Tirragon

Горький вкус обиды исчезает после глотка мести

После недолгих уговоров Чонгук все же оставил дела и решил поужинать. Вот только трапеза проходила в полной тишине. Лиса молча пережевывала Каном Джин, а Чонгук рассматривал вино в бокале. — Когда ты окончишь университет? — спросил Чонгук, всё также, не отрываясь от бокала. — Всего пара месяцев осталась. Почему спрашиваешь? — Ты так сильно хотела разбирать бумажки, — Чон наконец переводит взгляд на Лису. — Кстати о бумагах… Ты как человек со свежими мыслями, скажи, что Намджун мог делать в Совете. Что он хотел взять? — Откуда ты знаешь, что он там был? — парень посмотрел на девушку, взглядом показывая, что та задала глупый вопрос. — Так как он хочет отобрать у тебя офис, как и дела Дома, значит, это что-то касающееся владения. — А если это что-то касающееся владения, а в Совете только бумаги на сотрудничество, значит, это что-то у нас с ним напополам. — Подожди, — Лиса выпрямилась, — сейчас большинство документов недействительны, а значит с ними можно сделать все, что хочешь, то… — Вот же гад! — Чонгук пулей выскочил из-за стола и побежал к лестнице. Через пару минут Чон почти бегом спустился с лестницы. — Подожди, я поеду с тобой, — сказала Лиса и решительно посмотрела на парня. — Если он решит присвоить твое, то кто сказал, что не захочет сделать это с остальным, — Чонгук кивнул. — Позвони Юнги. Казалось, что на гонках Чонгук проявляет свои навыки вождения не на всю. Так Лалиса еще не ездила, Чонгук летел почти с максимальной скоростью, поэтому шансы умереть, прежде чем доехать, были велики. Остановившись возле здания Совета, Чонгук сразу достал оружие и перезарядил. — Дай мне что-нибудь. — А ты с собой не носишь что ли? — Чонгук изумленно посмотрел на Лису. — Представь себе, мне не приходится каждый день стрелять своих одногруппников. — На, — Чонгук достал второй из-под пиджака, — только не ворчи. На входе уже лежало мертвое тело охранника. «Значит, уже здесь и нужно торопиться». Если бы в коридорах стояла хоть какая-то мебель, то эхо не было бы таким громким, при всем желании тихо не пройдешь. Как только Чонгук подошел к двери, ведущей в хранилище с документами, послышался знакомый голос. — Я еще раз спрашиваю, где документы на раздел портов? — даже невооруженным глазом можно было увидеть, как пульсирует венка на виске и у Намджуна. — Я… я не знаю. — Не скажешь ты, скажет кто-нибудь другой. Назови хоть одну причину, почему я не должен убивать тебя. — Я… я… Пожалуйста… — Я слушаю. Где документы? — Правый ряд, третья полка снизу. — Вот так бы сразу, — послышался выстрел. Лицо мужчины застыло в немом ужасе, а белая рубашка начала багроветь от крови. — Я надеюсь ты не будешь долго возиться? — «Что, он не один?", — шепотом произносит Чонгук. — Если тебе что-то не нравится, можешь сам копаться в пыльных бумажках, — послышался женский голос. Джису протягивала ему какой-то конверт. — Была бы ты немая, цены бы не было. — Ну извини, — раздраженно говорит Джису. — Цены бы тебе не было, если бы не твоя мания величия. Это так низко обворовывать архив ночью. Ты что, вор низкой пробы? — Заткнешься ты сегодня или нет? — на что Джису фыркает и переводит взгляд в проем приоткрытой двери, где без труда можно увидеть силуэт Чонгука. Она неспеша осматривает его, но молча переводит взгляд на брата. — Здесь все, что нужно, пошли, — говорит Намджун. Чонгук кивает Лисе. — Далеко собрался? — спрашивает Чонгук, крайне свирепо смотря на Кима. — О, а я думал, уже не придешь… — Намджун переводит взгляд на Лису. — Даже женушку с собой прихватил. Прям Бони и Клайд. — Шутки не совсем твое. — Положи документы на стол. — Выстрелишь? — И глазом не моргну. Только ты можешь красть то, что тебе нужно, а как же правила? — Я знаю, что я могу нарушать, а что нет, — было видно, что обстановка накаляется. — Я уже сказал тебе, что нарушителям закона никогда не процветать. Так прекрати портить жизнь всем вокруг. — И не