Чем ближе к закату, тем длиннее тень воспоминаний.
Эмиль Кроткий
***
Лиз накинула на голову капюшон и спокойно зашагала по Косому Переулку. Завернула в один из темных переулков и огляделась, подозревая, что за ней может быть слежка. Но люди, которые были здесь, сновали туда-сюда и явно не обращали на неё никакого внимания. Хоть и была середина первого месяца лета, но магическая улица была наполнена людьми из-за чего все, кто случайно сталкивались даже не извинялись, ведь знали, что не специально. Легко исчезая в тёмном переулке, она шагала по дороге, даже не обращая внимания на тех, кто здесь был. Капюшон, который полностью скрывал лицо и волосы, не мешал ей следить за одним из Пожирателей. Она терпеть не могла слежку, но почему-то в Академии получала всегда высокие баллы. Приподняв голову, она посмотрела на Пожирателя, который свернул за угол. Человек, скрывающий свое лицо, стоял с противоположной стороны, и, как только мужчина, за которым следила Лиз, свернул, последовал за ним. Прислонившись к стене, она подключила слух своей анимагической формы. — Скоро он вернётся, — проговорил чей-то голос. Она явно подозревала, что это тот, кто скрывал свое лицо, но голос Лиз узнала сразу. Это был Корбан Яксли. — Это я знаю и без тебя. Метку обжигает раз в неделю, — ответил мужчина, за которым следила Лиз. И это оказался Эван Розье. — Всё в силе на... – не успел договорить Розье, как был прерван. Лиз подозревала, что Яксли заткнул его, не дав договорить. — Да, всё в силе, не говорить же об этом здесь. Только в проверенных местах. Если Блэки пронюхают об этом, всё пойдёт Мантикоре под хвост. — Ты уверен, что они нас поймают? Яксли, дружище, они заняты поимкой этого Петтигрю. Им нет дела до других Пожирателей. — О, друг мой, ты ошибаешься. Если они узнают, что все мы зашевелились, то сразу же будут готовы отразить все наши атаки, а мы же этого не хотим? — последнее прозвучало с нажимом. — Вот и хорошо, — проговорил Яксли, и Лиз поняла, что Розье кивнул. Послышалось шуршание и торопливые шаги. Воровато оглянувшись, девушка увидела над собой металлические пруть. времени удивляться, что они здесь делают и почему нет, поэтому она ловко схватилась за них и, подтянувшись, вылезла на крышу этого небольшого здания. Когда подол её чёрного плаща сверкнул, из-за поворота выглянули мужчины. Они оглянулись и, пожав друг другу руки, направились в разные стороны, активно, будто боясь, что за ними идёт слежка. Эйвери, за которым Лиз шла изначально, побрёл на выход из этого места. А вот Яксли шел вглубь переулка Как можно тише Лиз последовала за ним. Радовало то, что сейчас наступал вечер, и на улице уже темнело, из-за чего многое уже нельзя было рассмотреть. Чёрные джинсы и точно такого же цвета футболка лежали на ней как вторая кожа. Плащ, который сменил кожаную курточку, был с капюшоном, а доходил он ей почти до щиколоток, сапоги на устойчивом каблуке были ей по колено. Идя по крыше зданий, она ловко перепрыгивала на другие из-за практически несуществующего расстояния. Она не сводила своих глаз с Яксли, который всё также продолжал петлять по небольшим улочкам Лютого Переулка. Неожиданно мужчина остановился, а затем вошёл в здание. Присев и уперев одно колено в крышу, Лиз попыталась разглядеть, что же здесь, но всё тщетно. Через несколько секунд Яксли вышел из него с огромным пакетом, а вскоре он трансгрессировал, прям оттуда. Лиз ловко и быстро оказалась на земле и даже не привлекла внимание. Поправив капюшон, она посмотрела на витрину магазина. "Лавка Коффина" — гласила надпись. Лиз вспомнила, что здесь продают темные артефакты