Танец белой цапли

— Юу, Юу, как это могло случиться? Что ты там делал вообще? — Шинья и Гоши сидят подле постели Амане. — Ты же уверял, что больше туда ни ногой! Как такое могло произойти? Опять! — Тише вы! — шикают на друзей другие пациенты из палаты. Однако ребята желают добиться хоть какой-нибудь правды от своего друга, которого по причине многочисленных ушибов пришлось доставить в больницу, дабы проверить, нет ли более серьезных повреждений. Благо, ничего тяжелого не оказалось (дружки Лилиаса постарались на славу оформить все так, чтобы болело изрядно, но никаких переломов не было), отчего парни смогли с облегчением вздохнуть, когда показался травматолог и объявил результаты. Правда теперь, придя навестить перебинтованного друга, слегка опасались за его голову. А дело в том, что Юичиро особо не торопился отвечать на вопросы друзей о случившемся. Он просто лежал и смотрел в окно с опечаленным лицом. — Юу, тебе известно, кто были эти люди? — выспрашивал Хиираги. — За что они так с тобой? Из-за чего была драка? — с волнением глядел на него Норито. — Ребят, прошу вас, — Юичиро закрыл глаза, а потом снова раскрыл их. Ужасная усталость читалась в его взгляде и какая-то неведомая скорбь. — Не надо меня сейчас ни о чем спрашивать… Шинья и Гоши лишь переглянулись, а Юичиро испустил тяжелый вздох. Юноша не желал говорить о таких малозначимых вещах, как это подлое нападение. О чем тут рассуждать? Все Лилиасы вместе взятые и их своры, хоть сотни раз нападающие на него, не изгонят из сердца ту невыносимую боль, что порой приносит с собой жестокая истина. Только теперь Амане окончательно уверился в словах товарищей, когда эта самая правда подтвердилась непосредственно самим членом театральной труппы. Какие еще могут быть разговоры? Какие еще доказательства? Их ведь и так было предостаточно за всё время. Просто он был слеп и не желал видеть творящейся вокруг себя реальности. Юичиро лежал и вспоминал всех тех различных людей, с которыми появлялся перед ним Шиндо, и то отношение, которое выказывал к ним блондин. И лишь теперь он точно понимал, кем были все эти люди, и по его телу бежал холод, а сердце наполнялось непомерной болью и тоской. Он припомнил и Микиного ухажера (о, как ужасно было теперь произносить это слово, пусть даже мысленно), устроившего ему показательный наезд и его намек на предпочтения Шиндо, коего он раньше услышать не мог... или не хотел. «Какой ужас, — Юичиро плотно закрыл глаза. — Я не хочу в это верить! Не хочу думать, что мой ангел… Я просто не вынесу этой мысли. Не вынесу, что ты можешь отдаваться всем этим ужасным людям и не испытывать сожалений и угрызений совести! Я так надеялся, что письмо от тебя и когда я приду к театру, мое сердце наконец успокоится, а случилось так, что я вовсе потерял покой. Я схожу с ума от мысли, что ты можешь быть с кем-то… Ты отвергаешь меня, но идешь к другим. Почему? Почему ты не желаешь знать меня? Неужели твое сердце настолько очерствело, что перестало различать искренние чувства и банальное вожделение? Чем заслужил такой, как Оноэ, счастье быть рядом с тобой? Почему ты остаешься с ним, хотя он так небрежно обращается с тобой? Мне этого не понять никогда! Это слишком сильно ранит меня!» — Юу, хотя бы позже ты расскажешь нам, как было дело? — спросил Шинья. — Нечего здесь рассказывать, я сам был дураком… Слишком долго оставался с закрытыми глазами, — негромко произнес Юичиро. — Пожалуйста, оставим эти разговоры… — Хорошо, — со вздохом сказал Хиираги, — оставим. — И взглянул на Гоши. — Пожалуй, сейчас и впрямь нужно оставить расспросы. Тот утвердительно кивнул. Парни еще немного посидели, не возвращаясь к теме драки, а после распрощались и ушли, оставив Амане наедине со своими мыслями и соседями по палате. А по прошествии нескольких дней, за которые раны на лице и теле Юичиро частью стали значительно меньше, а частью зажили совсем, он сам появился в театре Кабуки после выступления, решительный и неумолимый, как никогда. Обшарив твердым взглядом толпу, он узрел свою цель, беседующую с каким-то актером. Подавив в себе приступ гнева и напустив побольше равнодушия, Амане двинулся прямиком к ним. — Заплачу, сколько захочешь, только взамен проведи этот вечер со мной! — таково было обращение Юичиро к Шиндо. Микаэль вздрогнул, распахнув глаза. Увидев Юу, когда тот уже был в паре шагов, он ужасно занервничал, ожидая его слов, однако то, что сказал ему с ходу Юу, породило в нем совсем иные чувства. Найдя Юу избитого, в полусознанье распростертого на земле, он, догадавшись обо всем поспешил вызвать подмогу, но опасаясь, что его заподозрят в участии к этому парню, сделав свое дело, остался наблюдать за ходом событий из машины любовника и уехал лишь тогда когда Амане, в сопровождении двух его приятелей, забрала скорая. Обращение соседа пробудило ярость, и, будучи не в силах ее контролировать, он выплеснул ее, наотмашь врезав Юу пощечину. Парень, с которым разговаривал Микаэль, только расхохотался от этой сцены. — Браво! Браво! А то прям так с разгона! — смеялся он, похлопывая Шиндо по плечу, пока тот гневно взирал на опешившего Юичиро. — За что? — возмутился Амане, потирая щеку, но даже не думая пойти на попятный. Так сильно было его побуждение. — Разве ты не этого хочешь? — Ха! Вот как значит ты заговорил, — презрительно хмыкнул Микаэль, и его глаза дьявольски заблестели. — А мальчик-то слегка подрос. Кое в чем разобрался. Ммм, как чудесно, что до тебя наконец дошла суть вещей, а то все как невинная овечка. Прямо жалко смотреть было. Так и хотелось подойти, приласкать, шепнуть на ушко, что почем, раскрыть глаза. — Я не желаю слушать твои издевки, — твердо ответил ему Амане. — Так что ты ответишь? — Отказываюсь! — гордо бросил Микаэль и двинулся в