Танец белой цапли

      «Кто? Кто? Кто же это может быть? Люди из театра? Полиция? Они таки выследили нас и пришли вернуть меня домой? А Мику… Боже. Почему же так скоро? Сумеем ли мы сбежать от них? Что же делать?» Вертелось мысли в голове Юичиро, пока он шел к двери, нарочно не торопясь, давая Мике возможность сбросить с себя деланное убогое одеяние, которое ему все равно шло, невзирая на простоту, и облачиться в свою одежду. С гулко бьющимся сердцем, страшась увидеть того или тех, кто настойчиво стучит в дверь их комнаты, он повернул ручку. К своему изумлению он увидел перед собой совсем не разгневанных представителей из Кабуки, требующих вернуть аванс и платье, и не полисменов, с порога отдающих распоряжение взять вора в лице Микаэля и проследить, чтобы Юичиро никуда не скрылся и был доставлен к родителям. Отнюдь нет. Перед ним стояла невысокая девочка лет 12-13. Ее каштановые волнистые волосы были достаточно аккуратно заплетены в высокую косу, подхваченную бирюзового цвета лентой. Ее большие, светлые глаза смотрели пристально, словно бы маленькая госпожа не была до конца уверена, что не ошиблась адресом, но стоило ей увидеть Юу, как они заблестели от восторга, а аккуратный ротик с пухлыми губками расплылся в очаровательной радостной улыбке, что придало ее лицу, кажущемуся поначалу не в меру взрослым из-за серьезности, приняло истинный детский облик. Позади нее, заложив руки за спину и спокойно наблюдая за происходящим стоял высокий, статный мужчина в строгом костюме. Он даже глазом не моргнул когда двери отворились и на пороге показался один из хозяев номера. Уж он-то точно был уверен в том, куда пришел. Юичиро содрогнулся при виде него, ибо все в этом холодном облике и манере держаться показалось ему знакомым. Не тот ли это человек, которого он видел давеча и который, как ему показалось, выслеживал их? Он перевел свой удивленный взгляд с мужчины на девочку, показавшуюся ему также немного знакомой, но он никак не мог припомнить где мог с ней столкнуться. Та в свою очередь не медлила и быстро заговорила. Голос ее был нежными и приятным. — Доброго дня, пан Амане. Вы не узнаете меня? Не удивительно, мы виделись всего пару раз, несколько лет назад, в доме моей матери. Не мудрено, что Вы не обратили внимание на маленькую девочку. Простите, что потревожила Вас в столь позднее время, но мне страсть как натерпелось поскорее свидеться с… Скажите, пожалуйста, здесь ли сейчас Микаэль Шиндо? –взволнованно проговорила она. Но прежде, чем Юу успел ответить, она скользнула любопытным, жадным взором в комнату, где увидела Микаэля, вышедшего из ванной, где успел смыть косметику, в своем привычном виде. Тот при виде столь странных посетителей на мгновенье широко распахнул глаза, но не приблизился, продолжая со стороны наблюдать происходящее. — Ах, боже мой! — невольно вырвалось у девочки. Она закрыла рот рукой, а потом зажмурилась. Кажется что-то сильно взволновало ее. — Как я себе и представляла. Точно такой же… — прошептала она. — С Вами все в порядке, пани? — справился ее провожатый, заботливо кладя руку на плечо девчушки на что та кивнула головой, говоря, мол, все хорошо. Юичиро пораженный таким визитом и главным образом тем, что эта девчонка зовет его по имени. Откуда она их знает? Да и кто сама такая? Как бы он не напрягал память, а не мог вспомнить ее, хотя и было что-то смутно знакомое в ее голосе. Как она узнала, что они здесь и что ей нужно от Мики? Откуда ей знать его имя? Она странно ведет себя, очень странно. И что это за хмырь рядом с ней, который следил за ними? Что за подозрительная парочка? Зачем они здесь? — Простите, — виновато улыбнулась она, отняв руку от лица. — Я так нервничаю, так нервничаю, что просто ничего не могу с собой поделать. Меня буквально переполняют чувства. Я так долго этого ждала. — Я ровным счетом ничего не понимаю. Может ты объяснишь, что происходит. Кто ты такая? Откуда знаешь меня и, главное, Мику? — строго спросил Юу, враждебно поглядывая на мужчину. — Простите, можно я позже отвечу на Ваши вопросы, я очень хочу поскорее… Если позволите, — и точно во сне, во все глаза глядя на Шиндо, она вошла в комнату с благоговейной счастливой улыбкой. Видя ее состояние, Юу даже не нашел предлога воспрепятствовать её вторжению в их обитель. Он растерянно смотрел на то, как незнакомка подошла к Мике и вопреки явному недовольству, читающемуся во всем облике блондина, взяла его за руку. — Вот мы наконец-то и свиделись, — не переставая улыбаться произнесла девочка на почти безупречном японском. — Совсем не верится… Я так счастлива, что мне кажется сейчас свалюсь в обморок. — Кто ты такая? Чего ты вцепилась в меня? — выдохнул Микаэль совсем ничего не понимая, но чувствуя, как что-то внутри него дрогнуло при виде этой особы. — А Вы несколько грубее, чем кажетесь на первый взгляд, но ничего страшного. Это только от того, что Вы до сих пор в неведенье. — В неведенье? Да о чем ты вообще? — выдернул руку из ее ладоней Микаэль. — Микаэль Шиндо, здравствуйте. Очень приятно познакомиться. Простите за такое поведение, просто я очень взволнована, — с мягкой улыбкой, но при том прямо и серьезно глядя в глаза юноше, заговорила девочка. — Мое имя Берта, мою мать зовут Ракель Гесс, а в прошлом она — Ракель Шиндо. Микаэль оцепенел. Тысяча воспоминай и чувств заполнили его при одном лишь упоминании этого имени. — И Вы по всем признаками, ни кто иной, как мой… старший брат. Юичиро замер на месте, открыв рот. Потрясение от слов этой юной гостьи в коротких шортиках и желтой блузке, в которой ныне он признал восьмилетнюю девочку, однажды виденную им в доме, куда будучи приглашенным вместе с матерью в семью Гесс, было столь велико, что в них было практически невозможно поверить. Да какой там! В них вообще нельзя было поверить, поскольку Юу отлично знал, со слов самого Мики, что его родители умерли. Братьев и сестер у него никогда не было, во всяком случае он ни разу не заикнулся о них. Следовательно, можно было предположить, что их не было вовсе, а эта девица лжет. Причем самым наглым и бесстыдным образом. «Не может быть! Она! Берта, сестра Мики! Что за ересь?!» В следующую секунду Юу уже даже было пожалел самонадеянную, жестокую девчонку, так неосторожно задевшую за живое человека со столь неординарным характером, способным вспылить на пустом месте и что уж говорить о сохранении спокойствия, когда ему напоминают о болезненном прошлом. Он уже ждал начала бури, которую подымет Микаэль, и подумывал о том, как лучше выпроводить её