для некромантии, по большей части. Решившись на отчаянный шаг, она приоткрыла дверь и зашла в тёмное помещение. На полках и столах стояли различные тёмные вещи. Найдя стойку, за которой сидел продавец, она подошла к нему и, стараясь не показывать своего лица, постучала по стойке. Продавец, оторвав свой взгляд, посмотрел на неё. Это оказался парень лет 20-25, и Лиз усмехнулась – узнать у него правду не состоит труда. — Молодой человек, передо мой только что зашёл мужчина и пару секунд назад вышел. Понимаете, я его сестра, и он стал в последнее время какой-то нервный, и я за него переживаю, — говорила женщина. Ложь из её уст звучала настолько правдоподобно, что почти поверила в неё сама, не сбиваясь, она продолжила: — И я хотела бы узнать, что же он купил, конечно, не просто так, — произнесла Лиз и положила к нему на стойку несколько галеонов. Мужчина с охотой их взял,заглянув в журнал, быстро написал что-то на листке и положил его перед ней. Продолжил дальше читать книгу, как будто здесь пару секунд назад он не брал деньги. Забрав листок, на котором были написаны вещи, она покинула этот магазин, даже не оборачиваясь.***
— И что же он купил? — с интересом спросил Сириус. Мужчина, вальяжно развалившись на стуле, смотрел на жену. Ремус и Северус, присутствующие здесь с интересом на неё посмотрели. Сегодня пришлось перенести собрание из Гриммо в поместье Ричардсонов. — Он взял 24 чёрных плаща, столько же масок и факелов. Судя по всему, они к чему-то активно готовятся, — произнесла Лиз и вкратце пересказала то, что слышала. Несколько минут они решали, что делать с этой информацией, но, решив оставить это на время, вернулись к воспоминаниям Дамблдора. Лиз достала из тумбы Омут Памяти, тот легко замер в воздухе, его гладь еле заметно колыхнулась, когда Северус вылил туда воспоминания. Мужчина и женщина стали в круг и одновременно опустили в Омут головы.***
У молодого Дамблдора были длинные каштановые волосы и такая же борода. Оказавшись на их стороне улицы, он зашагал по тротуару. Прохожие с любопытством оглядывались на человека в тёмно-лиловом бархатном костюме причудливого покроя. Лиз с любопытством разглядывала молодого Дамблдора и заметила, что от этой прошлой копией он отличается разве что возрастом. Пройдя через чугунные ворота, оказались в пустом и голом дворике перед довольно унылым квадратным зданием, окружённым высокой решёткой. Молодой Дамблдор поднялся на крыльцо и стукнул в дверь. Через минуту дверь открыла неряшливая девица в фартуке. — Добрый день. У меня назначена встреча с миссис Коул — если не ошибаюсь, она здесь начальница? — О, — сказала девица, с изумлением оглядывая экзотическую фигуру Дамблдора. — М-м-минуточку… Миссис Коул! — завопила она через плечо. Чей-то голос издалека что-то прокричал в ответ. Девица снова повернулась к Дамблдору: — Входите, она сейчас подойдёт. Дамблдор вошёл в прихожую с полом, выложенным чёрной и белой плиткой. Всё здесь было бедное, но безукоризненно чистое. Лиз, Ремус, Северус и Сириус тоже вошли. Не успела за ними закрыться парадная дверь, как в прихожую торопливо вышла очень худая, явно захлопотавшаяся женщина. Её лицо с резкими чертами казалось не злым, скорее изнурённым от множества забот. На ходу она что-то говорила ещё одной девице в фартуке: — Йод отнеси Марте наверх, Билли Стаббс всё время расчёсывает себе болячки, а у Эрика Уолли все простыни измазаны гноем — только ветрянки нам не хватало! — произнесла она, ни к кому в особенности не обращаясь. Тут её взгляд упал на Дамблдора, и она остановилась как вкопанная, глядя на него с таким изумлением, словно