Я родился сегодня утром, Ещё до первого света зари; Молчание у меня снаружи, Молчание у меня внутри; Я кланяюсь гаснущим звёздам, Кланяюсь свету луны, Но внутри у меня – никому не слышный звук, Поднимающийся из глубины…
Вдох. Боль в лёгких. Выдох. Свет сквозь веки – тусклый, невыразительный. Глаза тоже болят. И затылок. И, кажется, всё остальное. Ресницы с трудом разлепляются, дрожат от сковавшей всё тело слабости. Над головой – серо-синее звёздное небо и край полуразрушенного каменного купола. Экзегол. Планета ситхов. Тронный зал. Мысли текут медленно, но чётко. Я осознаю, где я. Но не помню, кто. Пальцами пошевелить трудно – тяжелее, чем веками. Я поднимаю правую руку минут десять и несколько попыток спустя. В поле зрения попадает кисть и чёрный матерчатый рукав, задравшийся и истрёпанный. Вторая рука поднимается ещё через полчаса. Через час (плюс-минус вечность) я наконец-то опираюсь на руки и сажусь. Оглядываюсь: вокруг всё разрушено, повсюду куски камней. Там, где стоял трон (это я отчего-то тоже не забыл), – оплавленные обломки. Пусто, тихо. Внутри меня – тоже тишина: ни вопросов, ни воспоминаний, ничего. Странная лёгкость и покой. Я – человек без прошлого сейчас, и это ощущается как свобода. Я никуда не спешу, ни о чём не беспокоюсь. Просто медленно обретаю себя. Встать гораздо легче, чем сесть. Правая нога ноет, но идти можно. И я иду, движусь – через весь зал, к выходу на той стороне, вверх на подъемной платформе, вперёд по узкому коридору. Вокруг – полумрак, каменные стены, крошево на полу, фрагменты статуй. А потом коридор заканчивается. Я выхожу на плато, где стоит смутно знакомый – хищный и чёрный – корабль. Я поднимаю голову. Звёзды всё там же. Бледный кругляш спутника Экзегола клонится к горизонту: полнолуние. Благодаря нему я и вижу всё вокруг. Призрачный, отражённый свет. Может, я – призрак?.. Нет. Призраки не чувствуют ни боли, ни усталости. Подхожу к кораблю. Часть крыла блестит, как отполированная. Как зеркало. Я рассматриваю своё неясное отражение. Волосы до плеч, бледная кожа, провалы глаз – всё, что я вижу. Я поднимаю руку, отражение делает то же самое. Ощупываю лицо, трогаю скулы. Натыкаюсь на длинный шрам через всю правую щёку. Что-то важное связано с ним. Кто-то важный. – Вспомни. Я отшатываюсь от корабля. – Вспомни, кто ты, – шепчет кто-то в моей голове. – Вспомни, откуда ты вернулся. В груди растёт напряжение. Я задыхаюсь. – Вспомни, почему ты здесь. Я вдруг отчётливо слышу стук своего сердца. Сильный, учащённый. Оно бьётся – значит, я живой. Но был – мёртвый. Я умер?.. Тогда как я ожил?! От покоя не осталось и следа, вопросам становится тесно в моей голове. Ответов пока нет. Я снова смотрю на своё отражение – и вдруг в голове всплывает: Кайло Рен. Я знаю, это моё имя, но почему-то оно мне не нравится. От него сердце болит, а внутренности скручивает узлом. Руки начинают трястись, а с ними – мелкие камешки на земле вокруг меня. Я вспоминаю: раньше я мог поднимать их. Я мог многое поднять, не касаясь. Я… могу?Я родился на севере, Чтобы дольше оставался цел; У меня нет друзей, Чтобы никто не смог сбить прицел; Море расступилось передо мной, Не выдержав жара огня – И все стрелки внутри зашкаливали При первых проблесках дня…
Голова раскалывается. Холодно. Земля начинает затягиваться белёсой коркой льда, туман оседает инеем на моей рубашке и волосах. Ещё один фрагмент прежних знаний: погода здесь меняется резко и совершенно непредсказуема. Останусь – рискую превратиться в ледяную скульптуру. Этот корабль… Я точно летал на нём. Значит, могу улететь отсюда. – Вспомни... Я зажмуриваюсь. В памяти воспроизводится последний полёт. Я помню, как поднять шаттл в воздух. Кажется, я был хорошим пилотом… раньше. Но куда мне теперь? К кому? Мой разум почти пуст, какие-то лица мелькают – но ни за одно не зацепиться. Может, я пойму, куда двигаться, если взлечу? Я подхожу ко входу, заторможено поднимаю руку, открываю корабль и всхожу на борт. Всё помнится нечётко – будто я был здесь много лет назад. Красный свет приборной панели режет глаза, но он тоже знаком мне. Я сажусь в кресло пилота, глубоко вздыхаю. Воздух пропитан необычным, тонким запахом. Выпечка, специи, сливки… солнце? И тут что-то вспыхивает внутри меня. Руки движутся сами: пальцы пробегают по кнопкам, опускают рычаги, тянут за штурвал. Истребитель с мерным гулом поднимается вверх, взлетает над туманом. Впереди, за громадой храма – море, над которым занимается рассвет. Волны будто горят в первых солнечных лучах. Рей. Я вспомнил, почему вернулся.Я не мог оторвать взгляд от тебя, Не мог оторвать взгляд от тебя, Не мог оторвать взгляд от тебя...
