На домашнем аресте

— Кто научил тебя так водить? — обратился ко мне Оливер, но судя по выражению он был невозмутим. Я ловко вкладывала незнакомый мне внедорожник в повороты и дрифтовала на мокром песке серпантина. — Бабушка! — перекрикивала я шум ветра, прибоя и рёв мотора. — Бабушка? — переспросил меня удивленный пассажир, — У вас все женщины в семье такие экстремалы? Я сама даже удивилась после его слов, потому что раньше не задумывалась об этом. — Кажется да! Мама норвежская биатлонистка, сейчас путешествует по миру, бабушка была альпинисткой. А наши мужчины творческие личности! — Музыканты? — Дед и отец композиторы, брат музыкант. Гитара и ударные. — А ты? — Я всего понемногу! — я решила не вдаваться в подробности. — Любишь быструю опасную езду, а серфинг не пробовала, покорять волны в шторм? — Не люблю, когда волосы намокают! Ридель улыбнулся и погладил свою голову в шапке. Я только улыбнулась и прибавила громкость на радио. Через несколько минут я доставила гостя на место. Здесь было пустынно, поскольку этот городишко не был из числа курортных. Возможно, по этой причине группа здесь и оказалась, скрываясь от суеты. Оливер вытянулся во весь рост на ступеньке машины и оглянулся, приложив ладошку к глазам от поднимающихся лучей солнца. С побережья возвращались двое местных рыбаков с уловом, но вскоре скрылись за склоном у дороги. — Хорошее место, — озвучил вывод Ридель и стал отстёгивать крепление с доски на крыше. Я вышла из машины и поежилась. Раннее утро было очень свежим, холодным. Я натянула капюшон получше, спрятала руки в карман толстовки и тоже стала всматриваться в горизонт синей кромки у самого неба. Оливер быстро переоделся в гидрокостюм и направился к воде. — Я скоро, — и махнул мне рукой. Я кивнула в ответ головой, не желая отмораживать руки. Вернувшись к машине, я забрала ключи из замка зажигания, прихватила свой плед с заднего сиденья и захлопнула дверь с обеих сторон. Походив по склону, насобирала охапку хвороста, сухого камыша и пару полений на костер. Бухта была защищена от ветра кольцом из холмов, поэтому развести огонь не оказало особых затруднений. Через минуту я уселась на плед и грела руки возле костра, мечтая о теплом термосе с кофе. Моему взору открывалась чудесная картина: место, где когда то мне подарили первый невинный поцелуй, теперь я наблюдаю, как красивый мужчина рассекает на бушующих волнах. Я удостоверилась, что Ридель доволен пребыванием в бухте и занят собственным увлечением, поэтому со спокойной душой легла на плед в попытках подремать и догнать утерянное сновидение. Я не знаю, сколько я так пролежала провалившись в сон, когда почувствовала холодные капли на щеках. И ещё, и ещё. Я прикрылась ладошками и недовольно промычала. Надо мной стоял Оливер с полотенцем и капал стекающей с него водой. — Отвали, — я угрюмо приподнялась на локтях и посмотрела на догорающий костер. — Не спи, а то замёрзнешь, — уверил плаватель и потянулся ко мне за ключами от машины. Я обратно свалилась на спину и достала из кармана связку с брелоком, протянув их Оливеру. На моей руке сомкнулись холодные пальцы и я резко отдернулась, как ошпаренная. — Иди грейся возле костра, я ещё подброшу палки, — попросила со всей милотой гостя. Я забросила голову назад, и смотрела вверх тормашками на мелькающие в песке пятки Риделя. Он открыл багажник и стал переодеваться. Из-за машины периодически проскакивали голые белые мужские бедра и я с удовольствием лицезрела с блаженной улыбкой. — Как настроение? — поинтересовалась я у гитариста, когда тот присоединился ко мне на плед. — Проголодался, — Оливер потирал руки возле огня. — Поехали значит обратно, — последовало от меня предложение. — А ты не хочешь побыть ещё здесь? Его вопрос был неожиданным, но весьма заманчивым и, собственно, мне и самой не хотелось возвращаться на виллу. Было приятно побыть вдалеке от цивилизации, без телефона с незнающим меня лично человеком. Тем более Оливер никак не напрягал своим присутствием, а скорее наоборот. — Как же с едой быть? — я немного беспокоилась. — Я уверен, что в бардачке у Тилля есть запасы арахисовых батончиков. Это было хорошей идеей пошариться в машине и обворовать Линдеманна. Мы нашли не только сладости, но и пакет травки. Ридель удовлетворённый находкой захватил свёрток в карман вместе с зажигалкой. — Ты же не против? — гитарист сел на плед скрестив длинные ноги по турецки и подготавливал себе косяк. — Если только поделишься, — мне показалось необходимым расслабиться, привыкнув к большим дозам транков в Берлине. Ближе к одиннадцати уже начинало припекать солнце, что я почувствовала, как горит лоб. Я повернулась к Оливеру, тот уснул, подвернув ноги и руки под себя, но не точно, из-под его темных очков было не ясно. — Спишь? — я тихонько прошептала в его сторону и убедилась, что он действительно в отключке. Мне захотелось так же прислониться