когда Мика обрушит на нее весь свой поток логичного негодования, но к еще одному удивлению Юу, Микаэль молчал и по виду вовсе не думал возникать. Он не проронил ни слова с того момента, как с уст Берты сорвались столь роковые слова. Он был изумлен. Потрясен до глубины души и не находил что ответить. Он стоял и смотрел на девочку так, словно перед ним появился представитель иной цивилизации. — Мика, можно я буду Вас так называть? Ах, Микаэль, ну что же Вы? Подойдите же, обнимите свою сестру. Я так долго ждала встречи с Вами, а Вы так холодны. Пожалуйста, Микаэль, проявите хоть чуточку снисхождения. Я так люблю Вас, — в порыве нежности девочка сделала шаг навстречу, но тут Микаэль, будто бы очнулся. Он побледнел и отшатнулся. — Ты рехнулась?! — выпалил он. — Что ты несешь?! Какая ты мне сестра?! Любишь? Чокнулась, да?! У меня нет семьи, нет родных и уж тем более нет никаких сестер?! Убирайся, ненормальная! Девочка содрогнулась и в отчаянье заломила руки. — Не говорите так, умоляю! — воскликнула она. — У Вас есть семья! У Вас есть родные! И то, что я стою перед Вами точное тому доказательство. Как бы Вы думаете я узнала о Вас, о том, кто Вы такой, никогда не бывав в Японии и не имея представления об актерах Кабуки, называя имя Вашей матери, если бы не знала наверняка, кем Вы являетесь! — Послушай-ка, — Юу подошел и опустил руки на хрупкие плечи девочки. — Может ты что-то спутала? Понимаешь, может тебе и показалось, что Мика похож на твоего брата, но на самом деле это невозможно, потому как… — Это он! — топнув ногой сердито воскликнула Берта. — Я это точно знаю! Это он, мой брат — Микаэль Шиндо! Юу отпрянул. Говорить что-либо, доказывать, в данной ситуации казалось абсолютно бессмысленным. Оставалось уповать лишь на Мику, человека, единственно способного положить конец разыгравшейся жуткой комедии. — Прошу Вас, Микаэль, — взмолилась девочка, со слезами на глазах. — Выслушайте меня и Вы все поймете. От начала и до конца. Поговорив со мной, Вы убедитесь, что я не сумасшедшая или какая-нибудь жестокосердечная девчонка, явившаяся нарочно поиздеваться над Вами. Прошу, дайте мне все объяснить. Я искала Вас. Хотела найти с тех пор, как случайно подслушала разговор родителей и поняла, что где-то в Японии у меня есть старший брат, о котором мне, совершенно непонятно почему, никогда не рассказывали. Я знаю, Вам, должно быть, сложно это принять. Сложно поверить, что мы родственники. Ведь сегодня, мы с Вами видимся впервые в жизни. Вы, пожалуй, даже не предполагали, что у Вас может быть младшая сестра, но… Микаэль, если мы попытаемся, мы еще можем наверстать упущенное, — она хотела было снова коснуться руки Шиндо, но тот отшатнулся от нее и с ненавистью и презрением воззрился на бедную девочку. — Наверстать упущенное? — тут Микаэль разразился безумным смехом от которого у всех присутствующих, кроме разве что мужчины, сопровождавшим юную пани, пошли по коже мурашки. — Что за чушь ты городишь? Ты хоть знаешь кто я такой? Что я за человек? Увидеться она хотела, ха! Уму не постижимо! До чего же эти дети смешные! А загоревшись своей бредовой идеей, ты хоть на минуту подумала о том, захочу ли я встречи с тобой? Услыхала от мамаши что-то и уже навоображала себе розовых слонов? Мол, найду брата и будем жить долго и счастливо? Ты чего, сказок перечитала? Окстись, девчонка! Я тебя знать не знаю и знать не хочу! Мы не родственники, ясно! Ты мне никто, так что проваливай! Ты мне не нужна! — с этими словами, разгоряченный Микаэль сам выбежал из номера. Мужчина хладнокровно отступил назад, чтобы не мешать парню покидать помещение. Девочка в растерянности осталась стоять, а потом вскинула умоляющий, несчастный взор на Юу. Она была так растерянна, говорила столь искренне, что Амане невольно проникся к этому хрупкому созданию сочувствием. И пускай внешне она не сильно походила на Мику, разве что светлыми, ясными глазами и волнистыми волосами, он почему-то не испытывал к ней враждебности и уверенности, что она соврала обо всем. — Ах, Господи, что же делать? Он не хочет меня видеть, а ведь я… Ведь я так ждала, так надеялась… Какая же я несчастная, — Берта закрыла лицо руками и заплакала. — Я предчувствовала, что все будет непросто, но что бы так… — всхлипывая говорила она, — чтобы он совсем отказался меня выслушать… Это нечестно. Нечестно… Несправедливо… Юу не знал, как и быть. Ему хотелось броситься за Микой, о стольком нужно было его спросить, но оставить это беззащитное плачущее создание в таком положении было бы верхом цинизма. А потому он в первую очередь подошел к гостье. — Послушай, эм… Берта. Ну не расстраивайся ты так, — ласково молвил Юу. — Мика. Он… Ну он всегда такой. Вспыльчивый. Резкий. Ты не должна на него обижаться и, уж тем более, воспринимать его слова всерьез. Что ты тут делаешь? Твоя мама наверняка волнуется за тебя. Давай. Ты должна вернуться домой. — Нет, — воспротивилась Берта. — Я не хочу возвращаться. Я не могу вернуться, не поговорив с братом! Я ведь люблю его. Зачем он так жестоко? — всхлипывая, проронила Берта. — Пусть я никогда раньше и не видела его, но он мой брат и я люблю его… Зачем же так сразу, в штыки? Я же не сделала ему ничего плохого. — Это так. И если предположить, что всё, что ты сказала правда, то ты должна понимать, что он чувствует услыхав такое, — Юу не верил словам Берты, но и отрицать пока не осмеливался, чтобы не усугубить и без того нелегкое положение. Он хотел успокоить ее и поскорее отправить восвояси. До какой же степени было поразительным то обстоятельство, что именно непоседливая дочь одной из маминых подруг, на которую та всегда жаловалась, мол, у нее не такая строптивая и совершенно не послушная дочь, просто черт в юбке, вдруг оказалась здесь, да еще с таким сногсшибательным заявлением! — Да-да, — закивала Берта, успокаиваясь. — Вы правы. Я поспешила. Не надо было вот так вываливать все сразу. — Понимаешь, — понизив голос, заговорил дальше Амане. — Я не знаю, что ты там услышала от матери, но я знаю наверняка то, что сказал мне сам Мика. А сказал он, следующее — у него нет семьи. Он жил долгое время, с малых лет, полагая, что один на свете, никому не нужный. Одинокий. После того, как его родители скончались в аварии… — Да как же так скончались? — возмутилась Берта. — Они совсем не погибли! Точнее, его мать жива и ты ее хорошо знаешь! Отец, его настоящий отец, конечно, умер, ну а мама. Мама жива! — Да откуда тебе знать! — нахмурился Юичиро. –С чего ты решила, что пани Ракель является матерью Микаэля?! Юу