противоположную сторону. — Что значит отказываешься?! Я же сказал, дам любую сумму! — сжав кулаки, прокричал ему вслед Юичиро. Микаэль, обернувшись через плечо, одарил его презрительным взором, коим вполне мог бы испепелить, обладай он подобным даром, после чего продолжил следовать своей дорогой. В тот же момент его нагнал приятель, с которым он беседовал в момент появления в вестибюле Юичиро. — Слышь, не пойму, че носом крутишь? — посмеиваясь, обратился к юноше молодой человек. — Вон какой клиент настойчивый попался. Довольно симпатичный, опять же, не старый. Чем плохо? Высоко ценит твои услуги. Сам сказал, любую сумму дам. — Мне плевать на его слова. А ты не лезь не в своё дело, — огрызнулся Шиндо, пока они неторопливо двигались к ближайшему коридору. — Пусть так. Не хочешь, как хочешь, выбор за тобой, никто не возражает, — пожал плечами актер, но затем он остановился и хищно уставился на своего юного коллегу, остановив его, опустив руку на плечо. — Но не забывай, — грозно сказал он, — ты же мне денег должен за ту игру, так? А отдавать пока не торопишься. Старика своего не раскручиваешь, от клиентов тоже толку никакого, а тут тебе предоставляется отличный шанс их получить. Вон кандидат сам выискался, напрашивается. Видать, не знает твоих условий. Нахмуренный Микаэль, фыркнул. — Я, конечно, парень не требовательный, может, даже где-то добрый, но к долгам отношусь ой как серьезно. Но я готов быть снисходительным с тобой, — приторная улыбка искривила губы молодого человека. — Этот вопрос мы вполне можем решить полюбовно, как старые приятели. — Хах, и как же это? — надменно взглянул на него Шиндо, уже заранее угадывая ответ. — Ну, как, — хмыкнул актер и, склонившись к Мике, провел пальцами по его овалу. — Решим дела, как обычно. Как в прежние, добрые времена, пока ты не связался с этим психом Сакатой. Помнишь, ты у меня занимаешь деньги или проигрываешь их мне, а я потом с радостью иду тебе на уступки, предоставляя иной вариант решить наш маленький, никому не нужный конфликт? — Ну уж нет! Пошел ты! Сыт по горло я твоими предложениями! — воспротивился Микаэль, с ироничной усмешкой взирая на старшего товарища. — Тогда, — лицо парня стало жестким, а голос твердым. — Иди с ним и принеси мне мои деньги. Срок твоего кредита истек полминуты назад. А если не принесешь, так мы с ребятами устроим тебе «веселую жизнь». Каждый день будем подлавливать. А ты ведь так любишь наши маленькие развлечения в закрытой комнате, да, Микаэль? — злорадная усмешка озарила лицо актера, пока он с животной алчностью глядел на юношу, чье лицо исказилось от злости. Ощущая себя загнанным, Мика с ненавистью смотрел на своего собеседника, чьи глаза наполнились похотью. Отбив руку, уже соскользнувшую ему на шею, Шиндо резко развернулся и быстрыми шагами направился обратно к Юичиро, который по-прежнему стоял на своем месте в ожидании того, что случиться. Разозленный и на себя, и на Мику, отказавшему ему в том, в чем не смел отказать другим. — Идем сейчас же! — подбежав и схватив Юичиро за руку, взбешенно выдохнул Микаэль и поволок его за собой к выходу. — Эй, Микаэль, стой! Подожди! — запротестовал Амане, в первые минуты даже не сумев воспротивиться. — Куда ты меня тащишь? — от удивления он позабыл о своем же собственном предложении, сделанном минуту назад. — К тебе или ко мне? — на ходу спросил Шиндо. — А впрочем, неважно, — выскочив вместе с Юу на улицу и подбежав к дороге, остановив первую попавшуюся машину, бросил он. — Доедем разберемся, — толкнув Юу в машину и сам с легкостью семейства кошачьих запрыгнув в салон, добавил блондин. — Мы же соседи, как ни крути. Всегда можно переместиться при желании! — Мика… — Юу был настолько поражен внезапным согласием после громкого отказа, что даже позабыл об угрызениях совести, уже готовых начать терзать его сердце. И только уже добравшись до их дома, очутившись на лестничной клетке, где Микаэль снова задал Юу тот же вопрос о месте, но Амане снова промолчал, разум Юу прояснился в тот самый момент, когда без лишних расспросов Мика втолкнул его в свою обитель, где тут же сбросил с себя куртку на пол и прильнув к Юу в горячем порыве, впился ему в губы столь чувственным и проникновенным поцелуем, что того буквально обожгло приливом эмоций. Он задохнулся обуявшим его возбуждением и испугался сам себя. Того, как сумел поступить подобным образом с Микой. Какие жуткие эмоции овладели его разумом в тот момент, когда он решился на такое оскорбление своего божества. Перехватив руки Микаэля, пытающиеся стащить его курточку и огладить плечи, он отшатнулся назад, тяжело дыша. Горячий поцелуй опьянил его. — Нет, не надо, прошу тебя… Остановись, Мика! — Что такое? — звучал словно яд соблазнительный голос, в котором, невзирая на сладость, чувствовалась жесткость. — Решил обойтись одним поцелуем? Неет, у нас впереди целая ночь, так давай сделаем ее незабываемой! Или ты хочешь добраться до спальни? А как по мне, тут гораздо романтичнее для нашего первого приключения. В спальне можно будет и потом. — С этими словами он обвил шею Юичиро и попытался снова прильнуть к губам. — Мика! — в страхе от себя, от своего поведения и от того чувства, возникшего в нем при столь тесном контакте с этим златовласым демоном, выдохнул темноволосый юноша. — НЕТ! — он изо всех сил оттолкнул от себя блондина. — В чем дело? Ты же так рвался? — едко воззрился на него Микаэль. — Готов был любые деньги мне предложить, только бы я отдал тебе свое тело. Так иди же в мои объятия. Возьми меня. Мы вместе познаем всю сладость греха! Я жду тебя, мой герой, доблестный рыцарь, господин «хороший мальчик»! — Мика, — Юу схватился за свою рубашку на груди. Его сердце бешено колотилось о кости грудной клетки, он был чуть ли не в отчаянье