Семейная жизнь

Твои ноги, руки, пальцы, тело, губы... Все это дорого мне. И я лишь хотел ощущать твои нежные губы на своих, идеальные руки на моей спине, видеть твои ноги слегка напряженными, разведёнными в стороны, с радостью и предвкушением впускающие меня глубже в себя, лишь хотел чтобы ты подпустил к самому сокровенному, что есть у тебя - ранимой и любимой мною душе. Но в итоге разрушил все, что было мне дорого. Когда ты узнал про отель и ночь в дорогом номере, твои глаза засияли, губы растянулись в красивейшей улыбке. Ты был рад. При входе в номер ты не видел, куда идешь. Я закрыл тебе глаза. На столе уже был готов наш ужин, были расставлены свечи. И после увиденного мгновенно твои сладкие губы накрыли мои, слегка обветренные на морозе. Перекусив, я хотел продолжить, мою голову заполняли неприличные образы тебя в разных позах. И где-то в ответ отголосках понимал, что должен был пить эти долбанные таблетки. Ты же захотел подготовить себя в душе... сам, но по лицу было видно, что далеко не этого ты хотел. Спустя пару минут мою голову начали посещать те самые мысли, которые бросали меня в жар и тут же в холод, от страха окутывающего меня. Нужно было отвлечься... Мне ничего не оставалось, как заглянуть за ширму, отделяющую тебя от меня. Ты стоял полностью обнаженным с откинутой назад головой. Капли воды стекали по намокшим приятным волосам, по твоему лицу, закрытым глазам и приоткрытому рту. От чего у меня в штанах стало тесно. Твои руки проходились по телу, не пропуская ничего, ты не хотел повторения нашего первого раза, ты смущался, потому что думал, что твое тело не подходит мне. Но это не так. Оно идеально подходит мне. Я подошел к тебе со спины уже обнаженным, обнимая поперек живота. - Сандер?! Что ты тут делаешь? Я же говорил... - Да, говорил, но ты больно долго. Стеснительно улыбаешься мне. Этот поцелуй отличается от предыдущего у двери, он отдает привкусом страсти и похоти. Твои руки находят место на моей шее. Я же прижимал тебя к стене, упираясь рукой о прозрачную стенку душа. Поцелуи продолжительные, заводящие. Бедром ощущаю твое возбуждение, ты уже начинаешь постанывать в предвкушении. Разворачиваешься ко мне спиной, готовый принять меня, жаждущий этого. Я целую соблазняюще выпирающие позвонки шеи и вхожу, медленно боюсь сделать тебе больно, но ты даже не пискнул. Хватаешься за стенку, стонешь с каждым толчком получая большее удовольствие, подаешься на меня, желая чувствовать меня глубже. Кончаешь и оседаешь в моих руках, я держу тебя, жду когда переведешь дыхание. Уже в кровати понимаю, что мое сознание уплывает от тебя. От моего света, любви, жизни. Говорю о свадьбе... Несу несусветную херь, а ты внимаешь мне. Я очень хочу нашу свадьбу и обсудить ее с тобой, но не сейчас... не сейчас, когда меня уносит. Мечтаю остаться здесь с тобой в этом моменте. Моменте когда я еще с тобой. Когда не мечтаю умереть. Уже поздно. Прохлада и свежий воздух не помогают. Твой голос вырывает меня из тьмы, возвращает к тебе. Мне ничего не остается, как хвататься за тебя, ведь ты мой спаситель. Навязчивые идеи ведут меня. Я уже не с тобой. Не слышу любимый голос. Не чувствую твоего тепла. Уже не дотянусь до твоей души. Вой сирен. Мама. Брит. Врачи. Голос. Твой голос. Он единственный выделяется на фоне всего этого гомона. Но не могу, Роббе, любовь моя, не могу слышать тебя. Любить тебя. Быть с тобой. Ты ускользаешь за закрывшимися дверьми скорой. Срыв. Я не верю, что это случилось. Крушу свою комнату, кричу на маму, посылаю к чертям ее. Ту которая разрушила мое счастье. Которая растоптала мои надежды на любовь. Ты говоришь, что нас нет. Нет. Нет, прошу, не говори этого. Ты единственный кого я по-настоящему любил. Мой свет, моя красная нить*. Ты не слушаешь. А знаешь что? Я пытаюсь выпелиться из окна больницы ведь без тебя меня нет. Рисую. Лишь одно лицо. Все в мельчайших подробностях. Ничего другого не хочу рисовать. Приходит Брит. Говорит о любви, что все пройдет. Между нами все будет как прежде. - Твою мать! Не будет ничего как прежде. Я. Не. Люблю. Тебя. Я люблю другого человека. Что ты хочешь услышать? Он лучше тебя. Он любит меня. И не пытается изменить меня. Любит меня такого какой я есть. Говорю это и понимаю, что лгу. Хочу чтобы она ушла из моей жизни. Лгу и сердцу больно. Ночью по лицу текут горькие слезы. Ты думаешь, что все кончено. И я в это поверил. Потерял тебя. Читаю сообщения. Просишь забыть, но мне уже все равно. Не могу ответить тебе. Хочу все это закончить. Чтобы ушла боль, слезы. У меня нет сил. Мои слова больно ранят тебя. Но ты заслуживаешь лучшего. Заслуживаешь того кто не напугает, кто не бросит, кто не будет балластом. Именно потому что я люблю тебя, хочу чтобы ты мог жить дальше. Счастливо. Даже если в твоей жизни нет меня. Ухожу. Туда где все началось. Туда где мне признались во взаимности. Где произошел Чернобыль. Место где меня не найдут, где я в безопасности, где все напоминает о тебе. Рисунки быстро заполняют помещение. Твои руки, губы, глаза. Наши моменты. Наша любовь. Утром проверяю телефон. Куча звонков от родителей, Брит и... твой. Прослушиваю сообщение и где-то в глубине рассчитываю на счастливый конец истории. Нашей истории. Ты волнуешься. И я пишу тебе, берегу твои нервы. Пишу так, чтобы ты не понял где я. Поймешь ли ты? Проходит немного времени, когда ты запыхавшееся чудо вбегаешь в мое логово. Ты понял. Пытаюсь прогнать, спасти тебя, но ты не спасаешься, тонешь вместе со мной. Ты говоришь, что любишь, но все изменится. В другой вселенной мы могли бы быть вместе. - Не в этой вселенной. В этой я останусь с тобой. Хочешь быть со мной? Здесь? Сейчас? Разве можно любить такого как я? Видимо. Именно ты мне показал это. Вытягиваешь меня из тьмы. мы с тобой теперь будто балансируем между светом и тьмой. Снова спас меня. Полюбил, не бросил, принял меня такого. Раскрыл мне свою душу, взамен увидев мою. Я люблю тебя, Роббин Эйзерманс. Тебя одного.