не знал тонкостей прошлой жизни четы Гесс, он этим попросту не интересовался, но уложить в голове тот факт, что эта холодная, властная, циничная и жестокая женщина является подлинной матерью Микаэля было той еще задачей. И по правде сказать, он не торопился принять этот факт за истину. Она была бы слишком потрясающей. — Ох, — всплеснула руками девочка, — да как откуда, ведь она же моя мама! Одиннадцать лет назад она уехала из Японии, выйдя замуж за моего папу. Там у нее была ужасная жизнь. Она жила в нищете, с человеком, которого никогда не любила, а потом она повстречала папу. Они полюбили друг друга, но моя мама не могла бросить все и зажить счастливо из-за своего первого мужа. Он ее совсем не ценил. Они только и могли что ругаться. Он пил и жизнь ее становилась все хуже день ото дня. Она только и жила этими короткими встречами с моим папой, когда он по делам приезжал в Японию из Чехии. Но в один день случилось так, что в очередной раз напившись в компании своих друзей, тот человек уснул и больше не проснулся. С ним случился инсульт во время очередного запоя. Так мама лишилась первого мужа, освободилась от этих оков и смогла наконец обрести свое счастье. Через год она, вместе с моим отцом уехала из страны, которая доставила ей столько бед, на свою истинную родину, где жили ее предки. Мне трудно представить, что переживала моя мама в те ужасные, мрачные дни, но видимо ей было так больно вспоминать обо всем, что она захотела навсегда вычеркнуть из своей памяти все, что когда-либо напоминало бы ей о ее прежней жизни. Ведь она предпочитает молчать об этом. — И своего сына она также решила вычеркнуть? — холодно осведомился Юу, начинавший верить рассказам Берты. — Вот тут и кроется загадка, — со вздохом произнесла девочка. — У меня самой в голове не укладывается, как такое могло произойти. Ведь мама не злая. Очень строгая, порой суровая, непримиримая, но не злая женщина. «Хм, дети что в самом деле никогда не видят какими являются их родители на самом деле? — подумал Юу. — Берта также заблуждается на счет своей матери, как заблуждался на счет своей я сам. Каково же будет ее разочарование, когда она поймет, что ее мать довольно жестокая особа. Неужели она и впрямь мать Микаэля… Невозможно…» — Может быть она не знала, что произошло с ее сыном? — продолжала тем временем девочка. — Может быть им пришлось расстаться? Может их разлучили насильно? Возможно тот человек, ее муж, всему виной? Так или иначе, я уверена, что мама в глубине души всегда страдала и мучилась. «Маловероятно» — скептически проговорил Юу мысленно. — А что же тогда она не пыталась найти его, раз знала, что где-то у нее сын? Как она могла уехать с любовником в другую страну и даже не попытаться отыскать своего ребенка? — мрачно заметил Юу. — Не надо так говорить о моей маме! — воскликнула сердито Берта. — Вы уже заранее вините ее, но откуда Вам знать пыталась она найти его или нет? Разве она признавалась Вам лично в том, что даже не предпринимала попыток найти Микаэля? — Верно, она ничего мне об этом не говорила, — согласился Юичиро. — И все же… Эта история безумна. Очень смахивает на выдумку, — он встал и прошелся по комнате. — Я не думаю, что Микаэль изменит решение. Тема семьи в его случае — табу. — О, пожалуйста, если бы Вы поговорили с ним, — молитвенно сложила руки девочка. — Объяснили, что ни я, ни мама не желаем ему зла. Что я очень хочу поговорить с ним, сблизиться, если он, конечно, позволит мне. Я всегда, с самого детства мечтала, чтобы у меня был старший брат, и вдруг однажды оказалось, что он у меня есть! Это было так неожиданно и здорово, что я тут же дала себе клятву во что бы то ни стало отыскать его! Конечно, — она смущенно опустила ресницы. — Маме я о свое желании не сказала. Она бы наверное не очень тому обрадовалась. Ведь она никогда не заговаривала со мной прежде о моем старшем брате. — И как же ты узнала о том, что Мика здесь, в Чехии? — Ой, это было совершенно случайно. К моей маме пришла подруга, чтобы попросить у той совета. Я подслушивала под дверью, когда пани Сюзанна сказала о юноше-актере Кабуки, которого пригласил к себе в гости сын их общей подруги Терезы. Она назвала имя этого юноши и тут меня буквально громом поразило. Ведь раньше я уже слышала имя Микаэля Шиндо. Всего один раз в жизни, когда ненароком подслушала разговор матери и отца, но запомнила его навсегда, так как это имя принадлежало моему брату. Брату, о котором я всегда так мечтала. — Из твоих слов следует, что ты давно знаешь о Микаэле, так? — Не так уж чтобы давно, но пару лет уже точно. Я знала только то, что он ужасно красивый, что у него такие же изумрудные глаза, как у мамы, что он актер в японском театре Кабуки и знала его имя, примерный возраст. Я мечтала о том дне, когда смогу отправиться в Японию и попытаться разыскать его. «Отчаянная девочка, — с улыбкой подумал Амане. — Для своего возраста она очень решительная и смелая. Этими качествами она действительно чем-то походит на Мику. Он такой же бесбашенный, готовый броситься в омут за своей мечтой. Не удивительно, что ее мать помалкивала о сыне, боясь, что ее дочурка загорится идеей разыскать его. Как оно потом и вышло. И все же… Мне непонятно, почему эта женщина, будучи живой вопреки словам Шиндо, отринула все, что касалось Микаэля. Если она знала, что он актер Кабуки, почему не попыталась связаться с ним, забрать его, он же был еще совсем маленьким, когда очутился у Микагэ? И вообще, почему Мика солгал о своей семье, записав их в мертвецы? Или он в самом деле считал их погибшими? Что же там произошло такое между ними? Что за ужасную драму скрывает от меня Мика? И теперь мне стало понятно, почему, как только я взглянул в глаза Микаэля мне показалось, что я видел их уже где-то раньше. Этот глубокий, жесткий, насмешливый пронизывающий взгляд… Точь в точь, как у госпожи Ракель» — Только пока, — Берта удрученно вздохнула. — Я не смогла осуществить задуманное. Одну меня никто не отпустил бы туда. Поэтому я надеялась, что окончив девятый класс, смогла бы убедить родителей отправить меня доучиваться в колледж в Японии и вот тогда бы я приступила к поискам. «Ого, а планы у нее будь здоров. Она все же очень решительная девочка» — мысленно, вновь подытожил Амане. — Но мне не пришлось так долго ждать, — улыбнулась Берта, — мой брат сам приехал ко мне. Мне только и оставалось, что пойти к Вам домой и встретиться с ним. Но, увы, обстоятельства сложились так, что когда я уже собралась в вам с визитом, выяснилось, что