от положения, в котором по своей же вине и очутился. — Мика, я был не прав. Клянусь. Прости меня. Прости, умоляю. Я не должен был говорить тебе такого. Я не знаю, что на меня нашло. Как у меня язык повернулся сделать тебе подобное предложение. Умоляю тебя, прости мне это! — Зачем извиняться, все же так естественно! Ты хочешь — я даю, а ты взамен мне платишь за мои услуги. Что же тут такого? — соблазнительно улыбнулся Шиндо, снова приближаясь к Юу и протягивая к его лицу свои тонкие, изящные руки. — Брось, отдайся мне. Отдайся своим желания… Ты ведь так долго собирался. Жалеть будет не о чем. Ты проведешь самую волшебную ночь за всю свою жизнь. — Нет! — в ужасе выдохнул Амане, ощущая, как невидимые цепи сковывают его и что все сильнее противиться пленяющему взору изумрудных глаз. — Уйди! Не надо. Это было ошибкой! Я не хочу! Не хочу так! Юу закрыл глаза и отвернулся, когда ощутил совсем рядом чужое дыхание. — Не хочешь так? А как ты хочешь? Всё, что угодно, любой каприз... Мороз прошелся по позвоночнику Юу от этой ужасающей фразы. — Это было истинным желаниям твоего сердца… Так не сопротивляйся же ему… Даже с закрытыми глазами Юичиро продолжал видеть перед собой это чарующее лицо, эти алые губы, тянущиеся к его губам, ощущать нежные прикосновения чужих рук к своему лицу от которых шла приятная и будоражащая дрожь по всему телу. Противиться этому человеку становилось все тяжелее с каждой секундой. Так сильно было его искусство, так притягательна была вся его натура. Мозг Юичиро отчаянно пульсировал, сопротивляясь этому чувству, на которое толкал его умелый искуситель, обхаживая тело. Юичиро, вопреки первому желанию, вдруг осознал, что он не в силах так осквернить свое чистое и светлое чувство по отношению к этому человеку, пусть даже и погрязшему в пороке. Совсем не этого желал его разум. «Нет, нет, я не могу… Я не могу сделать с ним такое… Или могу?.. НЕТ! Никогда, никогда я не опущусь до такого, как бы ни было. Сколько бы он не пытался, я хочу быть с ним только друзьями. Друзьями и всё! А только друзьями ли?..» — Хватит! — выкрикнул Юичиро, когда почувствовал, что более не в силах противиться своим чувствам. Он отпихнул от себя Шиндо, сладко шепчущего ему на ухо какие-то нежные слова. — Я сказал, я не собираюсь этого делать! — твердо заявил Юичиро. Будучи отвергнутым столь решительно, Микаэль просто стоял перед Амане и пристально, даже со злостью, смотрел на него. — В любом случае, тебе со мной вовек не расплатиться, — холодно и колко бросил он затем с привычной насмешкой. — Даже если продашь свою жалкую квартирку, сможешь только один поцелуй мне вернуть! Ха-ха! Так что может оно и верно. — Мика, я умоляю тебя. Давай забудем об этом случае? — О каком же это случае? — хмыкнул Шиндо. — О том, что ты думал-думал, да и сообразил купить меня? Вероятно, у тебя богатенькие родители, раз ты решился на такой шаг. Это твой подарок на день рождения или на грядущее Рождество? — Микаэль, я прошу тебя. Перестань, — невыносимо больно было слышать подобные изречения от человека, которого любил всей душой. — Я честно не хотел ничего подобного. Прости мне эту глупость. Господи, глупость! Да я даже не могу слова нужного подобрать, чтобы назвать это чудовищное действо. Преступление. Я ни за что бы не стал принуждать тебя к чему-либо подобному! — Как благородно, ты всегда такой щепетильный? — фыркнул блондин, который, казалось, наслаждался чужим отчаяньем. — Микаэль, я понимаю, я ранил твои чувства своим жутким, бестактным предложением и теперь ты сердишься. — Я? — усмехнулся Шиндо и разразился смехом. — Не смеши меня, стал бы я сердиться из-за кого-то вроде тебя! А предложение вполне себе обычное. Или ты думаешь с нами как-то церемонятся, предлагая переспать? — после этих слов Шиндо рассмеялся и двинулся на кухню, но остановился в дверях и оперся плечом о косяк. — Ты прав, — с болью прошептал Юичиро. — Кто я такой, чтобы заслужить твои эмоции… Такой же, как и прочие. Недостойный твоего внимания, жалкий. Представляю, как я сейчас противен тебе. Прости меня… Прости за всё... — Слушай, уже поздно, если ты не собираешься прикасаться ко мне, лучше убирайся, — не реагируя на сказанные от души фразы, холодно ответил Мика и вышел на кухню, а через секунду, к удивлению Юу, вышел оттуда с бокалом вина в руке. — Я не желаю тебя видеть в своем доме просто так. Ночь еще впереди длинная, а у меня был тяжелый день и мне было бы не лишним позволить себе чуточку расслабиться в хорошей компании. — Я уйду, клянусь, уйду, — пробормотал Юичиро, но с места так и не сдвинулся. Его словно что-то удерживало в этой комнате. Быть может, то, что впервые за долгое время они оставались вот так наедине и он мог переброситься фразами с хозяином квартиры, или то, что Мика намекнул, что собирается найти себе другого партнера на эту ночь? — Или все-таки хочешь мне что-то сказать? — видя мучения Юу, саркастично ухмыльнулся Микаэль, надпивая из бокала. — Может, желаешь признаться мне в чем-то? — Вроде бы нет, — потупил взор Амане. — К примеру, хмм, — продолжал Микаэль, делая вид, что задумался, и якобы не обращая внимание на ответ соседа, — как тебе губы Лилиаса? Юичиро словно молнией ударило. Он весь передернулся, изумленно уставившись на Микаэля. — Судя по тебе нынешнему, его поцелуи оказались более сногсшибательными, чем могло показаться на первый взгляд, — хмыкнул Шиндо, пробежавшись взглядом по лицу Юичиро, где пусть слабо, но виднелись следы побоев. — Ты знаешь об этом? — чувствуя какой-то стыд перед Микой за то происшествие, сдавленно спросил Амане. — Откуда? Тебе рассказали? — Да уж и не припомнить, — протянул Шиндо. — Может, и рассказал кто… Может, случайно услыхал… — Хочешь сказать, о том случае в театре уже все знают? — отчего-то