к ней явился жираф. — Добрый день, — поздоровался Дамблдор, протягивая руку. Миссис Коул молча таращилась на него. — Моё имя — Альбус Дамблдор. Я прислал вам письмо с просьбой о встрече, и вы были так добры, что пригласили меня посетить вас сегодня. Миссис Коул заморгала. Видимо, решив, что Дамблдор ей всё-таки не мерещится, она сказала слабым голосом: — Ах, да. В таком случае… в таком случае проходите, пожалуйста. Да. Она провела Дамблдора в маленькую комнатку, не то гостиную, не то кабинет. Здесь было так же бедно, как и в прихожей, мебель стояла старая и разномастная. Начальница предложила Дамблдору шаткий стул, а сама, заметно нервничая, уселась за письменный стол, заваленный всевозможными бумагами. — Как я уже сообщил в письме, я пришёл к вам, чтобы поговорить о будущем Тома Реддла, — сказал Дамблдор. — Вы его родственник? — спросила миссис Коул. — Нет, я учитель, — ответил Дамблдор. — Я хочу предложить Тому место в моей школе. — И что это за школа? — Она называется Хогвартс, — сказал Дамблдор. — А почему вас интересует Том? — Мы считаем, что у него есть качества, необходимые для учёбы у нас. — Хотите сказать, что он получит стипендию? Как это может быть? Он никуда не подавал заявок. — Видите ли, он записан в нашу школу с самого рождения. — Кто его записал? Родители? Безусловно, миссис Коул слишком хорошо соображала, и это осложняло беседу. Лиз мыслено ей похлопала и ухмыльнулась, что заметили остальные. По-видимому, Дамблдор был того же мнения. Он потихоньку вытащил из кармана волшебную палочку и в то же время взял со стола совершенно чистый листок бумаги. Лиз знала, что собирается делать директор. — Вот, — сказал Дамблдор и, взмахнув волшебной палочкой, передал бумагу миссис Коул. — Думаю, теперь вам всё станет ясно. Миссис Коул взглянула на листок. Глаза её на мгновение расфокусировались и тут же снова пришли в норму. — По-видимому, всё в порядке, — сказала она успокоено, отдавая Дамблдору листок. — Ай-ай-ай, профессор Дамблдор, как некрасиво. Затмили ум этой бедной женшины, — проговорила Лиз, в голосе которой отчётливо слышался сарказм. — Не думаю, что без заклинания Забвения, профессор справился бы, — произнес Ремус, и друзья вернулись к просмотру воспоминания. Компания заметила, как Миссис Коул наливает в стоящие на столе стаканы джин. Щедро плеснув в оба стакана, она одним махом прикончила свою порцию. Без всякого стеснения причмокнув губами, она впервые улыбнулась Дамблдору, и он не преминул воспользоваться благоприятным моментом. — Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о прошлом Тома Реддла? Кажется, он родился здесь, в приюте? — Правильно, — сказала миссис Коул и налила себе ещё джина. — Я это очень хорошо помню, потому что сама тогда первый год здесь работала. Был канун Нового года, холод стоял ужасный, шёл снег, знаете ли. Кошмарная ночь. И тут эта девушка, ненамного старше меня, поднимается на крыльцо, а сама еле на ногах стоит. Да что уж там, не она первая, не она последняя. Впустили мы её, и через час она уже родила ребёночка. А ещё через час померла. Миссис Коул важно кивнула и от души отхлебнула джина. — Она говорила что-нибудь перед смертью? — спросил Дамблдор. — Например, об отце ребёнка? — Представьте себе, говорила, — ответила миссис Коул. Она явно начинала получать удовольствие от разговора со стаканом джина в руке и с таким благодарным слушателем. — Помню, она сказала мне: «Надеюсь, он будет похож на своего папу», — и, честно говоря, правильно она на это надеялась, потому что сама была совсем не красавица. А потом сказала, чтобы ему дали имя Том, в честь