вы оба сбежали. Это была ужасная новость, но она не могла остановить меня. Я отправилась по вашим следам. Мой дорогой друг и помощник, — она оглянулась на мужчину, смиренно ожидавшего распоряжений своей юной госпожи, — не упускал вас из виду ни на минуту. Хотя и сложно было напасть на ваш след. Все же вы сбежали раньше. Но каким-то чудом, он сумел найти вас в соседнем городке и вот тогда мы начали путешествие. Мы не отставали от вас. Я бы и раньше могла показаться, так как все время следовала за вами, но как только я собиралась пойти к вам, как оказывалось, что вы уже съехали с очередной гостиницы и все начиналось заново. Так я и оказалась здесь. «Поразительно, да она страшнее знаменитого лондонского сыщика Дойля!» — вздрогнул Юу. — И только благодаря чуду, — продолжала Берта, — я сумела улучить момент и прийти к вам, пока вы еще не уехали. Я поняла, что вы сбежали и потому не посмела выдать никому вашей тайны. Просто тихо, с моим дворецким следовала за вами всю дорогу. Это было весьма утомительно, но оно того стоил, раз я здесь и увиделась с моим братом. Только… — она вздохнула, — он по всей видимости не рад мне. — А как же госпожа Ракель? Она же волнуется о тебе? — взволновано произнес Юичиро, опасаясь, что беда придет оттуда откуда не ждали. Что их найдут только потому что мать Берты станет разыскивать свою дочь. — О, об этом не беспокойтесь. Мама думает, что я уехала на две недели на море, вместе с семьей моей школьной подруги. Так что все в порядке. Если не считать моей неудачной встречи с братом… — Берта, мне очень жаль, что так все складывается с Микой. Ты должна понять, Мика… У него очень непростой характер. Он рос в условиях, скажем так, не самых выгодных… — Это неважно! Я не смею винить его в его отношении ко мне! Я лишь прошу о шансе. Пожалуйста, поговорите с ним, убедите его дать мне шанс еще раз увидится с ним. Я так хочу, чтобы у нас все наладилось. Вы только представьте, как это будет здорово, если Микаэль обретет семью, которую, как ему казалось, он давно утратил! Как будет счастлива мама найти своего сына. Микаэль наконец вернется домой и заживет счастливо! Той жизнью, которой он достоин! — Ты считаешь, ему это необходимо? Возвращаться? — слабо улыбнулся Юу. — Ты ведь не знаешь его совсем. — Конечно! А Вы разве считаете иначе? Юу пожал плечами. — Разве обрести семью не самый ценный подарок для любого человека? И разве Микаэль не заслуживает этого? Он мой брат, а поскольку он мой брат, он достоин всего самого лучшего в этом мире! — решительно произнесла девочка. — Не знаю, — Юу покачал головой, но в душе был с ней полностью солидарен. Единственное, что его сдерживало это решение самого Мики, его отношение к ситуации. — Я попробую поговорить с ним… Но обещать ничего не могу. За все время нашего знакомства я не сумел хоть сколько-то повлиять на него. А тут такое дело… — он снова покачал головой. — Попробуйте и я буду Вашей должницей до конца дней! –без тени сомнений проговорила Берта. — Хорошо. Жди здесь. Я пойду поговорю с ним, — Юу провел рукой по лбу, представляя насколько же нелегким окажется этот разговор. И надо же было так попасть. Ни с того ни с сего он вдруг оказался в роли парламентера между двумя лагерями и его цель убедить один лагерь вступить на мирный путь с другим, что уже само по себе звучит дико, так как Мика ясно дал понять, что он отказывается принимать все это. «Надеюсь, — мысленно изрек Юичиро. — Он не сбежал очень далеко и мне не придется его долго искать». — Сестра? Что она говорит? Это абсурд. Зачем она явилась? Что понадобилось этой женщине спустя столько лет? Зачем она прислала ко мне свою дочь? Это что, чья-то злая шутка? Снова погрузить меня в этот ад, который мне с таким трудом удалось забыть… Зачем все это? — совершенно обескураженный, Микаэль опустился на ступеньки служебного входа в гостиницу и обхватил руками голову. Его переполняли самые разные мысли и эмоции. Их было так много, события всколыхнули и разворошили такие укромные уголки его души, что бедный юноша понятие не имел, как со всем этим совладать и не сойти с ума. Его мать, та, которая сидела в доме и даже не вышла, когда те страшные люди уводили его из дома, та, которая так долго притворялась любящей и заботливой, но на деле стала самой первой предательницей, эта женщина ныне подсылает к нему свое отродье. Зачем? Чего они хотят добиться? Желают посмеяться над ним? Дескать, посмотри на себя, кем ты стал в сравнении с нами (эта девчонка не выглядит бедной девочкой из трущоб, должно быть вдоволь пресытилась роскошной жизнью и заскучав, каприза ради, решила разыскать своего родственника). — Отвратительно! — процедил сквозь зубы Микаэль, сильнее сжимая руками виски. И все же… Невзирая на всю выказываемую неприязнь, на всю ненависть и все обиды в отношении матери, он, как и любой другой ребенок (а ведь Микаэль все еще оставался ребенком по сути), в глубине души надеялся на роковую ошибку. Мало ли. В тот страшный день он видел лишь отца. Это он предатель. Это он отдал его тем людям, и очень велика вероятность, что Ракель не о чем не подозревала. Возможно, она была против, но ничего не смогла поделать против жестокой воли его отца. Да, именно Ракель позвала его в тот вечер домой, но кто знает принудили ли ее к этому или она сама была не прочь? Можно предполагать бесконечно. И вполне допустим вариант, что она сожалела и сожалеет о содеянном. Она вернулась к себе на родину, потеряв однажды надежду найти его и вернуть в семью и только волей случая эта девочка — Берта, — спустя столько лет сумела разыскать его здесь, хотя это кажется на первый взгляд совершенно невозможным. И все же… Шиндо сжался всем телом. Как бы там ни было, а он не мог просто взять и поверить словам этой девочки. Принять родство, чувствовать себя с ней, вести, как со своей сестрой. Он ощущал подвох, как человек, привыкший якшаться в мире, где все продается и всё покупается, где чувствам нет места, где на первом месте стоит лишь людская похоть, алчность и корыстолюбие. Как такое можно принять? Как можно поверить в благие намеренья дочери, рожденной матерью, возможно, предавшей его? И что случилось с отцом? Они развелись? Что же там между ними стряслось? О, сколько же лет прошло с тех пор, как последний раз он вспоминал о своих родителях?! Мальчик вычеркнул этих людей из своей жизни в тот самый миг, когда понял — его продали в рабство самые близкие ему люди на свете, его собственные родители. Это наложила очень сильный отпечаток на формирование будущей личности