Мой корабль вспарывает воздух над морем – а я дышу полной грудью и не могу надышаться. Воспоминания хлынули мне в голову, и в каждом – она. Дерзкая девушка-повстанка. Сирота с Джакку. Упрямая пленница. Огромная Сила в гибком девичьем теле. Свет, одиночество, ненависть, удар, шрам, разочарование… Понимание. Рей. Тройной пучок русых волос, пряди вдоль загорелого лица, вздёрнутый нос в веснушках, звонкий голос с глубокими нотками. Карие с прозеленью глаза. Улыбка в тысячу солнц. Моя боль, моя вина, мой убийца, мой целитель. Мой шанс на искупление. Умершая на моих руках. Воскрешённая мной. Кто же тогда воскресил меня?.. – Мы, Бен. Те, кого призвала последний джедай. Те, кто не смог остаться в стороне. Диада распалась, баланс нарушен. Мы вмешались. Бен… Она звала меня так. Бен Соло. Это имя тоже причиняет боль, но другую. Правильную. С ней можно жить. – Мне нужно к ней, – шепчу я голосу в своей голове. – Но я не знаю, где она. – Вы – одно. Всё, что тебе нужно, чтобы найти её, – начать искать. У тебя получится. Я верю в тебя, мой мятежный внук. – Энакин? – я в неверии распахиваю глаза. Новый поток воспоминаний заполняет ещё немного пустоты. Энакин Скайуокер, герой, джедай, ситх и мой дед. Я вспомнил и другое имя. Но сейчас мне кажется правильным назвать его именно так. Дарт Вейдер никогда не отзывался. Энакин – помог. – Ты повторил многие мои ошибки, Бен. Но я рад, что ты избежал величайшей из них. Начни искать. Сила пребудет с тобой… С вами обоими. Голос затихает. Я киваю – и взлетаю выше, прочь из атмосферы, в открытый космос. Жестокий изменчивый Экзегол даже не пытается меня удержать: сама Сила ведёт меня вперёд. К ней.Я родился со стёртой памятью, Моя родина где-то вдали; Я помню, как учился ходить, Чтобы не слишком касаться земли...