Юу неприятно было об этом думать и еще хуже становилось от того, что об этом знал сам Шиндо. — Знают, не знают, тебе-то что с того? Так заботит чужое мнение? — Я как-то не думал об этом… — признался Амане. — А ты-то что, совсем ничего не помнишь о том вечере? — Мика пристально глядел на Юичиро, поигрывая бокалом в руке. — Если честно… — Амане усмехнулся. — Я помню только, как стоял у театра и ждал отправителя записки, а потом очнулся уже в больнице, а рядом мои друзья… Благо, кто-то вызвал скорую, а так бы и замерз там. Нашлись сердечные люди. — Ну да, — фыркнул блондин. — Всегда найдутся сердобольные, готовые броситься спасать по первому зову. «Снова насмешка, — подумал с горечью Юу. — Он когда-нибудь бывает серьезным?» — Мика, я еще раз прошу твоего прощения, — сказал он после некоторого молчания. — Откровенно говоря, я полагал, что полученная записка от тебя. — От меня? — поднял бровь Шиндо. — С чего бы это я стал писать тебе? — Я не знаю, мне казалось… ты хочешь поговорить, — Амане потупил взор. Микаэль криво усмехнулся, показывая всем своим видом, что с таким, как Юу, ему говорить не о чем. — Ты верно подметил, — вздохнул юноша. — А тем более после того, что я сделал сегодня, как я вообще могу рассчитывать на твое внимание. — Забудь, — отмахнулся от него Шиндо и прошел в гостиную, где расположился в кресле у зашторенного окна, продолжив наслаждаться красным вином. — В конце концов, что еще может быть… между нами. — Зачем ты говоришь такое? Неужели ты совсем не веришь в обычные отношения между людьми? — воскликнул Юу, которому такой удар пришелся точно в цель. Он вошел в комнату вслед за Микой, но остановился у двери. Микаэль ничего ему не ответил, только отвел взор.  — Скажи, тебе в самом деле нравится твоя жизнь? Вот такая, какой она есть? Ведь это же правда, что ты...? Лукавый взгляд зеленых глаз и кривая усмешка на губах говорили сами за себя. — Смелее. Что я кто? — Ты сам все понимаешь, — не в силах вымолвить это порочащее его кумира слово, простонал Амане. — Пожалуйста, скажи. Однако Шиндо только хмыкнул, продолжив пить. — И ты ни о чем не жалеешь? Тебе в самом деле нравится заниматься этими вещами? — Нравится?! — внезапно похолодев, выдохнул Микаэль и не думая, швырнул в Юу бокал с вином. Тот едва успел отскочить. Бокал пролетел мимо и, ударившись о косяк двери, со звоном разлетелся на тысячи мелких кусочков, запачкав пол и кончик паласа алой жидкостью. — Мика! — в страхе взглянул на рассвирепевшего парня Амане. — Нравится? — уже спокойно повторил Шиндо, цепляя соблазнительную улыбку и более вальяжно усаживаясь в кресле. — А почему бы и нет? Юичиро никак не мог привыкнуть к таким внезапным сменам поведения, а потому был просто обескуражен. — Это же так приятно. Поцелуи… ласки… объятия… — продолжил Микаэль. Он медленно провел ладонью по своему плечу, руке, при этом его томный взгляд не отрывался от застывшего Амане. — Когда кто-то касается твоей кожи. Этот неумолимый жар, разрывающий твое тело раз за разом. Мое сердце восторженно сжимается, когда я в предвкушении соприкосновения тел, горячих ласк, обжигающей страсти, затмевающей разум. Когда все мои мысли растворяются в агонии близости и первостепенно только горячее дыхание, учащенный пульс, сладкая боль, пронизывающая мое тело… Поэтому да, мне нравится моя жизнь, я люблю быть желанным и самому желать… То, чем я занимаюсь с Оноэ, с прочими моими клиентами, куда как интересней, чем скучное время, которое я провожу сейчас с тобой в пустой болтовне. — Прошу, достаточно. Я не могу этого слышать, — Юичиро отвернулся, не в силах наблюдать столь манящее зрелище, соблазнительного ангела, шепчущего подобные вещи. — Позволь мне лучше спросить тебя, зачем ты ушел из дома? Тебе ведь было так плохо. А потом еще и не появлялся так долго. Так необходимо изматывать себя? — Необходимо, значит, — насмешливо заметил Шиндо, слегка раздосадованный сменой темы. — Будешь мне еще указывать, как мне поступать?! — Я просто хочу понять… — Послушай, — кажется, терпение Шиндо иссякло, он поднялся с места и плавно приблизился к Юу, дерзко и соблазнительно глядя на него, — все, что тебе сейчас нужно понять, это то, что есть ты и есть я. И мы вместе в этой самой комнате, и никто иной, как ты, пожелал, чтобы это свершилось, так что давай отбросим никому не нужные разговоры, — он приблизился к Юичиро и опустив ладони на его плечи провел по рукам. — И сделаем то, ради чего пришли… Ну же, иди ко мне… — взяв лицо Юичиро в свои ладони Мика с жаром приник к чужим губам, а после скользнул руками по талии. Страстное дыхание с запахом хорошего алкоголя ударило в голову Юичиро, будто он сам выпил то вино. — Нет, нет, Микаэль… — тая в объятиях этого парня, выдохнул Юу. Голова шла кругом, мысли путались, а перед глазами был только этот пленяющий взор. — Что ты делаешь?.. Я же не хотел… Это неправильно… — медленно оседая на пол, шептал он сквозь поцелуй. Микаэль только углублял его, проникая языком внутрь чужого рта, умело лаская кончиком стенки, проходясь по чужим зубам, ловя и играя с языком Юу. Едкая улыбка заскользила по его губам, когда он почувствовал, как сходит с ума жертва его чар, почти полностью поддавшаяся его ласкам. «Эта ночь… Ты запомнишь ее надолго… Она навсегда отпечатается в твоей памяти и ничто и никогда не сумеет затмить минуты, когда ты отдался своему желанию, погряз в пороке и собственном отчаянье… Да, я дурно влияю на людей, сбиваю их, так сказать, с пути истинного… И тот, кто пожелал моего тела, более никогда не исправится… Я не прощу никого, кто бездумно ранит мои чувства, насмехается… Я уничтожаю людей… Мне как никому другому известно, как могут ранить слова. Какую боль они подчас готовы принести…» — Мика, Мика… — дрожа всем телом от