молодого человека и уж конечно настроило его против семьи и родительских уз во всех их проявлениях. Не мудрено, что он не сумел как подобает принять известие от Берты и вместо того, чтобы как другие люди, несказанно обрадоваться столь счастливому событию, отверг всех и вся и просто сбежал, не веря в чистоту чужих помыслов. Ему не в чем было винить Берту, но он прекрасно сознавал вину за родителями, и только это уже отталкивало его от нее. В таком состоянии смятения, полной неразберихи и упадка сил и нашел его Юичиро на крыльце гостиницы. — Мика, ты как? — присев рядом на ступеньку, спросил Юу с долей жалости и сочувствия в тоне. — Она ушла? — Нет. Осталась в комнате и покорно ждет приговора. — Вот ведь назойливая девка, — раздраженно бросил Микаэль, хмуря брови. — Совсем тупица, слов не понимает? — К моему удивлению даже очень хорошо понимает. Любопытно, что она так хорошо знает японский. Насколько мне стало понятно, о прошлой жизни ее матери в Японии ей мало что известно. Тем не менее, она здесь и очень хотела бы поговорить с тобой, — заметил Юичиро. — Пф! Мало ли чего она там хочет. Я что, обязан ублажать всех и каждого, кто от меня чего-то ждет? — Разумеется нет, — вздохнул Юу. — Но разве затруднительно тебе будет уделить ей несколько минут времени? Выслушать хотя бы, что она скажет. Разве не интересно? — А чего это ты так печешься, чтобы она со мной поговорила, а? — Мика зло воззрился на Юу. — Она тебе что-то уже наплела? Проехала по ушам, что ты и раскис? На ее стороне что ли? — Какие глупости, — усмехнулся Амане смутившись тому, как скоро его расположение к Берте оказалось раскрытым. — И вовсе я не на ее стороне. Просто она проделала долгий и нелёгкий путь только ради этой встречи с тобой. — Как будто меня это заботит. Сама виновата, что увязалась. Ее никто не приглашал следовать за нами и терпеть все неудобства. — Так-то оно так, и все же. Разве этот ее поступок не говорит о страстном намерении свидеться с тобой? Со своим старшим братом… — Юу произнес эти слова с каким-то странным выражением лица, а после обратил взгляд перед собой и слабо улыбнулся. — Братом… Дико как-то это слышать. Никогда бы не подумал, что у тебя может быть младшая сестра и что ты вообще можешь быть кому-то братом. — А что я хуже других по-твоему? — буркнул Микаэль. — Просто в свете того, что я знаю о тебе, это услышать довольно-таки странно. Ведь получается так, что ты врал мне, когда говорил, что твои родители умерли, — без тени упека спокойно проговорил брюнет. — И вовсе я не врал, — Мика отвернул от него голову. — Так значит, ты только считал своих родителей погибшими, а на самом деле они были живы все это время? — Тебе надо понять только то, что мои родители умерли для меня. Остальное не имеет значения. — А Берта? — Что Берта? — Разве она обязана нести бремя твоей ненависти к родителям? Этот роковой вопрос, свидетельствующий о том, что Юичиро что-то понял о нем, подействовал точно раскат грома в ясный день. Микаэль содрогнулся. Дыхание на секунду перехватило. — Разве она в чем-то виновата перед тобой? — глядя на Мику, мягко спросил Юичиро. — Ненавидь своих родителей сколько хочешь, но ее-то зачем? Она ведь и не знает о произошедшем с тобой. Ее тогда еще и в помине не было, как мне кажется. — Она дочь своей матери и этим все сказано, — холодно отрезал Микаэль, еще пытаясь бороться. — Такова твоя логика? — Скажешь, что это не так и я лгу? — Шиндо пристально взглянул на Юичиро. — Дети мало когда отличаются от своих родных. Если сумели сделать гадость старшие, то и дети их на это способны. — Хм, — задумчиво протянул Амане, — ну в таком случае нам с тобой лучше никогда не быть вместе. — Что? А это-то тут причем? — Ну как же? — усмехнулся брюнет. — Сам посуди, а точнее вспомни, какую хохму учинила нам моя родная мать. Из-за ее слепой любви к Йозефу мы вынуждены были бежать и прятаться. Она предпочла его своего родному сыну. А исходя из твоей логики, тебе бы лучше расстаться со мной, да поскорее, ведь однажды я точно также могу поступить с тобой, как сделала это со мной моя мать. — Да что за хрень ты городишь? Причем тут твоя мать? Ведь ты же не она! — Вот именно, — кивнул Юу, видя, что Мика сам того не ведая уловил суть его идеи. — И ты не являешься своей матерью и отцом воплоти (хотя надо сказать с твоим отцом я никогда не встречался, а госпожа Ракель всегда производила на меня двоякое впечатление). Они это они. А мы это мы. Они — могут быть такими, а мы — другими. Ведь ты же не станешь делать то, что сделали твои отец и мать? Мика поджал губы. — И что если эта девочка также отличается от своих родителей, как отличаешься от них же ты и как я отличаюсь от своей матери я? — Чего ты от меня ждешь? — устало поглядел на любовника Микаэль. — Я ничего от тебя не жду и ничего не требую. Но мне кажется, что раз уж Берта пришла к нам сюда сегодня, мы не можем выставить ее просто так на улицу. Все что она говорила… Из всего этого я понял, она действительно не зная тебя, уже горячо любит своего брата всем сердцем и безумно хотела отыскать его, даже если ей придется идти вопреки воле семьи. — Ага, так значит, они не жаждут видеть меня! — тут же подхватил Микаэль и Юу пожалел, что выказал это в такой форме. — Да нет же. Об этом речи не шло. — Значит, пойдет, — категорично заявил Мика. — Почему ты так в этом уверен? Почему упорно внушаешь себе и мне мысль, что твоя мать отвергнет тебя? — Потому что однажды она так уже поступила. У Юу пошли мурашки по спине от подобных слов и все же он не хотел сдаваться. — Но ты же был тогда совсем маленьким, ты мог и не понимать всей глубины проблемы. Ты мог ошибиться. — Мои родители продали меня торговцам живой плотью ради денег, как иначе это можно растолковать? — нетерпеливо и резко провозгласил Шиндо. Юу с минуту молчал. Это известие произвело на него ужасающее впечатление. Ведь в первый раз Мика сказал, что на самом деле случилось с ним много лет назад. Юу узнал то, о чем лишь смутно догадывался исходя из услышанных ранее сплетен. Как бы не было велико потрясение, он все заставил себя проговорить следующее: — Да, наверное, ты прав. Нам действительно не стоит мириться с прихотями этих людей. Будет лучше, — он поднялся, — если мы выставим эту девицу и ее телохранителя из нашего номера и поскорее уберемся из города. — Это будет самое верное решение, — мрачно согласился с ним Микаэль. — Что же, жаль конечно, но раз ты так категорично настроен, я вернусь обратно в комнату и скажу ей, что ничего не получится. Ты не