Я выхожу за пределы системы, оставляю истребитель дрейфовать и задумываюсь. Откуда я должен начать поиски? Самый очевидный ответ – обычно самый правильный. Значит, начну с... начала. Где, скажем, начало моей истории? Память всё послушнее возвращается ко мне, стелется, как дорога под ногами идущего. Я вспоминаю, что родился на Чандриле. (Первый раз, по крайней мере. Второй – здесь, на Экзеголе, пару часов назад.) Но к первым годам своей жизни я бы не хотел вернуться. Вечно пропадающий где-то отец, вечно занятая мать, голос Сноука в голове – голос монстра, звучащий в кошмарах с тех самых пор, как Сила пробудилась во мне. Сила. Может, начало для нас обоих – школа джедаев? Место, где мы делали первые шаги, как форс-юзеры? Учились чувствовать потоки энергии, преодолевали гравитацию... Терпели занудство Люка Скайуокера. Сбегали от него в итоге. Я горько хмыкаю. Не хочу думать об этом времени. И помнить, как ушёл, – тоже. Хочет ли Рей? Впрочем, я не то что не помню – я вообще до сих пор не знаю, где Люк обучал её. Так что этот вариант лучше оставить на крайний случай. Место, где она выросла? Джакку? Сомневаюсь. У нас обоих было скверное детство. Рей ждала там родителей – но теперь она знает правду, так что её там ничто не держит. Песок, жара, голод, работа на уродливого гуманоида. Совсем как… А-а-а. Ну да. Конечно. Начало всего этого. Место, где джедаи нашли ребёнка без отца – а тот изменил историю. Родина моего деда, чей призрак дал мне такой прозрачный намёк… Я хмыкаю в адрес собственного неловкого каламбура, ищу в бортовом компьютере координаты и беру курс на Татуин.И я ушёл в пустыню, Где каждый камень помнит твой след – Но я не мог бы упустить тебя, Как не мог бы не увидеть рассвет…
В пути я немного прихожу в себя и даже делаю остановку. Очередной гипер-прыжок выбрасывает меня неподалёку от небольшой, но очень зелёной планетки в Альдераанском секторе. Раз уж я жив, мне придётся питаться, а на истребителе запас пайков не предусмотрен. Кредитов у меня достаточно, и я доверху наполняю сумку водой и простой, но свежей пищей, заодно заправляю корабль. Татуин – та ещё дыра, покупать там еду и топливо – сомнительное удовольствие… А может, я просто тяну время. Меня начинает грызть тревога. Я вспоминаю всё больше, и каждое воспоминание – как кирпич в стену между нами. Наши ошибки, наш самообман. Думать, что может оказаться в ещё не заполненных памятью пробелах, тоже страшно. И отчего-то особенно мучает забытая пара последних минут моей жизни. Я помню, как спас её. Но не помню, как... ушёл. Ожившие глаза Рей – свет – подхвативший меня поток – тьма – боль и тяжесть тела. Вот и всё, что осталось мне от моей смерти и перерождения. Но как бы я ни боялся, я знаю, что найду её. Это моя единственная цель сейчас. Для этого меня вернули.***
Татуин – почти копия Джакку. Горячий песок повсюду, грубые простые постройки, такие же грубые туземцы, с которыми придётся иметь дело, если я хочу узнать о Рей. Но как только я ступаю на поверхность планеты, меня волной захлестывает осознание. Рей здесь. Её присутствие – повсюду. Она ступала по этому песку совсем недавно. Я ощущаю след её Силы, я почти чую её запах в воздухе – тот, что окутал меня, когда я сел за штурвал истребителя. Наконец-то я вспоминаю: мы связаны теснее, чем кто-либо. Впервые с Экзегола я догадываюсь потянуться к ней через Силу. Но тут же сгибаюсь пополам от боли: внутри меня невыносимо саднит оборванная Связь. Я застываю в ужасе, дрожу, зажав рот рукой. Из лёгких будто выкачали воздух и заменили песком. Я – обрубок, культя, разрубленное пополам чудо, кровоточащий кусок того, что было прекрасным в своей гармонии. Я был возрожден. Связь – нет. Сила, помоги мне… Неужели всё зря? Наша Диада мертва? Я до хруста стискиваю зубы, разгибаюсь и иду вперёд. Я найду Рей. И буду надеяться, что это поможет. Иначе мне останется просто лечь и умереть во второй раз.***
Я иду по следу, расспрашиваю всех, кто попадается мне на пути. Посетители тут – редкость, так что скоро я узнаю, что «пришлая джедайка» сразу направилась к ферме Ларсов. Ну конечно, куда же ещё. Куда больше меня удивляет другое: она, кажется, решила остаться здесь. Иначе зачем бы она уже третьи сутки торчала в пустыне? Оказывается, я был мёртв около недели. А Рей всё это время жила со рваной раной на месте наших уз. Надо спешить, надо скорее до неё дойти... Я добираюсь до невзрачного строения за чертой города так быстро, как могу. Ботинки скользят и тонут в криффовом песке, но здесь хотя бы ещё не жарко: пустынные солнца только-только взошли. Чем ближе я – тем сильнее волнение. Она там, я не мог ошибиться! Или мог?..