возбуждения и непреодолимого желания сжать этого парня в своих объятиях, Юичиро уже не мог больше противиться своему чувству. Он сжал хрупкие плечи Шиндо, сам впился в его желанные губы и повалил на пол. — Ахах, — игриво посмеивался Микаэль, запрокидывая голову, давая возможность Амане касаться губами своей шеи. Юичиро будто лишился разума. Все его мысли, все его чувства были сосредоточенны лишь на том, кто лежал перед ним. Такой желанный, такой прекрасный и соблазнительный… Тот, о ком он грезил целый месяц, но даже не решался заговорить или подойти. А теперь он был перед ним. Доступный и восхитительный, готовый отдаться здесь и сейчас. Принадлежать только ему. С горячностью Юичиро приникал к каждому участку белой кожи, а когда его губы приблизились к губам Микаэля, последний вдруг произнес: — Ну всё, хватит с тебя. Слезай уже! Амане точно окатило холодной водой. Он в миг открыл глаза и увидел лукавое выражение лица блондина. Только тут Юу с ужасом осознал, что он делает. Что перед ним лежит полуобнаженный актер театра и он уже готов душить его в своих объятиях, не отдавая себе никакого отчета в поступках. В первые в жизни его захлестнуло подобной волной. Юичиро в ужасе отпрыгнул назад и сел на пол. Закрыл трясущейся рукой рот. «Как я мог? Как я мог так поступить? Я же не хотел! Я же хотел быть только друзьями! Как я мог такое с ним..!» Он зажмурился. Слезы отчаянья давили изнутри, к горлу подступил ком. Он едва удерживался, чтобы не разрыдаться. — Ну вот, а ты все болтал про каких-то там друзей, — услыхал он насмешливый голос. "Дьявол, Дьявол, сущий Дьявол!" — Нет, нет, я правда хотел быть только друзьями… только друзьями… — сдавленно выдавил Юу, ощущая, как разрывается сердце. — А вышло чуть более откровенно, — продолжал издеваться Микаэль. — Что же, и как тебе на вкус первый поцелуй? — Ловко вывернувшись, он встал на ноги и прошел по комнате. Подавленный Юичиро оставался сидеть на полу. — Надеюсь, теперь, — подойдя к журнальному столику, насмешливо сказал Шиндо, — ты перестанешь читать мне лекции по морали, а, господин хороший мальчик? Юичиро более не мог выносить подобного откровенного издевательства. — Сколько я тебе должен за всё? — встав с пола, произнес он с болью. — О, какой честный. Вспомнил-таки, — едко ухмыльнулся Микаэль уголком рта, в то время как взгляд его стал еще более жестким. — Миллион долларов! — Я серьезно. — И я серьезно. А ты думал, дешево отделаешься, ха? Кстати, в счет входит испорченный вечер, — с издевкой бросил Микаэль. — Хорошо, я отдам тебе деньги. Ты честно заслужил их. И я непременно всё отдам! Вот, возьми пока это. Это всё, что у меня было с собой, — с этими словами он вынул из кармана деньги и опустил их на столик у дверей. — Только не затягивай, по-соседски даю тебе фору! — Благодарю, — слегка склонил голову Амане и, чувствуя, как разрывается все внутри от столь неприемлемого исхода, выбежал из спальни, слыша лишь пронзительный смех за своей спиной, от которого было легче умереть, чем продолжать слушать его и знать, что смеются над тобой. Микаэль был ужасен в своем облике искусителя, но Юичиро казался себе кем-то гораздо более жутким, нежели его дьявольски красивый предмет поклонения.

***

«Я все еще ощущаю его руки на себе, его трепет, его горячее дыхание, завораживающий голос… Холодные, презрительные нотки… Ох, за что я так наказан? Это невыносимо! Как он может?!» Амане уткнулся лицом в скрещенные на столе руки. — Эй, Юу, ты нас слушаешь? — вопросительно смотрит на товарища Гоши. Он и Хиираги сидят за столиком кафетерия, куда удалось вытащить и своего друга. Нельзя сказать, что Юичиро противился подобной перспективе, скорее наоборот, он даже с какой-то радостью откликнулся на предложение, введя друзей в еще большее недоумение. А ведь ни один из них не знал о том, что случилось накануне. Как их друг, поддавшись порыву, узнав о неутешительной правде, не удержался и совершил, быть может, роковую ошибку. Причем сразу же за нее и поплатился. Микаэль был мастером возвращать долги своим обидчикам и не преминул взыскать плату и с Юу, из-за которой он краснел по сей момент, терзаясь угрызениями совести. Молодой человек не имел никакого понятия, как он мог опуститься до столь унизительного поступка. Не важно, что Шиндо занимался подобными вещами, это его право, но какое право имел Юу приходить и предлагать ему то же, что и все? Становиться в один ряд со всеми этими людьми. Отчаянье привело юношу к такому решению, за которое он казнил себя теперь. Также он не понимал, что заставляет Мику поступать подобным образом. Зачем он повел себя с ним так? Ладно сейчас, быть может, это была месть, хотя Юу до сих не представлял себе возможным и логичным мстить подобным образом, но что в первый раз заставило его вести себя так при их предыдущих встречах? Что за поведение? Амане не мог примириться с мыслью, что подобное занятие могло быть в радость. Но уста Микаэля говорили совсем другое, поселяя в Юичиро все больше и больше сочувствия к юноше, черпающему наслаждение только из подобного рода занятий. «Что сделало тебя таким? Неужели жизнь и работа наложила на тебя столь сильный отпечаток. Ведь ты даже имени моего не спросил, но уже готов был…» Юичиро зажмурился. Слишком больно было думать о том, кем являлся его вдохновитель. «И почему мы не встретились при других обстоятельствах? Почему ты не оказался обычным учеником старшей школы, с которым я бы с удовольствием познакомился. И ты был бы далек от этой ужасной жизни, где правят только деньги и капканами расставлены чужие похоти. Как бы я этого хотел… Чтобы ты жил иной жизнью, более подходящей для такого совершенства, коим являешься… Только вправе ли я говорить подобные вещи, когда ты пробудил во мне это чувство, огонь