желаешь ее видеть. — Будь добр. Избавь меня от их присутствия. Я не знался со своей семьей 12 с лишним лет, так с какой стати мне теперь хотеть возобновления порванных уз, тем более, с этой мелкой, раздражающей девчонкой, которая, вероятнее всего, попросту вешает лапшу на уши нам обоим, выдавая себя за мою родственницу. И как только в голову пришло? Как пронюхала-то? Не надо мне всего этого бреда. Я сыт по горло связями с элитной общественностью. — Я услышал тебя, — кивнул Юу. — Погоди пару минут и возвращайся. Я всё поясню и выпровожу их к тому времени. Он удалился, а Микаэль остался сидеть на ступенях. Казалось бы принятое им правильное решение должно было радовать его, однако на лице юноши читалась только душевная мука. — И все равно это бесполезные фантазии, — с болью в голосе тихо проговорил он, чувствуя, как разрывается в груди его собственное сердце. Юичиро возвратился в номер, как раз в тот самый момент, когда Берта, что-то в полтона быстро говорила своему провожатому. Она только успела присесть на табурет, но как только Юу вошел в комнату сразу же вскочила, устремив на него вопрошающий взгляд. — Я сожалею… — сконфужено Юу потер затылок. — Боюсь, что мне не удалось… — Он отказался… — упавших тоном изрекла девочка и ноги ее подкосились. Она безжизненно опустилась на табурет. — Как я и думала… Он не поверил мне… — Мне очень жаль. Я правда хотел помочь, но Мика… В общем он… — Не надо ничего объяснять, — жестом остановила его Берта. — Я все понимаю. И очень признательна Вам, Юичиро, за содействие в наших семейных делах. Я не смею требовать от Вас больше, чем вы уже для меня сделали, а потому, нам остается только уйти. Простите, что потревожили Вас. Еще раз повторюсь, что вам не за чем опасаться подвоха с нашей стороны. О том, что я была здесь и видела вас я никому не скажу ни слова. Будьте покойны, Юичиро. — Благодарю и желаю удачи, — произнес Юу, от души сочувствуя их юной гостье, уходивший от них подавленной и ужасно расстроенной. Хоть это шло в разрез со всеми его замыслами, но Юу хотел бы, чтобы этот разговор брата с сестрой состоялся. Он почему-то был уверен, что Микаэлю стало бы легче, если бы он уразумел, что в мире есть еще люди, способные также бескорыстно любить его, как и он. Однако, увы, строптивый и категоричный Микаэль на корню отверг саму мысль о сближении. Не тащить же его силком к Берте. Исходя из этого, Юу, с неподдельным сожалением, провожал взглядом эту пару к выходу. Однако в тот самый момент, когда Берта и ее дворецкий подошли к порогу на лестничную площадку ступил Микаэль. — Мика?! — удивленно вытаращился на Шиндо Юичиро, хотя глубоко в душе он все же лелеял картину, что партнер не выдержит, любопытство пробудиться в нем и он все же решиться на действие. Юу даже приложил некоторые усилия со своей стороны дабы поспособствовать течению мыслей любовника в нужное русло. — Микаэль! — воскликнула девочка. Вот она-то уж точно не допускала варианта, что ей сегодня еще улыбнется удача. — Только не подумай будто бы я поверил тебе или что, упаси Боже, во мне проснулась братская любовь, — тут же выставил руку в предупреждающем жесте Мика, поскольку Берта сделала невольный шаг, видимо готовая обнять родственника. — Нет. Меня интересуют лишь некоторые подробности жизни моей матери, после того как она вместе с моим отцом прод… — он хотел было открыть рот, чтобы произнести столь жуткие слова, но потом спохватился, кашлянул и продолжил: — Короче. Дай мне пару ответов, а дальше видно будет. — О, Микаэль, как же я рада! — заулыбалась Берта, в то же время слегка расстроенная столь официальными формулировками. –Конечно, я понимаю, что ты в силу многих причин не можешь принять меня, как сестру. Ведь, признаться, и у меня не сразу вышло полюбить тебя. У меня ушло время, чтобы признать вообще твое существование, а потом, я сидела в комнате вечерами и грезила о том, каким бы мог быть мой старший брат, до тех пор пока образ не сложился в моей голове окончательно и я вдруг не поняла, что безумно хочу познакомиться с ним лично. Вымышленный образ заменило желание узнать оригинал. — Хах, — фыркнул Микаэль. — Представляю насколько сильно разнится то, что ты там себе напридумала и что в итоге предстало твоим глазам. — Не буду скрывать, — опустила глаза девочка. — некоторые вещи меня удивляют, а некоторые даже слегка расстраивают и все же… — она вновь прямо и открыто поглядела на Мику своими ясными глазами. — Я нисколько не разочарована. Мой брат оказался прекрасным молодым человеком. Настолько красивым, что я… Я бы влюбилась в него по уши не окажись он моим родственником. — А какая разница? — едко хмыкнул Шиндо, приняв вызывающую притягательную позу опытного сердцееда. — У тебя что, с этим какие-то проблемы? — А? — не поняла Берта и прежде чем она осмыслила окончательно смысл острых слов Мики, Юичиро поспешил вмешаться. — Не обращай внимания, — подскочив к Мике и приобняв его за плечи, сказал Юу, скованно улыбаясь. — Его порой заносит и он начинает говорить ерунду. — Ах, вот оно что. Так это была шутка. Я поняла, — кивнула девочка и натянуто усмехнулась. — А то и в самом деле прозвучало несколько странно. Микаэль лишь улыбнулся простоте и наивности этой спевшейся парочке. — На самом деле, — Юу вполтона обратился к любовнику. — Я рад, что ты одумался. Все же это шанс… — Шанс на что? — мрачно ответил ему Микаэль. — Не питай иллюзий, monchéri. Я как не верил, так и не верю ей, — произнес с улыбкой он, когда они все возвращались с лестничной площадки обратно в комнату. — А зря. Она мне кажется очень открытым и хорошим человеком, который, похоже, и впрямь полюбил тебя еще до того, как узнал лично. Не думаю, что она может принести вред. Микаэль смолчал, но и мнения своего не спешил изменять. По возвращении в комнату между людьми воцарилась некоторая тишина. Все больше становилось очевидным, что беседа должна носить приватный характер. Потому Берта посмотрела на своего помощника. — Герхард, пожалуйста, — мягко попросила она. — Вы уверены, пани? Девочка утвердительно кивнула. Слуга, не питавший одобрения к решению девочки, как, собственно, и к самой идее идти по следу какого-то бездомного мальчишки, все же послушался и удалился. — Ой, не стоило его выпроваживать, — озабоченно посмотрел вслед уходящему мужчине Юичиро. — Могли бы выпить все вместе чая, а уже потом… Ладно, — тоже спохватился он. — Чай я все-таки приготовлю. Только у нас нет заварки, мы не собирались тут задерживаться. Сейчас сбегаю в магазин, куплю. Побудете пока