к нему или сесть рядом и гладить рукой по спине, как котика. Но это было бы что то странное, и у меня возникла идея покопаться в песке и построить замок. Через некоторое время я услышала, как замурчал и стал потягиваться Оливер. — Который час? — он выпрямился и оценивал мое творение. — Без понятия. Я не брала телефон, — и я аккуратно складывала камешки вокруг башенки, — Мы не сказали всем куда уехали, — вдруг до меня дошла такая мысль, что нас могут искать. — Ты беспокоишься, что без твоего присмотра они разнесут весь дом? В ответ я только улыбнулась, подняв высоко голову на рядом стоящего мужчину, жмурясь от солнца. — Не ссы. Они и мухи не обидят. Из-за кого и стоило бы беспокоиться, то если бы на вилле остался я. — Поэтому ты решил дунуть? Что бы тут ненароком не сорваться на мне? — Глупости. Я же так, в шутку. Ты красивая и очень смышлёная. Только, кажется, ты где то сломалась или тебя сломали… Вот поэтому и грустишь. Я призадумалась от сказанных слов, когда это он успел заметить мою унылость. Будучи здесь, я делала видимость активной и жизнерадостной, подавляя депрессию насколько возможно. — Не передумала намочить волосы? Пойдем искупаемся, вода уже нагрелась. Я оценивающе посмотрела на море, оно заметно утихло по сравнению с утренним заплывом Риделя. Гитарист не стал дожидаться моего ответа и протянул руку, — Пойдем говорю, — голос был мягким и притягательным. Я посмотрела ещё раз на море, потом на Оливера, потом снова на море. — Пойдем, — весело засмеялся мужчина и схватил меня на руки. Без особых усилий он перекинул меня через плечо и потащил в сторону берега. Я хохотала, орала и стучала ладошками по спине, боясь что меня сейчас забросят в море. — Одежда! Оливер остановился и бережно опустил меня на песок. — Снимай штаны, бери доску и догоняй, — с такими словами он уже был по колено в воде, заманивая меня к себе. Видимо меня ещё держала травка, я была очень расслабленной и податливой. Я медленно, лениво вернулась на плед, стянула одежду, оставаясь только в трусиках и футболке. Дальше я вытащила из песка доску Риделя и потянула её через пляж, оставляя тонкую полоску на песке. Вода действительно нагрелась, я почувствовала это, когда прошли мурашки и я смело окунулась с головой. Оливера качало на волнах, лёжа на спине уже в метрах десяти от берега. Я вылезла на доску и медленно погребла в его сторону. — Держи. Я хочу сделать заплыв, — я соскользнула в воду. Оливер перенял инвентарь и я брасом загребла вдоль волн. Где то через несколько метров я выдохлась всеми мышцами. Я была слишком расслаблена, чтобы бороться со стихией. Ридель подобрался ко мне, когда увидел мои никчемные потуги. Когда он поравнялся со мной, я взялась за доску и повисла в воде, положа подбородок на край. Футболка прилипала к груди, бесстыдно предоставляя на обозрение мои замёрзшие соски. Оливер тоже спустился в воду с противоположной стороны и смотрел мне в глаза. Я зажмурилась от слепящих бликов лучей солнца, завидуя гитаристу, который был в очках. Наши ноги иногда случайно соприкасались на глубине, что вызывало у меня томную тягу внизу, так как и у Оливера, тот заметно делал игривые движения поближе к моему телу, наблюдая, как я тону в блаженстве. Мы дрейфили и покачивались на волнах, наслаждаясь моментом присутствия. — Оливер? — я прикусила губы — Что… — Я хотела бы тебя сейчас поцеловать, — и я мысленно окунулась в воображении. — И что тебя останавливает? — Я переспала с Круспе до этой поездки… — Понятно. Мы всё-таки вылезли на сушу. После моих слов, Ридель перевел тему, чтобы замять неловкость и повисшую паузу и я уже рассказывала о родном городе более подробно, а гитарист о местах, где делал лучшие заплывы. Я тяжело свалилась на песок, уставшая и почти задыхаясь, как будто после марафона. Ридель забросил доску на крышу машины, а что там дальше — не представляла, я лежала с закрытыми глазами и тяжело переводила дыхание. Оливер заставил открыть глаза, когда я почувствовала, что он вытянулся над моим телом, но не касаясь меня в позе, когда отжимаются. На меня стекали капельки, только на этот раз мне это очень нравилось. Ридель смотрел на мои губы, а я следила за его глазами. — Я тоже хочу тебя сейчас поцеловать, — и он склонился ниже, даря мне соленый нежный долгий поцелуй. Мы дальше тонули в ощущениях друг друга. На бедрах пробежала дрожь, когда я почувствовала его возбуждение… Обратно домой за рулём сидел Ридель и сосредоточенно следил за извилистой дорогой и ухабами. А я же, на пассажирском, под кайфом всматриваясь в пейзажи родного побережья. Снова эта бухта, снова первый поцелуй. — Где это вы пропадали? Я недоуменно смотрела на Круспе, как тот спускался с веранды, явно дожидавшись нашего приезда. Мне кажется, его смутил мой поплывший вид, к тому же я была в футболке и шапке Риделя, и он даже не обращал внимания на друга, который разбирал мокрые вещи.