которого мне уже не забыть никогда?..» — Юу, ты слышишь? — доносится словно из сна настойчивый голос Хиираги. Юичиро поднимает голову и видит озабоченные лица товарищей. — Что с тобой? Уснул что ли? — всплеснул руками Гоши. — Нет, я не сплю, продолжай, — выпрямляясь, говорит Юичиро, одновременно стараясь отогнать от себя гнетущие мысли о своем необычном соседе. — Что продолжай? — хмыкнул Гоши. — Ты слышал вообще, о чем мы говорили? — Эм, нуу… — Юичиро закусил губу. — Кажется, о выборе девушки, с которой ты хотел бы встречаться. — Это было минут 20 назад, и я сказал, что уже выбрал и в эти выходные она обещалась заглянуть ко мне в общагу. — Да-да, что в этом роде, — кивнул Юу и поднес стакан с напитком к губам. — Ты совсем нас не слушаешь, — покачал головой Шинья. — Где ты витаешь? — Простите, просто мне что-то душно здесь стало, — взявшись за воротник своей рубашки, произнес Юичиро. — Наверное, выпил много. Пойду на воздух. Развеюсь. С этими словами он встал из-за столика и направился между рядами к выходу. — Волнуюсь я за него, — глядя вслед удаляющемуся другу, сказал Шинья. — Как бы с ним чего не случилось. — Возможно, он все еще не отошел от той драки, — предположил Норито. — Серьезных травм не обнаружили, но драка — она и в Африке драка. — Знать бы хоть, из-за чего произошла стычка. Он ведь так ничего и не рассказывал с тех пор. Отшучивается только или вовсе молчит, взгляд отводит. Словно самому стыдно. — Вероятно, что и стыдно. Если причиной тому послужил один небезызвестный тип, к которому у нашего сердечного друга намечается некая тяга. — Брось, — отмахнулся от него Хиираги и взял в свою слегка подрагивающую руку, выдающую его волнение, стакан. — Я даже думать об этом не хочу. Не может быть, чтобы наш Юичиро запал на кого-то подобного, да еще чтобы и в драку лезть. К тому же, какой должен был быть тому повод? — А мне откуда знать? — пожал плечами Гоши. — С этими ребятами и повода никакого не надо. Сами напарываются на неприятности. А вообще много ли надо, чтобы втянуть кого-то в драку? Одно слово, косой взгляд и понеслась! — Увы, — вздохнул Шинья. — Должен с тобой согласиться… Бедняга Юу, когда он уже исцелится от этой истории? Гоши ничего не ответил, так как вопрос был скорее риторическим. Тем временем Юичиро вышел на крыльцо заведения и взглянул на усыпанное звездами чернильное небо. В эти минуты его не отвлекали ни голоса прохожих, ни звук машин, ни свет украшенных к грядущим праздникам витрин. Он просто с тоской смотрел ввысь. «Я бы хотел перестать думать о тебе. Но снова и снова мысленно возвращаюсь к тем минутам, что провел с тобой. Ты совершенно непонятен для меня. Твоя изначальная вражда по отношению ко мне… Что за этим стоит? Почему ты так боишься сблизиться, что мешает тебе расправить крылья? Почему с первой минуты нашей встречи ты выразил такое сопротивление и неприятие ко всему, что я для тебя делаю. И теперь… А ведь это ты виноват в том, что я не сдержался… Ты бегал и бегал от меня, пока я в конец не отчаялся остаться с тобой хоть на мгновенье. А теперь я, должно быть, очень сильно ранил тебя. Ведь ты не ждал, что поступлю так, как все остальные… Ты разочарован. Как мне заслужить твое прощение?» — Прости меня… — прошептал Юичиро. «Надо бы вернуться, — подумал он, поглядев в сторону зала. — Ребята и так не в восторге от моего поведения. Не хочу, чтобы еще и они на меня обижались. Я уже достаточно людей обидел за это время. Тем более, стоя здесь, я ищу тебя глазами как сумасшедший, хотя и понимаю, что в таком месте и в такой час встретиться нереально» Юичиро вошел в общий зал. — Представляешь, вроде уже приглянулись друг другу, обо всем договорились и тут сажу ее в такси ехать ко мне, а она ни с того ни с сего заявляет, что цена в два раза выше! — И че ты сделал? — Послал, конечно! Мне не жаль, но такие подставы мне не по нутру! Договор есть договор, а перегибать палку нечего! — Да, бывает, и такие номера отмачивают. То ли дело Шиндо. С этой примой всегда разговор короткий! Раз и всё, и никаких тебе трудностей, неожиданных сюрпризов. Услыхав фамилию своего соседа, Амане так и замер на месте, обратив взор на беседующих за одним из столиков молодых людей. «Невозможно. Я должно быть переутомился. Чтобы его имя, здесь… Я, наверное, схожу с ума. Он мне повсюду уже мерещиться» — Это точно, — поддакнул другой. — Чудной он вообще. Первый раз вижу, чтобы люди его круга поступали подобным образом. — Вот уж истинный жрец любви, — засмеялся третий. — Полная самоотдача в труде! Всем бы с него пример брать, а то цены себе не сложат. Всё чего-то добиваются. — Простите, — не в силах более оставаться в стороне, вмешался Юичиро. — Чего тебе? — косо взглянули на юношу молодые люди. — Мне показалось или вы только упомянули имя Шиндо? Это ведь тот самый Микаэль Шиндо, актер театра Кабуки? Парни переглянулись друг с другом, а потом тот, кто рассказывал друзьям о своем неудавшемся приключении с ночной бабочкой, весьма дружелюбно ответил: — Он самый. А тебе что? — Ничего, — покачал головой Юичиро. — Че, интересуешься? Запал небось? — Я?! — воскликнул Амане, став белее снега, выпавшего прошлой ночью. — Нет-нет, я просто хотел узнать, о чем вы говорили? Что значит, он ведет себя не так, как другие? — Ну, как тебе сказать, — потер рукой свой массивный подбородок собеседник. — Видимо, ты не так давно ознакомился с «особым» искусством этого заведения, раз пока задаешь такие вопросы. — Пожалуй, — скованно произнес Юичиро. «Я хочу, хочу узнать о нем как можно больше» — Тебе же известно, что представляют из себя тамошние актеры, как только они уходят со сцены? — В общих чертах…  — Так вот, наш разлюбезный Шиндо ни в чем не уступает своим коллегам и пользуется благами от своих зрителей с великой