его отца, и Марволо, в честь её отца. Странное имечко, верно? Мы уж подумали, не из цирка ли она, часом. А ещё она сказала, что фамилия у мальчика должна быть Реддл. А там вскоре и скончалась, больше ни словечка не проронила. Мы уж и назвали его так, как она просила, бедняжке это, видать, казалось очень важным, но ни Том, ни Марволо, ни другой какой Реддл так за ним и не явились. Вот он и остался в приюте и до сих пор здесь находится. Миссис Коул как бы по рассеянности плеснула себе ещё одну солидную дозу. На скулах у неё появились два ярко-розовых пятнышка. Она сказала: — Мальчик-то со странностями. — Да, — сказал Дамблдор, — я так и думал. — И грудным младенцем тоже был странный. Знаете, почти никогда не плакал. А как подрос, стал… совсем чудным. — В каком смысле? — спросил Дамблдор. — Ну, он… Но тут миссис Коул запнулась и бросила на Дамблдора поверх стакана с джином абсолютно ясный и твёрдый инквизиторский взгляд. — Говорите, ему уже точно назначено место в вашей школе? — Определённо, — сказал Дамблдор. — И всё, что я скажу, этого не изменит? — Не изменит, — подтвердил Дамблдор. — Вы в любом случае его заберёте? — В любом, — серьёзно повторил Дамблдор. Она прищурилась, как будто прикидывая, можно ли ему доверять. Видимо, решила, что можно, и неожиданно выпалила: — Он пугает других детей. — Вы хотите сказать: он обижает их? Запугивает? — Да, наверное, — чуть нахмурилась миссис Коул, — но его очень трудно поймать за руку. Были разные случаи… Очень нехорошие… Дамблдор не стал её расспрашивать, но он заинтересовался. Она снова сделала глоток, и щёки её ещё больше порозовели. — Кролик Билли Стаббса… Том, конечно, сказал, что он этого не делал, да я и не представляю себе, как бы он мог забраться на стропила… но кролик ведь не сам повесился, правда? — Едва ли, — тихо отозвался Дамблдор. — Ума не приложу, хоть убейте, как он мог залезть на такую верхотуру. Я знаю одно — накануне они с Билли поспорили. А ещё… — Миссис Коул снова отхлебнула джина, причём тонкая струйка потекла у неё по подбородку, — мы их, знаете ли, раз в год вывозим на природу, в деревню или на побережье… Так вот, после того случая Эми Бенсон и Деннис Бишоп были прямо на себя не похожи, да так и остались словно пришибленными, но сколько мы их ни расспрашивали, они сказали только, что ходили в пещеру с Томом Реддлом. Он клялся и божился, что они всего лишь осматривали окрестности, но что-то там всё-таки произошло, я просто уверена! Ну, и ещё были разные странности… Она снова посмотрела на Дамблдора, и, хотя щёки её пылали, взгляд был прямой и ясный. — Я думаю, о нём здесь немногие будут скучать. — Вы, конечно, понимаете, что мы не можем забрать его насовсем? — сказал Дамблдор. — По крайней мере, он должен будет возвращаться сюда на лето. — Ладно уж, и на том спасибо. Всё же лучше, чем хрясь по сопатке ржавой кочергой, — икнув, заметила миссис Коул. Она поднялась на ноги, и Дамблдор восхитился тем, как твёрдо она стоит на ногах, хотя уровень джина в бутылке понизился на две трети. — Вы, верно, хотите поговорить с ним? — Очень хотел бы, — сказал он и тоже встал. — Она не могла просто так умереть, — негодовала Лиз. Женщина шла впереди мужчин и активно жестикулировала, стараясь не отставать от идущих впереди неё людей. — Лиз, давай мы потом выясним, как и почему умерла Меропа, — спросил Сириус у жены, на что та фыркнула, но всё же согласилась. — Пришли, — объявила миссис Коул на второй лестничной площадке и остановилась у первой двери в длинном коридоре. Лиз вздрогнула от неожиданости. Миссис Коул постучала и вошла. — Том, к тебе гости. Это