подумаю. Потому что я всего лишь делаю то, что твой отец делал на протяжении многих лет. Кто развязал войну между Griffinmind и Serpent? Не началась ли она из-за того, что кто-то хотел власти. Так что мешает мне развязать войну между мной и тобой? — Ты поглощен алчностью и какой-то глупой детской обидой. — В той войне погиб мой отец, и ты считаешь, что я не захочу отомстить за него? — В той войне погибли многие, ты не один, кто потерял кого-то. — Вот только почему-то после окончания твой папаша устроил пирушку, хотя многие оплакивали потерю. — Тэхен потерял родителей, но в отличие от тебя, он не живет с мыслью убить. — Передай отцу, что было очень глупо объединяться с Минсоном, чтобы взять Serpent. Мой Дом настолько силен, что тебе придется самому костьми лечь, чтобы хоть что-то изменить. — Вот только твой отец был разумнее тебя и не пытался каждый день пополнить свой счет новыми мертвыми душами. А ты убиваешь для галочки. Ты не успокоишься, пока не убьешь всех до единого. — Я не успокоюсь пока ты не ляжешь в сырую землю на два метра ниже уровня моря. — Положи документы обратно, — говорит Лиса, целясь в Намджуна. Ким достает пистолет и направляет его прямо на Чонгука. — Выстрелишь, и я выстрелю в него. — Стреляй, — говорит Чонгук, не отводя взгляда от Кима. — Опустите оружия, — говорит Джису и кидает папку на пол. — Не хватало, чтобы из-за собственных конфликтов вы разгромили здесь все. Вдвоем как маленькие дети. — Это ты ему скажи, — говорит Чонгук. — А ты лучше? Тебе стоит пересмотреть свои взгляды на политику своего отца. Не думай, что он был идеальным. — Что ты несешь? — Не думай, что Сынге был праведным. Он точно также убивал, захватывал, уничтожал и мстил. Видно не все тебе рассказывали, — она переводит взгляд на Намджуна. — Уходим… — девушка идет вперед, оставляя брата за собой. Намджун молча следует за Джису, кидая озлобленный взгляд на Чонгука. — Надо же, мамка домой загнала, — Чонгук уже не услышал этого, так как погрузился в свои мысли. — Пошли, — сказала Лиса и посмотрела на мужа. — Ты тут? — Да… — как-то отдаленно ответил Чонгук. Домой они уже ехали медленнее. Чонгук следил за дорогой, но все же был в своих мыслях. Что имела в виду Джису, сказав, что он не все знает? Что умолчала его семья? Да, он знал, что была война между кланами, и что погибли люди, но что ее начал отец… Может и правда, не такой уж он и идеальный, как думал Чонгук. Припарковывая машину и заходя в дом, Лиса первая решает спросить. — Что-то не так? — Что от меня мог скрыть отец? Что значит, мой отец начал войну? — Я расскажу тебе все завтра. Чонгук, я умоляю тебя, пойдем спать… Ты натворишь глупостей. Чонгук как-то потеряно посмотрел на Лису, словно смотрел в пустоту, кивнул головой и поплелся наверх. Непонятные чувства разрывали его изнутри, он долго ворочался, не в силах избавиться от сжирающих его мыслей. Чонгук заснул только под утро, когда сил держать глаза открытыми уже не было. Встал он совершенно разбитый и не выспавшийся, сил видеть кого-то или разговаривать не было. Лалиса, на удивление, еще не ушла в университет, а только собиралась выйти из дома. — Утро, — говорит девушка, смотря на Чонгука, который выглядит, мягко говоря, не очень. — Рассказывай… Я хочу знать правду. — Мама рассказывала, что это было незадолго до твоего рождения. Из-за того, что Griffinmind активно поддерживал отношения с Serpent твой отец побоялся того, что они объединятся и пойдут войной. Он решил, что будет лучше уничтожить Griffinmind, но понимал, что один он не справится и позвал на помощь другой Дом, главой которого был отец Тэхена. В следствии два Дома пали, а Serpent настолько был разозлен, что между вашими Домами развязалась война, которая закончилась только потому, что новые власти стали возглавлять Совет Китая. С тех пор браки между вашими Домами строжайше запрещены, а любое взаимодействие расценивается как предательство. Ваша война еще продолжается, только это война второго