охотой, только есть один пункт, выгодно отличающий его, скажем так, выступления от прочих. — И что же это? — занервничал Юичиро. «А хочу ли я это услышать?» — А то, что наш принц сцены никогда и ни с кого не берет платы, — вмешался другой из компании. — Не берет? — удивился Юичиро. «Как же так, ведь он сам заявил о цене на себя! Что это за шутки такие?! Он издевался надо мной или…» — И никогда не брал. Как только вступил на этот скользкий путь, ощутил, какой силой обладает, стал вовсю ею пользоваться. Многие тогда думали, что он там самым высокооплачиваемым станет. Ведь не только талантлив, а еще и до невозможности красив. Просто ангел, спустившийся с небес, гордый, неприступный. Сокровище для подобного места. Эльдорадо! Только у этого ангелочка своя политика оказалась. Он напрочь отказывался получать плату за свои услуги, как бы не требовало от него это начальство. Это его условие, которое, мы, его завсегдатаи, всегда высоко ценили! Дружный ликующий смех пронесся по залу. — Только есть одно «но», — вздохнул молодой человек. — Какое? — насторожился Амане, у которого от этой исповеди мурашки шли по спине. — Встречи с ним весьма опасны. За счет его покровителя. Если он согласится, сделает тебя своим фаворитом, ты должен быть готов к таинственности. Такого его условие. — У него есть покровитель? — побледнел Амане. — И еще какой! С ним лучше не связываться. Ха! А может потому Шиндо и дешевит, в надежде, что хоть на такой бонус кто клюнет, не побоится! Снова дружный гогот, от которого тошнота подступает к горлу Амане и хочется бежать, куда глаза глядят, но он упрямо продолжает стоять на месте.. — Он очень влиятельный в этом городе. Но находятся смельчаки, которые все же рискуют испить из этого бокала под носом у господина Маэна. Тебе знакомо это имя? — Я не так давно в Киото, и многое мне неизвестно, в том числе и это имя. — Тогда лучше и не знать, — пожал плечами молодой человек. — Спокойнее будет тебе же самому. — И как давно Микаэль имеет этого покровителя? — дрожащим голосом спросил Юичиро. «А нужно ли мне знать? Он не свободен. Мало того, что работает в театре, так еще и живет у человека, содержащего его!» — Не знаю, — задумался собеседник. — Вроде как лет 8-9 он с ним живет. Тот его обеспечивает, а заодно и театру такие пожертвования дает, что они там в шоколаде все. Но нашему Микаэлю одного приключения мало. Несмотря на строгие запреты начальства и риск оказаться в немилости у покровителя, он почти каждую ночь проводит с кем-то новым. В тайне, разумеется. Я как-то и сам оказался с ним в одной компании, но больше не рискую. У меня серьезные планы на будущее, а разрушать их из-за одной встречи, пусть даже и с таким парнем, как Микаэль, мне как-то не импонирует. Я весь тот вечер протрясся, опасаясь, что нас застукают вместе и гнев Маэна обрушиться на мое семейство. Нет уж, я после того и близко к нему подходить не желаю. Пусть развлекается без меня. Не зря говорят, бесплатный сыр только в мышеловке. А может, он таким образом просто развлекается. Заманивает к себе парней, а потом на них своего пса цепного натравляет. Ну его! Все снова дружно расхохотались. Одному Юичиро было не до смеха. Он с ужасом представлял себе всю эту картину. «Нет, они ошибаются. Они все ошибаются насчет него. Микаэль… он… Он ищет совсем другое. Все это ужасно, но, кажется, я начинаю понимать его мотивы. Это не ловушки, скорее наоборот» — А родители? — прошептал он. — Чего? — переспросил парень. — А как его родители допустили, что он живет с таким человеком, еще и работает в таком месте? — срывающимся голосом пробормотал Юичиро. — Родители? — переспросил молодой человек и снова залился смехом. — Да ты что, и впрямь ничего не знаешь? Какие уж там родители. Нет у него никого. По крайней мере, никто о них ничего не слышал, и сам Шиндо молчит. Да сто пудов, один он. Я даже могу выдвинуть предположение, что он один из тех, кого покупает театр. — Покупает? — ужаснулся Юичиро. — Именно, — кивнул парень. — Покупает. Есть же такие люди, которые продают своих детей, и есть те, кто в них нуждается. Вот и происходит такой своеобразный обмен. Он в таких местах частенько практикуется. — Значит, Микаэля продали его же родители? — отшатнулся от этого столика Амане. — Это не достоверно, но очевидно, что да. Поскольку он не принадлежит ни к одной семье, где воспитываются потомственные актеры театра Кабуки, как, к примеру, Тамасабуро или Батори, смело можно сделать вывод, что его просто купили для этого театра. Он же там с детства, как ни крути. — Получается, у него не было выбора? — Юичиро всего трясло, но в тоже время в сердце зарождалась согревающая надежда. — Его вынудили заниматься этим? — Хах, что-то он не больно похож на того, кого принудили. — Ага, на несчастного и загнанного уж никак не тянет! — Как по мне, он занимается этим с особым рвением и удовольствием. Нимфоман — одним словом. — Точно-точно, — поддакнули друзья. — Во всяком случае, не слыхал, чтобы он кому-то жаловался на свою несчастную судьбу. Играет на сцене, где ему вполне комфортно, а после развлекается в свое удовольствие, плюс использует средства своего покровителя. Хах, о чем уж тут жалеть?! Не жизнь, а малина. — А ты что же, задумал попытать счастье с этой примой? Юичиро отрицательно покачал головой. — Я только узнать хотел… Не больше… — Ну, смотри, — пожали плечами ребята и продолжили свою беседу. — Сто раз подумай, если есть, что терять. Юичиро ушел от них с сердцем, еще более тяжелым, чем до этого. «Как он так может? Как? Я бы не выдержал, я бы умер, если бы со мной поступали подобным образом. Микаэль… Микаэль… Что же ты за человек?! Как ты выжил в таком ужасном месте, пережил такие предательства! Ведь все они, все они использовали тебя, но никто… Никто не