вдвоем? — Как будто не этого вы все тут добиваетесь? — криво усмехнулся Шиндо. — Что же… Не буду отрицать. Мой брат совершенно прав, — в свою очередь улыбнулась Берта. — Мне действительно хочется поговорить с ним наедине. — Все ясно, — кивнул Юу. — Удаляюсь. Говорите, сколько угодно. Мы будем снаружи. — Далеко не уходите. Это много времени не займет, — насмешливо бросил ему вслед Микаэль и Юу в который раз захотелось хорошенько встряхнуть его, чтобы перестал издеваться над Бертой, у которой при каждом таком замечании начинали дрожать руки. Качая головой и что-то бормоча себе под нос, он покинул комнату. Снова повисла неловкая пауза. — Микаэль, я хотела бы… — Скажи мне вот что, — перебил ее Шиндо и раскованно опустился на постель. — Как случилось, что мою мать занесло в Чехию? Да, она родом отсюда, но с чего бы ей вдруг возвращаться обратно? — Все просто, — отозвалась Берта присаживаясь на табурет, поскольку поняла, что приглашения присесть ей не дождаться вовеки вечные. — Она вышла замуж за человека из Чехии и уехала вместе с ним, когда умер ее муж. — Во как! Так моего славного папеньку поглотила твердь земная? Какая досада! А маменька не долго думая, обзавелась новым фаворитом и с ним же укатила заграницу. Мило, ничего не скажешь. Судьба сложилась удачно. Ей можно только позавидовать. Живет она не в бедности и девчушка у нее подросла что надо. Небось в школе от парней отбоя нет с таким-то милым личиком. — Не говорите так, — смутилась Берта. — Мне неловко. — Отчего же? — поднял бровь Мика. — Сама же пару минут назад сказала, что не будь я твоим братом запала бы на меня. Чего теперь заливаться краской от того, что я в свою очередь сделал комплимент твоей внешности? — Все равно, — качнула головой Берта. — Не могу так. — Ох и странная ты! — протянул Микаэль, откидывая голову назад. — Свалилась, как снег наголову, а теперь еще церемониал тут разводишь. Тьфу! Противно. — А мне непонятно… — Чего? — Вы с такой ненавистью отзываетесь о своих родителях… — Это мое дело, ясно?! — ощетинился Мика. — Да, но. — Ты лучше ответь, когда именно эта женщина оставила Японию? Тебе на вид лет 12 и как я понял, ты родилась и выросла в Чехии. — Все верно. Только мне 13. Исполниться через пару месяцев, — усмехнулась Берта. «Вот как! — вздрогнул Шиндо. — Если посчитать, получается, что… На момент когда они избавлялись от меня, она уже была беременна Бертой! Вот те раз!» — Какие забавные подробности я узнаю, — искривил губы в злой усмешке Микаэль. — Я и впрямь горжусь нашей мамой. — Как-то неискренне звучит. — Если бы ты знала все то, что знаю я, ты бы тоже так думала. — Так расскажите, — вдохновилась девочка, устремив пылающий взгляд на парня. — Прошу вас, поведайте мне обо всем. О вашей жизни, о Ваших увлечениях, друзьях, как Вы жили все это время, чем? Мне интересно абсолютно всё, до мельчайшей подробности! Я так хочу стать с Вами ближе. — Ну, во-первых прекрати «Вы-кать», хотя это и тешит мое самолюбие в некоторой степени, люблю покладистых девушек, а во-вторых, начни я рассказывать тебе все о себе, как твои милые детские щечки зальет такая краска, что станешь похожей на помидор. А тебе это вряд ли пойдет. А стоит мне углубиться в детали у тебя и волосы дыбом встанут. — Я готова узнать все! Всю правду! — решительно воскликнула Берта, даже подорвавшись с места. — Хах, буду я трепаться об этом с первым встречным, — заносчиво заметил Микаэль, одаряя ее высокомерным взглядом. — Совсем ничего не понимаешь? — Увы, — вздохнула Берта и снова опустилась на стул. — Кажется, понимаю… Вы, то есть ты, все еще не веришь мне. — А ты бы поверила? — Не знаю, — честно призналась девочка. — Так чего ты ждешь от меня? — Снисхождения и чуточку больше открытости. Большего мне и не надо. — А ты понимаешь, что как раз эти две вещи и есть самыми значимыми? — сухо и холодно поглядел на нее Микаэль. — Говори, хватит вилять. Это же она прислала тебя ко мне? — Кто? — не сразу догадалась Берта. — Ох, к чему это ребячество? — всплеснул руками Шиндо. — Это же она, эта женщина подослала тебя ко мне. Что ей понадобилось? Ты могла рассказать слезливую историю Юичиро, на которую он охотно повелся, так как в принципе не умеет видеть в людях грязь и скверну, я же — другой дело. Твое появление тут не спроста. А все эти истории про то, как, якобы случайно узнала о брате, потерянном где-то на другом конце земли, расчувствовалась и решила его отыскать — рассказывай другим. Я знаю свою мать и знаю на что она способна. Это она пронюхав обо мне, что я обитаюсь в доме Амане, что-то затеяла. Возможно, что даже и испугалась. Ведь, хех, даю голову на отсечение, что ее нынешнему хахалю не понравиться узнать, что ее любимый первенец каким-то боком очутился в той же стране и в том же городе, что и они. Ему такой сюрприз и даром не надо. — Твои слова звучат жестоко и цинично, но я смолчу. Потому как признаю твое право говорить подобным образом. Ты прожил жизнь вдали от нас и мало что знаешь и о маме и о моем отце, да и обо мне тоже, и я не возьмусь осуждать тебя, за твои злые мысли о нас. — Видали! — прыснул Шиндо. — А ты наглая! — Пожалуй, — согласилась Берта. — Но ты должен признать, что даже если мама поступила с тобой дурно в прошлом, она остается моей мамой, также как и папа. Может он тоже виноват перед тобой, я знать не могу, но я знаю наверняка, что они растили меня и любили все эти годы и… — Так что же ты бросилась от всей этой несказанной любви искать какого-то мистического родственника? И жила бы себе дальше в своей богодельни, вместе со своими добрыми пастырями, а не шаталась ночами по улицам, где такой как ты и находиться-то небезопасно. А, хотя да, ты же не одна. С тобой личная охрана. Хорошо устроилась, сестричка! — Как жаль, как тяжело слышать это заветное слово «сестричка» в таком отталкивающем контексте, — с грустью изрекла Берта. — Как бы я хотела услышать его облеченном в иную форму. Ты можешь думать о маме и обо мне что угодно, — твердо заговорила она. — Только знай, мама ничего не замышляла против тебя, я здесь исключительно по своей воле! Шиндо поднял бровь. Слова девочки его по всей видимости не убедили. — И не делай такое лицо, пожалуйста. Мама даже не знает, что я здесь. — Так ты получается… сбежала из дому? — Можно сказать и так. — Забавно-забавно, — Мика шире растянул губы в улыбке. — Уверяешь, что отправиться за мной было лишь твоей собственной инициативой? — Абсолютно. — И что Ракель ни сном ни духом? — Она уверена, что я на экскурсии. — Ха, на экскурсии, осматриваю местные