Началась старая песня… — Ким тяжело вздыхает, устремляя взгляд на часы. — Поверь, ты ей омерзителен не меньше. — По-моему, ты еще ни разу не чувствовал себя мальчишкой в свои двадцать восемь. — Знаешь, не приходится. Но и люди не собаки, чтобы их дрессировать под себя. По крайней мере, ее ты не укротишь. — Посмотрим… Еще посмотрим… Чонгук прибывает на место заключения брака первым. Парню получается сбежать на десять минут, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Однако его находят быстрее, чем он думал. Начинается церемония, и появляется невеста. Чонгук прожигает взглядом Лалису. Она выглядит шикарно, не стоит даже скрывать своего восхищения. В Чоне даже радость играть начинает, что его жена такая королева, в прямом и переносном смысле. Чонгук протягивает руку, Лиса кладет в нее свою, даже, кажется, не смотря на парня. Пока священник по стандарту говорит свою речь, Чон разглядывает лицо Лалисы. Большие глаза, с лисьим прищуром, длинные ресницы, пухлые губы, миниатюрное лицо. Прекрасно. Все прекрасно: образ, внешность, макияж, украшения. Даже вся эта обстановка вокруг уходит на задний план. Она прекрасна. Парень начинает улыбаться, но сдерживает себя и получается что-то отдаленно похожее на улыбку. Каждая частичка тела Чонгука подтверждает это. В глубине души, может быть, он и ужился с мыслями, что она огонь, в который он так любит подливать жидкость для розжига. Чонгук не скрывает, что ему нравится доводить, когда она доводит его до состояния, что аж венка на виске начинает пульсировать. Нравится, когда они спорят, кричат, орут… дерутся? Чону скучно, а Лалиса не плохой вариант для развлечений. Не сказать, что кукла, а скорее головоломка, к тому же достаточно интересная. — Что это с ним? — тихий вопрос раздавшийся из уст Минхёка. Однако после этой фразы и столь нежных мыслей Чонгук начинает плеваться. «Что я, черт, только что представлял?!». Блевотина. На Чона сразу накатывает отвращение. Как он мог так думать о ней, не мог он так восхититься красотой. Бред. Полный бред думать о ней в таком ключе. Как только его воображение дошло до такого? — Согласны ли вы, Чонгук, взять в законные жены Лалису? — Чон молчит пару минут, с былым отвращением смотря на Манобан. — Да. — Согласна ли вы, Лалиса, взять в законные мужья Чонгука? — «Будто у меня есть выбор…» — слышит парень, начиная больно сжимать руку. Девушка прожигает взглядом Чонгука, буквально испепеляя его. — Да, — Розэ подносит к двоим подушечку с кольцами. Чонгук одевает кольцо Лалисе на безымянный палец, девушка делает то же самое.«Теперь ты только моя…»
— Скрепить ваши чувства и брак нужно поцелуем. Отвратительно, но нужно. Нужно, черт возьми, чтобы все видели и смотрели на это. Чонгук прибывает в отвращении. «Я тоже ненавижу тебя, кролик. Не волнуйся…» — раздается тихий шёпот, который немного усмирил Чона. Парень наклоняется к губам и целует, медленно сминая губы, смакуя. Ему нравится, поистине нравится. На пару секунд Чонгук забывает о ненависти к Лисе и целует ее по-настоящему. Проникает языком в рот, проводя по нёбу, посасывая язык. Берет девушку за лицо, поглаживая большим пальцем щеку. «Что он творит?» — мысленно спрашивает себя Лалиса. А главное, что творит она. Она не пытается помешать, хотя знает, что он стерпит. Почему? Манобан не понимает, с каким пор успокаивает его и наступает себе и своему характеру на горло. Признаться честно, пока Чонгук смотрел на нее подозрительно нежным взглядом, Лисе на секунду показалось, что свадьба — вовсе не наказание и Чонгук действительно ее любит. Но после того, как его лицо чуть ли не перекосило от отвращения, Манобан сразу поняла, что Чонгук плавал в своих мыслях и стоял с максимально глупым выражением лица. Она не сомневалась, что он представил, как отдыхает без нее или кувыркается с проститутками. Одна мысль о том, что она будет как птица в клетке, пока он будет гулять налево и направо чертовски раздражает и вызывает прилив крови. «С чего бы вдруг ты станешь его слушать?». Когда Чонгук отстраняется, их громко объявляют мужем и женой. Все начинают аплодировать, а двое продолжают стоять, смотря в пол. Чон прикасается своим носом, ко лбу Лисы, продолжая тяжело дышать после поцелуя. У него нет сил смотреть на гостей, половины из которых он не знает, а уж тем более что-то объяснять девушке. — Какой. К черту. Кролик?