подумал о том, каково тебе на самом деле. Что ты чувствуешь после всего пережитого… Ты бежишь от меня, отдаешься другим и не желаешь признавать человеческие чувства и, кажется, я знаю ответ. Ты в самом деле никому не веришь, всех считаешь врагами. И твое поведение — это что-то вроде стены, которой ты защищаешь свое сердце. И гонишь ты меня лишь из страха, что я причиню тебе боль, как и прочие, предавшие тебя. Я знаю, и у этой брони должен быть предел, и я пробьюсь сквозь воздвигнутую тобою защиту. Я достигну твоего сердца, каким бы сложным ни был этот путь! Ты ставишь ловушки, так и быть, я попаду в каждую из них, но добьюсь своего!» — Юу, ты в порядке? — озабоченно взглянули на друга Гоши и Шинья, когда Амане, будучи все еще под впечатлением от услышанного, подошел к своему столику. — Вполне, — как-то рассеяно ответил тот, присаживаясь. — Не о чем беспокоиться. — Что-то за последнее время от тебя слишком часто исходит эта фраза, — проговорил Хиираги, пристально взирая на младшего товарища. — Наверное, жизнь в последнее время кажется мне не такой легкой, как до этого, — натянул улыбку Юичиро, стараясь скрыть свое душевное смятение. — Пожалуй, — кивнул Норито. — Слушай, о том, что жизнь у тебя кувырком, мы это также видим, и скажи, будь добр, наконец, что же все-таки произошло там, у театра, в тот злополучный вечер? Чего ты в драку-то полез? — Нечего там рассказывать, — отвел глаза Амане. — Просто произошла одна ошибка, и говорить тут не о чем. «Как тяжело отвечать на вопросы, когда все мысли заняты другим» — А мне что-то подсказывает, что в этом твоем «не о чем» как раз и кроется главная тайна всех твоих переживаний. — Нет-нет, правда. Чистой воды недоразумение. Я, кстати, также хотел спросить вас, — дабы сменить тему и не углубляться в детали того дня, когда он принял записку от какого-то Лилиаса за послание Микаэля, чем жестоко обманулся, заговорил Амане. — Как вы узнали, что я в больнице? Вам позвонили врачи? — Эм, — Гоши и Шинья недоуменно переглянулись. — А ты этого так и не помнишь? Не помнишь, что произошло с тобой? — Смутно. — Понимаешь, Юу, для нас самих это в некоторой степени загадка, — стал рассказывать Хиираги, — ведь в тот вечер мне на телефон позвонил ты. — Я? — распахнул глаза Амане. — Да, ты. Я сразу ответил, но голос, который заговорил со мной, принадлежал вовсе не тебе. — Кто-то говорил с тобой по моему телефону? — Получается так. Голос был тихий, подавленный, с трудом удалось разобрать, что говорит этот человек. — А что за голос, какой он был? — напрягся всем телом Юичиро. — Голос был довольно приятный, несмотря на то, что говорил парень. Он, кажется, очень сильно волновался, потому разговор получился сбивчивым. «Не может быть, чтобы Лилиас позвал на помощь после того, как его дружки разделались со мной! — подумал Юу. — Неужели это был..?!» — И что, что он сказал тебе?! — в волнении выдохнул Юичиро, схватившись за руку Шиньи. — Сообщил, что тебе срочно нужна помощь. Что тебя сильно побили и ты лежишь без сознания, недалеко от входа в Кабуки. — И что ты сделал? — Как что, позвонил в скорую, а затем Гоши. Мы вдвоем приехали на место и даже раньше скорой и увидели тебя без сознания. Рядом никого не оказалось, только твой телефон лежал возле тебя на земле. По правде говоря, когда позвонили я было решил, что это глупая шутка, но рисковать не мог. Все же звонили с твоего телефона. А когда мы приехали, я и вовсе убедился в правдивости слов. Так что если бы не тот парень… Еще неизвестно, чем бы вся та история окончилась. «Кто, кто мог это быть?» — лихорадочно спрашивал себя Юичиро. Вмешательство Лилиаса или кого-то из его друзей он отрицал напрочь. — Поэтому мы и спрашиваем, точно ли ты ничего не помнишь? Возможно, ты видел человека, который вызвал бы подмогу, или догадываешься, кто бы это мог быть? — Нет, я ничего не знаю и догадок тоже никаких. — В самом деле? — пристально взглянул Шинья. Юу утвердительно кивнул. — Ладно. В твоем состоянии это было бы уже слишком отмечать, кто оказал помощь. Странно только, что тот парень не дождался, пока кто-нибудь приедет, раз уж решил принять участие в твоем спасении, — проговорил Норито. — Не, ну согласитесь, если уж оказался втянут в подобное, то логичнее ждать развязки. А вдруг бы мы не приехали и что тогда? — Наверное, ему было все равно, — пожал плечами Юичиро. — Он сделал, что должен был, и ушел. — Даже если так, это, по меньшей мере, странно, — заключил Норито. — Я бы ни за что не ушел. — Ты же не знаешь, что могло заставить его уйти. Возможно, он не хотел показываться кому-то из нас, а может, торопился по своим делам, — сказал Хиираги. — Мало ли, какие дела могут быть у человека. Но, по правде говоря, мне это тоже кажется странным. И почему он позвонил именно мне, а не кому-то из твоих родственников? — Не уверен, но, может, потому, что последним, с кем я говорил в тот вечер, был ты, Шинья, — пожал плечами Амане. — Логично, — согласился парень и поправил очки. — Но в таких случаях обычно звонят родственникам, а не тем, с кем человек говорил последним. У меня впечатление, будто он нарочно это сделал. Как будто бы знал, что твои родители живут за границей, а ты проживаешь в Киото сам. У тебя точно никаких догадок? — Абсолютно. К тому же, то, что ты говоришь звучит слишком фантастично, — усмехнулся Юу, однако от такого предположения его передернуло. Все слишком удачно складывалось, дабы сделать кое-какие выводы, от которых у Юу трепетало сердце. Он вспоминал вчерашнюю реакцию Шиндо, и сегодняшнее сообщение Хиираги в некоторой степени подтвердили все его догадки. «Кажется, я знаю… кто вызвал мне помощь… И теперь мне понятен смысл твоих слов, звучащих с упреком… Ох, и сколько же еще я еще буду несправедлив по отношению к тебе?!»