мистер Дамбертон… прошу прощения, Дандербор. Он хочет тебе сказать… в общем, пускай сам и скажет. Дамблдор и гости в воспоминаниях вошли, и миссис Коул закрыла за ними дверь. В маленькой комнате почти не было мебели, только платяной шкаф и железная кровать. На кровати поверх серого одеяла сидел мальчик, вытянув ноги перед собой, и держал в руках книгу. В лице Тома Реддла не было совершенно никакого сходства с Мраксами. Предсмертное желание Меропы сбылось: мальчик был уменьшенной копией красавца-отца. Высокий для своих одиннадцати лет, темноволосый и бледный, он чуть прищурил глаза, оценивающе оглядывая экзотический наряд Дамблдора. Наступила минутная пауза. — Здравствуй, Том, — сказал Дамблдор и шагнул вперёд, протягивая руку. Мальчик после короткого колебания пожал ему руку. Дамблдор пододвинул к кровати жёсткий деревянный стул и сел. Стало похоже, как будто он пришёл навестить больного. — Я профессор Дамблдор. — Профессор? — настороженно переспросил Реддл. — В смысле — доктор? Зачем вы пришли? Это она вас пригласила посмотреть меня? Он кивнул на дверь, за которой только что скрылась миссис Коул. — Нет-нет, — улыбнулся Дамблдор. — Я вам не верю, — сказал Реддл. — Она хочет, чтобы вы меня осмотрели, да? Говорите правду! Последние два слова он произнёс так звучно и властно. — Похоже, Волан-де-Морт был властным ещё с детства, — проговорил Северус и отвёл взгляд в сторону. Как будто не желал смотреть на молодую версию бывшего Господина. Это прозвучало как приказ, причём чувствовалось, что Реддл уже много раз повторял его. Глаза расширились, он пристально смотрел на Дамблдора. Тот в ответ только продолжал приятно улыбаться. Через несколько секунд Реддл перестал сверлить Дамблдора взглядом, хотя смотрел теперь ещё более настороженно. — Кто вы такой? — Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришёл предложить тебе учиться в моей школе — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить. Реакция Реддла на эти слова была совершенно неожиданной. Он вскочил с кровати и шарахнулся от Дамблдора, глядя на него с яростью. — Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? «Профессор», ага, ну ещё бы! Так вот, я никуда не поеду, понятно? Эту старую мымру саму надо отправить в психушку! Я ничего не сделал маленькой Эми Бенсон и Деннису Бишопу, спросите их, они вам то же самое скажут! — Если бы он ни был Темным Лордом, то возможно он стал бы одним из Мародеров, — произнес Сириус и прикрыл глаза от воспоминаний, которые нахлынули на него. Ремус неосознанно тоже начал вспоминать, но мужчины быстро вернулись к наблюдению воспоминаний из-за ощутимых тычков под ребра от Элизабет. — Такой же наглый и самоуверенный, — проговорил Снейп. — Я не из сумасшедшего дома, — терпеливо сказал Дамблдор. — Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь… — Пусть только попробуют! — скривил губы Реддл. — Хогвартс, — продолжал Дамблдор, как будто не слышал последних слов Реддла, — это школа для детей с особыми способностями… — Я не сумасшедший! — Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства. Стало очень тихо. Реддл застыл на месте. Лицо его ничего не выражало, но взгляд метался, перебегая с одного глаза Дамблдора на другой, как будто пытаясь поймать один из них на вранье. — Волшебства? — повторил он шёпотом. — Совершенно верно, — сказал Дамблдор. — Так это… это волшебство — то, что я умею делать? — Что именно ты умеешь делать? — Разное, — выдохнул Реддл. Его лицо залил румянец, начав от шеи и поднимаясь к впалым щекам. Он был как в лихорадке. — Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу. У