поколения. И в ваших руках ее прекратить, а не разжигать еще больше. Джису права, вы ведете себя как маленькие дети: в Намджуне детская обида, а в тебе наставления отца… — Лиса поцеловала Чонгука в щеку. — Не натвори глупостей, я тебя очень прошу, будь благосклонен, — Манобан вышла из дома и, сев в машину, уехала. — Лжец… — сквозь зубы прошептал Чонгук. — Поганый лжец… — парень закрыл лицо руками, тяжело вздохнув. — Сколько лет он собирался мне врать. Сколько! Чонгук собрался за пять минут и выскочив из дома пулей, пошел к машине. Дорога до дома родителей была как никогда долгой. Парень нервно постукивал по рулю, а венка на виске пульсировала все больше и больше. Чонгук был напряжен и разозлен, а для него это адская смесь, в таком состоянии он не ведает, что творит, а натворить может много. Быстро припарковавшись, Чонгук идет в дом, на слова дворецкого о его вещах, посылает его лесом и идет прямиком в столовую, где завтракает отец. — Чонгук? — удивленно произносит Сынге. — Не думал, что ты приедешь. — А я решил сюрприз устроить, — по лицу Чона можно понять, что тот не дружелюбно настроен. — Что с тобой? — Что со мной? Да вот знаешь, всю мою жизнь меня обманывал близкий человек, вешая лапшу на уши по поводу его могущества и правоты. — Ты о чем? — А о том, что ты лжец и лжешь все время. Ты двадцать пять лет молчал о том, что ты устроил войну между Домами, врал не только мне, но и Тэхену! А войну ты устроил, потому что испугался. Хотя всю жизнь меня учил ничего не бояться и гордо идти вперед, а сам поджал хвост, как трусливая псина, так еще и втянул в это других! Что я слышал от тебя с самого детства? Что с Serpent дела лучше не заводить, ведь там одни обманщики и лжецы. Что только в Tirragon рождаются храбрецы и по-настоящему честные люди, а что я получаю, что собственный папаша врал мне столько времени, так еще и испугался других Домов, — Чонгук умолк, но почти сразу же продолжил: — Я всю жизнь старался быть как ты, считал тебя чуть ли не самым умным… Вот почему ты никогда не был мной действительно доволен, только на людях и расхваливал. А все почему. Потому что я не смог стать таким как ты, и сейчас я понимаю, что это к лучшему. — Я не хотел тебе этого говорить, но имей уважение, ты все-таки в моем доме. — Уважение? Как у меня после этого может появиться уважение, если ты не сделал ничего такого, за что я мог бы тебя уважать. Может, я еще чего-то не знаю? Ты говори, не стесняйся, я слушаю. Может и мать мне не мать? — глаза Чонгука беспорядочно бегали по испуганному отцу, то и дело смотря ему в глаза. Сынге молчал, он смотрел на Чонгука в попытке что-то сказать. — Только не говори, что и здесь ты лгал. — Нет, это твоя родная мать. — Я бы застрелил тебя, да слишком маму люблю. Не стоишь ты того, чтобы она потом плакала из-за тебя. — А ты думаешь, она меня любила когда-нибудь? Только тратила мои деньги и выедала мне мозг, какой я расчетливый, она никогда не работала, только и знала, что путешествовать и самое любимое… Благотворительность. Терпеть не могу. А ее любовники, ты думаешь, мы друг другу верность хранили? Так что не переживай, она не будет скорбить. Чонгук больше не мог это слушать, поэтому быстро выхватил пистолет из-под пиджака выстрелил прямо в сердце. Он не простит его, и не будет жалеть, что убил. В Tirragon не место для лжецов, пусть лучше он не позорит честь Дома. На выстрел прибежали дворецкий, а мама Чонгука стояла в проходе почти с самого начала ссоры. Сонхва смотрела то мертвое тело мужа, то на сына. — Ты знала? — Чонгук поворачивается к матери лицом. — Нет… В тот день он сказал, что поедет заключать мир с Griffinmind, и что войну развязал Serpent из-за того, что предводители поссорились. — Так и напишите на его могиле: «Отвратительный муж, поганый отец и превосходный лжец», — Чонгук последний раз глянул на тело отца. — Крысиный король, — больше ему нечего было добавить, поэтому Чон вышел из дома и направился в машину.