бараки, — снова не удержался от колкости Шиндо. — Ну хорошо, — кашлянул он в кулак, — идем дальше. Предположим, она не знает, что ты здесь, к слову, чего же ты скрывала этот факт от своей доброй мамы? Берта закусила губу. — Вот тут-то и оно, — подхватил Мика и прежде чем Берта вновь открыла рот дабы оправдать свой поступок, юноша продолжил: — Но не суть. Мне вот крайне любопытно узнать, учти, в бред о кровной, а посему бескорыстно чистой любви я не верю, зачем ты меня разыскивала? Неужто так плохо жилось или до такой степени скука заела? Чего ты хотела достичь отыскав меня? Или твоя жизнь настолько однообразна, что ты захотела разбавить скушную историю о себе удивительным приключением увенчавшимся успехом, так как тебе все-таки удалось найти своего старшего брата? Действительно крутая была бы история. Твои подружки померли бы от зависти. Весь интернет подняла бы на уши таким заявлением. А статус свой в соцсетях и подавно бы повысила, выставив пару фоток с парнем, которого называешь братом. Вот шумиха бы вокруг тебя началась, ууу! Просто блеск! — Господи! И почему же каждое твое слово отзывается такой болью в моем сердце?! — прошептала Берта, прижимая руки к груди. «Прямо что не слово, то острющая пика! Бывает же такое… С одной стороны он ведет себя ужасно грубо и высокомерно, хочется плюнуть на все и сбежать, послав все и его в первую очередь к чертям, но с другой… Я чувствую в нем боль. Сильную боль. Она-то и заставляет его говорить все эти обидные вещи. Быть таким отчужденным и язвительным. Что же с тобой случилось, Микаэль? Что за страшную жизнь ты прожил вдали от нас?» — Чего же замолчала, сестренка? Ну, скажи же мне, угадал ли я? Или твои замыслы простираются куда глубже, чем я бы мог предположить. Поделись, не скромничай. Вроде у родни не принято таить секреты друг от друга. — Мне нечего сказать, — опустила взгляд девочка. — Ты угадал и я удивлена. Повержена… Ты точно в воду смотришь, читая все мои помыслы. — Что? — нахмурился Микаэль это внезапному смирению и отсутствию какого-либо отрицания с ее стороны. — Я говорю, что ты раскусил меня, — с улыбкой поглядела на него Берта. — Я действительно эгоистка, преследующая свои личные цели. Ты совершенно прав и можешь смело гнать меня отсюда. — Что это ты вдруг? — На самом деле, я здесь только потому, что я мечтала обрести брата и когда узнала о его существовании всей душой возжелала во что бы то ни стало привести его домой. Чтобы он присоединился к нам. Чтобы наша семья стала полной. Я с детства мечтала о том, чтобы у меня был старший брат, который будет любить меня, играть со мной, а когда я подрасту — защищать и давать ценные советы. Мы вместе будем гулять и болтать обо всем на свете, ведь нет роднее людей, чем взрослый брат и его младшая сестренка. — Какая… хрень, — медленно проговорил Микаэль. — Что за больные фантазии у тебя? — Уж какие есть. Микаэль ничего не мог ответить ей. Он только покачал головой. Затем встал, заложил руки за спину, прошелся по комнате и встал у приоткрытого для проветривания окна. Он не знал, что ему делать. Что говорить ей. Все его доводы против и сомнения таяли, точно шоколад на ладони. Что греха таить он начал испытывать первые отголоски веры еще когда только увидел ее. Что-то в нем странным образом дрогнуло в отношение этой девицы. Что-то теплое, родное и близкое, но которое он так не хотел признавать из-за пут вечной лжи и привычного одиночества, сопровождавших его всю прошлую жизнь. И как теперь поверить ей? Как заставить себя признать ее искренность? Как уверовать в то, что она не пытается его использовать, а до глупости наивно просто желает обрести в нем надежную опору которую видимо не сумела отыскать в своей среде и в своем доме. И не удивительно надо сказать, ведь Ракель не была Ракелью если бы смогла дать своему второму ребенку все то, чем обделила первого. Люди не меняются и можно только посочувствовать девочке, имеющей такую отвратительную жестокую мать. А отец… Трудно представить, чтобы он далеко отъехал от своей супруги. Люди паруются лишь тогда, когда находят друг в другое общее начало. А его мать, как это не больно признавать, была предательницей. Первым она предала его самого, а потом, судя по рассказу Берты, и своего первого мужа, забеременев от другого будучи еще с ним в связи. И тут возникает вопрос, а была ли смерть отца Микаэля подлинной? — В любом случае, ты прокололась, — произнес Шиндо, слегка поворачивая голову в сторону Берты. — Я ненамного старше тебя, хоть и, признаю, гораздо опытнее, чтобы давать тебе советы и уж тем более защищать тебя от обидчиков. Я, как ты видишь, особо развитой мускулатурой не обладаю. — И не нужно этого, — покачав головой, произнесла Берта. — Мне даже больше нравиться, что ты такой хрупкий. В тебе столько изящества и утонченности, которой позавидует любая девушка. Я сама, глядя на тебя, немного завидую. Ведь я несколько угловата, мои движения порой резкие и неуклюжие. — Она встала и подошла к Мике. — Однако наш учитель физкультуры доволен мной. Я уже дважды побеждала в состязаниях по легкой атлетике среди школ. Так что не чувствую себя совсем уж потерянной, — она усмехнулась. — Послушай, — Шиндо не в силах больше выносить этот разговор резко обернулся к ней, но слова так и застыли у него на губах. — Да? — наивно поглядела на него Берта. Терзаемый каким-то странным внутренним чувством, Микаэль резко выдохнул и провел рукой по глазам, словно бы пытался смахнуть возникшую в них пелену. — Нет. Ничего. Я не знаю, что тебе ответить. Честно, понятия не имею. — Скажи просто, — девочка аккуратно взяла его белую, узкую руку в свои изящные ручки. При том, она пыталась смотреть ему в глаза, но Шиндо избегал прямого контакта. — Скажи, что отправишься вместе со мной к нам домой. Что вернешься в семью… дом. Вместо спора он приобнял Мику одной рукой за плечи, а другой взял его за подбородок и страстно прильнул к его губам, надеясь залечить таким образом все полученные душевные раны любовника и новые, и старые. — А где ты был? Неужели все это время в гостинице? — спросил Мика. — Как раз об этом. Пойдем в отель, я должен тебе кое что рассказать. Уверен, тебя это обрадует, ведь, как никак, твоя взяла. — Что ты имеешь в виду? — недоверчиво покосился на него Мика. — Идем-идем, — усмехнулся Юу заговорчески. — Я не стану обсуждать это здесь, посреди улицы. Юичиро поднялся и протянув руку, помог встать Шиндо, который после всего перенесенного ощущал в теле сильную слабость. И вместе они направились к отелю.