него подгибались ноги. Спотыкаясь, он вернулся к кровати и снова сел, уставившись на свои руки, склонив голову, как будто в молитве. — Я знал, что не такой, как все, — прошептал он, обращаясь к собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что особенный. Я всегда знал, что что-то такое есть. — Конечно. Ты кричал об этом на каждом шагу и выкрикивал убийственные заклинания, когда люди с тобой не соглашались, — прошипела Лиз и сжала волшебную палочку посильнее, которая неизвестно как оказалась у нее в руках. — Что ж ты был абсолютно прав, — сказал Дамблдор. Он больше не улыбался и внимательно смотрел на Реддла. — Ты волшебник. Реддл поднял голову. Лицо его преобразилось. Теперь на нём отражалась исступлённая радость, но почему-то это его не красило; наоборот, красивые точёные черты стали как будто грубее, в выражении лица проступило что-то почти звериное. — Вы тоже волшебник? — Да. — Докажите! — потребовал Реддл тем же властным тоном, каким только что приказал: «Говорите правду!» Дамблдор поднял брови. — Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс… — Конечно, согласен! — …то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр». На самое короткое мгновение лицо Реддла сделалось жёстким, но он тут же сказал вежливым до неузнаваемости голосом: — Простите, сэр. Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне… Дамблдор извлёк из внутреннего кармана сюртука волшебную палочку, направил её на потёртый платяной шкаф, стоявший в углу, и небрежно взмахнул. Шкаф загорелся. Реддл вскочил на ноги. Протяжный крик ужаса и злобы вырвался из него; должно быть, всё его имущество находилось в этом шкафу. Но в ту же секунду, как Реддл кинулся на Дамблдора, пламя погасло. Шкаф стоял нетронутый, без единой отметины. Реддл уставился на шкаф, потом на Дамблдора, потом с жадным блеском в глазах указал на волшебную палочку. — Когда я получу такую? — Всё в своё время, — сказал Дамблдор. — По-моему, из твоего шкафа что-то рвётся наружу. В самом деле, из шкафа доносилось какое-то дребезжание. В первый раз на лице Реддла промелькнул страх. — Открой дверцу, — сказал Дамблдор. Реддл, поколебавшись, пересёк комнату и распахнул дверцу шкафа. Над отделением, где висело несколько поношенных костюмчиков, стояла на полке маленькая картонная коробка. Коробка гремела и подрагивала, как будто в ней колотились обезумевшие мыши. — Достань её, — сказал Дамблдор. Реддл с явной опаской снял трясущуюся коробку с полки. — В ней есть что-нибудь такое, чему не положено быть у тебя? — спросил Дамблдор. Реддл посмотрел на Дамблдора долгим расчётливым взглядом. — Да, наверное, есть, сэр, — сказал он наконец ничего не выражающим голосом. — Открой, — сказал Дамблдор. Реддл снял крышку и, не глядя, вытряхнул содержимое коробки на кровать. Женщина и мужчины ожидавшие увидеть нечто потрясающее, увидел кучку самых обыденных предметов, в том числе игрушку йо-йо, серебряный напёрсток и потускневшую губную гармонику. Освободившись из коробки, они мигом прекратили подскакивать и теперь неподвижно лежали на тонком одеяле. — Ты вернёшь их владельцам и извинишься, — спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе воровства не терпят. — Даже не думал, что тот, кому я служил, в детстве был вором, — явно не скрывая своего презрения, произнес Северус. Реддл нисколько не смутился; он всё так же холодно, оценивающе смотрел на Дамблдора. Наконец он сказал бесцветным голосом: — Да, сэр. — У нас в Хогвартсе, — продолжал Дамблдор, — учат не только пользоваться магией, но и держать её под контролем. До сих пор ты — несомненно, по незнанию — применял свои способности такими методами, которым не обучают и которых не допускают в нашей школе. Ты не первый, кому случилось не в меру увлечься колдовством. Однако, к твоему сведению, из Хогвартса могут и исключить, а Министерство магии — да-да, есть такое Министерство — ещё более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы. — Да, сэр, — повторил Реддл. Невозможно было угадать, что он думает. Всё с тем же ничего не выражающим лицом он сложил горстку ворованных предметов обратно в коробку. Закончив, он повернулся к Дамблдору и сказал ему напрямик: — У меня нет денег. — Это легко исправить, — сказал Дамблдор и вынул из кармана кожаный мешочек с деньгами. — В Хогвартсе существует специальный фонд для учеников, которые не могут самостоятельно купить себе учебники и форменные мантии. Возможно, тебе придётся покупать подержанные книги заклинаний, но… — Где продаются книги заклинаний? — не дослушав, перебил его Реддл. Он взял тяжёлый мешочек с деньгами, не поблагодарив Дамблдора, и теперь рассматривал толстый золотой галеон. — Невежа, — произнесла Лиз и бросила недовольный взгляд на парня. Но, поняв, что он все равно её не увидит и не услышит, перестала делать хоть какие-то попытки достучаться до его подсознания, но продолжила комментировать его действия. — В Косом переулке, — сказал Дамблдор. — Я помогу тебе найти всё, что нужно… — Вы пойдёте со мной? — спросил Реддл, подняв глаза от монеты. — Безусловно, если ты… — Не нужно, — сказал Реддл. — Я привык всё делать сам, я постоянно хожу один по Лондону. Как попасть в этот ваш Косой переулок… сэр? — прибавил он, наткнувшись на взгляд Дамблдора. Дамблдор вручил Реддлу конверт со списком необходимых вещей, объяснил, как добраться от приюта до «Дырявого котла», затем сказал: — Ты сможешь увидеть кабачок, хотя окружающие тебя маглы — то есть неволшебники — его видеть не могут. Спроси бармена Тома — легко запомнить, его зовут так же, как тебя… Реддл беспокойно дёрнулся, как будто хотел согнать надоедливую муху. — Тебе не нравится имя Том? — А мне моё не нравиться, — произнесла тихо почти шёпотом Лиз, но мужчины её услышали, на что каждый из них как-то странно ухмыльнулся, явно вспоминая тот момент, когда об этом узнали. — Томов вокруг пруд пруди, — пробормотал Реддл. И вдруг, словно не смог удержаться, как будто вопрос вырвался у него помимо воли, спросил: — Мой отец был волшебником? Мне сказали, что его тоже звали Том Реддл. — К сожалению, этого я не знаю, — мягко сказал Дамблдор. — Моя мать никак не могла быть волшебницей, иначе она бы не умерла, — сказал Реддл, обращаясь скорее к себе самому, чем к Дамблдору. — Значит, это он. А после того, как я куплю всё, что нужно, когда я должен явиться в этот Хогвартс? — Все подробности изложены на втором листе пергамента в конверте, — сказал Дамблдор. — Ты должен выехать с вокзала Кингс-Кросс первого сентября. Там же вложен и билет на поезд. Реддл кивнул. Дамблдор встал и снова протянул руку. Пожимая её, Реддл сказал: — Я умею говорить со змеями. Я это заметил, когда мы ездили за город. Они сами приползают ко мне и шепчутся со мной. Это обычная вещь для волшебника? — Нет, необычная, — сказал Дамблдор после секундной заминки, — но это встречается. Он говорил небрежным тоном, но с интересом задержал взгляд на лице Реддла. Так они стояли, мужчина и мальчик, глядя друг на друга. Затем рукопожатие распалось. Дамблдор подошёл к двери. — До свидания, Том, до встречи в Хогвартсе. Как только воспоминание закончилось, четыре волшебника взмыли вверх, а вскоре все они вчетвером стояли на запечатанной заклинанием кухне.